Стены
16 августа 2022 г. в 16:26
Примечания:
Пытаюсь написать то, что сама бы хотела видеть в фандоме. Буду рада отзывам!
Лëва любил стены дома, а те в свою очередь любили его. Они бережно хранили его чувства и переживания, умело скрывали автора начертанных разными материалами строф. Символ за символом, строка за строкой, они насыщались его рваной и всклоченной душой, отдавая вслед за этим всеобщее признание домовцев. Он, сам того не ведая, был юным дарованием, взрощенным серостью и в то же время живостью этого места. Многие находили себя в его откровениях, что испещряли куски дряхлой штукатурки, ледяные бетонные ступени и даже дряблые потолки. А Лëва находил себя в этих стенах.
Он рисовал неумелые цветы на обломках своего "Я". Он расписывал целые произведения, замазывал их со злости буйными красками, сдирал кулаки в кровь, но продолжал творить. Штрих за штрихом, узор за узором. Стены пропускали его боль, его радость, его ненависть, тревогу, трепет, тоску, томление... Они пропускали всë его существо через себя. А он проживал эту бренную жизнь, неистово поглащая всю ее суть. Отпустят ли они его однажды? Смогут ли? Кто знает...
А между тем время летело, сталкиваясь о Серый Дом. Здесь всë для всех было иначе. Момент искривлялся среди пропитанных сдвинутостью стен. Но к чëрту пафосные аллегории!
Прошёл месяц с появления Артиста, уже успевшего снискать всеобщий интерес. В Доме поселились звонкие гитарные мотивы и дружное завывание злободневных шлягеров.
"Локоть к локтю, кирпич в стене
Мы стояли слишком гордо - мы платим втройне
За тех, кто шёл с нами, за тех, кто нас ждал
За тех, кто никогда не простит нам то, что
Рок-н-ролл мёртв - а мы ещё нет
Рок-н-ролл мёртв, а мы..."
— Если мы будем продолжать в том же духе, о каких концертах может идти речь?! – Репетиции шли уже целую неделю, а собраться всем составом никак не выходило. Артист нервничал и оттого сигареты начинали кончаться раза в 3 быстрее. Музыканты прогуливали, особенно Костыль, проявивший такую инициативу в начале! Тот был вокалистом и вожаком Волчьей стаи, в коей имел честь пребывать Артист. Костыль своим положением во всю пользовался и пренебрегал интересами группы. Но делать было нечего, приходилось терпеть.
Надо отдать должное Карасю – их воспитателю, ведь тот завидев интерес парней к музыке отыскал свои старые инструменты и передал их на благое дело. Таким образом группа обзавелась ещë одной гитарой, басом и какими-то раздолбанными барабанами.
— Ну давайте, салаги! Жду от вас хитов! – И подмигнув, он с чувством выполненного долга непринуждённо скрылся в дверях зала.
Толкового текстовика Артист так и не нашëл, хотя реально пытался. Но куда ему, когда даже мастодонты не могут вычислить этого возмутителя. Говорят однажды он поднял на уши директора своими выходками. А именно нарисовал огромный шарж с ним в людном коридоре. У него и мотив имелся: директорское нежелание понять своих подопечных. И выражалось оно почти во всëм, вплоть до набора учителей. Воевода, будучи армейской закалки, был самой невозмутимостью. Но тут его терпение лопнуло. С треском таким. Мощно и оглушительно. На следующий день после этого инцидента все стены были окрашенны в уродливый серый цвет. Но домовцы то не пальцем деланы, быстро привели их в порядок. Не без помощи того самого баламута естественно!
Артист всë задумывался об этом, идя в библиотеку. По прибытии он начал судорожно искать полки с поэзией, ведь хотелось уже наконец написать хотя бы свою музыку, не застряв в многочисленных каверах. И пока что можно было обратиться лишь к стихотворным сборникам. Тут сзади донёсся знакомый голос:
— Ты чего тут так выискиваешь? – Лëва – само очарование, подкрался так незаметно, что Артист аж выронил томик со стихами Арсения Тарковского.
— Закладки. – Усмехнулся Артист. Исчерпывающе. Даже слишком.
— Вот как. – Лëва со знающим видом посмотрел на упавшую книгу и с присущей одному ему изящностью поднял еë. – А со списком ты меня наебал. Нет здесь такого, я всë изрыл, даже детские журналы!
— Ах да... Список! Ну это больше для проформы было, да и хотелось посмотреть на твою реакцию. – Съехидничал старший.
Лëва на это лишь закатил глаза и нахмурился. Тоже для проформы. Они регулярно шутливо пререкались и спорили, видя в этом некую отдушину что-ли. Разгрузку для мозга, если хотите.
— У тебя же должен быть виниловый проигрыватель! А то ты о стольких пластинках рассказываешь, слушаешь же ты их где-то? – Артист шатался среди стеллажей, ища новый сборник на своë растерзание.
— Всë так, всë так... А что?
— Карась притащил нам уйму винила, но там так, советская эстрада в основном. – Артист прервался, найдя на полке нужную книгу. – Но среди них была пара альбомов Аквариума, Кино. Я их еле выхватил, но успел! – Он гордо улыбнулся и продолжил. – В общем, было бы неплохо обслушать их, но не без твоей помощи!
— И что мне за это будет? – Предпринимательски ухмыльнулся Лëвчик.
— Почëт и уважение! Ладно-ладно, могу отдать что-то из своей коллекции! Идëт, зануда? – Заливисто рассмеялся Артист и потрепал его по вихрастой макушке.
— Уговорил! – Фыркнул обозваный.
И через пару мгновений они уже плелись к тому самому чердаку, обсуждая всë на свете.
— Мне Карась недавно подсунул одну книгу... "Сто лет одиночества" Маркеса, слышал о такой? – Артист всë вглядывался в стены, ища злополучные стихи.
— Неа.
— Это ты зря, я тебе отдам потом. Зачитаешься! Типо магический реализм, но там на самом деле долго рассказывать, это читать надо. В общем, Маркес – вещь! У него ведь недавно новая книга вышла, "Любовь во время чумы" кажется. Тоже раздобыть бы. – Артист на ходу достал пачку и закурил. – Это я к тому, что список то не у меня просить надо было. Карась дельные вещи советует!
— Ого! – с напускным удивлением пробормотал Лëва. – Ну ладно, я тебя понял. Он вам кажется и инструменты подогнал, да?
Они шли и обсуждали группу, попутно захватив гитару музыканта и те самые пластинки. Ну и далее отправились на чердак, куда же ещё.
— Добро пожаловать! – Лëва взмахнул головой вместе с чëлкой и продефилировал вглубь. Артист взобрался следом и огляделся.
— Недурно! – И ведь действительно так и было. Здесь царил полумрак, разбавляемый светом обшарпанной гирлянды на стене. Стопки исписанной бумаги, полосатый матрас, судя по всему переехавший снизу. В углу стоял тот самый проигрыватель, коим грезил Артист. Подле него развалилась туча винила и кассет. Творческий беспорядок создавал особую атмосферу неряшливости и свободы.
— Располагайся! Чай, кофе, потанцуем? – Лëва смешно плюхнулся на кровать и вещал уже оттуда. – Как тебе идея?
— Обязательно, но после! – И тут взгляд Артиста наконец упал на винил. – Господи, ну и коллекция, тут же слушать не переслушать...
— Не упоминай имя Божье всуе! – Нравоучительно изрёк Лëвчик, уставив взор и указательный палец в потолок. И затем добавил. – Там кстати и битлы твои, и депеши... Эй, заляпаешь – руки отрежу!
— Я аккуратно, клянусь! – Артист с чрезвычайной осторожностью поставил "Black celebration" Depeche mode и вслушался в музыку. И тут они зависли на полчаса, пока не вступила "Stripped".
"Take my hand
Come back to the land
Where everything's ours
For a few hours
Let me see you stripped
Down to the bone"
— Вот это музыка, Лëва! – И тут он случайно, по всей видимости от переизбытка чувств, смахнул спокойно лежащие себе всë это время на столе листы. – Вот ведь! Я сейчас соберу... – И тут он вгляделся в написанное. Пазл начал складываться.
Лëва, пребывая в напускном трансе, запоздало понял что произошло, но было уже поздно. Он тупо уставился на рукописи, не в силах что-либо произнести.
— Так значит это ты тот самый поэт со стен? – Ошарашенно вопросил Артист, вчитываясь в каждое слово.
— Да. – Только и ответил он, не став увиливать.
Артист вновь посмотрел на него, потом перевел взор на стихи, затем снова на Лëву и так ещë несколько раз, пока не резюмировал:
— Блять. – Краткость – сестра таланта, чтоб еë.
— Именно, и я очень надеюсь, что ты не побежишь сейчас всем трепать об этом. – Отсутствующим голосом процедил Лëва.
— Да я бы и не подумал... Слушай, я ведь столько искал этого долбанного слагателя, а он у меня под носом ошивается... – Здесь он на секунду замялся, сделавшись ещë более растерянным. – Вообще-то, в таком случае, я бы хотел позвать тебя в группу. Нам как раз нужен текстовик, если уж всë так обернулось...
— Ты шутишь? – Лëва всë тем же тоном задал животрепещущий вопрос.
— Ну почему сразу шучу, такими предложениями вообще-то не разбрасываются. По крайней мере я.
— А знаешь... – Тут он сделал длинную, выдерживающую напряжение, паузу. – Я согласен!
— Ну вот и славно... Нет, ну с ума сойти можно! – Артист продолжил перебирать многочисленные пластинки.
— Да ладно! Так говоришь, будто узнал теорию мирового заговора! – Взбеленился Лëва.
— В масштабах места, в котором мы обитаем, очень даже соответствующе вышло, знаешь ли! – Тут он принялся за забытые на какое-то время стихи Тарковского. – Есть у меня наброски музыкальные, но к ним нужны стихи... – Он полистал пару минут чтиво и с триумфом оставил одну из страниц открытой. – Я решил пока начать с чужих стихов, но твои тоже обязательно определим. – Он пару секунд пристраивался к инструменту и затем запел.
"Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла."
Лëва в это время улавливал знакомые строки, вспомнив что уже слышал их. Кажется в актовом зале кто-то с ними выступал однажды. Да, было дело...
"Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы подымались по реке,
И небо развернулось пред глазами…
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке."
Артист вдруг вскочил и делано зааплодировал себе, чуть не споткнувшись о те самые злосчастные кипы листов. Затем он нарочито медленно прошел в середину комнаты, склонил голову на бок и наконец дожал последний аккорд. Следом он сделал самый что ни на есть серьезный вид, но лишь оглянулся на Лëву – вся его наигранность сдулась, аки огромный воздушный шар напичканный пафосом и притворством.
— Я не слышу бурных оваций! – Захохотал он. – Где мои лавры и дифирамбы? – Он вышагивал по чердаку и размахивал руками. Даром, что гитара на пол не шандарахнулась.
— Ой, не обольщайся больно! Но согласен, было круто! – Лëва с усмешкой уставился на него. – А лихо ты завершил, может меня научишь?
— А будет ещё круче! Научу, если не будешь тут целыми днями трепыхаться! – Подмигнул ему гитарист.
— То же мне командир нашёлся! Цирк, да и только!
И они вопреки всему смеялись, прокладывая свой собственный нелепый путь неведомо куда. Но главное – вместе.
Примечания:
Аквариум – Рок-н-ролл мёртв
Depeche mode – Stripped
Со стихами Арсения Тарковского вообще отдельная история. Где-то на просторах вк я нашла "Первые свидания" в исполнении Шуры и, если честно, эта работа в принципе появилась во многом благодаря этому. Слушайте и наслаждайтесь!