WILDSIDE

      Тело пышет жаром.       Раскалено до неведанных температур.       И весьма кстати при этом прохладный ветер, гуляющий меж деревьев, словно ничто ему и не мешает.       Ипостась берёт контроль ненадолго, заставляя полностью погрузиться — ощутить, услышать и унюхать окружающий мир: твёрдую землю, редкие гладкие камушки и ветки под лапами; буйство сочной зелени, шумящей из-за того самого ветра; птиц, что беззаботно щебечут в кронах; ручьи, которые то справа, то слева журчат; ароматы усиленные после недавно прошедшего дождя и…       …и яркие запахи подобных ему.       Именно последнее и заставляет довольно зарычать, пусть скорость и не сбавляет…       …что не мешает огромному белому волку всё-таки догнать, сбить кугуара на землю и укусить за ухо.       Между ними разворачивается борьба — мощные тела сталкиваются настолько, что земля дрожит; зубы клацают, когда промахиваются; рычание раздаётся громоподобное, заполняющее всё пространство… пока на небольшой поляне не появляется ещё и здоровый светло-серый лис, не уступающий в размерах волку, который мгновенно оказывается в непосредственной близости и кидается на них двоих.       — Минхо, чёрт, — смеясь, отбивается Хёнджин, оказываясь в объятиях названного, лицом к лицу с ним, пока второй альфа ещё остаётся сзади в зверином облике и издаёт короткий недовольный вой. — Мы же собирались сегодня подольше… О святые… — стонет бесконтрольно, поскольку ощущает одновременно слишком много для него одного — Ли кусает ключицу, поглаживает по бокам и рёбрам, а по шее сзади проходится влажный волчий язык, что вкупе заставляет буквально всё тело покрыться мурашками и задрожать. — Вы…       — Что — мы? — усмехается Чан, который всё-таки перевоплотился и теперь уже не мехом прикасается сзади, а собственной пылающей кожей.       — Я не помню… — фраза снова обрывается стоном, поскольку Минхо проводит языком к одному из сосков, через мгновение тот прикусывая и оттягивая, а Бан в это же время несильно, но ощутимо впивается зубами в плечо. — Пф… Что хотел сказать…       — К чему слова? — хмыкает довольно Ли, подмигивая и немного приподнимаясь — чтобы поцеловаться со старшим из них прямо над лицом поскуливающего от переизбытка ощущений Хёнджина. — Правда, Чан?       Тот усмехается и кивает, после склоняясь, чтобы припечатать пухлые губы, надутые от обиды и мимолётного чувства брошенности (о, да ладно, дайте хоть немного в драму поиграть), о котором, впрочем, забывает сразу же — четыре поглаживающие ладони отвлекают весьма хорошо от мелких заморочек.       Как во сне себя ощущает. Словно нереально это всё: руки, занеживающие тело, ласкающие каждый участок кожи; многочисленные укусы и засосы, которыми метят собственнически; хаотичные переплетения их ног, трущихся между собой, сталкивающихся коленями.       — Кое-кто заметно расслабился, — дразняще на ухо шепчет Чан, проводя пальцами по самому низу живота и прикасаясь, наконец, к возбуждению омеги. — Хотя… Где-то наоборот — приятно напрягся, да? — сразу после своего вопроса ощутимо сжимает плоть и большим пальцем давяще проводит по головке.       Хёнджин, сгорающий изнутри, старается не подать виду, что смущён, однако постепенно расползающуюся на щеках красноту тут же замечает довольный Минхо, целующий эти самые щёки и оставляющий на них мелкие влажные касания языка. И младший и рад бы ответить как-то на заданный вопрос, съязвить в свою защиту, но столь плотно зажат, что не то, что шевелиться нормально не может, даже дышит через раз.       Ли смотрит многозначительно на Чана, а тот лишь кивает, не нуждаясь в словесном объяснении, сразу после чего первый подтягивается на локтях и устраивается около ствола дерева, опираясь на тот спиной, в то время как старший прижимает к себе Хвана и помогает ему принять сидячее положение — ненадолго на собственных ногах, но быстро смещает на бёдра Минхо, которые мгновенно становятся мокрыми из-за обильно выделяющейся смазки.       — Готов к нам обоим? — спрашивает тихо Бан, обнимая со спины и проводя носом по виску уже довольно плохо соображающего Хёнджина, способного лишь кивнуть пару раз. Его ответ вызывает появление двух довольных улыбок, обладатели которых вновь принимаются оставлять поцелуи на нежной коже.       — Почему вы тянете? — недовольно бурчит, искренне не понимая — почему его ещё не заполнили.       — Нетерпеливый кугуар, — хмыкает Минхо, приподнимая омегу за бёдра и чуть дёргая бровью в ответ на вопросительный взгляд Чана, который усмехается и опускает руку, чтобы сперва погладить крепкую плоть другого альфы, а после направить ту во влажное нутро тихо поскуливающего Хвана, меняющего звуки на стоны сразу после первого же полного проникновения.       Бан прикусывает нижнюю губу почти до крови, наслаждаясь видом на своих возлюбленных, но длится это недолго — слишком велико желание присоединиться, чем и занимается, удобнее устраиваясь позади Хёнджина. Он опускает руку, проводит ощутимо пальцами по мошонке и основанию члена Минхо, который издаёт довольный, особо глубокий, рык на это, доказывая — нравится, очень нравится. Удовлетворённо хмыкая, старший решает продолжить поглаживать альфу одной рукой, в то время как второй проходится по нижним позвонкам омеги, спускаясь к ягодицам и мягко те массируя, немного раздвигая, а после осторожно толкаясь одним пальцем внутрь в такт движению плоти Ли.       Хёнджин явно что-то пытается сказать, его партнёры уверены — просьбы не медлить, но, наперекор ему, действуют ещё неторопливее — Минхо выскальзывает полностью, только через секунды вновь наполняя, что Чан дополняет уже двумя пальцами, но почти не растягивает сильнее, двигает просто поступательно.       Недовольный Хван, хоть и не может говорить от переизбытка ощущений, вполне способен отреагировать иначе — наклоняется вперёд и сильно кусает Ли в плечо, максимально возможно сжимая челюсть, в это же время намеренно сокращая мышцы и заставляя того глухо охнуть из-за давления на член.       — Чан… — хмурится и хрипит Минхо, всем своим видом передавая, что для одного эти игры вышли боком сильнее, чем для другого.       Бан виновато щурится (будь он в полуобороте — наверняка прижал бы белые уши к голове), после незажатой рукой несильно шлёпая Хёнджина по боку. Эффекта добивается почти сразу — тот тихо фыркает и всё-таки расслабляется, позволяя одному альфе вытащить пальцы, а второму облегчённо вздохнуть. Через считанные мгновения старший уже перехватывает омегу поперёк грудной клетки, сразу после чего направляет себя и выверенным толчком увеличивает заполненность, заставляя хватать ртом воздух и сжимать крепче пальцы на плечах Минхо. Впрочем, альфы точно знают — реакция вызвана отнюдь не болью.       — Как же хорошо… — стонет в подтверждение Хван, чуть приподнимаясь, а после опускаясь и позволяя двум членам проникнуть глубже, чем они были до этого.       — Какой же всё-таки жадный мальчик, — хмыкает Ли, поглаживая Хёнджина по бедру и глядя то на него самого, то над его плечом наблюдая за напряжённым старшим, старающимся привести дыхание в норму (хотя где она вообще — эта норма?).       — Ты теснее, чем пытался показать, — тихо шепчет на ухо млеющего омеги Чан, поглаживая того по животу и чуть царапая короткими ногтями.       — Люблю… Чувствовать растяжение… Как сейчас… — отвечает прерывисто, прикрыв глаза и сосредоточившись на том, как хаотично пока двигаются две мощные плоти, то и дело соприкасающиеся головками внутри него.       Лишь усмехаясь на это, Бан немного смещает колено, для более удобного положения, чем заставляет и Минхо отодвинуть ногу. Они переглядываются быстро и уже через секунду тянутся, зажимая максимально между своими телами Хёнджина и целуясь у того, задыхающегося, над плечом.       Хван едва различимо хмыкает, чуть прикусывает ухо Ли, после ещё немного поворачивает голову и мажет языком по их губам, попадая куда придётся. Альфы довольно рычат и синхронно меняют поцелуй на тройной, хотя долго это не продолжается — всем хочется дальше, больше, а в таком положении не выйдет. Потому Минхо вновь усаживается поудобнее, направляет выскользнувшую плоть, нарочито ощутимо проходясь головкой по бедру Чана и его мошонке, только после этого вновь скользя во влажное нутро и заполняя.       — Я долго не продержусь, — шепчет Хёнджин, хватаясь из-за ускорившегося темпа за руки Чана, крепко поддерживающие его и по большей части берущие фиксацию омеги в пространстве на себя, чтобы Минхо было удобнее двигаться. — Потрясающе…       Старший альфа улыбается и целует мелко и прерывисто в шею, ускоряя мощные движения до предела, а младший, кусая губы, смотрит на них и принимается тоже сильнее подкидывать бёдра, стараясь попадать в ритм Чана.       — Не… Да! — Хёнджин действительно не выдерживает — откидывается на плечо Бана, оглушающе стонет и содрогается от пика удовольствия, его результатом окропляя живот и грудь Минхо.       Омега не может контролировать резкие сокращения мышц, но это и не нужно совсем — он ими доводит альф до предела, заставляя их с громкими рыками практически одновременно наполнить его семенем.       Возвращаться в сознание мешает туман перед глазами, но, когда это происходит, Хван всё-таки находит себя лежащим на Чане, который, в свою очередь, разлёгся прямо на траве. Ли в ближайшем пространстве не обнаруживается.       — А где?..       — За водой пошёл. К ближайшему ручью, — тихо отвечает, поглаживая по щеке. — Как себя чувствуешь?       — Безгранично счастлив! — улыбается довольно, складывая руки на солнечном сплетении и поверх устраивая подбородок. — Ой… — хмуро смотрит на грудь альфы и тут же наклоняется, зализывая рану, которую оставил в зверином облике, и шепча извинения.       — Да ерунда. Нам бы плечо Минхо подлечить, вот в него ты вцепился нешуточно, — говорит в целом спокойно, но всё равно беспокойство слегка мелькает. А как иначе — это ведь Чан.       — Нормально всё с моим плечом, — отвечает вместо Хёнджина тот, про кого разговор, возвращаясь с двумя бутылками в руках, одну из которых сразу отдаёт в протянутую руку Чана. — Хорошо, что у источников в нашем Лесу есть ёмкости, с собой их не хватало таскать, — пытается переменить тему, но:       — Всё равно — прости, — виновато произносит омега, поднимаясь с одного альфы и тут же оказываясь на другом, едва тот присаживается рядом на траве, и обнимает за шею. — Заигрался.       — Мне очень нравится твоя дикая сторона, не за что извиняться, — хмыкает довольно, поднимая обе руки, чтобы немного привести в порядок волосы младшего, пока Бан наконец откладывает бутылку, напившись, и устраивается к нему боком к боку, головой приваливаясь к здоровому плечу. — Если Королевская ночь пройдёт подобно этому, я уже и не против совсем.       — А как же то, что в лесу будут и другие? Не только мы? — уточняет с прищуром Хёнджин. Он-то первым заявил, что его ничуть подобное не смущает.       — Мы и сегодня тут не одни. Оказалось, что мне абсолютно всё равно, — спокойно пожимает плечами Ли, бросая косой взгляд на Чана, который кивает, мол, тоже знает об этом.       — Чеееего?! — Хёнджин возмущается, пытаясь этой эмоцией скрыть накатившее всё-таки стеснение. — Почему не сказали?       — В следующий раз предоставим список, — кивает важно Бан, которому вторит Минхо:       — Ага. Поимённый.       — Да идите вы, — смеётся омега, подскакивая на ноги и показывая язык, сразу после чего подмигивает и разворачивается на месте, через секунду делая прыжок, перевоплощаясь прямо во время него и на земле оказываясь уже мощными лапами.       — А он не шутил, когда говорил, что не прочь всю ночь бегать и развлекаться, — с тихим смехом произносит Чан, поднимаясь и медленно потягиваясь. Все мышцы в его теле приятно горят и готовятся к предстоящей гонке. Впрочем, никто не мешает помедлить немного — насладиться объятиями Минхо и его ласковым поцелуем в основание шеи. — Ты тоже ничуть не устал? Вот же молодёжь…       — Говоришь так, будто старше нас на пару десятков лет, — смеётся младший, целуя ещё раз, а после отправляясь следом за кугуаром, так же, как и он, обращаясь в прыжке.       — Вы меня иногда настолько выматываете, что ощущаю себя именно так, — бурчит с едва заметной улыбкой Чан, всё-таки тоже перекидываясь в звериную ипостась и бросаясь следом в лес.