Нет! Нет! Нет!

— Ненавижу, — звонкая пощечина раздается посреди тихой улицы и немногочисленные прохожие удивленно оборачиваются, желая узнать, что происходит, — подлый лжец! — Я устал и переволновался, это ничего не значит! — кричит в ответ высокий худосочный парень. — Вот именно, что для тебя это совершенно ничего значит, мудак! Мог приложить хотя бы капельку усилий, а ты? Боже, прощай! — девушка сдвигает брови к переносице. — Ненавижу! Топот ее каблуков постепенно растворяется в звуках улицы, а ошарашенный парень все еще стоит на месте и не может принять тот факт, что его очередные отношения завершились вот так глупо. Опять. Его непослушное мужское достоинство раз за разом проворачивает с ним один и тот же надоевший трюк — не встает. По скромному мнению Минхека — это самое настоящее свинство, ведь он столько времени и усилий тратит на своих пассий — словами не передать, ведь тут и дорогие подарки, внимание, забота и влюбленные глазки, а итог один: он стоит посреди улицы, а прохожие его рассматривают и, вероятно, относятся с презрением. Если уж совсем на чистоту, парень предполагает почему все его попытки заняться сексом с девушками заканчиваются провалом, но упорно не признается в этом даже себе, не то, что другим. Он, вероятно, гей. Девушки его привлекают, кажутся милыми феями и сексуальными обольстительницами, но какой в этом толк, если его член отказывается на это хоть как-то реагировать. Ли уверен, если бы его мужское достоинство знало о том, насколько это важно для дам и как сильно бьет по их самолюбию вялый орган, то сжалилось и на пару минут окрепло. Хотя бы раз. Однако Минхек признает, что далеко не все девушки убегают после первой осечки, некоторые остаются с ним и после пятого раза впустую, но не больше. Прости, извини и прочее всякое, что его уже нисколько не удивляет. Впрочем, он ведь пытается измениться, а это что-то, да значит. — Ничего у тебя не получится, — хмыкает какой-то прохожий, болтая по телефону, — это не так работает. Ли уныло сверлит его спину взглядом, следуя за ним, сам не знает почему, наверное, хочет услышать еще какие-то советы о том, что дальше делать со своей жизнью, но тот быстро замолкает и сворачивает в темный переулок. Петляет в нем и постоянно оглядывается, но Минхеку в принципе все равно, даже если его сочтут маньяком, — это не тревожит, он ушел вглубь себя и мало на что реагирует в принципе, просто идет себе вперед и все тут. В его голове проносится хит-парад лучших женских прелестей, и он обреченно вздыхает всякий раз, как доходит до сцен секса. Безнадежно. Это все одно большое фиаско. Раз за разом. Парень останавливается, хныча и запуская в осветленные пряди пятерню. Не знает, как поступить дальше и поэтому продолжает, как сталкер, преследовать какого-то незнакомого мужчину, до сих пор болтающего по телефону. Останавливается он только тогда, когда посреди бесконечной темноты в глаза фиолетовым неоном бросается табличка с надписью «ФАС». — Какая мерзость, — брезгливо фыркает он, — так вульгарно. Однако, он жадно провожает глазами множество особей мужского пола, то и дело ныряющих за черные массивные двери. Тот уличный прохожий также входит туда, наконец-то, переставая оглядываться. Минхек хмыкает, ему с одной стороны уж очень интересно, что за заведение находится в таком крайне неудобном месте, а с другой стороны боится — это ни к чему хорошему не приведет, он своей пятой точкой чует подвох. Возможно, там кроется какой-то затхлый танцевальный клуб или казино, а может и все вместе. Когда его рука почти дотягивается до красной резной ручки, он, не успевая сомкнуть пальцы, делает шаг назад, а потом еще один и два влево, пропуская выходящую парочку мужчин. Они смеряют его оценивающим взглядом, с интересом пробегаются по изгибам тела, а после отворачиваются и поспешно уходят, всем своим видом показывая, что незнакомец подобной комплекции их совершенно не привлекает. Минхек, все еще стоит чуть поодаль от двери и несмело препирается с самим собой, теперь уже определенно понимая, чего стоит ожидать внутри, и почему вокруг снуют одни лишь мужчины — это гей-клуб. Возможно не совсем так, но девушек тут нет, а мужчин он насчитал уже около двадцати, что не мало. Его подмывает на эксперимент, но страх берет свое, хватает за горло и душит, заставляя коленки периодически подрагивать. Он злобно смотрит на ночное небо и мысленно ругает за красочный и однозначный ответ, предоставленный ими на его немые мольбы. Да, Минхек признается, что хотел узнать побольше о себе, но не так быстро и отважно — это слишком, тем более он свято, с некоторыми оговорками, верит, что не гей. Максимум би и точка. «Какой к черту би, у меня ни разу не встало на женщин. Ни один чертов раз» — пререкается он в мыслях сам с собой и в голос хнычет. С одной стороны, он уже пришел к тому месту, где все возможно узнать сразу и точно: гей или не везет с девушками. Потому что, если и на мужика не встанет — все не так плохо, он просто асексуал и умрет так и не потрахавшись, открыв все ачивки и став волшебником после тридцати. Почему бы и нет. В его голове это звучит как идеальный план прожигания жизни, но проблема состоит в том, что нужно рискнуть и попробовать секс с мужчиной. Он буквально в двух шагах от принятия самого рискового решения в своей жизни, но все еще никак не может договориться с паникой внутри и расставить приоритеты. Все пятится назад, не отводя горящего взгляда от яркой таблички с названием, до того самого момента, пока не упирается в кого-то спиной. Испуганно оборачивается и застывает, впившись глазами в пухлые губы довольно-таки высокого человека. Минхек замирает, а его сердце с гулом падает куда-то вниз, к паху или ногам, он еще не совсем понял, однако, сам факт отсутствия его в грудной клетке более чем физически ощутим. Ли не хочет даже моргать, чтобы ни на секунду не упускать из виду эту прекрасную картину, не реагируя буквально никак, даже тогда, когда эти невероятные губы издают звуки, которые складываются в слова: «внутри не страшно, вас там не убьют, обещаю». Бархатные губы расплываются в нежной, внушающей доверие, улыбке, а теплая рука опускается на светлую макушку: «Пойдемте, я вас проведу. Вы так долго собираетесь с духом, что, кажется, в одиночку зайти никогда не решитесь». Незнакомец бросает сигарету под ноги, тушит ее носком черных, отполированных до блеска, ботинок и снова тянет уголки губ вверх. Немного позорно признавать подобное, но Ли еще никогда так близко не был к тому, чтобы отбросить все свои глупые ужимки и стать стопроцентным геем прямо сейчас. Возможно, так на него влияет недавно выпитый алкоголь и душевный раздрай, но он буквально не в силах сопротивляться этому красавцу в темном длинном плаще, будто бы сошедшего с небес пару минут назад. Иначе откуда бы тому взяться за его спиной? Логично? Логично! Минхек, словно покорная овечка, проходит в открытую нараспашку дверь и всем телом вздрагивает, когда слышит грохот от ее закрытия. Попался. Красивый молодой человек проходит за столик администратора и подзывает к себе. Манит пальчиком и подмигивает. Ли подходит, с интересом разглядывая непонятные листы издалека, но как только те попадают ему в руки, смущается и отбрасывает их подальше, краснея до кончиков ушей. Это анкеты работников со всеми нужными и ненужными параметрами определенных частей тела. Парень настолько впадает в неконтролируемую панику, что, закрыв лицо ладошками, медленно, но верно, ретируется в сторону выхода и старательно не слушает слова, которые ласково проговаривает ему красивый парень за стойкой. Успокаивающие слова. Минхеку хватило, не хочется больше смотреть вокруг, а уж тем более читать о том, у кого член длиннее и толще. «Нет, нет, нет! Никаких толстых, да и, впрочем, тонких членов рядом со мной в опасной близости, и точка», — в голове красной лампочкой загорается мощнейший сигнал тревоги. Вот только это почему-то не устраивает администратора, который подходит к нему, поглаживает по спине, говорит опять-таки что-то такое замудренное, сложносочиненное и маячит своими шикарными губами прямо перед его. Блять. Их хочется. «Это не член, поэтому можно», — для пущей уверенности договаривается сам с собой в мыслях Минхек и согласно кивает головой, когда его заводят в ближайшую комнату и усаживают в кресло. Пока Ли, все еще находясь в блаженном неведении, рассматривает столь важный и привлекающий для него объект внезапного полового влечения, постепенно теряет необходимые ориентиры, и принимает реальность только тогда, когда дверь снаружи закрывается с громким щелком, а он остается наедине сам с собой. Парень резво встает и глазами, с которых спала пелена эротического наваждения, рассматривает обстановку: огромная круглая кровать, кресло, тумбочка и шкаф, больше никаких вещей. — Это траходром, — с умным видом выдает он, — а это я, случайно приземлившийся на него девственник. Минхек растерянным взглядом скользит по неброским обоям с орнаментом, мягкому креслу и великолепной кровати, пытается настроиться на секс, но все никак не получается.Он даже знает почему — это страшно. Парень обнимает талию руками и вертится вокруг, надеясь увидеть запасной выход или на крайний случай окно, но таких поблажек ему судьба не дает. Ли безумно нервничает и злится на самого себя из-за трусости. В коем-то веке пришел туда, куда нужно и собирается сделать шаг вперед к понимаю себя, но не может. Буквально не имеет и шанса выстоять тут и не прогнуться под страхами и комплексами. Внезапно, почти перед самым его носом, дверь снова открывается и в нее входят пятеро: уже знакомый уличный курильщик и четверо парней одетых в черных тонах. На каждом униформа, но не одинаковая, в ней есть небольшие отличия, будь то короткие рукава у рубашки или длинные, джинсы или брюки, а также мелкие детали: насколько сильно расстегнуты пуговицы или же закрыты под самое горло. Единственным элементом, объединяющим все образы, становится черная кружевная повязка, что прикрывает глаза и придает эротично-интригующий вид. Незнакомцы выстраиваются в ряд около двери и послушно ждут команды от администратора, но тот первым делом подходит к Минхеку и кивает головой, откровенно намекая сделать выбор. Ли, невинно хлопая ресничками, думает только об одном — побеге. Насколько ему нужно проверять прямо здесь и сейчас свою ориентацию парень еще не решил, да и смотря на столь хитрые ухмылки мужчин напротив становится не по себе, ладошки Ли так и тянутся к пятой точке и немного прикрывают ее, под тихий смешок от курильщика. Мало того, что его заставляют сделать выбор здесь и сейчас, так еще он и стопроцентно опозорится в будущем, как пить дать. А ему очень бы не хотелось попадать в неловкие ситуации с профессионалами в своем деле. Хотя Минхек в принципе понимает, что он волей-неволей все равно где-то даст послабление ведь секса-то у него еще не было, только дрочка и кунилингус. А тут умения лобызать определенные части тела вряд ли понадобятся, хотя лизать-то он вполне себе может достойно, его старания всегда награждались с лихвой. Он настолько загоняется, что снова-таки пятится назад, подальше от искусных работников в черных одеждах, но останавливается, под хитрым взглядом управляющего. Смотрит на него потерянно и очень испуганно, жмется к выступу в стене и моргает пушистыми ресницами под недобрые оскалы со стороны. — Ребят, кто-то из вас хочет взять себе нашего новенького? Он очень робкий, с ним нужно нежно и романтично, правильно я говорю? — администратор смотрит глаза в глаза. — Кто из вас сегодня в настроении обласкать и зацеловать до смерти? В переносном смысле, конечно же. — Я могу, — рыжий парень посередине подает голос, — я сойду для первого раза? Незнакомец нацепляет на лицо притворную улыбку, начиная приближаться, а у Минхека в глазах испуг и туман. Он совершенно его не хочет, поэтому прячется за широкими плечами управляющего и жалобно смотрит, желая защиты и теплых объятий. — Тебе тут не причинят боли, сладкий. Каждый из них мастер своего дела, поверь. Ты же пришел узнать правду о себе и своей ориентации, верно? Судя по тому, как ты долго не решался войти, подобного опыта в твоей жизни еще не было, но не стоит так волноваться я их предупредил. Никто не будет с тобой груб или неаккуратен — лишь поиграется и отпустит, а ты сам решишь, что да как. Сегодня обойдемся без секса, максимум минет или взаимная дрочка. Что-то такое даже трусишку, на вроде тебя, не должно испугать. Поддайся искушению, и мы выполним твои любые, даже самые сокровенные желания, мистер, — администратор произносит последнее предложение совсем тихо — шепотом, намеренно касаясь мочки уха своими губами и ласково поглаживая. — Нет, я передумал, — чуть дрожащим от накатившего возбуждения голосом сообщает Минхек, смотря в глаза своему искусителю. Тот легонько приподнимает его за подбородок и довольно щурится, видит насквозь и от того не сдается. Гладит по плечам и заверяет, что все будет замечательно. — Как в смазке. — Сказке? — удивленно переспрашивает Минхек. — Профессиональный юмор, — весело заявляет парень под одобрительный смех работников, — в твоих глазах горит потаенный огонь, мы все его видим, уж поверь. Хочешь узнать свою ориентацию так дерзай, никто не против. Думаешь это не подходящий момент? Ты не прав, ведь идеальных ситуаций не бывает, расслабься и наслаждайся, забудь о проблемах хотя бы на час. Доверься нам. — Я не хочу. Нет, нет, нет. — Уверен? Или все дело в этом парне? Не нравится? Может тогда выберешь другого, крайнего? Ли переводит взгляд на брюнета сбоку, тот кажется незаинтересованным, но очень симпатичным, сложенным аки греческий бог. Он с минуту рассматривает его и снова возвращается глазами к администратору. — И этот не подходит значит? — улыбается словно чеширский кот, — а как насчет рядом стоящего? Он искусный в плане страстного секса со всеми живыми и красочными ахами и вздохами. Доверишься ему? Или может самому первому? Он молчаливый, но исполнительный и нежный, я думаю такой тебе подойдет как нельзя кстати. — Нет, — Минхек активно машет головой и цепляется за край плаща администратора, — нет, не хочу. Я так не хочу. — А как ты хочешь? Расскажи. Парень задумывается на пару минут, теребя в руках одежду курильщика. Во всем виноваты пухлые развратные губы и плохое настроение, а также ночь и неприятная сцена на улице. На деле нет никакой жажды узнать кто он такой и на кого его член будет стоять по стойке смирно, нет. Но… Минхек рассматривает красивое лицо перед собой и снова застывает. Сильно дергает за рукав плаща и приподнимает бровь, не собираясь озвучивать свои мысли, но показывая некую решимость. — Что? Нет, я не продаюсь, даже не мечтай, — осторожно разжимает руку стоящего вплотную парня, высвобождая свою вещь. — С вами я согласен — с ними нет. Тем более секса же не будет. — Я администратор, со мной нельзя, — парень хоть и отказывает, но все еще продолжает быть максимально мягким. Будто это один из ничего незначащих подкатов, к которым он давным-давно привык. — Уверен, что девственника привел, Хенвон? — прыскает от смеха один из работников, — у него губа не дура. — Неужели и по твою душу нашелся покупатель, — хихикает второй. Высокий парень оборачивается на них, видимо что-то беззвучно произнося одними только губами, после чего те мгновенно покидают комнату и, уходя, включают неоновую подсветку. Это становится негласным сигналом, после которого администратор, немедля ни секунды, хватается за туго завязанный на шее галстук и вскоре вовсе скидывает его с себя. При этом, он делает все настолько тягучими и плавными движениями, будто соблазняет. От этого Минхеку не по себе, ведь минуту назад тот отказался, сославшись на свою высокую должность, а теперь устраивает стриптиз. Это максимально странно, но настолько сексуально, что в принципе он может простить такую перемену в настроении и согласиться на все, что угодно. Хотя он никак не рассчитывал после громкого расставания с девушкой, с коей встречался последние два месяца, в тот же вечер подставлять свою задницу незнакомому красавцу. Это один из самых безумных поворотов в его жизни, но видимо необходимых. Сама судьба привела его сюда, в руки этого коварного обольстителя, и теперь пан или пропал. Ему совершенно не грустно из-за расставания — привык как к чему-то стандартному. Для него подобное будто опоздание на автобус: обидно, но через пару часов не вспомнишь, как бежал за ним вслед и просил водителя затормозить, теряя последние остатки гордости. Все же, если по правде, Минхеку страшно, да, теперь с ним тот, кто ему по душе по внешности, но драгоценную задницу даже ему доверить сложно, за пятнадцать минут, что он его «знает», кроме как некоторого влечения, ничего нет. Даже с девушками он так быстро в койку не прыгал, а тут раз и в оборот. Ли пятится назад, активно размышляя о том, что поторопился, думая не той головой, и очень аккуратно рассматривает варианты для побега. Этот парень сексуален, красив и изящен, но отчего-то закрытая дверь, ведущая на свободу, для него сейчас выглядит намного привлекательнее. В тысячу раз. Он, несмело наблюдает за тем, как его обольститель немедленно скидывает с широких плеч легкий плащ, а после закатывает рукава белой рубашки так, как делают, чтобы показать, кто тут главный: медленно и с пристальным взглядом на жертву. Проводя пальцами по выпирающим сине-зеленым венам и хищно ухмыляясь. Закончив разбираться с одеждой, он подходит ближе, останавливается в метре от него и молчит. Стоит весь такой сногсшибательный и ни одного слова не произносит. Минхек тоже играет в немого и вопросительно смотрит, хотя ему безумно хочется прервать эту звенящую тишину, ведь она сильно давит на его ослабшую психику и создает напряжение между ними, которое растет в геометрической прогрессии с каждой секундой. Кажется, еще чуть-чуть и воздуха в комнате не останется, тот превратится в вязкую жижу, которая заполнит легкие. Ли хочется отвернуться и отдышаться, мыслями вернуться к плану о побеге, который еще маячит где-то в сознании, но уже не на первых местах, потому что эти притягательные губы продолжают приближаться к его лицу, а язык то и дело проходится по ним и снова прячется за зубами. Хочется завладеть им, оставить свои глупые загоны, со всего размаха впиться страстными поцелуями и получить свое, потому что горячо и жарко. А он еще и одет как дурак не по погоде: в ветровку, водолазку и шарф, только джинсы на нем не плотные, да и с дырявыми коленями. Горловина словно удавка на шее, что сильно душит, а в комнате и так катастрофически не хватает кислорода. Он пытается незаметно подцепить ее пальчиком и стянуть с себя, но, подумав, что это, вероятно, спровоцирует человека напротив на активные действия и даст зеленый свет, смиренно опустив руки вниз, послушно ждет. Минхек, в который раз перескакивая от бойца за право быть девственником-неудачником к абсолютной покорности, думает, что, если Хенвон сейчас прикажет ему развернуться и снять штаны — это будет выполнено в сию же секунду. Ему даже плевать на то, что его хотят уложить вниз, почему-то в данном контексте это кажется завораживающим. Жажда отдаться и растаять в крепких руках бьет по разумному желанию уйти, а как только администратор расстегивает пару верхних пуговиц у рубашки, вообще исчезает напрочь. Этот парень слишком хорош собой и Ли Богом готов поклясться, что тот знает это и использует в грязных играх с его несчастной психикой. «Пиздец, — думает он про себя, когда их взгляды пересекаются, а в карих глазах напротив начинают плясать черти, — он съест меня с потрохами». Хенвон, продолжая медленно раздеваться, приподнимает бровь, всем своим видом показывая удивление от того, что его новоиспеченный партнер еще не раздет и не лежит, послушно раздвинув ноги. — Готов слушаться и делать все, что я скажу? — Нет, — Ли активно вертит головой, непонятно откуда взымая силы для сопротивления, — нет, я так не хочу. — Тут взрослые люди удовлетворяют потаенные желания и ничего не боятся. Таким как ты здесь не место, моя ошибка, что притащил насильно, но теперь дело за малым, глупо убегать. Но, если ты все же передумал, тщательно взвесив решение, я держать не стану. Это не тюрьма — рай. — Уходить тоже не хочу, — Минхек озадаченно садится на постель, чуть раздвигая ноги, чтобы не казаться слишком трусливым, — ты ведь не изнасилуешь меня? — Нет, — по-доброму смеется красавчик, — без секса, помнишь? Хватит терзать себя сомнениями, ты еще не устал от этого? То огонь, то холод, было бы чего бояться — это по сути дело десяти минут. Нет — нет, да — да. Ты дольше ломаешься. — У меня нет денег, — в конце концов, максимально смущаясь, выдает Ли, принимая свое абсолютное поражение, — ни воны. — Расплатишься натурой или занесешь потом. Все? Проблемы решены и теперь ты готов? Вместо ответа, Минхек забирается с ногами на кровать и ждет пока Хенвон снимет с себя мешающие ему вещи, в которые входят жилет, обувь и носки. Он заигрывающее смотрит на парня перед собой, после чего отправляется к тумбочке и вытаскивает из нее пару предметов, сразу же пряча их в задние карманы. Природное любопытство Ли берет верх и он словно щеночек выгибается, вставая на четвереньки, пытаясь узнать, что для него приготовили, но к сожалению, тщетно, администратор довольно-таки хорошо все припрятал. В полумраке он выглядит нереальным, на полном серьезе будто не человек вовсе: вместо глаз темные блестящие озера, бесконечно длинные и стройные ноги, а еще талия. Она невозможно тонкая и изящная, складывается ощущение, что ее можно переломить, применив совсем немного сил, но это не так. При всей своей грациозности Ли уверен, что парень перед ним достаточно силен и не позволит обращаться с собой абы как, в случае чего. По нему это можно прочитать невооруженным взглядом. Все эти факты вкупе мутят сознание Минхека, еще немного и он, кажется, будет выполнять любые приказы, а пока словно завороженный смотрит и молчит, громко сглатывая комок слюней, что стоит в горле. Ему отчего-то даже не приходит в голову снять верхнюю одежду или как-то помочь себе и партнеру, единственное, что он делает — концентрируется на этих невозможных губах и ждет поцелуя. Страстного и продолжительного, такого, чтобы он больше ни мгновения не сомневался, что все идет как нужно. Однако, когда администратор подходит к нему вплотную и вынимает из потайных карманов спрятанные заранее вещицы, добровольная сдача в плен уже не выглядит такой уж замечательной и прекрасной идеей — там кляп, такой, как в самой дешевой порнухе: с красным дырявым шариком посередине, а также плотная черная повязка на глаза. Нет. Нет. Нет. Чем больше отползает от края кровати Ли, тем сильнее заставляет другого парня приближаться к нему, тот по началу стоит около, но затем, на четвереньках залезая на постель, ползет к нему. Минхек, смотря на этого хищника, чувствует себя ощипанной курицей, поданной на обед крокодилу. Почему именно курицей парень, на удивление трезво, мог ответить: потому что такой же беззащитный и полудохлый перед страхом от надвигающегося пиздеца, который неспешно приближается и знает, что получит все, что хочет. Слабо тормоша своими слабенькими крылышками-руками, Ли пытается скрыться, но, когда рядом с его лицом падает злосчастный кляп — немеет и прожигает его взглядом, представляя, насколько бы хорошо он смотрелся во рту. «Блять. Я на такое не подписывался», — в мыслях кричит Минхек, потому что слова застревают в горле, — «нет!» Но против воли в голове одна за другой всплывают картинки как этот самый ярко-красный шарик из силикона оказывается зажат меж его острых зубов, да и кожаные ремешки туго застегиваются на затылке. Отчего будет немного неприятно, ведь волосы пережмут и создадут дискомфорт, который каждую секунду будет напоминать о его добровольной покорности и невозможности сопротивляться, если хочешь продолжения. Дальше обязательно последует томительная пытка и смущение из-за того, что слюни невозможно остановить и он пачкает ими не только себя, но еще и постель. При этом его обольститель всем за этим будет пристально наблюдать, не давая шанса остановить их — заведет руки вверх и плотно сожмет, не позволяя шевелиться. Свободной рукой он бы обязательно приподнял его за подбородок и заставил установить зрительный контакт, и так бы продолжалось до тех самых пор, пока бы ему не надоело смотреть насколько сильно щеки и уши человека перед ним могут покраснеть. Ли не знает, как быть, с одной стороны в его смелых фантазиях он уже громко стонет и получает ни с чем не сравнимое удовольствие, а с другой — реальность, в которой даже вот такой идеальный по всем параметрам парень может оказаться мерзким похотливым извращенцем. Эта мысль несколько понижает градус температуры в комнате, и Минхек вглядывается с опаской в лицо своего обольстителя. — Не так, — он указывает на кляп, — я хочу, чтобы ты услышал меня, если что-то покажется мне слишком откровенным для первого раза слишком. Этого не надо. Пожалуйста. — Не волнуйся, я все пойму по реакциям твоего тела, знаешь, они намного честнее слов, — ухмыляется парень, подобравшийся совсем вплотную, — главное помни, что насиловать тебя никто не собирается. — Как я могу быть в этом уверен, — не сдается Минхек, — я ведь не знаю ничего о тебе. — Хааа? — администратор настолько удивляется, что даже приоткрывает рот и замирает, — ты что это удумал? — Твое имя и фамилия, а еще… Еще возраст и длина, — тараторит он на одном дыхании. — Понятно, — выдает парень, с серьезным лицом слезая с кровати. Минхек смотрит на то, как администратор поправляет свою одежду, разглаживает складки и запускает пальцы в волосы, стараясь их пригладить и задается вопросом: не слишком ли он переборщил. Все-таки отдаваться в руки какому-то совсем незнакомому человеку не улыбается, а с другой, вот же его шанс, который он ждал всю свою недолгую жизнь. А он требует фамилию и длину члена, чтобы понять так ли все, как подобает и его ли это принц из сказки с тем самым размером достоинства. Ли хлопает пушистыми ресничками и не до конца осознает, что делать, когда этот безупречно красивый парень поворачивается к нему спиной и начинает уходить, поэтому окликает его и пошире раздвигает ноги, снова чувствуя себя несчастной курицей, но таким образом показывая, что в принципе готов. Даже с незнанием того, что в него впихнут в итоге, готов. Лучше так, чем с кем-нибудь в подворотне. Тут мягонько и уютно, рюшечки на подушках есть и одеяла шелковые, что еще для счастья нужно? Не зная куда себя деть от смущения, пока партнер возвращается на исходную позицию, Минхек с большими придыханиями решает рассмотреть свои пальцы, которые, строго по секрету, иногда проталкивал в себя, но далеко не каждый раз доходил до конца, боясь сделать свой оттенок несколько голубоватым. Они ведь немаленькие, достаточно большие и длинные, сколько он не сравнивал их с другими, особенно женскими — это небо и земля. Их он старательно, закусывая от напряжения кончик языка, принимал вовнутрь, а тут боится, конечно, не меньшего размера, а вот большого и толстого — да. Минуточку. Минхек смотрит на администратора с ноткой жалости и раскаяния. — Я… я не это имел ввиду, не то, что я не хочу парня с маленьким членом. Или вообще с членом. Эм… А… Я… Наоборот, боюсь того, что у вас огромный, — Ли затыкается, стоит только услышать сдавленный смешок со стороны. — Без секса, помнишь? Тут не важен размер, а то, о чем ты там уже активно фантазируешь меня ни капли не касается, сладкий, — ласково, даже чрезмерно приторно сообщает ему курильщик. — Имя — Хенвон, так ведь? Я хочу знать, верно? — Верно, ты же слышал, чего переспрашиваешь? — ухмыляется администратор, — фамилия Че, если тебе это чем-то поможет. Теперь, когда все формальности выполнены, отдашься мне? — Да, — на полном серьезе вещает Ли, не понимая насколько комично выглядит со стороны и почему его новый знакомый начинает так заливисто смеяться, — чего? — Ничего, сладкий, ничего — достает из ящика нечто новое, — просто ты такой забавный. Вроде бы как и необычный, но такой смешной и глупый. Неужели знание моей фамилии дает гарант безопасности? Серьезно? Дурачок что ли? — Нет, — супится, сидящий на кровати парень, — я всего лишь хочу знать, как найти тебя, когда приду сюда вновь. — Охохо, ты еще не знаешь гей ли ты или нет, но уже твердо решил снова прийти сюда и найти меня? Однако, — Хенвон замирает, пытливо разглядывая парнишу, — ты ведь гей, да? Просто боишься себе в этом признаться, именно себе, не другим. Судя по словам, что вылетают из твоего прелестного ротика, ты уже давно все решил, но вот разум и сердце никак не могут договориться. Что за милейший экземпляр мне попался. Хорошо, с тобой я буду действовать немного иначе, не так, как было задумано с самого начала. Не просто нежно, а невероятно сладко и ласково, идет? Че направляется к шкафу и достает из них какие-то атласные ленты черного цвета с ярко-красным узором. Что это Минхек не понимает, полагает просто нечто для красоты, пока молодой человек снова не оказывается в опасной близости и не демонстрирует все и вся разом. Ли не знает, как правильно называется эта штуковина, но ясно понимает, что именно она пойдет на замену кляпу, отчего неосознанно начинает прикасаться к своим губам и испуганно смотреть снизу-вверх на своего мучителя. — Правильно, молодец, — улыбается и ерошит волосы на светлой макушке, — это кляп-трензель. Видел такие раньше? С таким тебе будет намного проще, ты прав, шарик был для начала слишком претенциозен. Не хотел испугать тебя, сладкий. — Мое имя Ли Минхек, запомни, пожалуйста, я не сладкий. — Это мы еще проверим. — Не мы, а ты. Хенвон озорно на него смотрит, а после наседает сверху в районе бедер и настойчиво укладывает на подушки позади. В глазах загораются огоньки желания, а руки уже куда более сильно прижимают к матрацу. Он так по-свойски распоряжается телом Минхека, что тот на какое-то время теряется и безропотно позволяет делать с собой все, что угодно. Че первым делом стягивает с него ветровку и кладет рядом, затем немного ерзает на бедрах, усаживаясь поудобнее, далее откидывается назад и требовательно смотрит жертве в глаза — издевается и красуется. Как бы не нарочно двигается так, будто занимается сексом — у него четко выверено и продумано, каждое движение имеет определенную цель, Ли в этом не сомневается, но, вопреки здравому смыслу, чертовски возбуждается. В тот момент, когда Хенвон заправляет свои длинные пряди за ушко и, наклоняясь, распутывает перед самым его лицом ленты кляпа, уши парня под ним стремительно начинают краснеть, а глаза бегают из стороны в сторону, пытаясь за что-нибудь зацепиться и перестать так тщательно следить за длинными пальцами, что пропускают меж собой шелковую повязку. — Готов? — на всякий случай вежливо уточняет Хенвон, — назад пути не будет. — А без этого никак? Я не собираюсь кричать на все заведение, обещаю. — Это необходимо для полноты ощущений. Объясню на примере, смотри, в моих руках сейчас находится еще один предмет — повязка на глаза. Пока ты видишь меня, эту комнату и миллион ненужных деталей в твоей голове царит бардак, сосредоточится ты не можешь — это факт. Но, что будет, если я лишу тебя возможно видеть? Ты всецело сконцентрируешься на ощущениях и это усилит эффект от прикосновений во много-много раз. Тут неважно кто, а как тебя касаются. Согласись? И еще, давай договоримся вот о чем, с этого момента мы не говорим — чувствуй и впитывай каждую новую эмоцию словно губка, я не хочу, чтобы посторонние звуки мешали и вносили сумятицу. Пусть вокруг будет лишь тишина и звуки нашего сбившегося дыхания. Это так сексуально. Че аккуратно завязывает на глазах светловолосого парня черную повязку, а после ласково поглаживает его скулы, пытаясь максимально успокоить и заверить в том, что бояться в принципе нечего — они до сих пор в закрытой комнате вдвоем и мир не рухнул от такого ничтожного действия. Как только напряжение в теле Минхека перестает быть ощутимым, он успокаивается и перестает крутить головой из стороны в сторону, Че быстро подхватывает трензель и завязывает ленты в тугой узел сзади, особо не давая возможности опомниться и сопоставить факты. Прежде, чем тот начнет о чем-то таком задумываться, Че решает действовать серьезно и напропалую: сползает с его бедер и отходит в сторону, ждет, затаившись там на несколько секунд, особо тщательно наблюдая за каждой маломальской реакцией гостя. Минхеку некомфортно, неловко и как-то не по себе. Все из-за того, что его связали и оставили одного, никто больше не поглаживает и не говорит успокаивающих слов, его очень сильно волнует, что те самые чертовски привлекательные губы пропали из поля зрения, а пугающая темнота появилась. Становится холодно и страшно, но, что главное — чертовски некомфортно из-за того, что поток слюней попросту невозможно остановить с этой штукой. Он старается как-то их контролировать, но получается все с огромным трудом и создается четкое ощущение, что над ним попросту издеваются: влепили кляп лишь для того, чтобы пресечь миллион глупых вопросов обо всем и сразу. Ли елозит, пытаясь хоть что-то увидеть и обнаружить красавчика рядом, но бесполезно — маска слишком плотно перекрывает доступ к какой-либо визуальной информации. Спустя пару минут лежания в одиночестве, он начинает аккуратно исследовать пространство рукой и только нащупав рядом теплое тело успокаивается — Хенвон глумится. Лежит себе рядом и с садистским удовольствием наблюдает за паникой девственника. Очень смешно. Обхохочешься. Минхек недовольно мычит и легонько бьет того рукой, отчего получает щипок по ляжке, замирая и покрываясь мурашками. Его руки — они стали чертовски холодными и влажными, будто покрытыми чем-то. Смазка. Ли ежится и отодвигается назад, не понимая зачем она, собственно, понадобилась, раз секс не состоится. Его воображение и правда играет с ним злую шутку — он чувствует себя загнанным в угол жалким зверьком и хмурится. Совсем не так Ли представлял себе проверку на вшивость. Однако Минхек быстро сменяет гнев на милость, когда к его рукам нежно прикасаются и снова начинают гладить, а после и вовсе вырисовывать узоры на груди и шее. Это приятно. Он запрокидывает голову, предоставляя этому парню как можно больше свободы и впитывает в себя ворох приятных до дрожи ощущений. И это только начало. Его просто трогают и в довольно-таки обычных местах, а тело уже начинает как-то недвусмысленно реагировать, конечно не в полном объеме, но от получаемых действий хочется мурчать и припадать к нежным рукам. Просить еще. Ласкаться и урывать поцелуи с божественных губ. Но, пока, как и было обещано, он лишь лежит и позволяет себе привыкнуть к новым ощущениям, перед тем как начнется нечто более интересное, и, возможно, оральный секс. «Подождите!» — в мыслях орет как умалишенный Минхек, — «то есть эти пухлые, красные и обворожительные губы в первую очередь коснуться не моих губ, а члена? Я же мгновенно кончу! Будет позорно». Панический ход мыслей прерывает лишь то, что его сосков касаются холодные пальцы и втирают в них некую вязкую субстанцию — это не очень приятно, но чем больше их массируют, тем сильнее Ли чувствует возбуждение. По сути, наибольший раж ему придает воображение того, с каким упоением и удовольствием это делает сам Хенвон. А ведь упирался и говорил, что не продается, а сам? Минхек самодовольно хмыкает, но быстро замолкает, боясь издавать какие-либо звуки, чтобы господин администратор не ушел от него раньше времени. Ведь то, что он сейчас делает крайне приятно. Очень. Ли даже забыл о том, что все может пойти не так, учитывая миллион «но». Парень решает отложить глупые мысли и поддаться моменту, победоносно хихикая про себя. Его даже прекращают смущать вездесущие слюни, ведь ему их очень заботливо подтирают время от времени. Минхеку очень нравится, что одной рукой Хенвон до сих пор активно играется с его затвердевшими сосками, другой забирается под кромку джинсов — это очень интимно, настолько, что его начинает мелко потряхивать и, пытаясь скрыться от подобного ощущения, он переворачивает голову набок и утыкается носом в подушку. Правда пара сильных рук его сразу же возвращает в исходное положение, между делом продолжая неистово ласкать со всех сторон. Раз. Два. Три. Четыре. Четыре? Минхек вскакивает и брыкается, вытягивает потные ладошки перед собой и отползает в предполагаемую сторону спинки кровати. Лишь ощутив ту напряженным телом, несколько успокаивается и выдыхает. Одна рука холодная в смазке, две другие теплые сухие, еще одна чуть влажная — это четыре! Он ощущает, как ладони хватают его за лодыжки и возвращают в исходное положение, а бедра седлает кто-то другой — не Хенвон. Ощущения совсем не те, да и этот намного тяжелее. Желая стопроцентно удостовериться в своих предположениях, Ли рукой тянется вперед и ощупывает тело, удобно расположившееся на нем — точно не администратор. Минхек, с минуту замерев на месте и дав себе подумать, в следующее мгновение резко разворачивается на бок, заставляя упасть наездника, перекатывается калачиком левее и мгновенно сдирает повязку с глаз. Их трое: он и еще два красавчика, что стояли около дверей немногим раньше. И ни одного Хенвона. Нигде. Разве что под кроватью, но вряд ли. Его глаза настолько сильно распахиваются, а с губ так и хочет сорваться мат, но кляп, который до сих пор плотно перекрывает его рот, мешает этому как нельзя кстати. Он дрожащими пальцами пытается сорвать его, но тот никак не поддается. Поэтому парень быстрее молнии соскальзывает с кровати и, всунув ноги в помятые кеды, вылетает из комнаты и припирает дверь спиной с другой стороны для большей надежности. Тяжело дышит и поверить не может, что его так глупо провели. Че был с ним только в самом начале, а после и след простыл, все остальное делали они — его верные подпевалы. Он сильно хмурится, поворачивая голову вбок и находя взглядом слишком довольного виновника торжества. Тот стоит себе спокойно за стойкой, даже рубашку успел сменить на новую, плотную и доходящую до середины бедра, тянет уголки губ в разные стороны и очень приторно посылает сердечки из глаз. Не ему — новому клиенту. Сука. Минхеку с этой минуты глубоко наплевать кто там находится и что делает — это дело чести. Он залетает за стойку и дышит словно разъяренный бык, оставляя след от своих слюней повсюду. Эта картина несколько пугает мужчину, тот спешно ретируется в неизвестном направлении и слава Богу, ведь Хенвон в данный момент должен принадлежать только ему одному. Минхек не стесняется в выражениях своих чувств и эмоций: очень красноречиво мычит и закатывает глаза, периодически с огромной претензией тыча пальцем в грудь администратора. — Боже, — тот будто бы с большим облегчением выдыхает из груди воздух и слишком ласково заводит руки за его уши, — повернись, я помогу. Не дергайся, потерпи — это мой особый узел, такой сразу не развяжешь. Я кому говорю не рыпайся, иначе мое терпение лопнет и верну тебя в комнату к тем двоим. Че какое-то время ругается, пытается усмирить Минхека, а после того, как вытаскивает кляп из его рта и аккуратно откладывает его на салфетки, смотрит в глаза, пылающие гневом и молчит. Улыбается, будто ничего не понимает и нежно-нежно поглаживает за ушком. — Я доверился тебе, — шипит Ли, сверкая глазами, — как идиот лежал там и послушно внимал ощущениям, а ты что? — Я ведь сразу сказал, что не продаюсь, чего ты ожидал? — Это нечестно! Ты обещал! — раздражается Минхек, у которого от слишком ванильных прикосновений ярость отошла на второе место. — Я говорил, что тебя здесь не обидят и помогут разобраться в себе. И не обманул же, смотри, — он указывает на выпирающий бугорок в области паха, — теперь ты официальный гей, поздравляю. — Нет, нет, нет! — активно дергает головой Минхек, — нет! — Да, как будешь готов, приходи с деньгами и паспортом, сладкий. Иначе не пущу, — подмигивает администратор. — Пошел ты, — теряя всевозможные аргументы в свою защиту, хнычет Ли перед тем, как сломя голову, выбежать за двери заведения, не забыв крикнуть пару громких ругательств и показав средний палец напоследок. — Он завтра же вернется, — заявляет один из тех парней, что был с ним в комнате. — Думаешь? Это как-то долго, ставлю на сегодняшнюю ночь, — второй парень также присоединяется к животрепещущему разговору. Хенвон же молча смотрит на то, как работники клуба один за другим послушно выкладывают на стол оставленный Минхеком мобильный телефон и легкую ветровку, после чего с коварным смехом разбредаются по своим комнатам. — И что ты будешь делать теперь? — Че с любопытством смотрит на часы, — лучше бы тебе не ошибаться и хорошенько подумать, приняв взвешенное решение, иначе, боюсь, не долго тебе осталось ходить в девственниках. Ты слишком сладкий.