Письмо маркиза Рафаэля де Валантена его возлюбленной. Вместо эпитафии

Я болен. Вероятно, я болен смертельно. Моя жизнь есть поминальная молитва, где каждая вещь облачена в траур. Холодно. Я горю. Этот жестокий кашель мучает меня, и кровь остаётся на белых манжетах рубашки. Доктор говорит: чахотка. Я, наверно, умру. Нет, я более не сомневаюсь в близости моей смерти. Её дыхание на моих бледных щеках, украшенных нездоровым румянцем… Моё лицо — посмертная маска. Моя жизнь, мои мысли, моя любовь: ни единым жестом не выдам я их… Но ты прочтёшь их в одном моём взгляде. Я не должен больше желать, ведь желания приближают роковой час моей неизбежной кончины… Но одно желание мне неподвластно. Я вижу этот прекрасный образ, эту фантасмагорию любви и нежности. Ласковый взгляд моей возлюбленной зовёт меня… Полина, где же ты? Иди сюда! Я умоляю тебя, этот недостойный давно пал к твоим ногам, и это такая же правда, как и то, что ключи от райских врат хранятся у Святого Петра. Моё сердце сжимается от этой щемящей нежности, а на твоей ладони с запредельной скоростью сжимается лоскут проклятой шагреневой кожи. Не смотри на него, любовь моя: эта загубленная жизнь не стоит твоих слёз. На моей могиле, верно, напишут: «Он был поэт». Милые кости… Ты плачешь, Полина? Не плачь, душа моя, — слезами этому горю не помочь. Ты видишь это пламя, в котором я сгораю дотла? Это моя любовь к тебе, ставшая моим смертным приговором… Если мои чувства к тебе несут мне смерть, прошу тебя: убей меня. Твои волосы сводят меня с ума, запах твой пьянит меня, а глаза твои — эти два омута бездонных — есть причина моей столь скорой смерти: я тону в них… Бедное дитя, ты любишь меня; я знаю, мои чувства взаимны. Что ж, я готов принять свою судьбу: не мне бороться с этой бушующей стихией, но, Полина… Я не прошу ничего запредельного, ангел мой. Взывая к тебе, я не жду от тебя спасения, ибо спасения ждать мне уже бессмысленно. Однако, последняя воля умирающего, последняя прихоть того, кто скоро покинет этот мир, не оставит тебя глухой ко мне… Мне уже ничего не нужно, любовь моя, ибо всё, что мне нужно я уже имею. И всё же, Полина… Умирая, мне будет достаточно видеть твоё лицо.