Старые чувства

      – Нет, – с этим словом такая соблазняющая янтарная жидкость была отставлена подальше.       Она хоть и манила своей сладостью и желанием ощутить такой божественный для него вкус, но мужчина твёрдо решил, наконец, собрать всю волю в кулак и хотя бы постараться минимизировать в своей жизни спиртное. Оно однозначно мешает его жизни. И жена, которая неизвестно куда запропастилась – наглядное тому подтверждение. Наверняка обиделась из-за вчерашней его гулянки и теперь, включивши обиду, отказывается поднимать телефон.       Да, увлекся. Да так увлекся своей попойкой, что начиная со вчерашнего обеда до сегодняшнего утра практически ничего не помнит. Но отдаленные частички памяти все же вырисовывают образ супруги, а с ней же и силуэт какого-то мужчины. Может, приснилось? Возможно. Еще, кажется, ночью куда-то ездил. Куда, зачем – непонятно. Но одно ясно, что с этим нужно заканчивать. И первое, что нужно сделать – это поговорить с супругой и попросить прощение, клятвенно заверив, что теперь все будет по-другому. Он обязательно возьмет себя в руки и исправится.       Именно с этими мыслями Анатолий постарался вновь дозвониться до супруги. Но звонок, как и все остальные до этого, был сброшен. На горизонте мелькало предстоящее совещание, но и желание поскорей объясниться с супругой было великим. Голова беспощадно гудела, тем самым напоминая мужчине вчерашние шалости. Он быстро закинул первую попавшуюся таблетку от головной боли, которую каким-то чудотворным способом нашел в ящике своего рабочего стола, и быстро спохватился, на ходу одевая пальто. Нет, совещание подождет. А сейчас нужно решить вопрос с исчезновением жены. Этот вопрос первоочередный.

***

      – Ира, прости, – оказавшись в кабинете супруги, Анатолий, как провинившийся школьник с опущенной головой подошел к женщине.       До этого сияющая улыбка вмиг спала с лица женщины. Она, лишь придерживаясь молчания, продолжала обхватывать руками букет и сверлила мужчину каменным взглядом. Рой прыгающих и не дающих покоя мыслей пытался понять, что же делать в сложившейся ситуации. А главное, зачем откладывать на вечер то, что можно сделать сейчас? С такими намерениями Ирина повела плечом, скидывая нахальную руку супруга, и отошла к рабочему столу, присаживаясь за него вместе с букетом, который категорически отказывалась выпускать из своих рук.       – Красивый букет, – Анатолий улыбнулся, кивая на букет. – Благодарный пациент подарил? – поинтересовался мужчина, вслед за супругой присаживаясь на стул напротив нее.       – Не твое дело, – в свойственной грубой начальственной форме отмахнулась Ирина.       – Ир, ну хватит уже, – он перекинул руку через стол и попытался дотронуться до руки супруги, но она вновь отстранилась и откинулась на спинку стула, создавая между ними приличную дистанцию. Он понимал, что безразличное и отталкивающее поведение супруги вызвано его вчерашней попойкой. – Прости меня. Знаю, натворил вчера дел. Прости, дорогая. Обещаю, что исправлюсь. Вот именно с этого момента алкоголя больше не будет, – он посмотрел на жену ангельскими глазами, выражающее искренне раскаяние.       Ирина вдохнула. Она уложила приятно пахнущие цветы на стол и все время металась глазами от мужа к букету и обратно. Белоснежные лепестки, как напоминание, заставляли взять себя в руки и, наконец, начать такой тяжелый, но нужный разговор.       – Толя, нам нужно поговорить, – быстро протараторила Ирина и прикрыла глаза. Всё, начало положено. Назад пути нет.       – Давай поговорим, но сначала скажи, ты простила меня? – мужчина явно не понимал сути предстоящего разговора и в который раз тянулся через стол к рукам женщины.       – Толя, хватит! – она ярким хлопком стукнула по тянущейся в своем направлении конечности мужчины.       – Ирка, ну хватит дуться. Скажи, что ты меня простила, и мы поедем в ресторан, где и поговорим. Только ты, я и море вкусной еды. А главное, никакого алкоголя. Только сок, – он не переставал улыбаться. Конечно, она простит. Сейчас поворчит немного и простит. Такое было не раз, и сейчас также будет. Он уверен в этом.       – Так, – терпение понемногу начинало покидать. Ирина постаралась перевести дыхание, дабы успокоиться. Она вновь встретилась с его уверенным взглядом и искрящей улыбкой, что начинало складываться впечатление, что разговаривает со стеной.       – Ира, хватит. Я знаю, что ты у меня с характером, но сейчас его проявление неуместно. Ты ведь все равно долго не сможешь на меня обижаться. Поэтому заканчивай дуться и вставай, – Анатолий поднялся со стула, взглядом показывая супруге, чтобы и она последовала его примеру.       – Да отстань ты от меня со своим рестораном! – первая попавшаяся на глаза папка оказалась запущена в мужчину, а ее терпение в один миг потерпело крах. – Нет у меня желания никуда с тобой ехать. Ни в ресторан, ни куда-то еще. Никуда и никогда. Ты меня понял? – со всей яростью, выражающуюся в ее глазах, заявила Ирина. Она моментально подскочила со стула и подошла к окну, оказавшись к мужчине спиной.       Анатолий застыл на месте. Его взгляд внимательно прошелся по всему кабинету и застыл на спине супруги. Какой-то внутренний, необъяснимый щелчок разума как будто переключился. Одновременно с желанием увидеть улыбающуюся супругу по телу почувствовался разряд ярости. Да, он виноват, позволил себе лишнего, но это не повод так разговаривать с ним. Руки сами непроизвольно сжались в кулаки, и он попытался именно на них сконцентрировать весь нахлынувший прилив гнева.       Кабинет на несколько минут воцарился тишиной. Ирина, так и не повернувшись к мужу, стояла к нему спиной и обнимала себя руками. Она чувствовала колкие, пронизывающие взгляды супруга в спину, от чего становилось не по себе. Вместе с великим желанием разорвать с ним связующую нить их брака и самого его присутствия в ее жизни, в ней присутствовал страх.       Страх за себя. Страх за сына. А главное – страх за Геннадия. А если, не дай бог, эта беспробудная пьяница в облике одной из ее жизненных ошибок посмеет что-то сделать с Геной? Этого она никогда себе не простит.       – Ира! – послышался голос за спиной.       Крепко зависнув в своих мыслях и внутреннем диалоге с разумом, Ирина не заметила, как супруг оказался рядом и постарался обнять ее. В который раз за какие-то несчастные десять минут его пребывания в кабинете, он пытается коснуться ее. Дотронуться до тела, на которое теперь, с появлением Геннадия в ее жизни, не имеет права. Для нее не имеет право. Только один человек имеет право касаться ее, переступать грани дозволенного и даже не спрашивать ее об этом… И это не муж.       – Толя, нет, – Ирина ладонями уперлась ему в грудь, пытаясь оттолкнуть.       – Почему нет, Ир? – желание увидеть улыбающуюся супругу в своих объятиях преобладало над чувством гнева. Оказавшись рядом, Анатолий не сдержался. Он провел ладонью по всей ее спине и заключил руки на ее талии, поворачивая к себе. – Моя Иришка – ворчунья недовольная. Поехали в ресторан? – он улыбнулся, заглядывая в бездну зеленых глаз.       Его дыхание ощущается на шее, а уверенные руки чувствуются на талии в попытках притянуть женщину к себе. Он что-то говорит ей, но Ирина не слышит. Чувство омерзения затмевает всё, а комок в горле вызывает подступающее чувство тошноты. Он противен ей. Его касания, кроме отвращения ничего не вызывают. Но страх всё еще сковывает все ее движения. В памяти воссоздается совсем недавняя картина, как он чуть не ударил ее, но силы на исходе. Грань спокойствия нарушается.       – Хотя к черту этот ресторан. Поехали лучше домой, – его руки совсем осмелели, нарушая рамки дозволенного. Анатолий не церемонился и уже в ладони сжимал ее грудь. – Я так по тебе соскучился, – он повел носом по белокурым волосам женщины и последние слова прошептал ей на ухо.       Мужчина победно улыбнулся. Реакция супруги определенно нравится, и ее прикрытые глаза ясно дают понять, что все его касания, шепот доставляют ей удовольствие. Ему ли не знать, как она реагирует на него. Но знал ли он, что всегда, всю их семейную жизнь она закрывала глаза, дабы не видеть омерзительного выражения лица, которое именно в такие моменты было ей противно. Не знал. И завышенная самооценка всегда возвышала на грани безумства. Он ведь бог, всегда и везде. Всегда таким себя считал.       Как только мужские губы коснулись ее, пытаясь вовлечь в поцелуй, глаза Ирины резко приоткрылись. Она резко дернулась, ощущая, как будто по телу прошелся разряд тока. Импульсы, которые заставляли действовать. Высвободившись из несколько минутной спячки и сковывающего ее страха, ее глаза только сильнее наливались яростью, желанием высказать всё. Страх в мгновение испарился. А это нахальное и самовлюбленное в себя убожество хотелось немедленно поставить на место.       – Не смей. Слышишь, не смей ко мне прикасаться. Не смей меня целовать, обнимать! – попрощавшись с внутренним страхом, Ирина в момент завелась и оттолкнула мужчину от себя. – Ты не представляешь, как ты мне противен. До такой степени, что меня в дрожь начинает кидать только от одного твоего вида. Меня тошнит от тебя, от твоей наглой ухмылки. Ты, ты... ты так достал меня.       Потеряв всякий контроль над собой, Ирина задыхалась от возмущения. Но всё накопленное годами, рвалось наружу. Ее руки подрагивали, а из уст непрерывным потоком так и лились оскорбления в адрес супруга. Тяжелая ноша, сидевшая глубоко внутри, до этого не знающая никогда освобождения, наконец, прорвалась. По телу почувствовалось успокоение, и Ирина, до этого натянутая как струна, облегченно выдохнула. Улыбка сама непроизвольно осветила ее лицо. Она это сделала. Она сказала. Она убила то чувство всесильной могущественности в нем, которое муж всегда пытался донести до ее сознания. Она показала, что он совсем не тот, кем хочет казаться.       Выдерживая напор наливающегося горячительной смесью ярости глаз мужа, Ирина смотрела на него. Колкий взгляд как будто испытывал ее. Внешне всегда спокойный, рассудительный, умеющий держать себя в руках и показывать себя в лучшем ключе, мужчина всегда казался таким. И действительно, всем сердцем любящий свою женщину и делавший для нее всё. Но только она, его супруга, знала все потаённые черты его характера. Его любвеобильность к подставам, темным делам на работе, черной структуре ее ведения. А к тому же, как выяснилось совсем недавно, его любвеобильность к рукоприкладству. Грань, позволившая познать силу руки на себе, хоть и не была приведена в действие, но она ясно дала понять, что он может, он способен на это. И сейчас, чувствуя нарастающую дрожь в ногах, страх понемногу начинает возвращаться, сердце гулом постукивать. Но дороги назад уже нет… Есть только вперед. В долгожданное счастье.       – Я хочу развестись, – фраза, застывшая в воздухе, позволяет почувствовать еще более серьезный, проницательный и совсем не радужный взгляд мужчины на себе.       Сколько сил ему стоит держать себя в руках. Кулаки давно сжались, желваки нервно дёргались, а Анатолий продолжал молчаливым взглядом испепелять супругу. Оказавшись вблизи рабочего стола, мимолетный взгляд прошелся по букету. Он взял его в руки и покрутил.       – Не трогай цветы, – умоляющим голосом попросила Ирина.       Но мужчина не послушался. Цепкие пальцы нервно сжимали букет, а затем и вовсе в оцепенение бури нахлынувших и не совсем приятных эмоций разорвали. Прослеживая, как белоснежные лепестки еще недавно безупречно красивых ромашек медленно оседают на полу, Ирина дёрнулась. Она вздохнула и опустила голову вниз. Первый и пока что единственный подарок от Геннадия оказался уничтоженным.       Анатолий внимательно посмотрел на супругу, а затем сконцентрировал взгляд вниз. Оборвавшиеся лепестки красовались на полу и его обуви. В голове сразу сложилась причина всего происходящего. Реакция супруги на, казалось, обычный подарок от благодарного пациента, как он думал до этого, вмиг обрисовала картину и объяснило неожиданное смелое поведение супруги и желание развестись. Еще ни разу, получив подарок от кого либо, и от него в том числе, она так не вступалась за него. Память сразу подкинула события, когда он, оказавшись в кабинете жены, видел, как женщина прижимала букет к груди и напрочь отказывалась выпускать его с рук. А это значит… что у нее кто-то появился и букет именно от него.       – Хахаля завела? – со всей нескрываемой злобой и яростью в глазах поинтересовался мужчина. Он подошел к супруге и встал рядом, испепеляя ее гневными искрами.       Но Ирина молчала и смотрела вниз. Понимая, что муж всё понял, отпираться бессмысленно. Собиралась сказать, признаться во всём и уйти. Но то, что планировалось ранее, летит прахом. Вряд ли им получится спокойно поговорить. Вряд ли он так просто ее отпустит. Мирно дремлющая коварная сущность супруга со звериным оскалом позволяет почувствовать на себе колкие, почти огненные взгляды, от которых становится не по себе. Ноги дрожат, а наступающий на горло страх заставлял лишь сжимать руки в кольце и молчать.       – В глаза мне смотри! – потребовал мужчина. Его рука цепкой хваткой ухватилась за ее подбородок, поднимая ее лицо кверху, заставляя посмотреть на него.       – Пусти, мне больно! – Ирина постаралась выбраться из мёртвой хватки супруга, но лишь почувствовала, как он второй рукой зафиксировал ее лицо в крепких ладонях, – Пусти, я сказала! Мне действительно больно! – крикнула Ирина и с силой, не рассчитав их, оттолкнула мужчину от себя.       Анатолий содрогнулся, почувствовав задней стороной тела опору стола. Мужчина явно не ожидал такой прыткости от супруги, от чего гнев и накатившаяся ярость сильнее стала застилать глаза и путала разум.       Тот факт, что в жизни супруги кто-то появился, напрочь сбивало здравый смысл. Сколько сил в свое время он приложил, чтобы эта женщина стала его. Он почти два года наматывал возле нее хороводы. Задаривал подарками ее, Артема, Алексея Владимировича. Возил в нескончаемое количество путешествий, чтобы услышать долгожданное «да». Он столько усилий для этого приложил, а тут, оказывается, внезапно, не пойми откуда появляется кто-то кто в один миг решает разрушить всё. Кто-то неведомый, ради которого она решила порвать всё, что было раньше, в то время как он добивался ее не один год. Нет, этому не бывать. Костьми ляжет, но не позволит ей совершить опрометчивую ошибку. И если для этого понадобится перейти грани, он, несомненно, перейдет.       – Кто? – мужчина преодолел расстояние между ними в несколько шагов. – Кто я спрашиваю? – тональность его голоса значительно повышалась.       – Не твое дело, – в такой же грубый тон отвесила Ирина. На удивление самой себе и сковывающий страх внутри, она стойко держалась.       – Ещё раз спрашиваю: кто? – окончательно перестав сдерживать себя, стены кабинета услышали пронзительный крик мужчины. Имя соперника, того, кто посмел вклиниться между ними, того, за кем Ирина немедленно готова побежать, забыть всё сделанное им добро в немедленном порядке хотелось знать. Врага нужно знать в лицо.       – А я еще раз отвечаю, что это не твое дело, – то, что есть кто-то скрывать бессмысленно. Да она и не собирается. Но кто именно, даже под дулом пистолета и бесчисленных возможных побоев не скажет. Во благо Геннадия и его жизни.       – Кто-то из твоего отделения? – Анатолий на секунду задумался, – хотя нет, не будешь ты путаться с кем попало, – он отрицательно махнул головой, продолжая свою нить догадок. – Тогда, может, кто из министерства? Из моих коллег? – предположительный объект из вида нескольких приближенных коллег, которые имели честь быть знакомы с Ириной, показался ему самым правдоподобным вариантом.       – Пусть будет так, – проще было согласиться и свалить всё на того, кто вообще к этому не имел никакого отношения. Но лучше так, чем называть имя Геннадия. А Анатолий пусть думает, что хочет.       – Кто? – цепкие руки опустились на плечи Ирины, яростно вжимаясь в них пальцами. – Кто именно?       – Пораскинь мозгами, может, поймёшь, – Ирина сама включилась в придуманный мужем сценарий ее романа с кем-то из его коллег. Чувствуя вжавшиеся в плечо цепкие пальцы мужа, она слегка съежилась и постаралась хотя бы немного освободить его хватку, предприняв шаг назад.       – Я хочу знать, кто именно. Имя назови! – в голос прокричал мужчина. Выжидающие секунды молчания, которые казались вечностью. – Имя! – снова прокричал мужчина, теряя последние остатки спокойствия.       – Нет, – Ирина мотнула головой из стороны в сторону. Наводить понапрасну что-либо на человека, который ни при чем, не хотелось, а сказать правду не могла. – Но я скажу, что с ним я поистине счастлива. С ним я почувствовала то, чего с тобой никогда не чувствовала. Поэтому да, Толя, я хочу развод. Пойми это и прими, и отпусти меня, пожалуйста. Мне от тебя ничего не нужно. Ни квартира, ни машина, ни та злополучная дача, которую ты третий год никак достроить не можешь. Забирай всё, только дай мне развод, – воспользовавшись случаев пока мужчина уставился в одну точку и, казалось, на мгновение замер, переваривая в себе только что услышанную информацию, Ирина высвободилась из цепкости его рук и отошла. Она встала возле стола, создавая его, как преграду, разделявшую их.       – А должность? – Анатолий не спеша развернулся и посмотрел на супругу. – Должность тебе тоже не нужна? – медленные шаги все сильнее миновали расстояние между ними, и в конце он оказался вблизи женщины. – Ты забыла, как ты ее получила? За какие заслуги? – он провел рукой по ее телу, распахивая белый халат в стороны.       – Толя, нет, не смей! – прекрасно улавливая, что задумал супруг, ее ладони с силой уперлись в его грудь.       – Ты моя, – осветляясь звериным оскалом, уверенно заявил мужчина.       В один момент мир погас, наполняя глаза черной пеленой. Здравый смысл, шатаясь на последней волне, вмиг улетучился. Глаза зверя, мысленно пожирая свою добычу, путешествовали по ее телу. А спустя одно лишь мгновение он припал к ней, с силой зажимая крепким телом к стене.       Ирина в попытках остановить все рвения мужчины только стучала по всему, до чего могла дотянуться. Но то, что они находятся на работе у нее в кабинете, сковывала ее. Не очень-то и хотелось, чтобы на ее крики прибежало пол отделения и тем самым стало свидетелями совсем неприглядной картины. Всё, что ей оставалось, это самой постараться достучаться до напрочь исчезнувшего сознания мужчины. Она просила его остановиться, била руками по груди, спине, голове, но всё это только сильнее заводило мужчину.       Его затуманенный мозг не давал возможности остановиться. Она его. Его жена. Его добыча, которой он незамедлительно хотел обладать. Против ее воли, силой, но обладать.       Руки Анатолия, так яростно пытающиеся пролезть под одежду, касались обнаженного тела женщины. Он яростно впивался губами в ее шею, совершенно не заботясь, что останутся следы. Ее сопротивление только добавляло азарта. В какой-то момент Ирина прикрыла глаза, смирившись с тем, что может последовать. Было противно, омерзительно.       – Моя, моя, – непрерывно шептал мужчина, переходя уже все дозволенные рамки. Его руки пытались справиться с низом ее одежды, и одна рука захватила ногу женщины, приподнимая ее кверху.       Где взялись силы – непонятно. Но на последней грани внезапно оживившейся силы, она с удвоенной силой дёрнула ногой, возвращая ее на законное место. Нога слегка согнулась и дернулась в направлении мужчины, ударяя коленом по самому чувствительному месту. Глаза мужчины в момент расширились, чувствуя, как внизу живота расплывается нарастающая боль, а ко всему этому почувствовалась и звонкая пощечина.       – Пошел вон! – улавливая момент, пока мужчина сконцентрирован на возникшей благодаря ей боли, Ирина с силой оттолкнула его от себя. Опять ниоткуда взявшаяся сила такой мощности позволила оттолкнуть мужчину, что тот отлетел на несколько метров и плюхнулся на диван.       Ирина в момент быстрым движением поправила на себе юбку и подскочила к двери. Она приоткрыла дверь, преследуя лишь цель, дабы мимо проходящие возле кабинета коллеги могли в случае чего помешать всем нехорошим замыслам, которые мог преследовать супруг.       – Пошел вон, я сказала! – указывая рукой на выход, Ирина повышала голос. То, что только что чуть не случилось, выбивало ее из равновесия. И если раньше ее мнение не блестело о муже, то сейчас оно упало до совершенных низов, воссоздавая его образ как действительное и омерзительное убожество.       – Я, конечно, пойду, – Анатолий привстал с дивана, красноречиво поправляя на себе пиджак. Уже прояснившийся ум позволял оценить действительность и то, что он чуть не совершил. Но жалел ли? Ни капли. – Но, – он подошел ближе к двери, поравнявшись с женой, – вечером я жду тебя дома.       – Что? – теряя остатки благоразумия, ее глаза расширились, – ты действительно думаешь, что после всего я приду домой?       – Придешь, – Анатолий закивал головой. – А если нет, то, – он обвел головой очертания всего кабинета, – то прощайся с должностью и со всей медицинской практикой. Я сделаю всё, что ты даже санитаркой не сможешь устроиться. Я смогу, ты меня знаешь, – оставшись довольным всем сказанным, он улыбнулся и шагнул вперед, оказываясь за пределами кабинета.       Почему-то он полностью был уверен, что жена проявит благоразумие и придет. Ведь прекрасно знал, что работа для нее – это всё. Кроме сына в ее жизни существовала только работа. Должность и коллеги. Но задумывался ли он, что кроме всего этого в ее жизни был еще кто-то кто стоял намного выше всего этого? Тот, кого она вспоминала и ждала долгие годы? Нет. Он думал, что появление пока что еще неизвестного воздыхателя – это всего лишь легкая интрижка, которая совсем скоро пройдет. А он ей поможет в быстром исчезновении и, конечно, накажет за ее проявление.       – Да, чуть не забыл, – Анатолий остановился. – Ты умная женщина, Ира, должна все понимать. Я понимаю, что тебе, видимо, захотелось разнообразия, новых ощущений, так сказать. Но если в пределах десяти метров я увижу кого-либо кроме твоих коллег, то покупай цветы… на могилку, – с этими словами, оставшись довольным собой, он покинул стены родного отделения супруги.       Как только образ супруга исчез из видимости, Ирина прикрыла дверь и склонилась спиной о стену. Она прикрыла глаза и вздохнула. Опять ее поставили перед выбором, как много лет назад. Тогда выбор стоял между сыном и Геной. Теперь же опять между Геной и любимой работой. И кого же она выберет? Не задумываясь ни на секунду, ответ для женщины был очевиден.