Dragon_Lotus

      У подножия храма Пак поклонился Будде в благодарность за то, что тот сохранил жизнь ему и ребенку. Тот путь, что им пришлось преодолеть до священного места занял почти три часа пешего подъема в гору, и если еще недавно он с легкостью бы взлетел по этим ступеням, то сейчас дорога далась тяжело.       — Приветствуем вас, в нашей обители. — самый молодой из монахов протянул руку, пока другие отворяли тяжелые двери, демонстрируя широкий простор для души и тела бренного земного жителя.       В этом храме не хотелось говорить, тут можно было только созидать и сохранять молчание, Пак смиренно проходит внутрь и любуется естественной красотой природы.       — Благодарю вас за такой радушный прием, вы ведь состоите в ордене Чоге*. Можно ли узнать ваши имена? Я постараюсь запомнить, чтобы избегать неловкостей. — омега блаженно улыбается и смотрит внимательно на пятерых мужчин, что гордо выстроились в ряд, по центру которого очевидно стоял лидер — дзен мастер*.       — Тэго Боу, главный мастер этой обители и ваш наставник на протяжении всей беременности, а это мои ученики и помощники: Хонсу, Чиан, Коан, Хеон. Мы все будем оберегать вас и проводить уроки по познанию себя и новой жизни внутри вас. — мужчина-бета остриженный налысо, отпустивший густые седые усы кланяется, выражая почтение наложнику, и улыбается в ответ.       В этот момент даже Тэхен поразился силе их духа и тому, как величественно те выглядели в самом обычном одеянии. Лисоль же была рада такому раскладу, девушка давно мечтала посетить храм вдали от бренных и насущных проблем жизни.       — Раз уж мы все познакомились пора показать вам место вашей опочивальни, расписание, по которому вы будете жить ближайшие полгода и заповеди, которые не стоит тут нарушать. — Хонсу делает шаг вперед и показательно ведет группу в сторону скромного одноэтажного здания.       — Три драгоценности, которые вы должны запомнить и чтить даже выше нашего государя императора… Будда, Дхарма* и Сангха*. — один из близнецов с гетерохромией — Коан произносит такие заветные слова.       — Также вам стоит запомнить десять заповедей или обет Бодхисаттвы*… Не убивать, не красть, не прелюбодействовать, не лгать и не клеветать, не использовать дурманящих трав, не сплетничать, не превозносить себя и не унижать других, не скупиться к нуждающемся, не держать зла и не побуждать ко злу, не клеветать на три драгоценности…. Все, что находится за стенами храма остается там, в день Луны вам будет разрешено по одному покидать храм только за действительно необходимыми вещами, всем кроме молодого господина, ради вашей же безопасности. — близнец с сединой в волосах — Чиан, открывает дверь в постройку и провожает их взглядом.       — Благодарю вас, мне все предельно ясно, а по каким дням к вам приходят бедняки? Я бы очень хотел готовить на кухне в это время и раздавать нуждающимся. — Пак проходит внутрь и следует по коридору внутрь.       — Бедняки вхожи в дни воды и земли, обычно мы варим каши или супы из того, что собираем в своем огороде и даруем им. — Хонсу тактично вводит в курс дела, складывая руки на поясе.       Чимину тут определенно понравилось уже сразу, однако он видел смятение на лице друга. Тэхен был слишком запуган такими рамками, во дворце все соблюдали молитвы и другие предписания, но тут все станет намного серьезнее.       — Не бойся, если вдруг захотите уединится с Чонгуком, лучше это делать в части храма, отвечающего за просвящение в любовных делах, тогда вас не накажут. — Лисоль шепчет ему на ухо и сразу видит реакцию ввиде рдеющих ушей и щек.       — Мысли о любви и продолжении рода не постыдны, стесняться естества не стоит, просто соблюдайте предписания и тогда поймете всю ценность близости не только телом, но и духом. — Хеон учтиво подмечает слова юной девушки и помогает занести вещи в комнаты.       Пак хихикает в ладошку, когда слышит разговоры за своей спиной и мотает головой улыбаясь. Все-таки время, проведенное тут станет достаточно знаменательным для всех.       — Господин, это последний раз, когда мы вас так называем, отныне вам придется откликаться на свое земное имя и только. Каждый равен перед Буддой, и вы не исключение. — верховный мастер учтиво напоминает и просит его переодеться в более скромные одежды, один из пяти нарядов, что одобряли в священных местах.       — Хорошо, после этого я смогу написать письмо для императора и отправить? Мне говорили, что у вас в храме живет сокол, через которого мы будем общаться все это время — омега смущенно, но решительно избавляется от украшений на себе и складывает их в шкатулку, она останется с ним в его комнате, но только для того, чтобы ухаживать за металлами и камнями должным образом, иначе те придут в негодность.       — Конечно, сможете и, если вам не помешает дурное самочувствие, то будем с нетерпением ждать вас и ваших друзей на вечерней молитве, а сейчас отдыхайте. — мужчина покидает его, оставляя с мыслями о не таком уж и далеком будущем наедине.       Омега замечает небольшой сундук, ведь его одеяния отправили раньше, Пак достал первый ханбок нежного природного оттенка охры с белой верхней рубашкой, ттольчам тоже не была роскошной как обычно, одна тонкая цепочка из цитрина и рубинов, если быть точным всего пять штук от обычных семи или десяти. Но ему было не привыкать, в доме отца он только так и одевался, скромно, однако со вкусом и почти как в храме, тот был строгим и набожным, богатства разрешались только в случае выхода в свет, а такое было отнюдь редкость в жизни Чимина. Но память так свежа и за любые оплошности в доме или неповиновения Пак получал наказание сродне служителям храма, поэтому пребывание тут его совершенно не пугало, единственное чего так хотелось из мирского — мясо, совершенно в любом приготовленном виде, но это запрещено и теперь придется держать пост все полгода пребывания тут. Однако если ребенок внутри него оказался с таким характером и не пожалел никого, то, как он мог поступить в такой ситуации можно было только с ужасом представить.       — Милый мой… Я тебя очень прошу, веди себя достойно своих родителей, не стоит так зверствовать тут и желание стоит притупить до возвращения твоего папы за нами. — юноша бережно кладет ладонь на слегка виднеющийся живот и улыбается, когда ощущает их единение.       — Чимин… Вот ваши бумага и кисть с чернилами, столиками для письма мы не пользуемся, так что придется писать на полу, но, если вам будет тяжело, я с удовольствием помогу. — Коан, конечно, же постучался прежде, чем входить в комнату к юному господину и довольно бережно отнесся к его положению, от такого тепло по сердцу разливалось, все-таки тут не обидят и не причинят вреда.       — Благодарю вас, если будет трудно, я вас позову или своих друзей, а сейчас я очень хотел бы остаться со своими мыслями наедине, чтобы как можно точнее изложить свои чувства императору. — бета из уважения удаляется и решет не беспокоить без повода, теперь их только ждал ужин и вечерняя молитва.       Как только Чимин остается один, то закрывает глаза и вспоминает все до самых мелких деталей из тех дней, что уже провел вдали от своего объекта любви, рука сама тянется к кисти, вырисовывая нужные иероглифы на самодельной бумаге. Большую часть послания заняли чувства и выражения любви к Юнги и ребенку, про покушение говорить не хотелось, но если он не сообщит сам, то это сделают за него, поэтому все же стоило.

«… Мой повелитель! Я не могу утаить от вас одну самую важную деталь, прямо перед подножьем горы на нас напали наемники. Эти падшие душой люди смели покуситься на дорогую вам жизнь и сейчас я не о себе говорю. Благодаря господину Чону мы смогли выстоять и пройти оставшийся отрезок пути без потерь. Виновники не доедут до вас живыми, это я знаю наверняка, ведь Сакаки слишком умен, чтобы оставить свидетелей своей виновности. Прошу вас, будьте осторожны на поле боя, ведь даже друг может оказаться врагом. Уповаю на господ Ким, что остались подле вас. Пусть это сражение принесет вам очередную победу. Буду ждать вашего письма, словно нового глотка воздуха.»

      Омега оставляет характерную подпись в виде цветка сакуры внизу бумаги и складывает послание пополам.