***
Добро пожаловать, мои дорогие читатели. Думаю многие из вас слышали множество легенд, будь они про лесных нимф, призраков и так далее. Все они звучат так правдоподобно. Иногда даже кажется, что это и не легенды вовсе, на сегодняшний день, их миллионы по всему миру, читать не перечитать. Нужны годы, чтобы узнать их более детально, и это если не брать в счёт маленьких, местных легенд, что водятся среди народов. Сегодня одну из таких я вам и расскажу. Удивительно, любовь это такое чувство, что досягаемо для всех, но не все могут получить от неё то, чего желают. Именно об это мы с вами и потолкуем. Легенда гласит о том, что на краю скалы, о чьи рифы бьётся море, стоит большое поместье, где по ночам слышны душераздирающие крики погибших там заживо людей. Их сожгли разом, вместе с печальным прошлым, так и оставаясь в памяти истории грязным, черно-пепельным пятом. Мольба в огне. Вот, что слышат живущие вблизи возле этого поместья. Каждую ночь, ровно в двадцать два сорок четыре*, из помещения доносятся крики и молитвы, о помощи, о спасении и помиловании.1712
Совсем молодой парень, собирал свой багаж, ложа всё самое необходимое. На его плечи ложиться ответственность, что появилась так неожиданно и спонтанно, что ойкнуть он не успел, как мать парня приказала заняться поселением на окраине леса, где его ждёт поместье умершего год назад отца. Узнал он об этом вчера. Что ж, это не грустно, но и не весело. Он всегда жил отстранёно от своей семьи, а потому и сына не навещал, даже на дни рождения не удосуживался приезжать, мол: «Сын, у меня здесь очень много работы, а потому возможности приехать у меня к тебе нет». Больно не было бы, исчезни этот человек навсегда из его жизни, но ведь нет, надо быть но и не быть одновременно. Отвратительно. Стук в дверь заставил отвлечься от этих мыслей. — Тэхён, сынок, давай поговорим перед твоим отъездом. Ты наверное не раз стал замечать, что господин Хан Джисон, частенько стал захаживать к нам. — скорее как убеждение прозвучало со стороны матери. И правда ведь, этот властный и на всё годный мужчина, даже слишком часто появляется в их доме. И не скажешь, что Тэхёну противно от этого, он даже рад, ведь этот человек интересуется о его жизни намного больше чем собственный отец. Периодически заглядывая в его комнату, обязательно спросит за самочувствие, и том, чем на данный момент занимается парень. — Да, мам, я заметил. — ответил Тэхён. Он не маленький, чтобы понять, что здесь вообще происходит. На месте его мамы, он бы не волновался и уже спокойно вышел бы замуж за этого человека, при этом всём, за его спиной стоит огромный достаток и бизнес, что расцвёл ещё сильнее, после того как он получил его в наследство. — Я выхожу за него. Он сделал мне предложение вчера. — глаза широко открылись стоило лишь подумать об этом и моментально услышать из уст матери. Это правда хорошая новость, о ней будет кому позаботиться, а потому поводов для беспокойства нет. — Матушка, я очень рад за тебя! — парень подошёл к матери и крепко накрепко обнял её, искренне радуясь — Ты… Тебе не противно? — в её глазах проскользнула доля волнения. — Что, за что? Единственное за что мне противно, так это за то, что отец не соизволил участвовать в семейной жизни. А если ты решила снова обрести собственное счастье и построить новые семейные отношения, я тебе и слова не скажу. Мне всё-рано уезжать скоро, так что, как только я освоюсь на новом месте, то обязательно приеду навестить вас и поздравить с замужеством. — на плече образовалось мокрое пятно от слёз, а из уст матери доносились тихие всхлипы, жалкие попытки скрыть свой плач. Рука Тэхёна, мягко поглаживала женскую хрупкую спину. Такой родной запах, то, что нужно перед отъездом. — Ох. Схожу сегодня помолюсь за тебя, мой сыночек, обязательно приезжай по чаще. — женщина стерла с лица все слёзы и наконец-то привела себя в порядок. Ей тяжко сейчас, отпускать сына одного, но и в главном поместье Кимов, она его держать не собирается, ибо ему уже двадцать один год, и в скором времени нужно жениться дабы проложить себе дорожку в лучшее будущее. — Хорошо, а теперь, мам, я пожалуй соберу свои вещи и спущусь к кучеру. Он заждался меня, да и чем раньше я выеду, тем раньше приеду. Как никак ехать достаточно далеко. — он внимательно взглянул на свою маму и тот же час проводил её взглядом с комнаты. Тэхён, будет скучать по этим стенам так же, как и по тем воспоминаниям что они хранят в себе. Всё самое светлое, останется здесь, а он будет создавать новое. Кучер с улыбкой забирает его вещи, при этом желая доброго дня, после чего, впустив парня внутрь кареты, запрягает лошадь и сдвигаться с места. Колёса проезжаются по кочкам, отдавая легкой вибрацией на сидении. Тэхён смотрел на карту и внимательно изучал местность в которую ему проложен путь. Ехать нужно через лес, вернее на его окраину, где расположилась та самая точка назначения, а именно — поселение средних размеров. Отец был местным главой, что следил за поставками ресурсов и порядком среди жителей. Это у него удавалось не очень, по словам матери, что однажды не выдержав столь долгой разлуки, приехала к своему мужу. Тэхёну, лично кажется, что именно после этого момента она начала ходить на встречи с Хан Джисоном, потому что видимо застала отца за изменой. Не удивительно, ведь чего-чего, а от Ким Юнсона, такого разгульного образа жизни ожидать можно было. — Господин Ким, Вы бы поспали, местность изучить ещё успеете, да и дел не оберетесь по прибытию. — сообщил кучер, намекая, что проехали они от всего пути относительно только пару километров. — Может, ты и прав. — парень сложил карту обратно в чехол, после чего отложил на соседнее сидение. Подушек хватало с головой, матерь позаботилась о том, чтобы её сын прибыл с комфортом, поэтому отодвинувшись к краю он переложил все мягкие предметы, оставив только одну, ту на которую положит свою голов. — Как только мы прибудем в самую ближайшую деревушку, я разбужу Вас. — сообщил кучер. — Отлично. — Тэхён закрыл глаза. Постепенно его разум проваливался в сон. Ему не терпится приехать и познакомиться с народом. Он справиться со своими обязанностями, с теми, с которыми не справился его отец. Он подарит этому поселению новую жизнь. Тэхён был умным мальчиком, а потому и не приносил много хлопот своей матери. С детства он логически продумывал каждый свой шаг и действие. Он едва ли сейчас, может сделать необдуманные действия. С возрастом он прекрасно понимал, чем он старше, тем больше на нём ответственности. Для него нет слова «нет». А потому и каких либо преград тоже. Ребенок он был тихий и вместо какой-нибудь занимательной игры, выбирал книгу, а больше всего его, интересовали сказки, в которых присутствовали русалки и тритоны, книги, где глубины океана хоть на немного были изучены. Он любил морскую воду. Она для него является самой большой загадкой мира. Сколько его помнит мать, так он всегда любил порассказывать за то, какая рыба к чему относится. В целом мама это ему и предоставила. Дала разрешение на поселение около моря. Даже во снах, Тэхён видит тот самый дворец подводный.***
— Господин Ким, просыпайтесь, мы наконец-то приехали. — произнёс кучер, обернувшись и заглядывая в открытое, маленькое, окошко. — М-м-м… — Тэхён сел, потёр глаза и открыл их. Суть слов не сразу дошла до него. — Стоп! Что? В каком смысле «наконец-то приехали»? — Ну, приехали на окраину леса. — парень взглянул в окно рядом с собой и опешил. На улице ночь, скорее, даже начало нового дня, ибо за горизонтом были видны подымающиеся лучи солнца. Тэхён отчетливо помнит, что выезжали из поместья они по утру. — Вы просто не хотели вставать на остановке, когда я Вас будил, ну я и решил, раз уж Вы не просыпаетесь, мы поедем дальше. — объяснил всё мужчина средних лет, как только заметил на лице господина Кима недопонимание. Всё сразу стало ясно. — Да? Ох. Так даже лучше. Что ж, тогда хорошенько отдохни, Лео, а я пожалуй, осмотрю новый дом. — господин вышел из кареты и не разбирая вещей, направился к поместью, на вид очень уж красивому. Огромный каменный дом, с окнами на каждом этаже, местами покрытый диким виноградом, что очень уж шло ко всей картине, стоящей на краю скалы. Подойдя ближе, Тэхён вздохнул полной грудью, чтобы насладиться не только открывшемуся его взору морю, но и свежим воздухом идущему по направлению прямо от солёных вод. Что не говори, однако это, наверное, самый лучший выбор отца. Дом не был отгорожен какими либо стенами или заборами от внешнего мира, нет, он вовсе стоял на всеобщее обозрение, радуя глаз своим нахождением на скале. И именно здесь, стоя почти вблизи возле края, Тэхён ощущал всё совсем иначе, словно эта часть мира совсем иная. А то, как солнце поднималось, будто вылазило из-под толщи воды, захватывало дух, а глаза заставляло сиять. — Чудесно, не правда ли? — со стороны послышался совсем незнакомый голос, и от неожиданности Тэхён резко обернулся, чуть было не свалился со скалы, но крепкая рука, молодого парня, ухватила его. — Вам, Господин Ким, стоит быть аккуратней. — Ох, спасибо большое конечно, но я бы не стал на Вашем месте так говорить, ведь именно по Вашей вине я чуть было не потонул в красоте. — Тэхён выдернул руку, и начал приглаживать руками белоснежную рубашку и светлые волосы. — Как скажите, господин Ким. — парень низко склонился, показывая своё уважение. Тэхён мысленно обрадовался, но его этот жест засмущал. В его доме, он не хочет видеть такое уважение к себе, все люди, и все равны. — Прекрати кланяться, и откуда ты меня знаешь? — парень недовольно выгнул бровь, незнакомец не поднимался. — Я работал с Вашим отцом, и в моём приоритете пользоваться уважительной формой, особенно в этом поместье. — вот только сейчас, парень поднял голову и посмотрел в глаза нового хозяина, и, чёрт, совсем не единой эмоции. — Зубы не заговаривай, я не мой отец, имя, назови его. — потребовал господин Ким и внимательно смотрел на собеседника. — Чон Чонгук — правая рука Господина Ким Юнсона. Так же по совместительству смотритель поместья. Отныне и навсегда я буду полностью в Вашем распоряжении. — очередной поклон. — Эй! — вскрикнул Тэхён, от чего парень не успев подняться вздрогнул. — Раз так, то будь добр уже, выполнять выше поставленную мною просьбу! Говори со мной, как с тем, с кем бы хотел иметь дружеские отношения. Ты прекрасно видишь и понимаешь, что кроме этого особняка и местности на карте, я больше ничего не знаю, и ни-ко-го! — Чонгук поднял виноватый взгляд и тут же отвёл его, осознавая свою ошибку. — Айщ… Чонгук, пойми, я здесь совсем один и хотел бы не только иметь с тобой деловое общение, но и дружеское. Прекрати наконец-то ставить меня на место моего отца, я — не он. Я собираюсь довести это место до совершенства, и надеюсь на твою помощь как друга. — в словах парня была только лишь правда и искренность, здесь нет никого, с кем бы он мог поговорить как с другом, братом или семьёй. Тут, хоть и красиво, но нет того тепла, что было в главном поместье Ким. Тут словно метель уже длительное время бушует, только не природная, вовсе нет, а эмоциональная. Тут не ощущается счастье. Оно здесь отсутствует до поры до времени. — Что ж… Прошу проще… Ой, прости, эм…? — запнулся, имя то не знает, сколько бы не крутился возле Юнсона, с его уст звучали лишь имена любовниц. — Тэхён. — парень протянул руку Чонгуку в знак лишь добрых намерений, тот с огромным удовольствием расположил этот жест близко к сердцу, — Ну, а теперь, Чонгук, покажи-ка мне местное поселение. — Чон кивнул и жестом руки показал следовать за собой. На улице достаточно светло, наверняка люди, живущие здесь, уже попросыпались и готовятся к новому дню. А он и правда будет для них новее некуда, ведь как раньше Тэхён и задумывал, он откроет новые пути торговли, будет следить за работой людей, дабы те не отлынивали, сделает всё, что в его силах. Парни шли молча, и не понятно, было то нежелание общаться сейчас, либо всё было из-за завороженого Тэхёна, что на всё вокруг смотрел с восторгом. Как бы Ким не отрицал, но над внешним видом домиков в поселении и их состоянием, отец постарался. Они были из того же камня что и его поместье, в каждом окне мелькали только что проснувшиеся хозяйки, что уже топили свои печи, дабы приготовить для своих семей пышный и мягкий хлеб. Ничего лучше домашней выпечки нет. Тэхён сам бы не отказался бы поседеть в кругу такой семьи, живот выл ужасно громко, однако шум колесниц и лошадей, перебивал его. Морской ветер доходил и до сюда, от чего по округе ходила еле заметная пелена, проникающая в лёгкие. — Тэхён, прекрати на всё с открытым ртом смотреть, это не красиво. Мы хоть люди и далёкие от тех мегаполисов в которых ты жил, но очень близки и знакомы с этикетом и порядком. Мы уважаем порядочность. Это место пригодно для жизни. — произнёс Чон, даже не оборачиваясь, что и удивило Тэхёна. — Неужто я не один такой, кто так реагирует на это поселение? — Верно. Но, именно, что все только и делают, что реагируют, делать ничего не хотят, потому то мне и кажется что отец твой, всё своё наследство отдал тебе. Ведь, будь на твоём месте кто-то другой, то продали б нас уже давно. Причём за кругленькую сумму. — В каком смысле за «кругленькую»? Чем этот посёлок отличается от других? — интересный вопрос для Чонгука прозвучал со стороны его нового друга. — Всё просто, здесь просто идеальное место для проживания. Впереди, как ты можешь заметить, поля с чернозёмом, а один сантиметр этой почвы, как ты должен знать, образовываеться за триста лет в природе. А тут этот слой пятнадцатисантиметровый. Нашему первоначальному главе повезло наткнуться на никем не обнаруженную золотую жилу. С этого всё и началось. Прибавим ко всему этому рядом находящиеся лес, горы и море. Думаю объяснять откуда какие ресурсы мы достаём не нужно? — Тэхён отрицательно махнул головой. Чонгук прав. Плодородные поля, лес с дичью, море с солью и рыбой, горы с углём и всеми другими минералами. Отец чёртов счастливчик. Но осмотревшись парень пока не заметил тех самых гор. — Хах, ещё один… — Ой, молчи уже, а? — Ким сразу понял в чём дело. Ему даже смешно, он может и правда сейчас как заколдованный, но мозги у него всё же функционируют, — Если я решил осмотреться, дабы найти горы, это не значит что я такой же придурок, что не смог додуматься о том, что они наверняка находятся за вон тем туманом. Там он более густой и видный нежели в других местах. — Тэхён указал ладонью на огромные сгустки мгла, за которыми, если присмотревшись, можно было заметить небольшие белые верхушки, что означало ещё и то, что находятся горы на достаточном расстоянии. — Оу… — улыбка с лица парня слетела так, будто её и не было, а на место ей пришла некая грусть и некая непоколебимость. Странно. — Ты что, совсем уже придурок? Ну Чонгук, ну что ты как провинившийся котик. Хотя ты мне больше зайца напоминаешь. — Чонгук поднял свой провинившийся взгляд, чем заставил Тэхёна закатить глаза. — Ну что за взгляд? Я тебе мамочка что ли? Мы друзья, а не учитель и его подчинённый. Вот тебе сколько лет? — Двадцать два… — тихонько так, еле слышно сказал парень. — Ну вот, а я на год младше, кто к кому ещё уважение проявлять должен? — по лицу Чонгука не было заметно, что его посетило облегчение, даже наоборот, Тэхён вздохнул, эта тактика не подходит. — Вот смотри, если бы я не был из рода Кимов, ты бы со мной сейчас так общался? — черноволосый отрицательно покивал головой. — А как же тогда? — Ну, мне было бы легче, знай я, что ты простой человек, и общаться тогда было бы проще. — Ну вот, видишь, сам ведь сказал, что с простым человек тебе было бы легко, а я что, не простой? Я такой же как и все, и отбрось все эти формальности, считай здесь, для тебя, я лишился своего статуса и простой житель поселения. Всё усвоил? — Да. — Вот и славненько, иди знакомь меня с народом, мне уже не терпится! — весь взбудораженный Тэхён обнял Чона за плечо одной рукой и глазами сказал вести его на главное место сбора. Люди всё собирались и собирались. Видимо не один Чонгук знал о приезде нового главы. Отлично, ведь это шло на руку Тэхёну, чем быстрее он сделает объявление, тем быстрее приступит к работе, а уже после сможет покушать до сыта. Парень стоял в центре, множество глаз смотрели на него, но на удивление ни одна из этих пар не выражала ни одного негативного потока энергии. Был восторг, радость, удивление и некое облегчение. — Тэхён, все пришли. Я проверил. — прошептал на ухо Чон, от чего мурашки от теплого воздуха на коже пробежались. — Отлично. — ярко улыбнувшись, парень повернулся лицом в сторону народа. — Дорогие жители Ганчона, с этого самого момента, жизнь в этом уголке мира будет не просто удивительной, коей является сейчас, а самой вдохновляющей, продолжительной и счастливой. Я верю в то, что смогу довести всё до совершенства. Отныне, если будут какие-то проблемы, которых не мог решать мой покойный отец, буду решать я и моя правая рука Чон Чонгук. Смело можете приходить в моё поместье в любое время и сообщать либо мне либо моему помощнику о том, что тревожит вас. Так же в поселение будут проложены торговые пути и дороги, благодаря которым мы сможем увеличить численность проживающих здесь. Я не собираюсь превращать это место что то похожее с теми городами, о которых многие знают, нет. Я всего-лишь сделаю так, что бы этот посёлок имел связи с внешним миров и так же был в курсе всего происходящего. Имейте в виду, у себя, я не потерплю негатива и злости. Всё будет решаться разумным путём. — тишина. Никто ничего не говорит. Все лишь смотрят, а улыбки с лиц моментально послетали. Показалось даже что теперь, никто не имеет какого то довольства на свет Ким Тэхёна. Но нет. С толпы послышался хлопок в ладоши. Люди разошлись, показывая Киму того, кто является причиной этого звука. Там стояла пожилая бабушка. — Ох, чего ж вы все затихли, олухи? Мальчик то дело молвит. Небось с ним, наши то люди наконец-то обзаведутся тем, чем хотят. Видно же что плохого ничего не намерен делать. — произнесла бабуля, с миловидной улыбкой смотря в глаза Тэхёну, чьи уголки губ непроизвольно поползли вверх. Приятно. Он то от нервов готов был уже в обморок падать, и не дай Боже о каменную дорожку головой удариться. Выйти из раздумий о несчастном, не случившемся падении Киму дали аплодисменты со стороны народа. Он смог. Не сам полностью конечно он всё сделал, отцу тоже стоит присвоить пару благодарностей за то, что не взрастил в этих людях злости и ненависти с его то характером и поведением. Всё прошло как ни говори отлично! И даже лучше, после длительных аплодисментов, что в целом могли продолжаться, до тех пор пока Тэхён не велел прекратить, жители один за другим подходили к нему и жали руки в надежде на то, что произведут личное впечатление на нового главу. Произвели, но не до той степени, как это сделала та самая бабуля. Подойдя к Тэхёну, она похлопала его по плечу, и вручила корзинку с вкусностями из теста. Глаза парня так засияли, что он не удержавшись, заискрился от радости, что прямо сейчас он поест, обнял старушку за плечи пожелав ей самого лучшего на будущее. Пожилая женщина рассмеялась и подметила слова парнишки, а уже после представилась. Сон Ани Муне*. Имя такое же подходящее и таинственное как и сам цветок, что прячется в его значении. Старушка рассказала более подробно о ежедневной рутине этого поселения, и оказывается здесь, рыбакам необходимы новые приспособления для большего улова, ведь рыбу народ Ганчоны не видели уже длительно время, а для них она добывается легче чем в лесу дичь. Чонгук, пока стоял рядом, времени не терял, знает ведь, что Ким в целом не запомнит всё то, что ему доносят, а потому и записывает всё необходимое в блокнот. Было обворожительно смотреть на серьёзное лицо Тэхёна, когда тот, выслушивал просьбу маленькой девятилетней девочки, о постройке городской детской площадки. А ведь у детей, живущих здесь даже школы нет, что крайне огорчило Тэхёна. Ким Юнсон всегда любил опрятный внешний вид, видимо и здесь, ему по душе пришлось построить красивое на вид, но не на надобность место. Нет той же самой, хотя бы небольшой больницы. — Чонгук, расскажи мне, пожалуйста ещё о том, как отец заправлял тут всеми. Я думал меня ботинками тут будут бить, представлял всё самое лучшее, а оказывается, они были даже рады. — они шли обратно в поместье. Тэхён, шагая перечитал содержимое чонгукова блокнота, поражаясь, сколько всего ему понадобиться. — Ну… Я расскажу тебе абсолютно всё, но если ты посмеешь пустить хоть каплю злорадства и смеха, тебе здесь не жить. — Угроза? — шутливо спросил Ким. — Именно. — серьезный тон друга заставил под напрячься. Тэ взглянул на Чонгука, давая понять, что готов слушать его. «В помещении горела одна, совсем одинохонькая свеча, а на столе лежало куча не подписанных главой бумаг, которые Чон разгребал ежедневно, так, будто всё то, что на плечах Ким Юнсона, является его собственностью. Он ведь не желал этого, а в итоге получил. Только вот радости никакой это не приносит. Ходит целыми днями за своим хозяином, как щенок, притворяясь что тот, делает всё самостоятельно, а по вечерам снова начинает делать работу Господина Кима. Никаких красок в жизни. Сейчас он похож на ту самую, стоявшую на его столе свечу. Плавиться готов, лишь бы уже по скорее прекратить эти мучения. — Ты, чёртова малолетка! Какого ты ещё не принёс мне себя в комнату?! — послышалось раздражённое ругательство за дверью, а через секунду на пороге стоял в стельку пьяный Ким Юнсон. Снова напился, и небось ждёт любовницу, а к Чонгуку лезет дабы время скоротать. — Господин Ким, вы снова напились и мешаете подписывать нужные поселению документы Прошу Вас не отвлекайте меня, если хотите, чтобы на утро у Вас не было никакой работы. — сдержано попросил Чонгук, тут же, не обращая внимания на Юнсона, уворачивая голову в правый бок, от только что пролетевшего возле его лица стакана с ромом. — Чон Чонгук, ты как смеешь со мной спорить?! — Чонгук снова подумал о том, что этот мужчина, попутал его с его любовницей Джеки, что имеет такой же цвет волос как и сам парень. Мужчина проник в комнату и обошёл стул, становясь за спиной Чона. Парень не обращал внимания, продолжая листать бумаги до того момента, пока его волос на затылке, не коснулась рука. Юнсон начал нежно выводить пальцами на задней части головы Чона, иногда немного оттягивая чёрные, отросшие волосы. Мышцы напряглись, а сам парень замер с чувством тревоги в глазах. — Чонгук~а-а. Ты же послушный мальчик. — убедительно звучало со стороны старшего. — Так почему бы тебе, не помочь мне. Моя Джеки, уже к сожалению не моя. Ушла, а удовлетворить мои потребности некому. Все уехали от меня. Давай-ка… — Нет. — перебивая речь Кима, произнёс Чонгук, в нём не было былой уверенности, страх и паника от чего-то накрыли его с головой, однако в голосе звучала сталь. — Нет. — повторил Юнсон, и тот же час голова парня, была прижата со всей силы к столу не давая возможности пошевелиться. — «Нет». Ты, щенок, не имеешь права мне перечить, за что я по твоему тебе плачу?! А? Именно. Чтобы ты выполнял мною поручную работу! Так вот слушай внимательно, если сейчас, ты не встанешь с кресла и не подставишь мне свою задницу раком, я лишу тебя абсолютно всего! — уши заложило от оглушающего звука, а сердце забилось в разы сильнее. Перед лицом ничего не видно, глаза застелила пелена из слёз. Больно, однозначно больно, но не только от того, что прямо сейчас его ровняют со столом, на котором он, буквально минуту назад писал, а больно от того, что он не может ничего сейчас сделать с этим. Нижняя одежа сползла на колени, оголяя ягодицы и открывая вид на сжавшегося там парня. Крепкая мужская хватка, держала его руки и тем самым прижимала к поверхности, ноги ослабли ещё в тот момент, когда в него вошли с одного резкого и сильного толчка. Он просто обмяк как медуза, выкинутая на берегу моря. Бумаги были выпачканы в слезах, чернила на них размылись, да вот только до них уже не было дело. Всё шло ужасно. — Ох~… Чёрт, Чонгук~а, да твоё отверстие гораздо лучше, чем девичье. — говорил Ким, выходя полностью из бедного парня. — Я ещё так быстро удовольствия не получал, Чонгук~а… — на выдохе договорил мужчина выпуская из своей хватки парня, тот не удержавшись пал вниз со стола, чувствуя, как из прохода стекает вязкая сперма, давая ощущение липкости, а ещё отвратительности и отвращения к себе. — Завтра, я, пожалуй опять приду перед сном к тебе. Жди меня, мальчик мой. Что только что произошло с ним, он и сам не мог понять. Как так получилось что в одну секунду, всё мировоззрение перевернулось с головы на ноги. Пахло этим злосчастным ромом. Парень утёр свой нос и одевшись, немедленно рванул на улицу на поиски помощи. Выбегая на улицу, в спину ему слышался насмешливый голос Ким Юносана: «Беги, беги, маленький мой, далеко не убежишь!». От этого, чувство отвращения, росло ещё больше. Куда бежать он знал, знал где именно о нём сейчас позаботятся. На глаза уже попался тот самый заветный, небольшой домик куда рвётся парень. В окошке ещё горел свет, а это значит что ему хотя бы сейчас везёт. Он чувствовал себя животным, на которого открыли охоту, но именно этот домик являлся для него его укрытием, спасением. Подбежав к деревянной двери, Чонгук постучался сначала легонько, а когда спустя минуту, никто не ответил, начал долбить дверь кулаками. — Ох, Господь тебя сохрани, Чонгук, что с тобой произошло?! — пожилая женщина впустила парня внутрь, поспешно закрывая за ним двери. — А теперь, дорогой мой, постарайся объяснить, что же всё-таки произошло? — протягивая горячую чашку успокаивающих трав Чону, спросила та. — Тётушка Ани Муне, он ужасный человек. Он… Он… — заикаясь начала говорить Чон. Старушка похлопала его по плечу и внимательно слушала не пытаясь перебивать или угадывать что же именно хочет донести до неё парень. — Он использовал меня в своих похотливых интересах. — на выдохе произнёс он, опуская голову вниз. Ему стыдно за себя. — Вот значит как… — она встала, прошла к шкафу и вытащила чистые вещи. — Иди расслабься немного в ванной, сегодня можешь ночевать у меня. — спокойно произнесла женщина. Она любимица всех детей деревни, всегда рассказывает сказки, защищает и даже присматривает, когда родители тех заняты. Так и с Чонгуком, он лишился своих родителей в пятнадцать, и тогда, помогала ему именно Ани Муне, что любила и лелеяла его как родного сына, которого не смогла уберечь от гнева природы. Для неё не было понятия сейчас: «Пойти и разобраться что там произошло», её дитя обидели, и выяснять кто прав или нет она не будет. Вера в Чоне у неё стопроцентная. Парень сделал всё то, как его просила Тётушка Сон, а после лёг отдыхать, под яркие рассказы о русалках и волшебных существах. Он никогда не был и не будет для этого маленьким. Встав утром, вся деревня была на ушах. Никто не спал, и почему то взрослые собрались на площади, а в середине стоял Господин Ким, что нервно дожидался всех. Нервничал он по той причине, что все ходили как улитки и к нему не относились как к авторитету. — Господин Ким, все прибыли. — сообщил кто-то из толпы. — Отлично. Теперь, начиная с этого дня, я буду ждать у себя в поместье пятидесяти процентную дань. И не дай Бог меня кто-то ослушается, я вам головы по отрубаю! Каждую неделю будет проходить проверка. Да, Чонгук~а? — прилюдно обратился Юнсон к нему, от чего по толпе прошлась волна недопонимания. Ясно. Он решил настроить всю деревню против него. — А теперь, скажите это спасибо моей правой руке — Чон Чонгуку, если бы этот мелкий не сбежал вчера, я бы так не поступил, пусть вернётся в поместье и тогда, всё будет отменено! — все молчали, Чон в том же числе, он не знал что делать, как ему поступить, а потому, просто вылупился своими глазёнками на главу. Никаких возгласов со стороны народа. Все просто молча покивали развернулись и ушли на свои рабочие места. — Что?! Что не ясно в моих словах? — Да мы лучше тебе дань дадим, чем будем нашего Чона к тебе запрягать. Ты посмотри что с ребёнком сделал, все жизненные силы из него выкачал. — выкрикнула Ани Муне, на что люди снова покивали. — Ишь какой придира, мы лучше Чонгуку за работу в поле заплатим и приютим, ты ему и в пометки как хозяин не годишься. — никакого сопротивления. Все молча соглашаются, а уже после, выпроводив с площади яростный лик Господина Кима, разошлись по своим делам. — Тётушка Сон, что произошло?! — удивлённо спросил парень, подбежав к старушке. — Ничего, мальчик мой, отдыхай сегодня, твоя тётушка со всем разберётся. День за днём шёл непромедлительно, дань сдавалась ежедневно, а проверки проходили как того и желал Господин Ким, почему так быстро изменилось положение деревни наверняка никто не знал. Да вот только, чтобы не опорочить честь Чон Чонгука, Ани Муне пришлось рассказать всему поселению, пока тот был в бане в тот самый день, о том, как извёл Ким Юнсон бедного парня работой, даже палками порол иногда. Пришлось немного приврать, но это не так уж и важно. Конечно все поверили, не раз давалось видеть поведение Кима в живую и этим он и поплатился. Никто не жаловался на это, ибо главное, что в деревне есть те ресурсы, что нужны для проживания. Да, может и не такие качественные, но что им ещё ожидать от скупого главаря? Снова проснувшись в домике Ани Муне, он уже почувствовал какую-то лёгкость, прошёл месяц, он помогал людям с данью и в поместье не совался, и сегодня будет так же. — Ох, проснулся уже, трудяга. Новости небось ещё не слышал? Хотя, кого я спрашиваю? Ким Юнсон, был обнаружен в своём поместье мертвым. На теле нет никаких увечий, да и по близости стояли лишь его излюбленное пойло да стакан. Спился небось. Так ему и нужно, гадина эдакая, теперь всё будет хорошо, мальчик мой. — улыбчиво произнесла Ани Муне. Чонгука новость не колыхнула, как сказала тётушка «Теперь всё, будет хорошо.» Остается ждать и надеяться.» Чонгук вышел из мыслей только тогда, когда почувствовал на своих своих щеках слёзы, а на плечах теплые руки. Всхлипы доносились не только из его уст, но и из техёновых, чье лицо покраснело, за то время пока его друг говорил все те ужасные вещи, что совершил Ким Юнсон. — Ну, ну, зачем мне кофту слюнями пачкаешь? Утри свои слёзы, это же не с тобой такое произошло, да и сейчас всё хорошо. — вытирая при этом свои следы на лице от недавнего потопа, ласково поглаживая Тэхёна по пшеничным волосам, сказал Чон. — Ву-а-а… — ещё сильнее раздалось от Тэхёна. — Прости, Чонгук, прости за моего бестолоча отца, я обещаю что со мной такого не будет! — ещё сильнее обнимая парня, говорил Ким, утыкаясь тому в плечо. Чонгук обнял в ответ, не стесняясь и не боясь ничего. Так тепло и уютно. — Спасибо, Тэхён, ты правда хороший человек. Давай не будет упоминать о нём? — отстранившись от младшего, спросил Чон, смотря в расплаканное лицо. Глаза немного припухли, реснички влажные, а губы подрагивали от нахлынувших эмоций. — Давай. — вытирая с лица всё, что мешает хорошо рассмотреть Чона, поговаривал. — Чонгук, пошли кушать, я уж очень сильно проголодался, на одних булочках Ани Муне, не проживёшь. — Идём. Чего бы ты хотел? — В каком смысле? — Ну, за еду в поместье так же отвечаю я. — Как это? — Тэхён, ну вот так. Вся прислуга отказалась работать с чудовищем, а потому и поуходила, а я остался. Чтобы меня не прибили, убирал и готовил еду. — Ого. Да ты настоящий молодец. Тогда, я предпочёл бы карбонару. — Будет сделано. На кухне, царил порядок, Тэхён наблюдал, как ловкие чоновы руки умело переворачивали пасут в сковородке. Ким принял решение, поесть вместе с Чоном на кухне, ибо стол накрывать не хотел, голод выиграл схватку с обычаем. — Ва-а. Чонгук, у тебя золотые руки! — произнёс парень, видя на столешнице перед собой красиво украшенную пасту. — Ешь давай. — Ем.***
Шли дни, недели, месяцы, крепла дружба и крепло поселение. С того дня, как во главу стал Ким Тэхён, прошло пол года, с чего жители извлекли огромную пользу. Около моря появились пристани, к горам он проложил железнодорожные пути, для полей приобрёл посевы, а для народа приобрёл множество новых и качественных предметов для работы, что с гордостью вручил людям. Так же он обнаружил двухэтажный дом, что вмещал в себе комнат десять, и не маленьких. Он был заброшенным, находился в самом конце поселения, а потому, дабы не тратить время, немедленно начал реставрацию дома под учебное заведение. Без небольшой больницы в поселении тоже не обошлось. Он сделал всё что в его силах, и за красивый вид так же не забыл. На главной площади был поставлен памятник в его честь, от чего Тэхён отговаривал народ, но те упёрто шли на своем. Вокруг памятника, он посадил множество цветом. И нет, он не прохлаждался в поместье, пока платил людям за работу, он выполнял все его поручные указы вместе с ними, чем и пришёлся по вкусу жителям. В поселении так же открыли библиотеку с детской площадкой. Вот за это, та самая девятилетняя девочка налетела на него так, словно он её брат и просто не хотела отпускать его шею, плача о том, какой Ким хороший. Это было самое счастливое лицо в жизни Тэхёна. Он хотел делать ещё больше для жителей своей деревни, и он будет делать. С Чонгуком так же всё шло куда не лучше. Они каждый день беседовали, работали и ели вместе. В поместье так же появилась прислуга, что конечно же облегчило жизнь Чона, и он с такой благодарностью смотрел на Тэхёна, будто тот высвободил его из вечного заточения. Их отношения чуть ли не каждый день выходили на новый уровень, и казалось что они так же чувствуют это. Им не понятно что с ними происходит, однако не отрицали. Им легко вместе, настолько что просто летать хочется. Это то самое чувство свободы и окрылённости, и Тэхён смог, спустя время подарить его Чонгуку. Чон в свою очередь благодарен, он не будет говорить это каждый день, он будет излучат это из своего сердца. За те пол года, что прошли незаметно, они нашли множество того, чего даже не ожидали друг в друге найти, их ментальная связь ощущалась совершенно по другому. Их связывало то самое, и они это понимали, но молчали. Принимали, но боялись. Надеялись, но так же видели всё насквозь, прощупывали всю реальность на вкус. — Сегодня такой же прекрасный закат, Тэхён. — вдыхая полной грудью морской воздух, сказал Чон. — Не смею с тобой не согласиться. — тихонечко, что бы не нарушать шум волн, ответил Ким. Ему так приятно сейчас находиться в компании Чона, на краю скалы, снизу которой, бьются свирепые, но такое прекрасные солёные воды. — Давай поцелуемся? — на прямую спросил Чонгук, смотря на закат. Ещё одна его черта, которой Тэхён позавидует, его прямолинейность сводила с ума. — Ч… Что?! Так сразу? Но… Но мы ведь даже не пара?! — растеряно то ли спросил, то ли уточнил Тэ. На самом деле он хотел, очень хотел впиться в эти губы и отдать Чонгуку свой первый поцелуй, но он не был готов к такому резкому повороту. — Хорошо, давай встречаться? — переводя взгляд на Тэхёна, спросил парень, улыбаясь, дабы между ними не было напряжения. И правда, это сняло вспыльчивость его Тэхёна. — Что же ты творишь со мной… — Тэхён кивнул, и Чонгук приблизился к нему. Чон коснулся своими губами девственные уста Тэхёна, от которого разило таким же запахом с моря. Так мягко, так приятно, словно и не губы целуешь вовсе. Этот столь нежный по истине искренний поцелуй нужно именовать невероятным, ибо разум плавился или улетал прямо в космос, отдачей получая эйфорию. В голове беспорядок, на уме лишь тот, чьих губ сейчас касаются собственные.Унеси меня в море своё, Подари заветный поцелуй. Коснись уст моих девственных И плени в любви своей. Отдай себя всего, Взамен я отдам себя. Смотри на меня так, Будто это впервые. Неси меня по ветру морскому Чайкой дрянной, Ведь мне не взлететь Без помощи твоей. Прими меня всего, И мольба с губ моих сорвётся, Утопая в огне любви.
Руки Чонгука, с мягкой травы, перешли на щёки Тэхёна, заставляя того, держаться на весу, дабы прямиком не рухнуть вниз. Но Ким убрал их, лишаясь какой-либо опоры. Отстранившись он лёг на траву, расслабляясь полностью. — Что ты задумал? — спросил задумчиво Чонгук, хотя сам всё прекрасно видел. — Давай, сделаем это? — А если кто заметит? — Ты же знаешь, что нам бояться нечего сейчас, вся прислуга ушла по домам. — а ведь правда, знает, но с его стороны это была не как предосторожность, а как уточнение. Точно ли Тэхён готов к этому? Уверенный взгляд отвечал на все немые вопросы. — Знаю. — Чон не теряя ни минуты времени, снова опробовал на вкус мягкие губы, пока его руки блуждали по бежевой рубашке, расстёгивая её. Тэхён проделывал точно такую же работу но только с рубашкой своего возлюбленного. Они таяли друг в друге, словно в океане. Они чувствовали чего хотят и какие последующие действия будут между ними. Для них нет препятствий, они подарили себя друг другу и теперь не чуждо что-то прекращать. Они снова вышли на новый уровень, а конец ли это? Да, конец им прошлым, начало им новым. Теперь, прямо сейчас ощущая друг друга плотью, они испытывают новый спектр эмоций и их олицетворений. — Тебе больно? — спрашивает Чонгук, когда полностью вошёл в Тэхёна замечая скопившиеся в уголках его глаз слёзы. — Почему ты плачешь? — Чонгук, это слёзы счастья, прошу, продолжай! — сжимая волосы на его затылке, молил Тэхён, пока его лицо окрашивали лучи ярко красного солнца, катившегося за горизонт. — Хорошо… — толчки медленные и трепетный. Чону не хотелось причинить ему боль, он хотел сберечь то самое чувство, что исходило из Тэхёна, его пылающую душу и ею же разжечь свою. Сейчас, всё хорошо? Чего им бояться? Ничего. Ничего не стоит бояться, если это касается настоящей любви, но стоит остерегаться последствий. Таки занимаясь любовью, оба не заметили застывшую на веранде прислугу, что последней осталась в доме, и доделав последние дела собиралась уходить. Не долго смотря на эту картину, она направилась в поселение. — Люди! Люди! Прокляты наши главы, непристоинством на улице, никого не стесняясь занимаются! Демоны в них вселились! — кричала молодая служанка. — Жанна! Как ты смеешь осквернять совесть Ким Тэхёна и Чон Чонгука? Они тебе в дом уют принесли, а ты так поступаешь?! — выкрикнул её дедушка, на что та, напугано оглянулась, а после забежала в дом. — Вы простите, мою дурёху, без родителей совсе… — Вот! Смотри туда! — перебив пожилого мужчину, она вручила ему подзорную трубу и велела смотреть в том направлении где видела тех двоих. Глаза старика округлились, мало того, что само поместье находиться на краю скалы, так оно ещё и видно всему поселению. — Нас Господь проклянёт из-за этих двоих! Где это видано, чтобы два мужика пошлостями занимались?! Они самые что ни на есть грешники! — выкрикнул мужчина, отдавая предмет обратно в руки внучки. Их надо убрать прочь из деревни! Убьём их! Запрём на замок, пока сами не подохнут! Разрушим их отношения! Сожжём их дом! Как в миг всё быстро поменялось. С наступлением темноты, народ, решившись всё же избавиться, по их мнению, от проклятой любви, подпалят поместье семьи Ким, и уничтожат корень зла. Ани Муне не могла слушать, о том, как большинство настроено против его милого Чонгука, а потому, под шум сбежала прямиком в поместье. В этот раз она спасёт своё дитя. — Чонгук! Чон, мальчик мой! — кричала старушка, всё так же бежа вверх по скале, укутанной почвой и травой. Она еле дышала, но для неё это маловажная деталь, когда на кону жизнь её маленького сокровища. — О Боги, Ани Муне, что же вас так встревожило? — на пороге ей открыл дверь не менее взволнованный Тэхён. — Тэхён, собирайте вещи с Чонгуком, и бегите в чащу леса, на северные земли, там есть ещё одно поместье Кимов, о нём знаю лишь я, твоя мать и Чонгук. Берите всё самое нужное, а я здесь всё сделаю! — на одном дыхании съязвила пожилая женщина, чем заставила кровь в жилах парня остановиться. — Тётушка? Что вы делаете здесь в такой час? — из-за Тэхёна выглянул Чонгук. — Чонгук, они узнали о вашем романе и теперь хотят избавиться, мол если они этого не сделают, то их поселение проклянет Господь. — отдышавшись сказала Ани Муне. — Чонгук?.. — Тэхён виновато посмотрел на возлюбленного, извиняясь за это несчастье. Он винит себя. — Тэхён, иди собирай вещи, много можешь не брать, самое главное не забудь компас. — парень кратко кивнул и направился на второй этаж. — Тётушка Сон, что ты собираешься сделать? — Ох, мальчик мой, я отвлеку их, просто бегите. Обещаю, всё будет хорошо. — милостиво так смотрит старушка на Чона, и наглядеться не может, он весь искриться от любви подаренной Тэхёном, а народ решил всё это так легко разрушить? — Ты ведь говорила это всегда, и всегда что-то случилось, тётушка Сон… — А ну-ка цыц! Нюни распускать он мне тут вздумал. У меня свои методы. В том поместье, есть годовой запас сушённой ветреницы. Не зря же я Сон Ани Муне. Как только народ убедиться что вы сбежали, и уйдут из поместья, подожжёте в каких-то огнеупорных ёмкостях эту траву, желательно чтобы такая чаша занимала каждый метр в доме, а уже потом заманите сюда народ. Я думаю с ними возможно будет поговорить в тот момент. Они не смогут напасть на вас, пока находятся под действием сон травы, вам советую на лицо натянуть хотя бы мокрые тряпки. — чётко и ровно проговаривая каждое слово. Она уверенна в своих действиях, сомневаться не стоит, стоит сделать выбор. — Хорошо, тётушка. Береги себя. — Чонгук схватил за руку, только что спустившегося Тэхёна, и рванул через второй выход. Выбежав на улицу, Чон не растерявшись повёл Кима в чащу леса, прячась и пытаться рассмотреть события что вот вот произойдут, ведь народ уже виден издалека, с подожжёнными факелами, вилами и ружьями. Они собирались будто не людей изгонять, а на стаю диких медведей охотиться. Жители надвигались, с каждой минутой их расстояние к поместью значительно уменьшалось. Слышались возгласы, крики и ругательства, что не внушали особой надежды на разговоры. Сердце билось в разы сильнее, а волнение чуть было паром из ушей не выходило. Зрачки стали увеличиваться в разы, когда из поместья вышла Ани Муне, встречая своей улыбкой обозлённых на не пойми что людей. Один из присутствующих там мужчин, подбежал к старухе и агрессивно подарил на лицо след от пощёчины. Ани Муне взвыла от боли и пала на пол, ударяясь коленями. — Нет! — выкрикнул Чонгук, а Тэхён тут же схватил его одной рукой за запястье, а второй закрыл рот. Чон издалека, заметил в той толпе, как тётушку схватили и потащили прочь от дома, прямо к скале… — Мхм… М! — начал мычать и вырываться Чон, видя как те, придвигают её к краю. Он должен был додуматься, для народа они проклятье, те кто их прикрывает, такая же обуза. Обуза для красивой картинки, для всего. — Чон, нам нужно идти… — слёзно молвил Тэ. Ему тоже больно, эта старушка за пол года тоже стала ему как родная. — Тётушка… — Чонгук! — уже крикнул на него парень. Он не боялся что их могут услышать, он боялся что может потерять Чона. — Прошу тебя. — он уткнулся лбом ему в плечо. Больно, прискорбно. В душе осела тягость, как только бедная женщина падшим ангелом полетела в пучины океана. Море заберёт её душу, и в следующей жизни подарит спокойствие, должно, оно должно подарить ей счастье. Вытерев с лица слёзы, Чон опомнился, сейчас, тётушка умерла не напрасно. Тяжело, прощаться вот так. Он надеялся вернуться и сказать то, насколько сильно любит её, а теперь, всё повернулось в обратную сторону, идя прямо к концу. К её концу, но не к ихнему. Он отомстить всем, и создаст лучшее будущее для Тэхёна. — Пошли. — сталь прозвучала в чоновом тоне, и взяв крепко за руку своего возлюбленного, он побежал в нужном направлении. Дорога до другого поместья заняла пятнадцать минут. На улице уже темно, настенные часы в доме указывали на первый час ночи. Чонгук решил действовать непромедлительно. — Чонгук, что нам делать? — тихо так, не нарушая мёртвой тишины в доме, спросил Ким, с надеждой в глазах наблюдая за суетившимся Чонгуком. — Я отомщу им. Они убили её. Лицемерные подонки. — Что ты собираешься делать? — Я буду действовать по плану Ани Муне. У неё запас сон-травы. Когда я зажгу по всему поместью у скалы резервуары с нею, то заманю всех тамошних, кто участвовал в этом дерьме, и подожгу дом. Они поплатятся. Я больше никому не дам лишить себя близких. — кратко объяснил парень. Он не имеет какой-то тяжести о смерти тех, кто так грязно обходиться с ним, в то время как они с Тэхёном подарили им множество преимуществ. — Ты хочешь убить их?.. — спокойно подал вопрос Тэ, однако знал же ведь ответ, а потому Чон и не ответил. Тэхён понимает его чувства, он разделяет их с ним, и верит, в то, что всё будет хорошо. — Я пойду с тобой. — чётко приняв решение, вызвался парень, ища тоже, что и Чон. — Нет. — Да, Чон Чонгук. Это и меня касается, будь добр не командовать мной. — Оу, решил воспользоваться своим положением? Нет, Тэхён, мне плевать, я не дам им тебя в обиду. — А я тебя. Ты чёртов эгоист, ты обо мне подумал? Я не жалкая девчушка, а потому и ввязался в эту чертову воронку вместе с тобой. Прими тот факт что ты спишь не с хрупкой девочкой, а с мужчиной и дай мне пойти с тобой. Я не слабый. — правду говорил, Чонгук слушал и прекрасно понимал что ему сказать нечего. Он мельком кивнул, соглашаясь. — Иди на второй этаж и поищи там. — приказал Чон. Поднявшись на второй этаж. Тэхён обошёл все комнаты, в поисках нужной вещи, но так ничего и не нашёл. Пусто. будто нет здесь никакой сон-травы. Но его это не разочаровало. Он знает, почему Ани Муне спрятала эту траву. В их народе, она является запрещённой. Обойдя дважды коридор, Тэхён нашёл одну не состыковку. Снаружи комната казалась больше, а стоило Киму войти внутрь, она уменьшалась в два раза. Нашёл. — Чонгук! Парень тут же прибежал на крик Кима, и уставился на него в непонимании что происходит. Тэхён указал на комнату и сказал свои догадки. Мало ли, может ему кажется. Нет. Чон видит тоже самое. Зайдя в помещение, они начали рыскать по всем вещам, но никаких рычагов так и не обнаружили, пока Чон не присмотревшись, заметил на статуэтке в виде женщины, тот самый цветок. Он подошёл ближе, и заметил ровную трещину, что и вовсе не была ею. Потянув за мраморный цветок, он открыл дверь в тайную комнату, где по полочкам были разложены мешочки с ветреницой. Фиолетовые лепесточки были превращены в подобие порошка. Парни схватили все, и побежали на выход. Всё, что нужно они нашли, в поместье на скале есть другие надобные вещи. Они шли. Понимали что нужна сила, да и в целом уже устали, но своё дело собирались довести до конца. — У нас всё получиться? — с надеждой в голосе произнёс Тэхён, он не боялся последствий. Он не слабак. — Обещаю, мы покажем этому ненасытному народу что же они решили наделать. Несчастные ублюдки. Подойдя с леса к поместью, они никого не заметили. Они пришли вовремя, а потому Чонгук отправил Тэхёна писать записку. Они бы сами не пришли звать виновных жителей, это слишком опасно, а потому и приняли решение о записке, что будет найдена, когда оба подожгут огромный костёр на центральной площади. Сам же Чонгук, взял всю посуду что у них есть, начал рассыпать в неё сон-траву и поджигать. Чтобы дом пропитался этим ядом полностью. Теперь, когда основные приготовления были готовы они направились в поселение. — Записка готова? — Да, Чонгук, можно выдвигаться. Чон молча кивнул и бросил в сторону Тэхёна черную мантию и мокрое полотенце, коим таким же самый прикрыл себе лицо. Закрыв абсолютно все двери и окна кроме одного входа, они ступили вперед. Никого не было видно, в окнах не было света, все спят, а это значит что так легче будет привлечь всеобщее внимание. Взяв с собой по дороге множество хвороста, они проникли на территорию площади и приямков вокруг памятника Тэхёна обложили сухими ветками. поставили в пяти метрах бочку, на которую была прикреплена записка, они подожгли костёр, и пока тот не разгорелся до огромных размеров, рванули к поместью. План был таков, что сначала заметят пожар. а уже после, кто-то из жителей озвучит записку. "Мы рассчитывали на ваше понимание, давали вам всё, чего вы так желали, а в итоге отдачей получили смерть близкого нам человека. Вы поплатитесь. Поместье Кимов ждёт вас. Добро пожаловать Ад, мой народ!" Находясь уже на холме, они наблюдали как народ начал потихоньку собираться. План начал действовать. Всё было именно так, как и задумывалось. Большинство мужчин, снова взялись за факелы и ружья, собираясь в кучу и направляясь в их сторону. — Поцелуй меня. — тихо сказал Тэхён, пока жители только выходили. На улице начинало светать, но из-за чёрных мантий просто так этих двоих нельзя было заметить. — Тэхён, не проси меня об этом, если думаешь что это последний раз! Я поцелую тебя если ты скажешь мне, что это не так. — Это не так, мы обязательно поцелуемся после всей этой суматохи, мы всегда будем целоваться. — уверенно сказал Тэхён, но в мыслях то было совсем иное. — Хорошо. — Чонгук потянулся к нежным губах, покрывая их своими. Он чувствовал их подрагивание, а затем сжимал немного сильнее не проникая языком в глубь. Он хотел подарить через этот поцелуй долю спокойствия, и он смог. Постепенно дрожь в теле напротив исчезала. — Я люблю тебя. — ласково прошептал Тэхён. — Я тебя тоже люблю. Давай спрячемся, они уже близко. — видя в ста метрах от себя народ, сказал Чонгук, и потянул на задний двор поместья, где был сад, в котором они собирались притаиться. — Обыщите весь дом! — крикнул грубый голос, и дверь, была открыта с толчка ногой. В доме стояла лёгкая дымка. но из-за тьмы, витающей там, её не было заметно. Ядовитый дым постепенно прокрадывался в лёгкие каждого находящегося там. Ослабляя мышцы, заставляя голову кружиться, а в глазах появлялось помутнение. Жители скидывали это за счёт того, что поместье теперь тоже проклято, и тому здесь не стоять, когда оба будут убиты. Чем ближе люди приближались к холлу, тем сильнее лишались жизненных сил. Чонгук внимательно вылез из кустов, осматривая, все ли виновники зашли, и как только это произошло, то они побежали к главному входу и закрыли его, просовывая через ручки прочную метлу, которую взяли для такого случая из чулана во дворе. Народ обернулся на не понятный шум. Паника заиграла в сердцах, и каждый начал осматривать друг друга. Тишина — гробовая. Сердце слетело с петел в груди, когда в нос ударил запах гари, а половина жителей один за другим свалились на колени не в силах что либо сделать с этим. Они достаточно находились в этом доме, чтобы потерять весь свой нрав и силы. Запах усиливался с каждой секундой, пожирая не только все деревянное оформление в доме, а так же надежду на жизнь, тех кто заперт там. Некоторые бились в конвульсиях, пытаясь что-то сделать с этим, другие покорно ожидали конца, а третьи, в чьих надеждах ещё был шанс выжить, искали и обходили каждую дверь, в поисках выбраться из этой ловушки. Но напрасно, всё было заперто намертво. Чонгук взял за руку Тэхёна, отводя в сторону от дома. Нет, он не собирался уходить, он собирался услышать крик о помиловании, то, как наверняка их умоляла Ани Муне о сохранении собственной жизни. Теперь то они испробуют на вкус то, как сами жестоко обошлись с ней и с ними. Огонь укутал в свои объятия дом не оставляя не единого места без своего яркого присутствия. Дым был чернее ночного неба, казалось будто это те самые души, что огонь уносит с собой на тот свет. «Господь Иисус, я верю, что Ты Сын Божий. Я сознаю себя грешным и верю, что Ты умер на кресте за мои грехи. Прошу Тебя, прости мне мои грехи и войди в мою жизнь, стань моим Господом и Спасителем. Я хочу начать новую жизнь, посвященную Тебе.» Господь, смилуйся! Больно! Мне больно! Спаси меня! Дай умереть быстро, не мучай. Даруй спокойствие, молю. Я грешник! Я признаюсь, Господь, прости меня, Отче наш. Тэхён слышал всё, что там происходило, на душе стало легче, но от криков становилось плохо. Держа за руку Тэхёна, Чон чувствовал его переживания, а лицо и вовсе было хмурее тучи. Чонгук отпустил руку Кима и коснувшись своими ладонями его лица, впился в губы. заглушая своим поцелуем весь окружающий мир, чтобы это чудо, не видело этого ужаса.2022
В огне были слышны самые что ни на есть молитвы. Никто точно до сих пор не знает, что же потом произошло с этими безумцами, но одно они смогли доказать миру точно. Нельзя становиться на пути истинной любви, ибо поплатишься жизнью. Поместье было восстановлено, правда что теперь, каждого гостя, вошедшего туда в проклятое время, встретит мольба в огне, а все кто погиб там, стали безымянными каменными плитами возле дома. Двое парней скрылись в пучине леса, оставляя огромное пятно в истории всего поселения и мира.