От красного к синему.

      Она очнулась в больнице на Цитадели: знакомый величественный вид из окна заставил сердце сжаться. На краю койки сидела доктор, чье лицо Шепард узнала сразу — Хлои Мишель. Та, не здороваясь, деловито стала отключать пациентку от капельниц. Шепард стало интересно, сколько Хлои может молчать вот так, прикрываясь своими обязанностями, поэтому не говорила ничего тоже, что было, по сути, не очень-то вежливо и с ее стороны. Первой не выдержала Хлои.       — Как самочувствие?       — Еще не успела понять. Вроде ничего не болит.       Шепард и правда ничего не успела понять. Она потеряла сознание в своей камере заключения на Земле, а проснулась в Гуэрта на Цитадели. В дверь палаты раздался стук.       — Подождите еще минуту, мы заняты!       — Кто там?       — Тот, кто вас сюда принес, кто же еще. Гаррус.        Картинка начала выстраиваться в ее голове сама собой. Действительно, у кого бы еще хватило воли и решимости вытащить ее из тюрьмы? Еще бы узнать, как он это все провернул.       — Он?..       — Ждал двое суток в посетительской. Думаю, может подождать еще чуть-чуть.       В голове Шепард мелькнули сверкающие снега Новерии и фантомное чувство вины. Хлои проверила стандартные рефлексы коммандер, и результат ее удовлетворил.       — Повреждения были значительные, но большинство из них касалось кибернетики. Можно сказать, вас не лечили, а чинили. Через несколько дней мы вас отпустим.       Дверь в палату открылась, и Шепард отвернулась к окну в волнении. Она не хотела, чтобы Хлои видела ее реакцию. Но той уже стало не до пациентки — она подошла к нахальному посетителю.       — Только один час, Гаррус, вы обещали.       — Разумеется.       Царапнувшая нервы ревность от явно соблазняющих интонаций Хлои немного сбила градус волнения, и Шепард решилась взглянуть на Гарруса. Сердце отсчитало ровно три удара, пока дверь за доктором закрылась, и их лбы соприкоснулись.       — Я так понимаю, у нас есть один час. И как ты сумел ее уговорить?       — Ну, знаешь, мой голос. Говорят, девушки на такое ведутся.       Шепард угрожающе рыкнула.       — Еще бы, двое суток ее обрабатывал, да?       Она бы сказала, что вид у чертова турианца был весьма самодовольный. Шепард понимала, что тот купается в ее всепоглощающих собственнических чувствах, а не торжествует от победы над строгой докторшей, но не могла остановить свою глупую игру.       — На самом деле, хватило бутылки хорошего бренди. Как ты? Ходить можешь? Встань.       Шепард попробовала пройтись вперед, сделала пару шагов назад. С координацией движений все было хорошо.       — Попрыгай.       — Ты издеваешься?       На ней была больничная одежда с завязками сзади. Шепард уже представила, как смешно будет выглядеть.       — Дальше мы не продвинемся, пока не попрыгаешь.       — Ни за что. Прыгать не буду.       Ее ответ заставил Гарруса раздвинуть жвалы в очаровательной зубастой улыбке. Он отодвинул створку окна, возле которого стоял, и в палату ворвался поток прохладного воздуха.       — Ну раз с тобой все в порядке, попробуем подняться на крышу — не хочу разговаривать здесь. Дамы вперед.       Шепард высунулась из окна и ухватилась за лестницу сбоку, подсвеченную голограммой со стрелкой. Интересно, можно ли будет потом спуститься вниз по лестнице, ведущей вверх?       Она поднялась на несколько ступенек и услышала, что вслед за ней карабкается Гаррус.       — Эй, на мне белья нет! Давай сначала я заберусь, потом полезешь сам.       — Вот это новость! Но на самом деле я здесь, чтобы подхватить тебя, если вздумаешь свалиться, хотя, должен признаться, виды тут открываются просто потрясающие.       Гаррус демонстративно оглянулся по сторонам, делая вид, что его очень интересуют водоемы и сады Президиума. Шепард скрипнула зубами и продолжила карабкаться на крышу, размышляя, смотрит он сейчас на нее или нет. Чтобы это проверить, ей бы пришлось остановиться, и он мог успеть принять вид благопристойного турианца, чинно смотрящего на перекладины лестницы перед собой.       На крыше лежала винтовка и куча пустых банок, которые кто-то заранее сюда приволок.       — Как стрелять, помнишь?       Шепард посмотрела на свои руки — они все же немного тряслись. Полгода тюрьмы бесследно не прошли, форму она подрастеряла.       — Гаррус, у меня есть вопросы.       Тот снял прицел со штурмовой винтовки, протянул ее Шепард и стал расставлять банки на краю парапета.       — Одна снятая цель — один ответ. Думаю, пяти банок хватит. Это тебе стимул целиться хорошо и не отвлекаться.       Шепард представила, насколько фантасмагорично они сейчас смотрятся — босая девушка в одной больничной скудной одежонке, зато с винтовкой в руке, и полностью бронированный тип с жуткими шрамами, нарочно усевшийся рядом с расставленными им банками, будто намекая, что полностью доверяет ей как хорошему стрелку. А вот Шепард уже не была в себе так уверена.       Первая цель взорвалась брызгами осколков.       — Как вы меня вытащили?       — До Андерсона дошли поганые слухи о планах Альянса на твою публичную казнь, он поднял тревогу и связался со мной, я — с Тали. Тали вышла на Рекса, и тот отправил на помощь своего брата Рива, потому что сам стал слишком жирен и не смог оторвать задницу от королевского трона на Тучанке. Собственно, дальше дело техники — прибыли по любезному приглашению на судебное заседание, проследили, где тебя держат, вскрыли замки и перестреляли охрану. Нам, кстати, здорово помог один парень из числа персонала. Его неприятно впечатлило то, что с тобой делали. Меня, признаться, тоже. Мы нашли тебя в камере без сознания, доставили на Цитадель.       — Только не говори, что Андерсон снова увел Нормандию из-под носа Альянса.       — Это уже второй вопрос.       Шепард прицелилась, но второй заряд ушел в никуда.       — У тебя всего пять зарядов в винтовке.       Шепард целилась, а руки отчаянно дрожали. Она закрыла глаза и выстрелила практически наудачу.       Банка была разбита — но не та, что стояла следующей, а посередине. Хоть какой-то результат.       — Так, что с кораблем?       — Нормандия с нами. И ее даже не пришлось угонять. Все совершенно законно — пока формально капитаном является Андерсон. Когда будешь готова, он передаст полномочия тебе.       — Как это вообще возможно? Я беглая преступница.       Гаррус похлопал рукой по банке. Шепард выстрелила, в этот раз на автомате, не напрягаясь, не раздумывая — в цель.       — Не поверишь, вмешался Совет. Твои полномочия Спектра не перестали действовать. И при новых открывшихся обстоятельствах они решили достать тебя из шкафа и стряхнуть пыль, забыв о былых прегрешениях. Кстати, заряд в винтовке последний.       Заряд ушел ровнехонько в банку, но вот вопроса у нее было два. Вернее, даже три — что с командой, какие еще новые обстоятельства и личный вопрос, на который, в принципе, негласный ответ уже получен. Выбирая из первых двух, какой бы следовало задать?       — Что с командой?       — Я так и знал, что ты спросишь. У Тали были незавершенные дела, она пока вернулась к Мигрирующему флоту. Лиара хотела бы к нам присоединиться, мы подберем ее на Марсе. Рив уже вернулся на Тучанку, и я не думаю, что ты хотела бы с ним работать. С нами Джокер, Чаквас, инженер Аддамс, Габи и, как там его… Кстати, того парня из охраны мы тоже прихватили — его зовут Вега. Неплохо стреляет.       По шкале Гарруса это означало, что Вега может попасть птице в глаз на лету.       — Звучит здорово. Как в старые добрые времена, да?       — Почти, да не совсем. Времена изменились. Но прежде, чем говорить об этом, я предпочел бы выяснить для себя один-единственный вопрос.       Шепард начала нервничать — тон был серьезен донельзя. Ей стало зябко, ветер продувал до костей, дрожь охватила уже не только руки, но и все тело.       — Я задавал тебе вопрос. Думаю, у тебя было время, чтобы подумать о нас.       — У меня было время, но я уже об этом не думала. Честно говоря, я не верила, что тебя еще увижу. Меня хотели расстрелять.       Гаррус расставил еще несколько банок и бросил ей термозаряд. Шепард чувствовала, что ей следует сказать хоть что-то: видит Бог, она не хотела его обидеть или оттолкнуть. Он сменил тему:       — Шепард, а что насчет стрельбы по движущимся мишеням?       — Ты смеешься? Я в неподвижные едва попадаю.       — Ничего, сейчас я не буду тебя ограничивать в попытках.       Он вытянул вбок руку с банкой.       — Я отпускаю, ты стреляешь.       — Издеваешься?       — Твоя задача попасть хотя бы раз.       — Я не о том. Я могу ранить тебя.       — Ты этого не сделаешь. Я в тебя верю.       Он отпустил банку, и, ожидаемо, Шепард промахнулась.       — Тут ветрено.       — Не настолько, чтобы банку сносило ветром.       Ее всю трясло. Неужели он считал, что люди такие холодные, что спокойно могут выносить такую температуру и пронизывающий ветер?       — Шепард, я понимаю, что у тебя не было ни времени, ни возможностей заняться нашим вопросом. Зато я мог. Я разговаривал с Шаирой, не поверишь. Насчет нас.       — Ого. Ее услуги стоят недешево.       — У должности военного советника много преимуществ. Сейчас разговор о другом.       Гаррус подобрал упавшую банку. Шепард выстрелила в пустоту и разочарованно опустила винтовку.       — Шаира объяснила, почему не приняла предложение генерала Ораки. Дело было не в том, что она его не любила. Они до сих пор вместе. Шаира действительно не могла дать ему то, что он хотел, лучше словами и не выразишь.       Снова выстрел, и снова в никуда. Черт возьми, она ни на что не способна.       — Для людей, как и для азари, связь между партнерами формируется на основе эмоциональных отношений. Отношения эти меняются со временем, поэтому партнеры могут расставаться, начинать встречаться с кем-то еще. Я же предлагал тебе тот вид связи, на который ваш вид не способен биологически.       Интересно, а вообще возможно попасть по падающей мишени? Гаррус подобрал банку еще раз, и она упала на пол со звонким звуком — целая. Снова мимо. Шепард опустилась на корточки, положила винтовку на землю и обхватила себя руками. От холода она уже не чувствовала ни рук, ни тела.       — Шепард, мы не ограничены в попытках, но ограничены во времени. Помнишь, у нас всего час? Давай попробуем еще.       Она встала и прицелилась. Гаррус продолжил говорить.       — Тем не менее, на меньшее я не согласен. Ты сможешь, я знаю.       Шепард не понимала уже, к чему относится его последняя фраза. Он бросил банку, по которой она снова промахнулась.       — От тебя требуется это сделать только один раз. Ты согласна попробовать? Просто надо один раз понять, как это работает.       — Я это сделаю. Гаррус, банка.       Он отпустил, и банка разлетелась на части цветным облаком. Шепард растянула посиневшие губы в улыбке. Она бросилась к нему, не обращая внимания на осколки стекла. Со ступней текла кровь, пока она обнимала его за шею, а ее ноги барахтались в воздухе от счастья. Когда она обхватила ногами его за талию и откинулась спиной на край парапета — она не чувствовала боли, а красные капли стекали по синей краске.       В любой момент их могли заметить, из пожарного выхода мог показаться любопытный охранник — им было плевать. На пол полетело все лишнее. Они слишком долго скучали, и сейчас пытались насытиться друг другом за все время разлуки.       Когда все закончилось, Гаррус отвернулся — его голос прозвучал безразлично. Шепард поняла, что отвернулся он для того, чтобы скрыть от нее свои эмоции.       — Тем не менее, документы в суде тебе придется подписать. Когда ты была в заключении, мне отказывали в возможности тебя увидеть. Даже в больнице в твою палату я смог попасть только благодаря тому, что доктор Мишель обязана нам. По закону мы никто друг другу.       — Может, постараемся не попадать больше в тюрьму и в больницу?       — Ситуация стала неопределенной, Шепард. Случилось именно то, чего мы так боялись. Жнецы прибыли в Млечный Путь.