***
— Когда теперь сможешь вернуться? — спросил он, когда их поезд подъехал к станции. Огни платформы были болезненно яркими на фоне ночного неба, защищая пассажиров от темноты. — Я ещё не знаю, Ник, — сказала Майя, обнимая Перл за плечи. Она наклонилась к своей кузине. — Перли, почему бы тебе не пойти вперёд и не выбрать для нас пару хороших мест? Встретимся через несколько минут. Перл кивнула, подавляя огромный зевок. — Я должна оставить вас наедине, чтобы вы могли попрощаться, — сказала она сонно. Даже сквозь дремоту она не смогла не проявить свой обычный энтузиазм. Она обняла Феникса и потащила свой розовый чемодан за собой в поезд. Феникс снова повернулся к Майе. Это всегда была самая трудная часть их визитов, те неловкие последние минуты перед отъездом. Он никогда толком не знал, что сказать. Это не было похоже на романтический фильм, где герой дарит своей любви страстный поцелуй и слезливое прощание; и это не было так просто, как быстрый дружеский взмах и лёгкое "Увидимся" на прощанье. — Я постараюсь.. — Ты должен.. Они остановились одновременно. Феникс переместил свой вес, потирая рукой шею, и Майя опустила плечи, тихо смеясь про себя. Мгновение спустя Феникс обнаружил, что прижат к ней, её руки крепко держали его за спину. — Мы вернёмся, как только сможем, я обещаю, — сказала она, уткнувшись в его пиджак. Феникс обнял её в ответ. Его хватка была такой же крепкой. — Я знаю. Могут пройти недели, прежде чем он увидит их снова. Даже месяцы. Она откинулась назад ровно настолько, чтобы посмотреть ему в глаза. — Не расстраивайся, пока меня нет. Ты должен улыбаться всем тем людям, которых тебе нужно спасти, помнишь? Она говорила прямо как её старшая сестра. — Не позволяй этим старейшинам слишком активно командовать собой, — произнёс он напряжённым голосом. Майя лучезарно улыбнулась. — Ты шутишь? Я та, кто может активно командовать ими, — сказала она достаточно выразительно, чтобы Феникс задался вопросом, насколько это было правдой. — Хорошо, просто помни, что ты можешь позвонить мне в любое время, когда я тебе понадоблюсь. Или когда захочешь. — Он убрал руки назад и подкатил к ней её чемодан. Их руки встретились на ручке. — Я буду скучать по тебе. Майя посмотрела на него с неестественно серьезным выражением лица. В этот момент она казалась старше, больше похожей на взрослую девушку, которой она была на самом деле, чем на подростка, которого она постоянно изображала. В её глазах была мудрость, подкрепленная поколениями лидеров Фей. Она была одновременно Мастером Кураин, интуитивной и проницательной, и просто Майей, его глупой дорогой подругой. Прежде чем он успел сказать что-то ещё, Майя приподнялась на цыпочки и быстро поцеловала Феникса в щёку. — Я тоже буду скучать по тебе, Ник. Она подошла к краю платформы и шагнула в открытую дверь поезда, затем обернулась и помахала рукой. Феникс поднял руку и махал до тех пор, пока поезд не превратился в маленькую точку на фоне тёмного горизонта.***
Когда он наконец сел на диване, разминая затёкшие мышцы, он горячо надеялся, что Перл не видела последнюю часть их прощания. Феникс медленно возвращался к своей жизни. Когда Фей приезжали, они, как правило, диктовали ему распорядок дня: иди сюда, посмотри это шоу, купи эту еду, больше никакой еды, отведи нас туда, сделай то, сделай это.… Трудно было представить, какой была его жизнь до них. Теперь, без них, у него внезапно появилось больше свободного времени, и он не знал что с ним делать. Иногда свобода была такой пугающей. Кроме того, было трудно брать дела. Без того чтобы Майя неустанно заставляла его представлять интересы клиента, он, как правило, просто вяло ждал в офисе. Единственные предложения, которые он получил за последние несколько дней, были от явно провинившихся клиентов, которые пытались убедить его отказаться от своей этики ради обещаний выгодной оплаты. Пока он сидел взаперти, убирая ванную и пялясь в телевизор, он не находил никаких достойных причин проявлять инициативу. Но если уж он хотел чтобы Майя не волновалась, ему нужно было взяться за дело самому. Чтобы встретиться с кем-то действительно нуждающимся, ему нужно было бы съездить в следственный изолятор в центре города. Точно так же, как вестибюль в здании суда, следственный изолятор всегда вызывал сильные эмоции у Феникса. Он до сих пор отчётливо помнил, как его задержали по подозрению в убийстве, и он чувствовал себя брошенным и одиноким. Миа была его защитницей, свирепым ангелом в мини-юбке, решившим спасти его. И даже когда он был по другую сторону стекла в комнате для посетителей, он видел так много важных людей в своей жизни, запертых там: Майя, напуганная и оплакивающая свою сестру; Ларри, бессвязно бормочущий и умоляющий его о помощи; даже Эджворт, стойкий и сдержанный, вынужденный противостоять его худшим кошмарам. Эджворт. Феникс не видел прокурора с той ночи, когда девочки уехали домой. Он надеялся, что вечеринка по случаю награждения, или что бы это ни было в "Гейтуотер", прошла хорошо. Каким бы претенциозным Эджворт иногда ни был, он ненавидел бессмысленные мероприятия. Феникс слабо улыбнулся, представив, как прокурор хмурится и ворчит по поводу того, что притащил домой ещё один трофей. Здание прокуратуры находилось не слишком далеко от следственного изолятора. Вероятно, он мог бы добраться туда на велосипеде так же быстро, как и на такси, и это было бы хорошей тренировкой. Он мог бы зайти в офис Эджворта и поздороваться. Феникс почувствовал прилив сил. Теперь, когда его график стал свободнее, возможно, он смог бы убедить Эджворта перестать работать до полуночи и потратить немного времени на то, чтобы наверстать упущенное. Может быть, он согласится на ужин, если ему повезёт. Даже прокуроры должны когда-нибудь есть, верно? Хотя Эджворт, вероятно, ожидал бы большего пищевого разнообразия, чем просто шведский стол с различным фастфудом. Чувствуя себя гораздо менее вялым и более бодрым, Феникс схватил пиджак, запер дверь и вскочил на велосипед, крутя педали в центр города с лёгкой улыбкой на лице.***
Следственный изолятор был полон подозреваемых и офицеров, и ни одна из историй, услышанных Фениксом, не вызвала у него интереса. Возможно, это было бесчувственно с его стороны, но после разгрома с Мэттом Энгардом он не решался представлять интересы любого человека, в невиновности которого не был достаточно уверен. Отстёгивая велосипед, он утешался тем фактом, что при таком уровне преступности в городе и быстром темпе судебных процессов, скорее всего, через пару дней появится новый поток потенциальных клиентов. Совсем скоро он сможет попытать удачу ещё раз. По крайней мере, теперь он мог с чистой совестью навестить Эджворта. Трудно было не чувствовать себя немного не в своей тарелке в здании прокуратуры. Немногие люди были одеты в простые костюмы, как он. Адвокат буквально терялся в море дорогой безвкусной моды. Феникс не в первый раз задался вопросом, зависит ли престиж прокурора от злоупотребления стилем. Подъём на лифте на двенадцатый этаж был утомительным путешествием. Люди входили и выходили из лифта на каждом этаже, часто с нагруженными тележками или набитыми сумками и портфелями. Фениксу это напомнило историю о черепахе и зайце: здесь царила бурная деятельность, и люди шумели, как будто они были в разгаре гонки. Он ухмыльнулся. Иногда, чем медленнее он двигался, тем быстрее выигрывал свои гонки. Наконец двери на этаже Эджворта открылись. В конце коридора, ближайшего к лифту, сидела секретарша, исполнявшая одновременно обязанности секретаря прокурора и директора по трафику. Когда он подошел к её столу, она оторвала взгляд от экрана компьютера, заправляя выбившуюся прядь тёмных волос за ухо. — Чем я могу вам помочь? - Она поджала губы и бросила на него беглый взгляд, не узнавая его. Он одарил её своей лучшей улыбкой. — Эджворт на месте? Она приподняла одну бровь, оглядывая его более внимательно. — Это вы отправляете ему эти сообщения? — Какие сообщения? Она смотрела на него ещё мгновение, как будто не была уверена, можно ли доверять его очевидному замешательству. — ..Неважно. Верховный прокурор Эджворт в своём офисе, кабинет 1202. — Она протянула маленький конверт. — Раз уж вы идёте к нему, можете, пожалуйста, передать это? — Да, конечно. — Благодарю. Он вертел конверт в руках, пока шёл по коридору, чувствуя укол ностальгии. Он помнил, как писал точно такие же письма, старомодные рукописные послания молодому "Демону-прокурору", прося его написать ему в ответ, сказать, что газетные статьи о нём не соответствуют действительности, что он всё ещё хороший человек. Эджворт так и не ответил ему ни на одно из писем. В наши дни почти всё, кроме нежелательной почты, доставлялось в электронном виде. Отправка чего-либо от руки указывала на какие-то отношения с получателем, личную связь: открытку от члена семьи или письмо от старого друга. Или любовное послание. Феникс проверил конверт. Оно было адресовано Эджворту, но на нём не было обратного адреса. Иррациональное чувство ревности пронзило его. Он стоял перед кабинетом прокурора, стараясь не смять конверт, и говорил себе, что это всего лишь письмо, что оно может означать всё, что угодно. Когда он поднял руку чтобы постучать в дверь Эджворта, она неожиданно распахнулась. На секунду они с Эджвортом застыли по обе стороны от дверного проёма — он с поднятой рукой, наверняка выглядя как идиот, а Эджворт с его собственными пальцами, замершими на ручке, и хмурым выражением лица. Он и забыл, как хорошо прокурор выглядел в жилете. Рукава его рубашки были закатаны, обнажая сильные предплечья, а чёрный жилет облегал его торс так, что это было просто преступно красиво. Феникс с трудом сглотнул и быстро перевел взгляд на прокурора. — Привет, Эджворт, - сказал он, опуская руку и ухмыляясь. Прокурор моргнул, и выражение его лица смягчилось. — Райт, что ты здесь делаешь? — Очевидно, стою в твоём коридоре. — Феникс потёр затылок, и его улыбка дрогнула. — Если ты уходишь, я могу зайти попозже. — Нет, всё в порядке. Это может подождать. — Эджворт отошёл, позволяя Фениксу войти в кабинет, и закрыл за собой дверь. Феникс не мог удержаться от того, чтобы не сделать полный круг по офису, осматривая всё вокруг. — Я и забыл, сколько у тебя здесь розового. Эджворт бесцеремонно прошёл мимо него, прислонившись к столу и скрестив руки на груди. — У этого визита есть какая-то цель, Райт, или ты здесь просто для того, чтобы поглазеть на мой декор? — Думаешь я проделал весь этот путь ради советов по украшению кабинета? Ответного подкола не последовало. Феникс обернулся, ожидая, что прокурор разразится очередным оскорблением, но Эджворт не смотрел на него: он смотрел на конверт в руке адвоката, и выражение его лица было наполнено чем-то похожим на ужас. Укол ревности Феникса превратился в сильное любопытство. Что бы ни было внутри, это явно было что-то, что Эджворту не нравилось. Он протянул конверт прокурору. — Вот, твоя секретарша попросила меня передать это тебе. Эджворт быстро кинул конверт на стол, как будто он мог обжечься, если бы держал его слишком долго. Феникс нахмурился. — Ты не собираешься его открывать? — В этом нет необходимости. Я уже знаю что там. — Голос Эджворта был напряженным. — И? — подсказал Феникс, демонстративно ожидая объяснений. — И что? — Что это? — Это не твоё дело, Райт. — Он произнёс это резко и жёстко, что яснее слов говорило о том, что тема закрыта. Феникс был озадачен. Что за письмо могло заставить Эджворта быть таким настороженным? У него возникло желание протянуть руку и разорвать его самому. — Эджворт? — Пожалуйста, просто забудь об этом. — Эджворт пристально посмотрел на него. Его глаза затуманились беспокойством, а на лице появился лёгкий румянец. — Это не важно. Феникс скептически поднял брови. "Неужели это было что-то настолько неловкое?" — Хорошо, я понял. Эджворт вздохнул, опустив голову и сжимая переносицу одной рукой. — У тебя действительно есть причина, по которой ты здесь? В отличие от тебя, у меня есть другие дела. — О, ну, э-э... Феникс почувствовал, как румянец заливает его собственное лицо. Он снова ощутил себя подростком, заикающимся в разговорах с хорошенькой девушкой или случайным парнем. Он приглашает друга на ужин, и в этом нет ничего сложного, верно? За исключением того, что, возможно, в глубине своего сердца, наполненного надеждой, он действительно просил чего-то большего. — Ты голоден? Не хочешь чего-нибудь перекусить? Эджворт поднял глаза. Его седая чёлка всё ещё немного скрывала его лицо. — С тобой? — Нет, с Папой Римским. — Феникс закатил глаза. Что это вообще был за вопрос? Он обошёл стол Эджворта, глядя в окно на горизонт. Небо было ясным, только начиная окрашиваться в оранжевый цвет, а дневные облака рассеивались. — Поскольку мне какое-то время не придется тратить деньги на бургеры, я подумал, что было бы неплохо попробовать что-то ещё. Он оглянулся на прокурора, который смотрел на него с непостижимым выражением лица. Что-то в этом заставило пульс Феникса ускориться, совсем немного. — И, знаешь, я давно тебя не видел. Мы должны наверстать упущенное. Эджворт слегка нахмурился, пробегая глазами по стопкам бумаг и папок на своем столе. — Я не могу пойти с тобой прямо сейчас. У меня слишком много дел. — Он встретился взглядом с Фениксом, и тот действительно выглядел сожалеющим. Феникс подавил разочарованный вздох. Это был рискованный шаг. — Что-нибудь ещё? — В тоне Эджворта было что-то низкое, что Феникс не мог определить. — Нет, всё в порядке. Больше не смею тебя отвлекать. — Он направился обратно к двери, надеясь, что в его голосе не прозвучало разочарования. — Райт. — Эджворт стоял позади него, ближе, чем обычно. — Может быть... в другой раз? Это было неожиданно. Феникс повернулся, чувствуя, как волна чего-то обнадёживающего проходит через него. — Да. Определённо. Он снова ухмыльнулся и почувствовал приятное урчание в животе, когда Эджворт слегка улыбнулся ему в ответ. Он не был отвергнут или послан. Может быть, Эджворт тоже действительно хотел его увидеть. — Я ещё как-нибудь зайду. И прежде чем он смог остановить себя, прежде чем он действительно подумал о том, что он делает, он протянул руку и сжал плечо Эджворта, прямо там, где заканчивался жилет. Ткань была гладкой, и сквозь неё он почувствовал тепло его тела. — Увидимся позже. Глаза Эджворта слегка расширились, но он не отстранился. — До свидания, Райт. Феникс быстро убрал руку и открыл дверь. Прокручивая в голове разговор по дороге домой, Феникс почувствовал, что его сердце забилось немного быстрее, чем обычно.***
Медленно, как прилив, смывающий песочный замок на берегу, оптимизм Феникса таял. Его звонки прокурору отправлялись прямо на голосовую почту без ответа, и в полицейском участке или в здании суда единственным, что он получал от прокурора, был жёсткий кивок. Теперь в обвинителе было что-то более уклончивое, как будто он пытался ограничить своё общение с миром. Или с ним. Феникс пытался игнорировать тот комок беспокойства, который поселился у него в животе. У Эджворта не было причин избегать его. На самом деле, он, казалось, был не против провести с ним немного времени. Что произошло в жизни прокурора, что заставило его спрятаться? Несмотря на свою собственную самоуверенность, Феникс начинал беспокоиться. Он вернулся в офис Эджворта две недели спустя. Как и в прошлый раз, Феникс улыбнулся секретарше, которая пыталась налить горячую воду в кружку и одновременно справиться со стопкой распечаток. Как только он добрался до её стола, бумаги опрокинулись, и он быстро наклонился и поймал большинство из них, прежде чем они рассыпались по всему полу. — Вот, пожалуйста, — сказал он, расправляя стопку и бросая взгляд на её табличку с именем, — Мисс Фрайт. — Спасибо. — Она вздохнула с облегчением. — Заново разобрать их было бы непросто. — Эджворт сейчас в офисе? Она бросила на него пронизывающий взгляд. — Вы мистер Райт, не так ли? — сказала она, тщательно выговаривая слова. — Тот, кто защищал его несколько лет назад? У Феникса создалось впечатление, будто она тщательно обдумывает, отказать ли ему в доступе к прокурору. — Да, это я. — Этот узел беспокойства затянулся ещё туже. Неужели Эджворт велел ей не пускать его к нему? Секретарша одарила его лёгкой улыбкой. — Тогда я вынуждена сообщить, что верховного прокурора нет на месте. Но... — Она наклонилась вперёд, побуждая Феникса сделать то же самое. — Я могу сказать вам, что сегодня он работает из дома. — Неужели? — Это было непохоже на Эджворта — работать дома в середине дня. Он был болен? Или случилось что-то ещё? Мисс Фрайт ничего не ответила. Вместо этого она открыла ящик стола, достала термос и налила в него горячей воды вместе с парой пакетиков чая. — Если вы не возражаете, мистер Райт, я скажу вам ещё кое-что. — Она говорила тихо, в её словах сквозило беспокойство. — Ему сейчас не помешал бы друг. Она протянула ему термос. — И я думаю, что это ему тоже пригодилось бы. Чувствуя себя всё более встревоженным и сбитым с толку, Феникс обнаружил, что крутит педали в сторону дома прокурора. Феникс уже однажды посещал квартиру Эджворта примерно год назад, до того, как прокурор вернулся в Европу. Слово квартира, однако, не совсем подходило — это было больше похоже на роскошную виллу. Фасад выглядел так, словно его можно было увидеть в туристической брошюре для какого-нибудь уединённого отдыха: сплошь пальмы и безупречная территория, сверкающие белые светильники, частные гаражи и ярко-голубые бассейны. Он припарковал свой велосипед снаружи, приковав цепью к воротам, и почувствовал себя более чем неловко, поднимаясь по лестнице к двери дома Эджворта. Он тихонько постучал. Через минуту, когда ответа не последовало, он постучал снова, чуть громче. — Эджворт? Это Феникс. Ты здесь? Он подождал ещё минуту, виновато поглядывая на двери. Он не хотел больше никого беспокоить криками. Как раз в тот момент, когда он начал задаваться вопросом, не заперто ли боковое окно, дверь немного приоткрылась. — Райт? Что ты здесь делаешь? — В проёме появилась часть лица Эджворта. Феникс выпрямился, чувствуя, как его пульс немного участился. — Я пришёл повидаться с тобой. — Он показал термос. — Я могу войти? Эджворт нахмурился. — Этот термос принадлежит моей секретарше Ханне Фрайт. — Его голос звучал настороженно. Феникс смущённо пожал плечами. — Ну, я не ваша секретарша, но она передала вам чай. Дверь закрылась, и на секунду Фениксу показалось, что Эджворт только что снова закрылся от него — придя к нему домой, он нарушил какое-то негласное правило. Но дверь тут же распахнулась, и Эджворт жестом пригласил его внутрь. — Присаживайся. — Эджворт взял термос и указал ему на гостиную, а сам исчез на кухне. Было что-то очень личное в том, чтобы находиться в квартире Эджворта. Так часто прокурор казался машиной, безжалостным вершителем правосудия, который никогда не устаёт и никогда не спит. Но здесь он был окружён доказательствами того, что даже Эджворт был человеком: высокие книжные полки, тщательно расставленные, начиная от юридических текстов на уровне глаз и заканчивая менее достойной, более популярной литературой ниже; пушистое одеяло, накинутое на кресло с высокой спинкой; тщательно оформленные полотна на стенах — репродукции картин известных художников, а также фотографии европейских достопримечательностей. Феникс задавался вопросом, сделал ли Эджворт какую-нибудь из этих фотографий сам. Он почувствовал, как его рот расплывается в улыбке, представив Эджворта с навороченной камерой, пытающегося найти удобный ракурс для идеального снимка. Мысль о том, что у прокурора есть тайное хобби, была очень милой. Феникс плюхнулся на плюшевый диван, любуясь блестящим плазменным телевизором напротив. Его собственный потёртый диван и устаревший ящик вряд ли могли с этим сравниться. Он был очарован этой широкоэкранной декорацией. Возможно, те ужасные дневные фильмы выглядели бы лучше на таком дорогом экране. Пока он возился с пультом от телевизора, вернулся Эджворт и протянул ему простую белую кружку, наполненную чаем из термоса. Он сел на диван, оставив примерно фут пространства между собой и Фениксом, и поставил свою кружку на выложенную плиткой подставку на стеклянном кофейном столике, который, вероятно, стоил больше, чем вся арендная плата Феникса. Феникс осторожно потягивал чай, стараясь не обжечь язык и не поморщиться от горьковатого вкуса. После нескольких попыток, он сдался. Эджворт откинулся на подушку и запрокинул голову, уставившись в потолок. Его пальцы поднялись к вискам, потирая их небольшими кругами. Это был первый хороший взгляд от прокурора, который Феникс получил за несколько недель, и это не принесло ему такого облегчения, как он надеялся. Эджворт был одет только в парадную рубашку и брюки. Более непринуждённо, чем Феникс его привык видеть — у него даже не было белого жабо. Однако, лицо Эджворта было вытянутым и осунувшимся, и выглядело измождённым и усталым. Он был определённо бледнее, чем обычно. Феникс пододвинул кружку на столе поближе к прокурору. — Ты выглядишь так, будто тебе не помешало бы выпить чаю. Эджворт взглянул на Феникса, всего лишь мельком, встревоженными серыми глазами, но и этого короткого взгляда было достаточно, чтобы понять, что прокурор не выспался. Морщины вокруг его глаз стали глубже. Наконец он наклонился вперёд и обхватил чашку руками. — Чего ты хочешь, Райт? — резко спросил он, выпивая чай несколькими большими глотками с закрытыми глазами. Феникс нахмурился, пристально глядя на прокурора. Это был не Эджворт, взявший выходной или просто работавший из дома. Это был не Эджворт в рабочем режиме, работающий всю ночь напролёт чтобы усовершенствовать аргументы в пользу дела. Ему не хватало его обычной твёрдой решимости, живой искры, которая заставляла его искать правду. Нет, это был совершенно разбитый Эджворт. Феникс повернулся на диване лицом к прокурору. — Эджворт, что происходит? — О чём ты гово.. Его прервал пронзительный звук мобильного телефона, который Феникс только сейчас заметил. Он лежал на дальнем углу кофейного столика. Это был один из самых модных телефонов, над которыми Феникс открыто насмехался, но в глубине души очень хотел. Либо Эджворт купил его для себя, либо, что более вероятно, он был выдан прокуратурой. Эджворт пододвинул его, просмотрел номер вызывающего абонента и быстро положил телефон обратно на стол, так и не ответив на звонок. Феникс не смог прочитать экран, но по тому, как нахмурился Эджворт, он понял, что звонок не был желанным. — Что-то не так? Ты игнорируешь все свои звонки, едва здороваешься со мной, и... ну.. ты выглядишь ужасно. Он наклонился вперёд, пытаясь получше разглядеть обвинителя. Между ними было напряжение. Феникс чувствовал, что он пытается открыть дверь, которую Эджворт так отчаянно хотел держать закрытой, даже если он заперся в горящем доме или в склепе. Телефон внезапно издал чирикающий звук, сигнализируя о текстовом сообщении. Прежде чем Эджворт успел потянуться за ним чтобы проверить, Феникс схватил сотовый и соскочил с дивана, оставаясь вне досягаемости прокурора. Несмотря на яростные и слегка панические протесты Эджворта, он открыл текст. — Райт, это частная собственность! — Тогда тебе действительно следует спрятать этот.. Феникс замолчал на полуслове, слегка приоткрыв рот, когда прочитал сообщение. "Возьми трубку, чёртов придурок. Разве я недостаточно хорош для тебя? Я буду так хорош, что ты будешь умолять об этом как сучка." Тут же появилось второе сообщение. "Если ты со мной не встретишься, я всем расскажу, какая ты ебаная шлюха." Феникс уставился на экран телефона, не веря своим глазам. — М-Майлз? Эджворт вырвал телефон у него из рук и прочитал сообщения. Его лицо слегка порозовело, и он сунул телефон в карман брюк. Прокурор направился к двери, почти не оглянувшись, и, когда повернул ручку, чтобы открыть её, Феникс, наконец, вышел из своего растерянного ступора. Он скользнул между Эджвортом и дверью, используя себя, чтобы заблокировать выход, и захлопнул перед ним дверь. — Что это было? Кто это прислал? — Райт, уйди с дороги. — Голос Эджворта был опасно низким, но Феникс стоял на своем, не дрогнув. — Эджворт, кто посылает тебе эти сообщения? Прокурор был печально известен своим свирепым взглядом, и Феникс чуть не дрогнул под его ударом. За этим взглядом скрывалось столько боли, ярости и смущения, что Феникс поразился тому, как Эджворт мог сдерживать всё это. Он был поражён тем, насколько эта ситуация напомнила ему то время, когда он впервые попытался убедить Эджворта позволить ему быть его адвокатом в суде. В то время Эджворт был непреклонен в том, чтобы держать Феникса подальше от своих дел из-за какого-то чувства личной гордости или страха, что адвокат будет думать о нём хуже. "Может ли это быть то же самое?" Рука прокурора всё ещё лежала на дверной ручке. Какая-то отдалённая часть Феникса заметила, что если он выйдет вперёд, он окажется почти лицом к лицу с Эджвортом, достаточно близко, чтобы рука прокурора обхватила его за спину и притянула к себе. Достаточно близко, чтобы Феникс мог удержаться от такого соблазна. Феникс сделал полшага вперёд ровно настолько, чтобы схватить Эджворта за предплечье. — Эджворт, если что-то не так, я хочу тебе помочь. — Он усилил хватку, пристально глядя на прокурора. — Я всегда хочу тебе помочь. Глаза Эджворта блуждали взад и вперёд между глазами Феникса, и что-то в выражении его лица дрогнуло, как капля, падающая и вызывающая рябь в пруду. Эджворт повернулся и сел обратно на диван, двигаясь с меньшей, чем обычно, грацией, поставив локти на колени и опустив плечи. Феникс сел рядом с ним, достаточно близко, чтобы задеть прокурора, пытаясь передать этим небольшим движением, что он может открыться. — Что ты хочешь знать, Райт? — спросил Эджворт, чувствуя себя побеждённым. Феникс попытался улыбнуться. — Я уже спрашивал пару раз. — Когда Эджворт устало повернул к нему голову, Феникс уточнил: — Что ж, давай начнём с того сообщения. Кто-то угрожает тебе или шантажирует? Ты поэтому прячешься здесь? — Любое из этих предположений объяснило бы, почему прокурор выглядел таким разбитым. Эджворт глубоко вздохнул. — Ничего из того, что я сейчас скажу, не должно покидать эту комнату, Райт. Ты понял? Он кивнул, внимательно наблюдая за прокурором. Эджворт откинулся назад. Его рука схватилась за локоть от дискомфорта. Он уставился вниз, не совсем глядя в пол, но намеренно не глядя на адвоката. После неловкой минуты он заговорил напряжённым голосом: — Несколько недель назад я познакомился с одним человеком в отеле "Гейтуотер". Мы... провели вместе ночь. Он сделал паузу, и в этот короткий момент Феникс почувствовал, как у него пересохло во рту. Почувствовав тяжесть этих слов, он наконец понял, что на самом деле сказал Эджворт. "Он с кем-то переспал." Холодное лезвие льда вонзилось в его грудь, в то место, где ещё теплился огонёк надежды. Эджворт с кем-то переспал. С кем-то… но не с ним. В эту долю секунды до него дошла правда. Феникс хотел получить ответ, и он сказал себе, что будет в любом случае рад тому, что Эджворт поделится с ним своими переживаниями. Его желудок скрутило, и когда надежда замерла в его сердце, Феникс понял, что он лжец. Он моргнул, заставив себя продолжать слушать. — Ох, — произнёс он бесстрастно, почти вымученно. Эджворт пошевелился, не дрогнув. — Это был момент моей слабости.— Он коротко взглянул на Феникса, словно ожидая упрека. — Ошибка. Феникс наклонил голову, изо всех сил пытаясь сосредоточиться сквозь туман, нависший над его мыслями. Эджворт внезапно встал, поворачиваясь к Фениксу. — Давай, смейся, Райт. — Его лицо исказилось от смеси гнева, стыда и уязвлённой гордости. — Смейся. Долгое время они просто смотрели друг на друга, Эджворт стоял неподвижно, а Феникс осторожно сел на диван и глубоко вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок. Эджворт был его другом, его дорогим другом, и даже если он никогда не будет никем, кроме друга, Феникс искренне заботился о нём. Не было никого, кому он доверял бы больше, и если Эджворт смог признаться ему в чём-то подобном, это означало, что прокурор доверял ему так же сильно. Феникс поднялся на ноги. — Эджворт, я не собираюсь смеяться. Ты можешь тратить своё время на то, что ты хочешь. "Или на кого хочешь" — мысленно добавил он. — Всё в порядке. На самом деле, всё было далеко не в порядке. Но он не отводил взгляда. Эджворт оглянулся на него. Его гнев рассеялся, сменившись чем-то печальным и сокрушённым в его глазах. Или, возможно, Феникс просто видел то, что хотел. Он расправил плечи, стараясь держаться прямо и уверенно. Тот, с кем встречался Эджворт, должно быть, сейчас делает что-то, что сильно расстраивает прокурора. Его другу нужна была помощь, и он сдержит своё слово. Когда Эджворт заговорил снова, в его голосе звучала нотка смирения. — Я ясно дал понять, что это был единичный случай. Но с тех пор он не оставляет меня в покое. Феникс скрестил руки на груди. — Что ты имеешь в виду? Эджворт попросил его подождать и ушёл в другую комнату, оставив Феникса стоять в одиночестве. Адвокат закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять волнение в груди. Прокурор вернулся с конвертом, похожим на тот, который Феникс доставил ему не так давно. — Он нашёл мой адрес. Я начал получать их и дома, и в своём офисе. Он вскрыл конверт и передал Фениксу пару билетов в эксклюзивную художественную галерею. — Каждый день он отправлял по крайней мере два письма вместе с каким-нибудь подарком. Пока Феникс рассматривал билеты, слегка выпучив глаза от указанных цен, Эджворт развернул одно из писем и передал ему. Он быстро просмотрел его, отмечая такие фразы, как "увидимся снова", "созданы друг для друга" и "никогда не чувствовал себя так". Это было настолько банально, что ему захотелось горько рассмеяться. Эджворт вытащил свой телефон. — Письма сменились звонками и текстовыми сообщениями. Я не знаю, как он получил этот номер. Он нигде не зарегистрирован. Ещё одна пауза, пока Эджворт собирался с мыслями. — Когда я попросил его никогда больше не пытаться связаться со мной, его сообщения стали более отчаянными. Безжалостными. — Что ты имеешь в виду? Эджворт прислонился спиной к стене. — Он пытался связаться со мной и днём, и ночью, в любое время. В конце концов, я перестал отвечать на любые звонки. — Почему ты не сменил свой номер? — Это телефон государственного образца. Изменить номер телефона прокурора — непростая задача. И, кроме того, я думал, что он сдастся через несколько дней. Феникс нахмурился. — Очевидно, что он не оставил тебя в покое. И голос у него уже не такой приятный. Эджворт кивнул. — Ситуация обострилась. Эмоциональное давление, оскорбления и тому подобное. Я привык к угрозам, но это было... более личное. Прокурор снова вздохнул, запустив пальцы в волосы. — Он раскопал информацию обо мне, узнал о моём прошлом, изучил мои привычки. Феникс резко поднял голову. — Он преследует тебя? Эджворт выглядел огорчённым. — Он упоминал вещи, которые нервируют. Как будто он следит за мной. Я не хотел верить, что он может делать что-то подобное. Он казался... не способным на такие вещи. — Он замолчал. Значит Эджворт всё-таки почувствовал какую-то связь с этим человеком. Не обращая внимания на боль в груди, Феникс вернул письмо. — Почему ты не получил судебный запрет на приближение? — Это личное дело, Райт. Мне нужно поддерживать репутацию. Я работаю с теми самыми офицерами, которые будут заниматься этим отчётом. — Эджворт снова взял его за руку, глядя в сторону. — А как насчёт детектива Гамшу? Эджворт усмехнулся. — Ты действительно думаешь, что Гамшу достаточно компетентен для такого деликатного дела? — Он был очень осторожен, когда ты... когда ты впервые вернулся в Европу, разве не так? Широко раскрыв глаза от удивления, Эджворт издал низкий звук, рот скривился в болезненной гримасе. Это был удар ниже пояса, и Феникс молча проклял себя за то, что произнёс это, независимо от того, насколько преданным или разочарованным себя чувствовал. Это была старая рана, которая едва зарубцевалась в душе прокурора. Они никогда не говорили о том, почему Эджворт исчез после суда над Ланой Скай. По молчаливому согласию они избегали эту тему. Они оба ничего не сказали, и между ними повисло неловкое молчание. Неужели всё закончится именно так? Адвокат, озлобленный потерей человека, за которым он гнался всю свою жизнь, разрушил их дружбу? Каким бы болезненным это ни было, Феникса словно окатили ледяной водой, когда он понял, как легко было бы оттолкнуть Эджворта, позволить ему полностью ускользнуть, и насколько сильно он не хотел, чтобы это произошло. Он откашлялся и встал перед Эджвортом. — Извини. Эджворт просто молча закрыл глаза. Феникс вздохнул. — Поговори с Гамшу. Он тебя очень уважает. Если ты попросишь его молчать, он так и поступит. Через мгновение Эджворт кивнул. Прокурор выглядел совершенно несчастным, и Феникс знал, что теперь он несёт ответственность за часть этой боли. Он шагнул вперёд и после секундного колебания поднял руки и крепко обнял Эджворта за плечи. Он почувствовал, как напрягся Эджворт, но через мгновение расслабился и уткнулся лбом в плечо Феникса, а руки безвольно повисли. — Всё будет хорошо. Он хотел притянуть Эджворта ближе, почувствовать его тепло, поднять руки и обнять его лицо, успокоить его со всем доверием, восхищением и любовью, которые у него были. Но теперь он точно знал, что Эджворт не чувствовал к нему того же. Он отстранился, снова положив руки на плечи Эджворта, и изобразил яркую улыбку. — Я никому не скажу, но, пожалуйста, держи меня в курсе. Я не прощу тебе, если этот парень превратится в психа и убьёт тебя. Эджворт с трудом сглотнул и, к удивлению адвоката, поднял одну из своих рук и положил её поверх руки Феникса. В его глазах бушевали приглушённые эмоции. — Спасибо, Райт. — Затем, после небольшой паузы добавил: — Феникс. Лёд вокруг его сердца немного растаял, когда он услышал своё имя. Когда Эджворт в последний раз его так называл? Эта фальшивая ухмылка превратилась в маленькую искреннюю улыбку. После всех неловких пауз между ними, это ощущалось совершенно по-другому. Что-то незримо тёплое и крепкое проскользнуло между ними. У Феникса перехватило дыхание, и этот маленький родничок надежды попытался пробиться снова, нашёптывая, что, возможно, у него всё ещё есть шанс. — Хорошо. Я всегда рядом, если понадоблюсь тебе, Майлз. Феникс боролся с собой всю дорогу домой, не зная, стоит ли ему всё ещё поддерживать эту надежду. Или ему нужно было расстаться с мечтой.