Нас осталось двое

Стоило первым лучам солнца проникнуть в комнату Гермионы, она тут же проснулась. «Засыпала уставшей, проснулась ещё более уставшей,» — тяжело вздохнув, подумала девушка. Действительно, несмотря на несколько часов сна, усталость не отступила, а усилилась. На часах не было даже семи. Сходив в душ, Гермиона переоделась максимально домашний и уютный костюм, так как сегодня хотела быть снисходительнее к себе, и спустилась на кухню. Девушка уже придумала, чем будет заниматься сегодня. Приготовить завтрак для всех показалось ей прекрасной идеей. Несмотря на ранний подъём и слипающиеся глаза, это утро начинало казаться волшебным. Знакомый сладкий запах тыквенного пирога разбудил всех, кто всё ещё спал в доме. — Признавайся, Гермиона, у тебя где-то диплом повара? — отрезая себе ещё один кусочек пирога, изумлялся Теодор. — Не выдумывай. Всё просто. Когда наслаждаешься любимым делом, оно выходит самым лучшим образом. — Что бы девушка ни говорила, в душе она таяла от радости, что её еда кому-то нравится, и при таких замечаниях Нотта сдерживалась, чтобы не расплыться в улыбке. После завтрака Грейнджер быстро собралась и спустилась в прихожую. — Уходишь? — удивился Блейз, увидев, как девушка идёт по коридору. — Да. Есть пара дел. — Привычно накидывая лёгкий шарф, ответила Гермиона. — Постарайся не находить проблем, молю тебя. — На лице Блейза появилось нарочито мученическое выражение. — Допустим, я этого не слышала. — Девушка улыбнулась и вышла из дома. "Пытка," — подумал Забини, скептически оценив выходку Гермионы. Трансгрессировав, она оказалась у двери в свою квартиру. Мерлин, как давно она тут не была. Два поворота ключа, и девушка почувствовала родной запах своего дома. Закрыв за собой дверь, она кинула ключи на комод у входа и, разувшись, прошла вглубь квартиры. Всё началось с уборки. Девушка успела вымыть полы, протереть пыль, выкинуть всю еду из холодильника, убрать книги и другие вещи на свои места и переслушать автоответчик на телефоне. Так пролетел весь день. И вот уже закат. Оранжевые лучи, проникавшие в дом сквозь дрожащую пелену окон, заставляли девушку щурить глаза. Но этот миг не мог не радовать. День, проведённый наедине с собой в этой квартире, заходящее солнце, тонкими струями врывавшееся в спальню, Гермиона, замершая с книгой в руках, в волнении и удовольствии смотрящая в окно на тянущееся к ней светило, и... В прихожей зазвонил телефон. Отложив книгу, Гермиона подошла взять трубку. — Ало? — спросила девушка. — Добрый день. Это больница святой Виктории. Вы Гермиона Джин Грейнджер? — послышался мужской голос по ту сторону. В речи был заметен акцент, а значит, звонили вовсе не из Англии. — Верно. А с кем я говорю? — Я Пуэрто Мэтрэн. — Ответил Собеседник. Однако его следующая фраза заставила девушку застыть. Словно мир вновь перевернулся. Это случалось вновь и вновь. И кажется, это будет преследовать Гермиону всю жизнь. — Примите мои соболезнования. Ваш отец скончался сегодня в 16:43. Губы задрожали. Захотелось кричать. — Господи… что случилось? — сглатывая слюну, девушка почувствовала, как горло мгновенно пересохло. — Ваш отец неудачно упал — травма головы, не совместимая с жизнью, — чётко ответил медик. Гермиона перекинулась ещё парой фраз с врачом, после чего положила трубку. Ноги стали ватными. Сев на пол прямо в прихожей, девушка заплакала. Что она испытывала? Вину? Боль? Печаль? Отец даже не помнил о Гермионе, ведь она лично стёрла ему воспоминания о себе. Но почему-то боль в груди не утихала. Сердце сжималось всё сильнее. Хотелось кричать, но руки невольно закрывали рот, не позволяя боли покинуть душу. Гермиона не понимала, почему это выпадает на её долю. Иногда она проклинала небеса за такую несправедливость. И вновь она остаётся разбитой и растоптанной. Почему же мир так старательно забирает у неё все. А может, судьба лишь указывает ей дорогу? Солнце ласково тянулось в комнаты к плачущей Грейнджер, но не дотягивалось до неё. Солнце, стремящееся, возможно, обнять её и утешить, ещё пару минут назад такое величественное и великолепное, опротивело. Весь мир опротивел девушке, она лишь плакала, совершенно не способная думать ни о чём, еле осознавающая себя. Очередная слеза скатилась по солёной дорожке к подбородку и упала на холодный паркет, когда чьи-то сильные руки подняли девушку с пола. — Ну же, Грейнджер, простудишься. — Тихий, бархатный и спокойный голос Малфоя словно прогонял все переживания от неё, обволакивая разум и заставляя слушать его успокаивающую речь. Он поднял девушку на руки, после чего усадил её на диван в гостиной, сев рядом. Грейнджер не сопротивлялась. Гермиона не хотела знать, почему он оказался здесь, а уж тем более как. Она была просто по-человечески этому рада. Тихо рада, рада про себя, как радуется обессилевший человек, наконец нашедший спасение. Рада оттого, что больше не одна. Гермиона не кричала, не жаловалась, не ныла. Она тихо вздыхала, стараясь смахнуть слёзы с щек. Кажется, эта тишина заменила им обоим миллионы слов. — Он умер, Драко. — Это были единственные три слова, которые она смогла произнести, прежде чем новые слёзы подступили к её глазам. — Я знаю, дорогая. Знаю. — Юноша крепко обнял Гермиону, позволил ей положить свою голову ему на плечо и гладил её по волосам. Парень не знал, что ещё он сможет сделать для неё. Как помочь, утешить? Ведь это был не просто её друг, знакомый. Он отец. — Почему это так больно? Почему я снова остаюсь одна? — дрожащим голосом заговорила гриффиндорка. Всегда эти вопросы она оставляла в своих мыслях. Кажется, Малфой первый, кто услышал их. — Не говори так, Гермиона. Боль пройдет, а друзья останутся. — Сказать честно, юноша чувствовал себя очень неловко. Он не умел поддерживать людей, да и совсем не знал, как ему реагировать. К тому же, кажется, это второй случай в его жизни, когда вместо отвращения к проявлению слабости, он почувствовал сожаление. Грейнджер ничего не могла ответить, она чувствовала, как из-за всхлипов её легкие сжимались все больше, не оставляя места для кислорода, а слёзы словно лезвия проходились по нежной коже, заставляя её щипать и гореть. — Грейнджер, я тебя прошу, не рви себе душу… — крепко обнимая девушку, Малфой буквально взмолился. Ему было невыносимо больно смотреть на то, как девушка, задыхаясь, плачет. — Не могу, Драко… это слишком тяжело для меня… — Она зарыдала в его плечо как малый ребёнок. Пережить смерть родителей должно быть самое сложное испытание в жизни любого. — Я не справлялась, не справляюсь и не справлюсь. — Ну же, Гермиона, послушай меня. — Малфой не знал, что им двигало. Мимолётная мысль в состоянии паники показалась ему решением. Он вытирал её слёзы, стараясь уловить её взгляд, но девушка не могла взглянуть в ответ. Почему-то ей было стыдно поднять глаза. Однако спустя время она всё-таки посмотрела на Малфоя. — Ты самая сильная, смелая, решительная, хитрая, позитивная, весёлая, восхитительная, умная, сногсшибательная, яркая, милая и добрая девушка, которую я знаю, Грейнджер. — Заговорил Малфой. — Ты справишься с любой загвоздкой! К тому же, я никогда не встречал более замечательного Человека, чем ты. Ты справишься, слышишь меня? — Надеясь увидеть в глазах девушки ответ, Малфой накрыл ладонь Грейнджер своей. Гермиона чуть посмеялась. Кажется, на душе полегчало. — Не раскидывайся словами, Малфой. — Она с упрёком и снисхождением взглянула на юношу. Драко же узнал этот взгляд, он показался ему даже родным, ведь в школьные годы ни один день парня не проходил без него. — Не буду. Гермиона начала приходить в себя. Хоть истерика и прошла, сильно легче не стало. Малфой заварил обоим чай. Вечер они провели на кухне, обсуждая всё подряд, лишь бы только Грейнджер отвлеклась и забыла случившемся хотя бы на время. — Так что сказал этот Лари? — спросила девушка, отламывая кусочек чёрного шоколада. — Он так и не сказал, на кого работает, но сказал о том, что среди Пожирателей есть те, кто не верит в твою смерть. — Это странно, даже Реддл это признал… — Это меня и смущает. Что-то явно не так. Раз это домашний эльф, значит, его хозяин — кто-то из богатых и приближённых к Реддлу, поэтому странно, что они не верят. — Малфой потупил взгляд в окно, но почти сразу же вернулся к реальности. Было видно, что это его действительно беспокоит. — Заметь, что-то преследует нас с самого начала. Зимний дом твоего отца. Вот с чего всё началось. — Не знаю, что и думать. Но скоро мы всё обязательно узнаем. — Допивая чай, обещал Малфой. Он встал из-за стола, подавая знак, что собирается уходить. Гермиона последовала за ним. В квартире всё смолкло и повисла гробовая тишина. Обувшись, Малфой отошёл от двери, чтобы девушка могла её открыть. — Я завтра вернусь к вам, сегодня тут переночую. — Предупредила девушка. — Хорошо. — Улыбнулся юноша. Он не торопился уходить. Ему хотелось постоять здесь, на пороге, лишь бы провести больше времени с Грейнджер. Малфой смотрел на неё как маленький ребенок на желанную игрушку в магазине. — Что? — не сдержав улыбку, спросила Грейнджер. На её щеках проступил румянец. — Ничего. — Разоблачённый Малфой, неловко усмехнувшись, опустил голову в пол. — Нет, правда, что? — Настаивала гриффиндорка. Улыбка растянулась на всё её лицо, из-за чего на щеках появились милые ямочки. — Ты помнишь наш разговор? — а вот юноша стал совсем серьёзным. Он сделал шаг вперёд, сокращая расстояние между ними до минимума. Он говорил уже не так уверенно, сбавив тон. Теперь его голос был тихим, почти полушёпотом. Парень аккуратно подбирал слова. Он словно боялся оступиться и полететь с обрыва. Или он старался сдержать трещины льда на сердце, пугаясь новых чувств? Неужели ещё чуть-чуть, и он сам провалится под лёд с крахом? — Конечно. Драко, это было пару часов назад, с памятью у меня всё хорошо. — Отшутилась девушка. — То, что я тебе сказал… — помедлив, Драко взглянул девушке прямо в глаза, буквально ища в них ответы на свои вопросы. — Считай это моим признанием, Гермиона. — Закончил он. На секунду Гермиона застыла. И так неподвижный, мир вдруг остановился: перестали тикать часы, перестал завывать ветер, вода не бежала по трубам — лишь эти двое были в центре событий. — О чём ты…? — растерялась девушка. Его слова завели её в ступор. Она совсем не ожидала этого, к тому же Гермиона совсем не знала, чего хочет сама. — Ты не глупая девочка, Гермиона. — Улыбнулся Малфой, но в его улыбке не было ничего снисходительного. Он устремил в её глаза полный серьёзности и решительности ищущий взгляд. Может, она и не признавала свой ответ, может, она и была растерянной сейчас, но юноша увидел ответ в её глазах ещё пару секунд назад. Малфой медленно склонил перед ней свою голову, оставляя на её губах мимолетный поцелуй. Девушка не двигалась, потерянно и завороженно рассматривая лицо парня. По телу Гермионы словно пустили электрический разряд. Неужели это его близость так сводила девушку с ума? Гермиона не знала, как ей реагировать на такое, хотя она прекрасно понимала, что и сама была не против. — Не задерживайся завтра. — Отстранившись, Малфой в последний раз ободряюще взглянул в глаза Гермионы, после чего ушёл, оставив девушку ошарашенной. Девушка закрыла за юношей дверь и ушла в спальню. Желание спать как рукой сняло. Теперь её мысли заполонил Драко. После случившегося его слова «считай это моим признанием» обрели смысл. Гермиона и до этого понимала их, но всё же отказывалась верить. Теперь же не могло быть сомнений в чувствах парня. А вот в своих разобраться было сложнее. В голове остались тысячи вопросов, а вот ответов не было совсем. «И как мне завтра быть?» — тяжело вздохнула девушка. Однако из мыслей её вытащил треск разбитого стекла. Осколки разлетелись по всей комнате, царапая нежную кожу девушки. Благо, Гермиона успела закрыть лицо руками. Её тут же схватили двое неизвестных. Всё, что девушка знала, — это точно не Пожиратели. Вопрос только в том, кто, если не они?