Полное разрушение мира Рубак

Осталось 27 недель. Часть 1 День неприятных сюрпризов. «АПЧХИ!»- громко чихнул Кселлос, вглядывающийся в предрассветную тьму с порога плохо подлатанной лачуги, но самой комфортабельной во всей «Деревни Дураков». Вообще-то мазоку не болеют, но у Кселлоса даже возникло подозрение, что это остров на него так странно повлиял, настолько много раз он чихал на протяжении прошлого вечера и нынешнего утра. «С Вами всё в порядке?»- раздался елейный голосок совсем рядом. Настолько близко, что Кселлос даже вздрогнул, так как чужого присутствия до этого момента он не приметил. «Не стоит волноваться, со мной совершенно всё в порядке. Прошу простить меня за то, что я заставил вас волноваться. Наверно, просто меня кто-то вспоминает, и, как я надеюсь, с проклятиями на устах»- сам не подозревая, что попал пальцем в небо выдохнул Кселлос. Даже на проклятья его надежды оправдались. Правда сил против обыкновения оные ему не прибавили. «И всё-жешь стоило б вам поберечь своё здоровье. А то раны-то только-только затянулись»- на крыльцо из черноты, что всегда царствует в домах по утрам, наконец притопала крошечная старушка. «Вот выпей-ка, милок. Сразу станет лучше»- приторным голоском, выразительно стреляя глазками вымолвила бабушка Энн, протягивая дымящуюся кружку. Для Кселлоса до сих пор осталось загадкой, по каким таким причинам инстинкты, словно почуяв неведомую опасность, забили тревогу. Но мазоку решил прислушаться к ним, тем более благодаря оным он мог сейчас сидеть и мысленно размышлять о неотвратимости рока. Вот поэтому под неустанным прицелом внимательных, добрых-добрых глаз целительницы Кселлос с вежливой улыбкой принял кружку, но отпивать не стал. Даже притворяться, что отпил, Кселлос почему-то не решился. Так и застыл с кружкой, наполненной загадочным, но определённо опасным пойлом. Целительница удивлённо вскинула седую бровку и уже собиралась что-то произнести, как из глубины дома услышала негромкой хлопок и испуганный вскрик своей ученицы. Пришлось ей резко разворачиваться и топать обратно, настолько быстро, насколько позволяло это дряхлое тело. Кселлос облегчённо вздохнул, похоже его спасла нерасторопность юной ученицы, что в попытках стать сильнее одной рыжеволосой колдуньи опять нахимичила что-то. Он быстро перелил содержимое кружки в одну из своих бесчисленных колбочек, что хранились в специальном пространственном кармашке, позже он обязательно изучит состав этого загадочного варева. И, вернув уже наполненную колбочку на место, вновь горестно вздохнул. Эх, и за что ему всё это!? Сначала его буквально приволокли на этот проклятый остров, а теперь ещё и ЭТО! Считается, что мазоку не могут полноценно по природе своей испытывать страх или другие человеческие эмоции. Но, то ли от дистабилизации пространства острова, то ли от того, что со старушкой действительно было что-то не то, однако каждый раз, когда Кселлос ловил на себе хищный взгляд бабульки, по спине бедного монстрика начинали бегать огромные мурахи. Инстинкты били тревогу, внутри всё переворачивалось, и Кселлос невольно принимался мечтать о тихих «мирных» деньках Войны Падения Мазоку. Он даже подумывал, не сменить ли ему внешность или даже пол(видно прекрасно понимал к чему этот пылкий взгляд), однако на столь радикальные меры он всё же не решился. Ведь при такой нестабильности астрального пространства он рисковал лишиться в лучшем случае лишь своего физического тела, а в худшем же… Кселлос вновь горестно вздохнул, чувствуя себя загнанным в угол. Впрочем в начале не только Кселлос был атакован этим взглядом и до тошнотворности( для мазоку по крайней мере) пылкими чувствами, от которых у мазоку даже мутнело в глазах. Наибольший удар от этого взгляда получил Скарабеус. Бедняга, весь прошлый день ходил с мордочкой белее, чем снег. Ему вообще нелегко приходилось: сначала нечем необоснованная привязанность детей, которые всё время радостно липли к несчастному; а теперь ещё грязные эмоции развратной старухи. Хотя от внимания старухи он всё же смог избавиться к вечеру, проходя в отстойнике свой обыденный «Божественный Ритуал» для подкрепления сил.М-да любовь престарелой целительницы сразу улетучилась, как только она увидала объект своих развратных мечтаний, обмазанным по уши хм.. человеческими экскрементами. И этого было достаточно, чтобы у неё отбить всякое желание. Эх, как же человеческие страсти хрупки и недолговечны! И недолго наша старушка скучала, сразу же переключив своё внимание на, увы, единственно оставшегося «мужчину» (Кселлоса). «Эх, может быть и мне совершить этот Ритуал?»- в сотый раз подумал Кселлос, разглядывая замызганную будку на окраине деревни, что и звалась здесь уборной. Похоже, Кселлос воистину находился на грани отчаяния, раз его посещали настолько странные мысли. Так как пользы это для него не принесло совершенно (ритуал по природе своей мог придавать силы лишь Скарабеусу), только лишь помог бы избавиться от старой грымзы, которая вскоре его совершенно не будет волновать потому, как мёртвых вообще ничто не тревожит. Увы, Кселлос не видел для себя иной, более славной развязки. А если таков исход, то какая теперь в принципе разница, что собственно сейчас его раздражает взгляд мелкой старушки или вонь от разлагающихся экскрементов. Кселлос невольно поморщился. Нет, не стоит думать, что он всецело отдаёт предпочтение первому, ему вообщем-то было всё равно, только зачем напрягаться, сгонять Скарабеуса, ради избавления от мелкого раздражителя. Кселлос тряхнул головой, пытаясь стряхнуть невесёлые мысли. Однако от резкого движения только голова заболела. «Эх, вот если бы Скарабеус…»- не закончил мысль Кселлос, прекрасно осознавая, что глупо завидовать собрату по несчастью. Ведь если бедняга и смог избавиться от старушки, то от чистой симпатии человеческих детёнышей оказалось не так-то легко отделаться. Детишки невзирая на всё то дерьмо( в прямом смысле), которым был облеплен Скарабеус с ног до головы, всё также липли к нему, и в глазах не отражалось не одного отрицательного чувства, только чисто детское любопытство и такая детская привязанность. Вот же бедному не повезло!!! Да уж, в незавидное положение для любого мазоку попал Скарабеус, оказаться в эпицентре детской любви, от которой ещё вдобавок нельзя было избавиться. Владыка Зверь дала по этому поводу довольно чёткое указание, не причинять без крайней необходимости никаких неприятностей местным людям и нелюдям. Они должны пробраться в руины без лишнего шума и без ненужной растраты энергии. И приказ Владыки- есть приказ Владыки, ему нужно неукоснительно следовать. Вот только… Вот только Кселлос чувствовал, что Скарабеус с весело шумящими и раскачивающимися на его же плечах ребятишками был уже на пределе. «Интересно, продержится ли он до вечера или сорвется всё же и убьёт малышей, невзирая на приказ Госпожи?»- злорадно усмехнулся Кселлос, наслаждаясь волнами страдания Скарабеуса, прямо-таки корчившегося под детской радостью. Однако Кселлосу не дали как следует подпитаться муками несчастного, позади себя он услышал знакомую изящную поступь. Впрочем, привычную уху изящную походку практически полностью заглушил неповоротливый громкий стук размашистых шагов. Кселлос со всем возможным почтением развернулся лицом к хищно плывущей Владыке Зверю. Он хотел было по привычке почтительно поклониться, но тут же вспомнил, что госпожа известная местным под именем «Зеланоис», не одна. Так что пришлось ограничиться благоговейно умилительным выражением на лице. Однако этого человека вроде бы(на первый взгляд) не интересовало, что за существа перед ними и какие отношения между ними. Ну, или он просто хорошо скрывал своё любопытство под скучающе-безразличным каменным выражением лица. Хотя нет! Этот человек вовсе не производил впечатления шибко умного, скорее гуляки, для которого жизнь превратилась в вечную попойку. И скорей всего ему и вправду наплевать. Однако не успел Кселлос так подумать, как поймал из- под сросшихся бровей секундный выпад острых чёрных глаз-булавочек. Э-эээ, нет этот человек не так-то прост. И вообще как он мог предположить, что проводник через барьеры может оказаться лопухом. Всё же интересные люди живут в этой деревни. Очень интересные, хоть и не совсем приятные. «Господин Кселлос, Кхм… вас следует предупредить о том, что сегодня мы продолжим своё странствие. Господин… Кхм… паромщик проинформировал, что сегодня самый подходящий день для пересечения барьеров, не так ли?»- с усилием вымолвила госпожа «Зеланоис»( видно ей трудно было сменить манеру речи с повелительно-господской на почтительно-вежливую), и добавила уже привычным тоном:-«Сообщи об этом Скарабеусу, а то в течение своего Ритуала он не слышит моего Зова. Мы ведь скоро выдвигаемся, да?» «Ну, вообщем-то дамочка правду сказала: сегодня самый благоприятный день, в этом месяце по крайней мере. А если не хотите сегодня, то ждать придётся ещё месяц. Хотя я бы вам не советовал, этот месяц пусть и не лучший для прохода через барьер, но следующий явно будет ещё хуже»- пробасил паромщик. «Мы идём сегодня»- кивнула Зеллас. «Хорошо я провожу ко…»- предложил было паромщик. «Нет, мы пойдёт одни!»- тут же отрезала Зеллас. «Но это же верная смер…»- хотел было возразить паромщик. «Ах, не волнуйтесь господин паромщик, через второй барьер пройдёт лишь один!»- слащавым голоском пропела Зеллас( быстро она свыклась со своим новым тоном), особливо выделяя последнее слово, заставляя при этом вздрогнуть одного мазоку. Он, бедняга, съежился весь и поплёлся выполнять наказ своей госпожи. Надо было оповестить Скарабеуса о скором выдвижениии, эх, о скорой своей кончине. Но не нужно думать о плохом, возможно, всё и обойдётся, и он сможет убедить свою госпожу не совершать непоправимое. А сейчас можно вполне отогреть душу на внезапно возникшей сильной волне душевной боли, идущей со стороны хижины целительницы. Волны такой силы, что Кселлос даже невольно обернулся. «Сильфиль?»- опознал ауру Кселлос. Ну, вот, похоже, не только у него наступили неудачные времена, впрочем, сочувствовать чьей-то беде мазоку в принципе не могли. Так что печальную мордашку, что состроил на мгновение Кселлос, можно считать высшим проявлением сочувствия. Но вот миг прошёл, и Кселлос, без зазрения совести подпитываясь горем девушки, с улучшенным настроением топал к уборной. Правда без новых препятствий на его пути не обошлось: пришлось пересечь «поле дураков»- площадку, где слонялись без дела странные, безумные человекоподобные существа. У Кселлоса язык даже не повернулся назвать ЭТИХ людьми. Вообще весьма интересные существа, хотелось бы разузнать побольше о них. Но его госпожа их опасалась, так что и ему лучше держаться от них подальше. Кселлос привык доверять инстинктам своей госпожи. Да и вообще не все же тайны ему надо раскрывать. Кселлос был безразличен этим существам, и он отвечал им тем же. Пусть госпожа сама ломает голову, раз её Они так интересуют. Раз начальство изъявляет желание сделать вашу работу, то ему не нужно мешать. А сейчас Кселлосу нужна ясная голова и новый план для выживания. С таким настроем Кселлос и дошёл до отстойника.