***
Со стола на пол, прямо в красную лужицу, капает вино, которое запачкало край белого ковра, который теперь точно не отмоется. Рядом с лужицей стоит пепельница, куда периодически стряхивается пепел. Антон сидит перед ней, поджав ноги к себе и уперевшись спиной в стену. Он делает неглубокую затяжку, а потом выпускает дым в колени, а тот возвращается к лицу. Вторая рука, лежавшая поверх разбитых коленей, неприятно ноет в районе запястья; на ней остался красный след от чужих пальцев. Растрёпанная чёлка лезет в глаза и Антон поправляет её, наклоняясь к коленям и чуть двигая её вверх, бодая ноги. Парень сидит в темной комнате, только свет из окна освещал её, и то не сильно, потому что на улице было пасмурно и вечерело. Смотря за падающими каплями вина, и, куря уже вторую сигарету, Антон видел перед собой злой оскал парня, который, схватив его за руку, толкнул к стене. В ушах до сих пор звенит его бешеное «Сука!», но на лице Антона ни один мускул не смел дёрнуться. Он заслужил это. Антон был в курсе, что Арсений не любит красное полусладкое, но очень некстати забыл об этом. И вчера, когда он не успел приготовить ужин к приходу Арсения, он тоже заслужил звонкой пощёчины. И когда на выходных ушёл с другом гулять, не предупредив Арсения, он тоже был избит и оскорблен заслужено, потому что Арсений же волнуется за него, он же любит его и должен знать, где он. В ванной перестала шуметь вода, послышались шорохи. Антон сделал последнюю затяжку, положил бычок в пепельницу и подвинул её к стене, пряча. Из ванной вышел Арсений. Он выключил свет в комнате, из которой только что вышел и перевел взгляд на Антона. Он уже не такой злой и раздраженный, будто смыл всю злость, пока был в душе. — Не забудь прибраться, — сказал тихим, но при этом нагнетающим голосом Попов и направился в спальню. Антон глубоко вздохнул и вернул свой взгляд на вино, которое перестало капать со стола и бутылки. Закончилось.***
Антон быстрым шагом торопится домой. Время уже недетское, а он всё ещё не в квартире. Арсений уже как час должен быть дома, и если он там, то точно ждёт прихода своего ненаглядного. Шастун знает, что будет наказан за то, что придёт домой не вовремя. Он знает, что завтра проснется с синяками от рук, быть может даже от чего-то ещё. Антон знает, что заслуживает этого, они договорились, что в десять он должен быть уже в постели и ждать Арсения, но вместо этого он побежал к подруге, сразу, как только она позвонила. Глаза начали слезиться. «Наверное, из-за режущего ветра» — подумал Антон, но чувства не обмануть. Он боялся. Он очень не любил расстраивать Арсения, потому что это плохо для него заканчивалось. И хоть сейчас ноги ноют от того, что устали идти, он продолжает, чтобы не разозлить своего парня ещё сильнее. И вот Антон возвращается домой. Зайдя в квартиру, его никто не встретил. Обувь Арсения аккуратно стоит на полке для обуви, а значит он дома. Антон снял ветровку, кроссовки и тихо пошёл в комнату, где горит свет. Арсений сидит на кровати и читает какую-то книжку. На переносице его надеты очки, за которыми прячутся нахмуренные брови. Антон сглотнул ком в горле и произнёс тихое «Привет». — Где ты был? — без особого интереса, спросил Попов, перелистывая страницу книги. — Да так, Ира попросила помочь поискать с ней её котёнка. Представляешь, с окна выпал, — Антон продолжал стоять в дверях, боясь сделать лишнее движение. — Ира, — задумчиво повторил Арсений, отвлечась от чтения. Он положил в книгу сложенную бумажку, которая служила закладкой, закрыл её и положил на тумбочку у кровати. Сняв очки, он положил их сверху книги, а потом посмотрел на Антона. Шастун долго не отводил взгляд, пытаясь понять, о чем сейчас думает Арсений и стоит ли ждать подвоха. Выждав полминуты, он наконец отвёл взгляд и стал раздеваться, чтобы надеть пижаму. Как только Антон взялся за край кофты и потянул ее вверх, к нему подлетел Арсений и прижал спиной к дверному косяку. Антон отбил позвоночник, но не смел издать ни звука. — О чём мы договаривались с утра? — не меняя тон, задал вопрос Арсений. — Что в десять я должен быть дома…и ждать тебя в кровати. — Я пришёл домой без двух десять, а тебя нет не то что в кровати, тебя даже дома нет. И как это понимать? Ты что - безответственный? — голос его звучал унижающе, будто он совершил что-то против природы, а руки напирали, вдавливая Антона в стену. Шастун не знает, что ответить на это, поэтому просто смотрит парню в глаза, надеясь, что это скоро закончится. Он уже сто раз пожалел, что ушёл к Ире, но было уже поздно. Арсений отошёл, давая Антону возможность выдохнуть. Второй стоял, сложив руки, как лапки, перед собой и щенячьими глазами глядел в тёмные глаза Арсения. Попов сложил руки и чуть опустил голову. — Переодевайся, — приказным тоном произнес он. Антон опустил взгляд в пол и стал снимать кофту. Обойдя Арсения, он взял из шкафа торчащую домашнюю футболку и надел на голый торс. Встав к парню боком, он начал стягивать с себя штаны, будто в школьной раздевалке, прикрывая футболкой ноги, чтобы не дай бог ему ничего не сделали. Надев шорты, он сложил одежду ровной стопкой на полку и закрыл шкаф. У Арсения то ли лопнуло терпение от ожидания, пока Антон переоденется, то ли он специально выжидал, пока тот немного успокоится. Он подошёл к Шастуну со спины и повалил на кровать. Перевернувшись, он навис над ним, смотря в испуганные зелёные глаза. — Почему ты меня выводишь из себя? Ты специально это делаешь? — Арс, прости, пожалуйста, я больше так не буду, — тихо произнес Антон. По щеке проехалась ладонь, оставляя звонкую пощечину, которая выразилась в виде красного следа. Антон всхлипнул и закрыл глаза, поджав губы. — На меня смотри, — Арсений потряс Антона за плечо и тот, через силу, но открыл глаза. — Я же волнуюсь за тебя, — более мягким голосом, произнёс он. — Я знаю, знаю, — закивал Антон, глядя на его лицо. Оно выражало беспокойство. — Я люблю тебя. Мне никто кроме тебя не нужен, — Антон попытался приподняться, Арсений позволил ему это сделать, приняв сидячее положение. Потянувшись к лицу, которое освещала лампа на тумбочке, Антон касаетс своими губами чужих губ. Он тянулся к нему, сминал губы, но в ответ ничего не получал. Отстранившись, он задал вопрос, который его очень давно терзал, будто он сомневался в его ответе. — И ты, тоже меня любишь, да? — Люблю ли я тебя, — задумчиво произнес Попов, еле заметно ухмыльнувшись. — Конечно люблю. Если б я тебя не любил, я бы не волновался за тебя. Антон улыбнулся и прильнул щекой к груди Арсения, обнимая, совсем забыв о том, что пару минут назад он был готов убить его. Попов улыбнулся и приобнял Антона одной рукой, поцеловав в курчавую макушку. Через пару минут они легли спать.***
Арсений разгрёб сегодня столько бумаг, сколько не печатали ни на одном заводе. Вопрос, откуда тогда у них в офисе столько бумаги? Арсений хотел бы знать ответ на этот вопрос, но голова была забита другими мыслями. Ему поскорее хотелось уйти отсюда, прийти домой и лечь в постель, но перед этим, конечно, поужинать. Антон писал ему, что приготовил на ужин макароны с подливкой, а у него они получаются не хуже, чем любое блюдо в мишленовском ресторане, отчего желание попасть домой возрастало ещё сильнее. Наконец-то рабочий день окончен и все сотрудники могут поднять деревянные от стульев задницы и идти домой отдыхать. Арсений не стал исключением. Он выключил компьютер, надел пальто, взял сумку и ушёл. Уставший Попов пришёл домой, где его встретил… котёнок. Арсений нахмурился, не припоминая, чтобы у них в доме было животное. Сев на корточки, он взял котёнка за шкирку и поднял, осматривая. Котёнок мяукал, требуя, чтобы его отпустили. На звуки пришёл Антон, который заулыблася, когда увидел, что Арсений уже в процессе знакомства с новым членом семьи. — Это что? — задал вопрос Арсений, встав с корточек. — Это Малыш, — улыбнулся Антон, забирая из рук Попова животное. — Правда хорошенький? — Что он здесь делает? — Он будет здесь жить. Обещаю, он не доставит никаких хлопот, я буду сам за ним следить, — положа руку на сердце, сказал Шастун. — Нет, — твердо ответил Арсений. — Никаких животных. — Ну почему? — протянул Антон. — Я сказал нет, — Арсений потянулся к Антону, чтобы забрать из его рук Малыша, но тот не дал этого сделать, сделав шаг назад. — Но его чуть не съели собаки! — Такова жизнь! - расставив руки в стороны, сказал Попов. - Сильные доминируют над слабыми, выживают сильнейшие. Это называется естественный отбор. — Ну Арс… — Отдай мне его, — Арсений всё-таки выхватил котёнка из рук парня. Малыш пытался зацепиться за Антона и оставил вдоль его рук узкие полоски от когтей, которые начали больно щипать. — Вот видишь, он уже доставляет проблемы! Арсений открыл входную дверь и вышел в подъезд, оставив Антона одного в квартире. Через пару минут он вернулся домой, но без котёнка. Попов снял пальто, поставил обувь на полочку и прошёл на кухню, где Антон, склонив голову над полупустым стаканом, сидел за столом. — Почему ты такой злой? — Я? Злой? — усмехнулся Арсений. — Антон, пойми, от кота будет куча проблем, тем более от маленького. Он к лотку не приучен, будет гадить везде. Ему ещё есть надо что-то, смотреть, чтобы он мебель не подрал. — Хватит! — Антон взялся за верхушку стакана и со всей силы швырнул его к стене. Стекло разбилось и, вперемешку с водой, разлетелось по кухне. Шастун вскочил со стула, опрокидывая его, и встал перед лицом Попова. — Почему я всегда должен делать так, как хочется тебе, а ты не можешь хотя бы разок разрешить мне что-то сделать по-своему?! — Да потому что это мой дом! В моем доме будут мои условия и мои решения! — Да плевать мне и на твой дом, и на твои сраные условия! Я целыми днями сижу один дома, корячусь тут как домохозяйка, хотя вообще не нанимался! А потом ты приходишь вечером домой и, как ебаный ревизор, ходишь и смотришь, где я накосячил. А потом ты находишь, а потом ты пиздишь меня, орёшь на меня! А я между прочим тоже человек, я живой, Арс! — Антон всё больше и больше кричал, не сводя взгляда с лица Попова. За последние полгода у него столько накипело, что он мог до самого утра отчитывать Арсения за его косяки, которых у него тоже было полным полно. И возможно, так оно и было бы, если бы Арсений не заткнул Антона, ударив его кулаком по лицу. Шастун упёрся рукой в стол, на котором блестели вода и маленькие кусочки стекла, которые теперь впивались в его ладонь. Арсений взял Антона за предплечье и, развернув, швырнул, как котёнка, на пол. Парень с грохотом падает на пол, задевает головой стену и вскрикивает. — Ты ебаная тряпка! — рыкнул Попов. — Если ты хочешь выжить в этом мире, тогда ты должен уметь сдерживать себя и выполнять невыполнимое, вместо того, чтобы ныть, как баба! Я же для тебя стараюсь, воспитываю тебя… — Воспитываешь?! Что же это за ебаное воспитание такое, а? Тебя в детстве тоже за любую оплошность головой об стену били? Или может, за невымытую посуду по рукам, а?! — Антон продолжал находиться на полу и говорил через слёзы и всхлипы. — Мы сейчас говорим о тебе, а не обо мне. Антон вскочил с пола и накинулся на Попова, толкая его на стол. Замахнувшись, он несколько раз попал ему по лицу. Арсений зарычал, как зверь, и оттолкнул его от себя ногой. Шастун, запутавшись в ногах, улетел прямо в дверной косяк и рухнул на пол. — Ты снова выводишь меня из себя! Ты первый это всё начинаешь, а потом удивляешься, что я пизжу тебя и ругаюсь! Чтож ты тогда не уйдешь из дома, пока меня не будет, а? Собрал бы свои шмотки и свалил бы куда подальше, делал бы что хотел и не был Золушкой! — Арсений стоял у стола и потирал челюсть, пока из губы сочилась кровь, которую он размазал по подбородку. — Чего молчишь, уверенность пропала, а? Арсений наклонился к Антону и резким движением перевернул его лицом к себе. Глаза его были закрыты, а рот наоборот, чуть приоткрыт. Парень не шевелился, не подавал никаких признаков жизни. Попов нахмурился. Он сел на пол и приложил ладонь к лицу Антона. Не дышит. Арсений наклонился к его груди ухом и, затаив дыхание, стал слушать. Не бьётся. Волна паники накрыла Арсения, который в ужасе смотрел на его разбитую голову. — Антон…? — позвал он его. — Антоша?..Антон! Но ни Антон, ни Антоша не отвечают ему. Арсений бегал глазами по телу Антона, пытаясь заметить хоть какое-то движение, но это было бессмысленно. Глаза его заслезились, а руки задрожали. Случилось то, чего он никогда не боялся, не ждал, потому что…думал, что он бессмертный, да? Думал, что это просто игрушка, которую можно трепать, как ему вздумается, ломать ей руки, ноги, рвать волосы, всё что хочешь… — Антон, прости…***
Скорая приехала довольно быстро, не как обычно это бывает. Лучше бы они приезжали так быстро к тому, кому действительно нужна срочная помощь, кого ещё можно спасти… Следом приехала полиция, чтобы составить протокол о смерти в результате несчастного случая. Арсений, до приезда врачей и ментов, успел умыться, убрать стекло от стакана и сделать картину того, что Антон просто упал со стула, когда пытался достать что-то с самой верхней полки. Арсений будет корить себя за эту всю жизнь, но сказать кому-то, что он убил его не сможет никогда.***
Очередной рабочий день окончен. Арсений выключил компьютер, надел пальто, взял сумку и пошёл домой. На улице пустота, всё как в тумане. Или так казалось одному Арсению… Погода была не очень, пасмурно и сыро, прямо как внутри него самого. Дома его встречает всё та же пустота. Ни в одной комнате не горит свет. С кухни не пахнет чем-то вкусным. Полочка с обувью занята только арсовыми кроссовками, которые он носил летом, и зимними ботинками. На вешалке висит только его джинсовка и зонтик. А Антона нет, так же, как и его вещей. И нет уже давно, месяц точно. Арсений раздевается, проходит в зал. Пятно от вина на белом ковре так и не отмылось, как бы Арсений не пытался его вымыть. Из-под стола торчит переполненная пепельница. Попов наклоняется, достает её и вместе с нею идёт на балкон. Он ставит пепельницу на бортик и достаёт из брюк пачку сигарет. Взяв из своего укромного места зажигалку, он подпалил сигарету и закурил. Дым наполнял лёгкие, оседал в воздухе. Арсению хотелось, чтобы он поскорее заполнил его с ног до головы, чтобы он упал от головокружения и ударился головой обо что-нибудь, чтобы уйти вслед за Антоном в результате несчастного случая… Но он просто докуривает сигарету, тушит её об пепельницу, кладет бычок и уходит спать. Завтра снова на работу.