спускаясь к воде

      Было так шумно.       Боже, почему так шумно? И так ярко. Какой-то ослепительный свет, взявшийся черт знает откуда, прожигал весь ее мозг.       Джи тихо простонала, когда шум вокруг нее стал нарастать, но от вибрации звука собственного голоса в ее глазницы будто бы вонзились сотни иголок. Ей хотелось закрыть уши ладонями, но если она пошевелится, то точно либо рухнет на землю, либо же блеванет Рэю на колени.       О, здравствуйте, колени Рэя.       Блять, почему она вообще была в сидячем положении? Она сейчас врезала бы кому-нибудь, лишь бы только лечь и уснуть.       Или выпить.       Водка и ксанакс сейчас бы не помешали.       — Ш-ш-ш, — кто-то прошептал ей на ухо.       Нет, стоп. Больше она таким не занимается. Подобное дерьмо приводило ее к тому, что она теряла свои ебаные штаны прямо на сцене, звонила Брайану, будучи не в себе от принятого кокса, или нажиралась с Бертом до отключки на каждом отыгранном концерте. Она с этим завязала. И точка. Завязала-завязала-завязала.       Ей не нравилось думать обо всем этом, но остановить парад мыслей, марширующих в ее голове, было невозможно. Она не понимала, как Фр… как кто-либо вообще мог смотреть на нее в таком состоянии.       Широкая ладонь погладила ее по спине.       — Мы любим тебя, даже когда ты ведешь себя, как дура.       Джи вжалась лицом в плечо Рэя, стараясь не разреветься при всех. Ребята были слишком замечательными, чтобы ее терпеть. Она не заслуживала ни Майки, ни Рэя, ни Фрэнки.       Костлявые пальцы ткнули ее в мягком месте под ребрами, что, как она знала, было кодовым знаком Майки, говорящим «заткни свою хлеборезку».       Она хотела Фрэнка. Где он? Всего секунду назад он удерживал ее волосы, пока она блевала. Нет, больше, чем секунду назад, потому что тогда это было в отеле, а здесь — аэропорт.       Они сейчас были в аэропорту. Она знала об этом. Рэй ей об этом говорил. Говорил, чтобы она взяла себя в руки, пока они будут в воздухе. Над океаном ведь нет остановок, верно?       Взять себя в руки. Взять себя в руки. Взять себя в руки.       Очередная волна шума накрыла Джи, и она сжала руки в потные мерзкие кулаки, пока шум не стих. Когда она сможет двигаться, не умерев при этом, то обязательно вытрет их о свои грязные джинсы.       Боже правый.       Она чувствовала собственный запах даже сквозь привычную вонь аэропорта, отчего ее чуть было не вывернуло. Давнее бухло, пот и тошнота сочились из ее пор и на секунду у нее дрогнул взгляд, после чего из кожи полезла целая армия желто-зеленых муравьев, сползая на пол.       В горле тут же зародилась истерика — жуки! твою ж мать! — но она ее проглотила, когда Рэй провел ладонью по ее руке, не мешая при этом муравьям и не пугаясь до жути их присутствия.       Галлюцинация. У нее реально была галлюцинация. Господи. Что же, блять, она с собой сделала?       Взять себя в руки.       Точно.

***

      Не то чтобы Фрэнк избегал Джи, он был просто очарован, наблюдая за тем, как их команда подготавливала все для сцены в библиотеке. А если так случалось, что он внезапно находил себе чрезвычайно срочное дело где-то еще, как только Джи оказывалась от него в пятидесяти футах… что ж, это было просто совпадением.       Не то чтобы Джи прямо-таки старалась его отыскать. Фрэнк думал, что она наверняка тоже его избегала, но, вероятно, он переоценивал свою значимость для нее. Ведь он же просто какой-то там ритм-гитарист.       Фрэнк рассеянно пнул одну из парт в пустом кабинете, мрачно вздыхая.       Конечно, он же не был главным вокалистом, как один придурок, ворующий чужих девушек, не будем показывать пальцем, но ведь он знал, что по-настоящему отдается сцене. Хотя бы ради того, как это шло ему на пользу последние несколько месяцев. Он просто не понимал, как они пришли к такому, что теперь прячутся друг от друга и снимают клип без официально утвержденного барабанщика.       Не то чтобы Боб не был клевым парнем — он клевый — за исключением одного сраного факта, что они никогда не видели, как он играет на барабанах.       Брайан продолжал говорить, что все под контролем, все круто, но при этом сам дымил, как паровоз, и весь дергался, как… не как торчок. Боже. Фрэнк даже в голове это слово не мог произнести без ощущения, что прямо сейчас вокруг него рухнет целый мир. Даже теперь, когда Джи была чистой и трезвой. (Пожалуйста, господи, сделай так, чтобы она осталась чистой и трезвой).       Все стало лучше, чем было месяц назад, черт, да даже неделю назад, но это не о многом говорит. Неделю назад Джи выступала в Японии, пьянющая в хлам, и столько блевала, что Фрэнк на самом деле испугался, что она может умереть. Так что хоть ее накачанная кофеином и мертвенно-бледная трезвость была желанным изменением, Фрэнк до сих пор чувствовал, что они пребывали на пике катастрофы, когда все, над чем они так усердно работали, по-прежнему могло потерпеть крах.       — Фрэнк, вот ты где. Мы уже готовы снимать в библиотеке. Найди Майки, и шевелите уже задницами. — Брайан держал в одной руке стакан из Старбакса, а в другой — сигарету, при этом как-то умудряясь удерживать планшетку с бумагами.       Фрэнк украл стаканчик из Старбакса у Брайана и сделал щедрый глоток.       — Господи, блять, — выругался он, с ужасом уставившись на стаканчик. — Что это за херня? Оно что, с фундуком? С каких это пор ты пьешь девчачьи… оу.       Брайан закатил глаза.       — Ага, он с сиропом для Джи.       — Упс. — Фрэнк попытался вернуть стаканчик Брайану, но его место в руке быстро заняла планшетка.       — Не-а, ты отнесешь его ей. — Голос Брайана звучал рассеянно, но взгляд был неумолим.       Вот черт.       Фрэнк поплелся в библиотеку, волоча ноги так медленно, как, он думал, все же сойдет ему с рук. К счастью, он наткнулся на Боба — в прямом смысле, как только завернул за угол.       — Боб, дружище! Сделай одолжение и отнеси это Джи, ладно? — Фрэнк всучил стакан в руки Бобу и умчался дальше по коридору. — Спасибочки, Боб!       Мысль о том, чтобы выбежать из входных дверей школы и не останавливаться до тех пор, пока он не добежит до Джерси, была чертовски соблазнительной. Фрэнк увильнул от парочки членов их рабочей команды и повернул в длинный коридор, ведущий к входной двери, но наконец-таки остановился на пол пути. Черт. Не мог он так поступить. Не теперь, когда он перетерпел столько дерьма, и они все, возможно, придут в норму как группа.       Долговязая пара ног, торчащая из-под складного столика, привлекла его внимание. Фрэнк пнул подошвы знакомых поношенных черных конверсов.       — Эй, — сказал он. — Они ждут нас в библиотеке, Майкс.       Майки немного взбрыкнул, ударяя Фрэнка по ногам, а затем выкатился из-под складного столика.       — Харош меня пинать, чувак. Иду я.       Фрэнк побрел обратно в сторону библиотеки, вслед за которым волочился Майки.       — Какого черта, кстати, ты делал под столом? — спросил он.       Майки пожал плечами.       Фрэнк взглянул на него, но не обладая этой тайной способностью читать Майки, словно книгу, какая была у Джи, он лишь увидел тощего паренька в очках. Фрэнк немного раздраженно фыркнул и открыл дверь библиотеки, стараясь снова включиться в работу.       Все ждали их с Майки, поэтому Фрэнк быстро плюхнулся на сидение, на которое указал ассистент. Джи практически дрожала в своем кресле, мертвой хваткой вцепившись в кофе, которое, должно быть, ей передал Боб. Его глаза по-прежнему на автомате зыркали на нее, смотря за тем, как Джи допила остатки своего кофе, когда режиссер начал призывать всех занять свои места. Она оглядела комнату, избегая его глаз, дабы найти место вне кадра, куда можно было бы поставить пустой стаканчик, и тогда Боб метнулся вперед откуда-то, где он старался не мешать, и заботливо выхватил стаканчик из ее руки.       Марк Вэбб, режиссер, включил песню, и Джи пропела около тридцати секунд припева. Снято. Отрегулировать освещение или что-то еще. Включить песню. Тридцать секунд припева. Снято. Повторить. Они снимали это всего пять минут, а Фрэнк уже готов был из кожи вон лезть от скуки и напряжения.       Школьный пиджак был такой жаркий и колючий. Фрэнк дернулся, пытаясь незаметно почесаться о спинку кресла, не испортив при этом дубль. Марк прокричал «снято», и Фрэнк воспользовался этой возможностью, чтобы как следует почесать себе спину. Боковым зрением он заметил, что Джи за ним наблюдала. Фрэнк снова дернулся, стараясь не показывать, что он видит, как она на него смотрит. Что она творит? Зачем следит за ним? Фрэнк скоро сойдет с ума.       Еще два дубля голоса Джи, громко звучащего в небольшой комнате, последний из которых прервался, когда один из вальсирующих вокруг подростков споткнулся прямо об ее ногу. Фрэнк дернул коленом и пытался не сгрызть свои ногти, пока за одной из камер началась небольшая дискуссия. Его спина снова зачесалась, и он уже был готов лезть из собственной кожи. Тяжелые руки опустились на его плечи, отчего он издал краткий возглас, отказываясь признавать, что это был писк.       — Тебе надо бы уже нахрен успокоиться. — Боб начал чесать небольшой участок вдоль линии между его лопаток. — Брайан практически готов тебя связать.       — Боб, ты мой самый любимый Боб, я когда-нибудь тебе это говорил? — пролепетал Фрэнк. Он наклонялся из стороны в сторону, призывая Боба продолжать чесать его спину.       Тот фыркнул, а его глаза, как был уверен Фрэнк, весело блеснули, хотя иногда по выражению его лица мало что можно было понять.       — Пару раз.       — Хорошего Боба очень тяжело найти. — Фрэнк показательно пошевелил бровями. — Или же это «хорошо, когда Боб очень тяж…»       Боб влепил ему легкий подзатыльник.       — Успокойся, Айеро.       Фрэнк откинулся назад на спинку кресла, тем самым поймав руку Боба в ловушку. На секунду он положил голову на сгиб его локтя, после чего снова сел ровно.       — Ладно, ладно. Я спокоен.       — Слава тебе господи, — сказал Рэй, но вовсе не со злобой.       Однако Фрэнк все равно показал ему фак.       — Нет, слава Бобу, — произнес он со всей искренностью.       Рэй рассмеялся, а вот Джи и Майки словно сидели в совершенно другой комнате,       учитывая ноль реакции на тот разговор, который произошел буквально рядом с ними. Фрэнк вздохнул и подавил мощный импульс запрыгнуть на стол и станцевать джигу, лишь бы посмотреть, отреагирует ли на это Джи. Идея была заманчивой, но вот Брайан? Убьет его. Медленно.       Им снова сказали занять свои места, и Фрэнк попытался мысленно настроиться на разум сердитого, раздраженного подростка. У него это получилось довольно-таки легко, что неудивительно, поэтому ему пришлось напомнить себе, не пялиться тоскливо на Джи, умоляя с ним поговорить и дать понять, что же творилось в ее голове.       Предельно очевидно, что она приняла какое-то решение, о котором говорила, когда они сидели в зале ожидания аэропорта Токио на прошлой неделе.       Обратный полет из Японии был одним из самых ужасных дней/ночей в жизни Фрэнка. Джи попеременно становилась то чересчур болтливой, то совершенно замкнутой, и ему не удавалось разобрать и половину из того, что она говорила. Он даже не уверен, что она была в курсе, что говорит вслух, но часть из ее слов была о том, чтобы принять решение и завязать. Хоть он все еще и не был на 100% уверен в смысле этих слов, ее появление на съемках клипа чистой и трезвой было чем-то невообразимым еще каких-то пару дней назад.       Ее полное игнорирование присутствия Фрэнка было так же чем-то, чего он никогда бы не мог себе представить. Он был рядом на каждом этапе ее пути, даже когда она не пойми чем занималась с Бертом. Ему было неважно, что за целые месяцы она лишь один раз поцеловала его по пьяни; просто ему казалось, что она… ценит его гораздо больше, но это не впервые, когда он ошибается в том, что она там, блять, думает.       Фрэнк вздохнул, развалившись в кресле. Он был довольно уверен, что в этот раз продемонстрировал «раздраженного эмо-подростка» в лучшем виде. Жаль, что это было далеко не актерство.       — Снято! Окей, ребят, с этой сценой все, — сказал Марк. — Члены группы, возьмите получасовой перерыв, пока мы готовимся к съемкам на улице. Встретимся в столовой через тридцать минут.       Фрэнк рванул со своего кресла, как из пушки. Господи, блять, боже, ему нужна сигарета.       Направляясь в сторону от библиотеки по коридору, Фрэнк вышел на маленький дворик, отлично подходящий для того, чтобы спрятаться и перекурить. Это было привычкой еще с тех лет, когда он избегал учителей в старшей школе, желая незаконной сигаретки. И кто знал, что такое поведение малолетнего хулигана позже пригодится ему в жизни?       Боб уже был там, притаившись в маленькой тени, напоминающей квадрат, с сигаретой в уголке рта.       — Чё как?       Фрэнк сполз вниз по стене и сел в небрежной позе рядом с Бобом.       — Можно стрельну сигарету? — У него еще было целых пол пачки в кармане, но теперь, чтобы их достать, требовалось слишком много усилий.       Боб вытряхнул сигарету из пачки и протянул Фрэнку, прежде чем выловить из кармана толстовки зажигалку и включить ее.       — Как съемки?       Фрэнк наклонился вперед, чтобы поджечь сигарету от зажигалки, которую держал Боб. Это тупо, но Фрэнк почувствовал, как его сердце ушло в пятки, потому что это напомнило ему все те разы, когда он держал зажигалку для Джи. Она подшучивала над ним за такую его галантность, и хоть Фрэнка и вправду воспитывали вежливо и уважительно обращаться с женщинами, Джи почему-то никогда не замечала, что единственной девушкой, кому он поджигал сигареты, была она. Вообще-то однажды он на самом деле перенес ее через лужу, а Джи лишь рассмеялась и решила, что он намеренно вел себя так глупо.       Боже, полный отстой.       Фрэнк вздохнул и ответил на вопрос Боба:       — Марк, кажется, доволен. Они собираются уговорить Шехтера надеть костюм талисмана футбольной команды, когда мы будем снимать эту часть.       Уголки глаз Боба покрылись морщинками, когда он прыснул со смеху.       — Хрена с два у них получится.       Фрэнк почувствовал, как его губы попытались растянуться в ответной улыбке.       — Он сшит на подростку. Брайан единственный, кому он налезет, помимо меня.       Боб провел рукой по своим коротко стриженным волосам.       — Ага, но, если что, это ты сказал.       Фрэнк фыркнул.       — Да ладно, как он сможет упустить возможность стать звездой клипа? Кстати, говоря об этом, ты-то готов к успеху?       Боб выглядел сурово. К счастью Фрэнк достаточно долго его знал, чтобы понять, что под суровым Бобом на самом деле скрывался нервный и обеспокоенный Боб.       — Да, нет проблем. Я репетировал, — сказал он, указывая на барабанные палочки и айпод, лежащий рядом с ним на земле.       Фрэнк пихнул Боба плечом.       — Ты справишься. Ты же все-таки Супер Боб.       — Нахуй этого криптонианского панка. — Боб показал ему средний палец, но Фрэнк заметил, как задняя сторона его шеи покрылась румянцем, что можно было засчитать за то, что у него получилось смутить Боба.       Он покончил с сигаретой и думал закурить еще одну, но понял, что кто-нибудь скоро начнет его искать, если уже не ищет.       Пора возвращаться в его личный ад.       Фрэнк тяжело выдохнул и, оперевшись о плечо Боба, поднялся на ноги.       — Ладно, уверен, мне пора возвращаться.       Боб небрежно помахал ему рукой и подвинул айпод ближе к себе, после чего замялся.       — Эй, Фрэнк?       — Да?       — Ты, хм, ты, кажется… — Боб на секунду закусил колечко в губе. — Ты спокойно можешь сказать мне, чтобы я отъебался, если я переступаю границы, но ты, кажется… не совсем, эм, в порядке.       Фрэнк пнул краешек неровной дорожной плитки.       — Я в порядке. Я бы даже сказал, просто супер.       Боб посмотрел на него таким взглядом, который Фрэнк лично окрестил как «у Боба Брайара нет времени на твою херню».       — Супер, — безэмоционально повторил за ним он.       — Да, именно. Супер. Настолько, блять, супер, что я, очевидно, стал невидимым для кое-кого.       — Оу. — Лицо Боба прояснилось. — Нет, не невидимым. Просто… сбился с ритма.       — С хуя ли?       Боб подключил свои наушники.       — Ты отстаешь на пол такта, чувак. Исправь эту хрень.       Фрэнк пнул Боба по ботинку, когда тот снова включил музыку и взял свои палочки.       Тупые у барабанщиков аналогии.       Фрэнк прокручивал в голове эту мысль, пока шел до столовой, где они договорились собраться. Отстаешь на пол такта. Ладно, если бы он отставал на пол такта на сцене (чего никогда на самом деле не происходило — ебаный Оттер, это он всегда проебывался), то что бы он сделал, чтобы вернуться к нужному ритму?       Ответ был очевиден. Он бы прислушался к остальной группе и поймал бы их ритм.       Ха. Ну, ладно, ему стоит попробовать. Все-таки Боб был довольно умен в таких делах.       Когда он расслабился и представил, как они выступают, то сразу же заметил проблему. Рэй играл в темпе и отчаянно искал хоть кого-нибудь, кто его в этом поддержит. Майки всегда смотрел только на Джи, изо всех сил стараясь следовать ее примеру, что бы она ни делала. А Джи… Джи, кажется, и понятия не имела, что все они путались в ритме.       Что ж, теперь он знает, в чем проблема. Но как, черт возьми, он ее исправит?       Фрэнк увидел, как часть его плана по исправлению шла по коридору в виде ассистентки, держащей подстаканник на четыре порции кофе из Старбакса.       — Эй, это для группы? — спросил Фрэнк, подбежав, чтобы поймать ассистентку.       — Ага, для массовки свое кофе, — спешно ответила она, а затем покраснела, когда, очевидно, узнала его. — О! Мистер Айеро…       — Зовите меня Фрэнк. — Он прервал ее своей самой очаровательной улыбкой. — Эй, не против, если я заберу их у вас? Я могу отнести их прямо туда, где мы снимаем следующую сцену. Какой для кого?       Вооружившись кофе, Фрэнк приступил к следующему шагу своего плана: пробудить светлую сторону Джи, преподнеся ей в качестве жертв кофеин и сахар.       Он всучил Рэю в руки один из больших стаканов и на секунду прильнул к нему, пытаясь заставить себя снова синхронизироваться с ним ритмами. Фрэнк не был уверен, насколько успешно у него это получилось, но Рэй вроде как ему улыбнулся, когда пихнул в спину.       Майки сидел через два столика от Джи, но он мог бы с тем же успехом сидеть и у нее на коленях, учитывая то внимание, которое он обращал на все происходящее в комнате.       — Эй, Майкс. — Фрэнк поставил другой кофе на стол. — Ты нормально?       Майки пожал плечами и открыл крышку своего кофе, понюхав его, прежде чем отпить.       — Бывало и хуже.       Фрэнк ухмыльнулся.       — Не шути так. — Он запрыгнул на стол и поставил ногу на ногу Майки. Отстучав несколько тактов в медленном ритме четыре четверти, он слез на пол и указал на Джи.       — Я пойду к…       — Да, хорошо. — Майки медленно кивнул.       Джи сгорбилась над блокнотом, рисуя что-то быстрыми и даже агрессивными движениями. Она держала сигарету в левой руке в опасной близости к тому, чтобы поджечь свои волосы, когда подперла голову этой же рукой.       — Мишка Смоки говорит, что только ты можешь предотвратить лесные пожары, — сказал Фрэнк, выкрав сигарету у нее из руки.       Джи вздохнула и подожгла другую сигарету, наконец-таки посмотрев на него после первой затяжки. Она выглядела просто ужасно. Все еще, конечно, невероятно красивой       — Фрэнк не думал, что она когда-нибудь в жизни может показаться ему не красивой — но такой бледной, потускневшей, с этими глубокими синяками под глазами.       — Я принес тебе подарочки в виде кофеина, — сказал Фрэнк, доставая предпоследний стаканчик из Старбакса.       Джи нерешительно взяла стаканчик из его рук, виновато взглянув на него, когда их пальцы соприкоснулись. Фрэнк замотал головой, плюхаясь рядом с ней на скамейку. Он взял ее свободную руку, когда она положила сигарету на краешек стола, и поцеловал ее ладонь, прежде чем переплести их пальцы и поцеловать уже тыльную ее сторону. Он опустил их сцепленные руки на свое колено, усиливая хватку, чтобы их ладони прижались крепче.       — Тебе еще что-нибудь нужно, детка?       Джи уставилась на него так, словно у него выросла вторая голова, или он вдруг начал голосовать за республиканцев.       — Мне… ох, нет? Только кофе. Кофе достаточно. Эм. — Она торопливо сделала глоток, после чего наморщилась. — Фу. Они перепутали мой заказ.       Фрэнк хлебнул из своего стаканчика, тоже наморщив нос от сладкого вкуса корицы и ванили. Мерзость. Он, конечно, любит Джи, но ее вкус в кофе просто отвратительный. Корица и ваниль подходят для печенья или чего-то подобного, но уж точно не для кофе.       — У тебя, должно быть, мой. Вот, — сказал он, меняя их стаканчики.       Джи осторожно втянула немного кофе, а затем сделала большой глоток, вздыхая от удовольствия.       — Боже мой, как же, блять, хорошо.       Фрэнк расплылся в улыбке, и постарался не упоминать, что ее реакция на кофе слегка напоминала ему о том, как она звучала после секса.       Вместо этого он наклонился и на секунду уткнулся носом в холодную и липкую кожу ее шеи, после чего положил голову ей на плечо. Джи еще долго оставалась напряженной, чего Фрэнк не предполагал, но в конце концов постепенно расслабилась, резко падая в его сторону с шатким вздохом.       Они сидели так до тех пор, пока одна из ассистенток не позвала их для следующей съемки.       Оказалось, пришло время сценки за столиками для пикника, когда популярные ребята кидаются едой во Фрэнка. И это просто раздражало… Фрэнку было очень интересно, почему кидаться нельзя было, например, в Рэя. Но, по-видимому, в этом мини-фильме, который созрел в голове у Марка, Фрэнк был хоть и переполнен мятежным духом, но все-таки оставался беззащитным хулиганом. А это значит, что Фрэнк должен выглядеть вроде как беспомощно и обернуться на Джи, вместо того, чтобы кидаться едой в ответ, как бы он поступил в старшей школе.       Единственной хорошей вещью во всем этом было то, что он сидел недалеко от Джи, лишь на несколько уровней ниже, благодаря чему он может позволить себе немного побыть извращенцем и полюбоваться, как приподнимается ее школьная юбка, когда она сидит, скрестив ноги, отчего виднеется небольшая часть ее бедра.       Случилась какая-то задержка с аппаратурой — Марк и оператор столпились над чем-то вместе с несколькими техниками.       — Так, ребята, еще десять минут, только не уходите далеко! — сказал Марк в свой мегафон. Фрэнк глаз не мог оторвать от этого мегафона.       Майки с Рэем направились к столу с закусками (пара больших контейнеров с гаторейдом и печеньем), а Джи осталась сидеть там же, скрестив ноги и сгорбившись. Фрэнк подскочил вверх через пару ступеней и плюхнулся головой ей на колени.       — Привет, детка, — сказал он, широко улыбаясь удивлению на ее лице.       Джи скромно улыбнулась.       — И тебе привет.       Она выглядела в какой-то степени тревожно, словно ждала, что кто-то ее сейчас ударит топором, но Фрэнк решил, что она просто чудила, поэтому закрыл глаза и поерзал, чтобы устроиться поудобней.       — М-м-м, ты такая уютная.       Осторожные пальцы опустились на макушку его головы.       — Хочешь сказать, я толстая?       В ее голосе слышалась нотка насмешки, которая прежде так долго в нем отсутствовала, что Фрэнку страшно было об этом подумать, но он все же приоткрыл один глаз, чтобы убедиться. На ее губах была полуулыбка, а глаза сверкали золотом на свету. Он уткнулся лицом в мягкую выпуклость ее живота и сказал, приглушенным от этого голосом:       — Зато есть за что подержаться.       — Фрэнк! — воскликнула она, но звучала при этом скорее весело, чем потрясенно, так что он решил, что это победа.       — Разбуди, когда тихий час закончится, — пробормотал он.       Она фыркнула.       — Ты где угодно можешь уснуть. Помнишь, как Оттер нашел тебя спящим в одном из его ящиков?       — Ага, ему тогда было не до смеха, — сказал Фрэнк, переводя взгляд на нее вверх.       — Ты выглядел, как песик, свернувшийся в своей конуре, — сказала она, тыкая Фрэнка в лоб. Фрэнк гавкнул и играючи клацнул зубами в ответ.       Джи нажала на кончик его носа.       — Непослушный щенок! Быстро спать.       Фрэнк притворился, что зарычал, и спрятал улыбку в ее коленях, чувствуя, как еще один узел развязался в его животе. Он позволил себе расслабиться и практически тут же получил в ответ мягкие пальцы, которые стали перебирать его волосы.       Фрэнк отключился, потому что ощущение солнечного света на лице и пальцев Джи в волосах вводили его в состояние транса. Как будто откуда-то издалека он вдруг услышал шепот Джи:       — Прости меня.       Фрэнк тут же моргнул, открывая глаза. Джи склонилась над ним, отчего волосы спадали ей на лицо.       — За что? — не думая, спросил Фрэнк.       Джи рассмеялась, что звучало больше похожим на всхлип.       — За столько всего… за такое количество вещей, что я даже не смогу их перечислить… но прямо сейчас? Прости меня, что чуть раньше сегодня вела себя, как сука.       Фрэнк замотал головой.       — Брось, все нормально, Джи. Я просто рад, что ты снова со мной разговариваешь.       Она вновь издала этот смех, похожий на всхлип.       — Ты не можешь вот так просто простить меня. Я делала… Я была… Ты даже не знаешь всего, что я…       — Эй-эй. — Фрэнк поднялся, садясь ровно, и убрал волосы с ее лица. — Я уверен, что нам с тобой еще предстоит пережить эту дохуя великую ссору по поводу всего, но не сегодня. И знаешь, что?       Джи потрясла головой, нервно заламывая пальцы на руках, что лежали на ее коленях.       — Даже после этого с нами все будет хорошо.       Она покачала головой, тихо усмехаясь.       — Фрэнк Айеро, упрямый мелкий панк и наивный оптимист.       Фрэнк улыбнулся во весь рот и протянул вперед свой кулак.       — А ты оставайся суровой, детка.       Она засмеялась, неловко протягивая свой кулак и стукая им по его кулаку, после чего раскрыла руку и сцепила вместе их пальцы. Так они просидели в тишине еще несколько минут, наблюдая, как техники матеряться на неисправную камеру.       Рэй и Майки вернулись от стола с закусками, держа в руках по бутылке с водой. Брови Рэя практически исчезли в его волосах, когда он заметил, что Джи и Фрэнк держатся за руки.       Однако он ничего не сказал. Просто потряс головой и вручил Фрэнку лишнюю бутылку воды, садясь рядом с ним. Майки последовал его примеру, садясь рядом с Джи, и все они стали наблюдать за тем, как Марк заканчивал работу над чем-то важным, после чего захлопал в ладоши, призывая всех вернуться на свои места для съемки.       К счастью, теперь, когда неполадки с техникой были устранены, оставшаяся сцена прошла очень быстро. Фрэнк подбежал к Брайану после того, как Марк объявил перерыв на несколько минут.       — Готов к своему коронному номеру?       Брайан закатил глаза.       — Думаю, кто-то из массовки сыграет талисман.       Фрэнк состроил щенячьи глазки.       — Ну пожа-а-а-алуйста?       — Посмотрим, — вздохнул Брайан. Фрэнк поднял кулак вверх в победном жесте, потому что он прекрасно знал этот вздох. Так Брайан вздыхал, когда сдавался. — Ладно, вам с Джи нужно идти в раздевалку для сцены с ресницей.       — Точно, сцена с ресницей, — повторил Фрэнк, притворяясь, будто бы помнил, что это, блять, значит.       Брайан снова вздохнул, и на этот раз это был вздох под названием «не могу поверить, какие вы все недоумки».       — Просто иди. Марк пробежится по сценарию, когда ты будешь там.       Фрэнк направил на Брайана три пальца, изображающие пистолет.       — Надевай костюмчик, Спот.       — Да-да. Иди уже. — Брайан отмахнулся от него, но направился в сторону их трейлера, где они хранили костюмы и косметику.       Фрэнк насвистывал незатейливую мелодию, пока шел к раздевалкам, однако, что он будет делать в женской (или же мужской?) раздевалке, по-прежнему оставалось для него ебаной загадкой.       Да и неважно. Это займет, скорее всего, секунд пять от всего клипа. Снимать которые они будут минут сорок пять. Но эй, зато, по-видимому, в этой сцене будет и Джи.       Когда он добрался до раздевалки, Джи уже была там, — в мужской раздевалке, как оказалось, — сидя ссутулившись на одной из скамеек около шкафчиков. Она снова была в этой сгорбленной несчастной позе. Фрэнк плюхнулся рядом с ней, радостно говоря:       — Привет! Слышал, мы, эм, коллеги по сцене в раздевалке.       Она покосилась на него.       — Ты и понятия не имеешь, что это за сцена, да?       — Ага.       — Фрэнк! — Ее раздраженное лицо все равно было в миллион раз лучше, чем ее грустное лицо. — Марк же давал нам сценарий. Ты совсем его не читал?       — Я пробежался глазами. — Фрэнк взмахнул кистью руки. — Подростковая тревога, подростковая тревога, подростковый бунт, гаражная группа. Конец.       Джи выглядела так, словно готова изложить великий и глубокий смысл каждой сцены, раскадрированной Марком, но к счастью мужчина сам ее прервал.       — Значит так, я считаю, что эта сцена ключевая во всем видео. Это поворотный момент в ваших отношениях, пусть даже в остальных сценах это не упоминается. Это будет в подтексте.       — В подтексте? — Теперь Фрэнк на самом деле был в замешательстве. Он думал, что сцена была о том, как Майки запихнули в один из шкафчиков.       — Ты практически целуешь свою лучшую подругу, Фрэнк. В школе это значит очень многое.       — Стоп, но мне казалось, что тут должна быть чирлидерша, которая разозлится, что я вытащу у нее грязь из глаза. — Он все-таки читал сценарий! Вроде как.       — Это был старый черновик, — сказал Марк. — Вот, прочитай эту страницу, ладно? — Он передал Фрэнку загнутый с угла и весь исписанный сценарий.       Фрэнк вздохнул и начал его читать. Окей, итак, сидя в раздевалке, пока играет драматичная музыка, он говорит: «Мне кажется, у тебя что-то в глазу, » после чего… они практически целуются. Фрэнк удивленно моргнул, смотря на страницу, после поднимая взгляд на Джи.       — Марк считает, что это нужно для раскрытия эмоциональной стороны наших персонажей, — сказала она, нервно накручивая на палец прядку волос.       Фрэнк приоткрыл рот, из которого случайно вырвалось:       — Боже, как же я рад, что ты меня больше не ненавидишь. — Он вздрогнул, ожидая реакции Джи.       — Я никогда тебя не ненавидела, — сказала она, смотря вниз. Фрэнк думал, что это единственные слова, которые он услышит, когда Марк начал призывать их занять свои позиции, но она наклонилась, чтобы успеть прошептать ему, пока его не заставили отодвинуться:       — Я ненавидела себя.       Хах.       Фрэнк краем уха следил за тем, как Марк проходился по сценарию. Они тут не операцию на мозге проводили, да и он сам не так давно был подростком, так что он может позволить себе немного подумать о признании, которое прошептала Джи.       К удивлению, это расставило все на свои места, подумал Фрэнк. Он тоже ненавидел бы себя, если бы натворил столько дерьма, сколько Джи, за последние пару лет.       Он дал себе почувствовать эту ярость и разочарование всего на минуту, после чего отогнал от себя эти чувства как можно дальше. Джи хотела измениться, уже изменилась, и это только принесет вред им обоим, если он продолжит цепляться за прошлое дерьмо.       И не то чтобы Фрэнк был великим мастером дзена — Фрэнк на самом деле был человеком далеким от дзена, какого еще поикать, — но он не мог держать обиду на ту, чью жизнь он намеревался спасти.       — Нам нужно настроить освещение, — сказал один из техников, отгоняя Фрэнка на свободно стоящую скамейку, на которой уже сидела Джи. Пока техник держал в руках какую-то штуковину и издавал задумчивые звуки, Фрэнк медленно наклонился вбок и положил голову на плечо Джи.       Она опустила свою голову на него и сцепила вместе их пальцы, пока техник занимался своими делами.       — Окей, — сказал Марк. — Сядьте поближе, но не слишком близко, и постарайтесь сделать томный взгляд.       Фрэнк посмотрел на то, как они уже переплелись друг с другом на скамейке, и стрельнул глазами на Марка.       — Мы вроде как уже прошли фазу всяких томных взглядов и отведенных глаз.       — Да ладно, Шерлок. — Марк стал тыкать Фрэнка, пока тот не отодвинулся от Джи на приличное расстояние. — Однако сейчас мы играем. Вот и играйте свои роли. Представь, что это происходит до того, как вы начали встречаться.       Джи нахмурилась от его слов, но, видимо, постаралась настроиться на нужную волну. Она прикрыла глаза, а меж ее бровей пролегла морщинка, означая, что она о чем-то усердно думала.       Фрэнку не хотелось, чтобы кто-то мог превзойти его в этом, даже Джи, поэтому представил те дни, когда они находились в фургоне, Оттер похрапывал на пассажирском сидении, пока Рэй был за рулем. Фрэнк тогда свернулся клубочком, притворяясь спящим, но на самом деле подслушивал, как Джи и Майки перешептывались, сидя на ряду сидений позади него. Они не говорили о чем-то конкретном, просто о прошедшем концерте и дне рождении их мамы, но это было чем-то таким обыденным, таким интимным, и ему так захотелось быть частью этого. Хотелось разделять с ней подобное чувство покоя.       Когда Марк крикнул «мотор», Фрэнк открыл глаза.       Джи сидела, наполовину повернувшись к нему, но глаза были смущенно опущены в сторону. Ее волосы выглядели мягкими и блестящими, на ногтях облупился черный лак, а на лице красовался готичный макияж. Фрэнк решил, что она была самой потрясающей, крутой и красивой девочкой во всей школе.       — Привет, — мягко произнес он.       Она посмотрела на него.       — Привет, — ответила Джи, слегка улыбаясь.       — У тебя, эм… у тебя что-то на лице, — сказал Фрэнк, поднимая руку в ее направлении. Она наклонилась к нему, он наклонился к ней, и Фрэнк уже практически слышал эти сладкие-сладкие мощные аккорды школьной любви, перерастающие в крещендо. Их губы почти встретились, и…       — Снято, — прокричал Марк. — Отлично, получилось довольно хорошо, но теперь мне нужно больше видеть ваши лица, поэтому играйте, повернувшись ко мне.       Фрэнк открыл глаза. Губы Джи были прямо здесь, и ему хотелось поцеловать ее больше всего на свете.       Джи откашлялась и подвинулась на свое первоначальное место.       Этот неудавшийся поцелуй куда больше усилил тоску Фрэнка, потому что он не целовал Джи целую вечность, а хотел он ее больше чего бы то ни было. Он закрыл глаза и немного повернулся на Марка, слыша, как Джи сделала то же самое. Как только они уселись, Марк снова прокричал «мотор», и Фрэнк открыл глаза, видя перед собой девушку своей мечты.       — Привет.       Она моргнула, будто бы напугано.       — Привет.       Черт, какой же она была красивой. Фрэнк чувствовал, что немного начинает краснеть.       — У тебя что-то… вот тут, иди сюда. Что-то на лице.       — Оу! — Она наклонилась, и Фрэнк подвинулся ей навстречу, довольно нерешительно приподнимая голову в ее направлении, как вдруг Майки со всей дури рухнул прямо на него, сбивая при этом Джи на пол, и сам чуть было не ударился головой о дверцу открытого шкафчика. Актеры, играющие качков, рассмеялись и похлопали друг друга по спинам, прежде чем скрыться из кадра.       — И снято! Идеально, ребята! — Марк пару раз похлопал в ладоши, и все остальные работники съемочной группы засуетились, готовясь к следующей сцене.