***
– Юль, я дома! – снимая верхнюю одежду, выкрикнул только что зашедший в квартиру Геннадий. Но его встретила тишина. Странно, по всей логике вещей, девушка должна была сразу выйти встречать его. Со вчерашнего вечера она несколько раз твердила мужчине, чтобы он сегодня домой пришел вовремя. Сегодня неоднократно названивала ему и, напомнив о вечернем разговоре, просила не задерживаться. Полчаса назад тоже звонила, но он не поднимал телефон, будучи в своих глубоких размышлениях по поводу всего произошедшего. Да, сегодняшний день оказался богат на события, и обдумать всё, что произошло за сегодня, ему еще предстоит. Особенно то, что он узнал о дочери и ее избраннике. Она и Артем… На несколько секунд призадумавшись, мужчина постарался воссоздать в своей голове картину, что его маленькая девочка может быть вместе с уже достаточно взрослым мужчиной. Картинка не складывалась, и сознание категорически отказывалось принимать данный факт. Снова окликнув дочь, тот же коридор встретил его полным отсутствием девушки и все той же подозрительной тишиной. Ничего не оставалось, как пройти вглубь квартиры и найти девушку. Ничего не подозревая, мужчина направился в гостиную и, войдя в нее, сразу же застыл на месте. Открылась неожиданная картина, увидеть которую он совсем не ожидал. Несколько раз моргнув глазами, Геннадий пытался понять, не показалось ли ему. Нет, картинка все та же. Яростно припав друг к другу губами, пара, не замечая присутствия мужчины, целовалась. Девушка, не отрываясь от губ партнера, касалась пальцами его волос, зарываясь в них, а он же, опустив руки на ее ягодицы, сжимал их в своей ладони. Склонившись спиной о стену, Геннадий смотрел на них. Как такое возможно, чтобы из миллионов мальчишек его дочь выбрала именно его? Того, с кем он работает. Того, кто приходится сыном женщине, которую он любит всю жизнь. И того, кто мог бы стать его сыном. Это так неожиданно. Весь день сплошная неожиданность, начиная со звонка Ивана Николаевича. Затем Ира… А теперь еще и дочь. Добить, что ли, решили? Думал, что дочь встречается с одноклассником, со своим сверстником, а оказывается… Как на это реагировать? Что делать? Как поступить? Сколько это продолжается? Несколько секунд или минут, но картина все та же. Целующая парочка его не замечает, полностью увлеченная друг другом. Геннадий деликатно кашлянул, давая понять ребятам о своем присутствии. Кашель, пронзивший тихую гостиную, заставил мгновенно отстраниться от столь увлекательного занятия и отпрянуть друг от друга. – Папа, – тихо прошептала Юля, вцепившись в руку Артема. Новая волна страха накатила на девушку, сковывая ее движения. Объяснять уже ничего не нужно, мужчина все видел. Замерев в одном положении, девушка наблюдала за отцом, пытаясь уловить его реакцию. Но Геннадий молчал, лишь поочередно награждал их свои взглядом. – Геннадий Ильич, – чувствуя волнение девушки, Артем взял главную миссию на себя, – мы с Юлей встречаемся. У нас все серьезно, и я считаю, что вы должны это знать. – За мной! – скомандовал Геннадий, развернувшись к выходу из гостиной. – Один, – кинул мужчина перед тем, как выйти. Мужчина покинул гостиную. Преодолев несколько шагов по комнате, девушка отрешенно присела на диван. Глаза мгновенно наполнились грустью и, обхватив голову руками, она склонила ее вниз. Ее опасения были не напрасны – отец против. Неторопливыми шагами Артем зашел на кухню. Мужчина стоял у окна к нему спиной и, почувствовав приближающиеся шаги, обернулся. Этот взгляд. Холодный, отталкивающий. Глаза, наполнены смесью ярости и негодования, смотрели на него. Совсем другая мимика, иное лицо. Нет той улыбки и отцовского трепета, который он часто ощущал за очередным чаепитием в ординаторской. Никогда его таким Артем не видел. Всегда при виде парня он улыбался, а сейчас вместо улыбки он пронзает его гневным взглядом. Выжидает… Ждет, когда он заговорит, но он не может. Чувствуя, как по спине пробегает еле ощутимый холодок, тело парня как будто сковывает цепями. – Как ты посмел? – наступая шагами вперед к парню, мужчина требовал объяснений. – Как ты посмел, Артем? Как ты посмел приблизиться к моей дочери так близко? – повышая тональность своего голоса, Геннадий заводился, что ему было не свойственно. – Геннадий Ильич, я, мы, то есть, – Артем терялся в словах. – Как ты посмел? – снова выкрикнул Геннадий, с силой опуская кулак в стену. – Тебе девок что ли не хватает? В окно посмотри, – мужчина кивнул на окно, – полно, каких хочешь, – стараясь унять внутреннее напряжение, Геннадий расхаживал по кухне из стороны в сторону. Оказавшись вблизи возле парня, мужчина внимательно посмотрел на него. – А дочь моя не для твоих плотских утех, Артем. – Геннадий Ильич, послушайте, – выдержав испепеляющий взгляд в свою сторону, Артем отступил на шаг назад, начиная ходить вокруг мужчины кругами, – Юля, это ни похоть, ни влечение. Это больше, глубже, пронзительнее, – внезапно Артем остановился. Взгляд приковался к мужчине. – Это не поддается никаким объяснениям. Но я могу точно сказать, что те чувства, что я сейчас испытываю к вашей дочери, я не испытывал ни к одной девушке. Внимательно слушая парня, Геннадий молчал. В памяти внезапно всплыла картинка, как много лет назад он, молодой парень, также стоял перед отцом своей девушки и доказывал искренность своих чувств. А ему не верили… Теперь же он на месте своего несостоявшегося тестя смотрит в глаза его внуку, человеку, который мог стать его сыном. Жизнь удивительна во всех ее красках, и от превратностей судьбы не убежишь. – Мой день рождение, благодаря которому я познакомился с вашей дочерью, перевернул всю мою жизнь, – собственный голос парня заставил вновь почувствовать взгляд мужчины на себе. – Я влюбился. Геннадий Ильич, я влюбился по-настоящему. Впервые в жизни. Я люблю вашу дочь, я хочу быть с ней, я хочу ее оберегать, и, – Артем помедлил, наблюдая, как выражение лица мужчины меняется, – когда-нибудь назвать своей женой. Геннадий прикрыл глаза. Последняя фраза парня гулом отозвалась в сознании. Его слова, его молодого. Сколько раз в свое время он повторял ее его матери. Сколько раз он говорил ей о своем желании назвать ее своей женой. Много, очень много. Бесчисленное количество раз. Но его желанию было не суждено сбыться. Он вздохнул и приоткрыл глаза. Артем смотрел на него, ожидая, что мужчина хоть что-нибудь скажет, но Геннадий лишь молча развернулся и подошел к окну. Всматриваясь в суету за окном, он облокотился руками о подоконник. – Геннадий Ильич, – Артем выдержал минутную паузу, наблюдая за спиной мужчины, и подошел к нему, ставая с ним наравне, – я к вам очень хорошо отношусь. Вы для меня, – Артем не знал, зачем это сказал, но, чувствуя к мужчине действительно трепетные чувства, Артем признается, – как отец. Услышанное признание заставило Геннадия отвлечься от вида суетливой улицы и посмотреть на парня. Строгое выражение лица постепенно сменилось на добродушное, а лицо озаряла слегка заметная улыбка. – Но имейте в виду, – не замечая смену настроение молчаливого собеседника, Артем не желал отступать, продолжая свое наступление, – даже если вы будете против наших отношений с Юлей, меня это не остановит и несмотря на мое хорошее к вам отношение, я пойду против вас. Мы все равно будем вместе в независимости, хотите вы этого или нет. Как бы сложилась жизнь, если бы много лет назад Алексей Владимирович не противостоял бы его отношениям с Ириной? Если бы он не настоял на той злосчастной поездке с Николаем, после которой, как до сих пор считает Геннадий, Ирина охладела к нему, окунувшись в омут новых отношений с их однокурсником и по совместительству отцом Артема? Возможно, сейчас было бы все по-другому. Нет, он так не поступит. Он не позволит себе совершить ошибку, которая способна поломать жизнь дочери. Кто он такой, чтобы брать на себя роль судьи? Он любящий отец, в жизни которого кроме дочери почти ничего не осталось. – Артем, – после долгого молчания и обдумывания всей ситуации, наконец, заговорил Геннадий, – все, что я сегодня узнал, для меня, несомненно, является полной неожиданностью, и моя слегка резкая реакция, думаю, для тебя понятна. Я не ожидал увидеть ту картину, которую наблюдал десять минут назад в гостиной, – пригладив торчащие волосы, мужчина зашевелился. – Несмотря на то, что Юле 17 лет, для меня она все же ребенок. Маленький, беззащитный ребенок, за которого я всегда буду переживать, – он обернулся в противоположную сторону и облокотился задней стороной тела о подоконник. Только сейчас, обернувшись, Геннадий заметил накрытый на кухне стол. Улыбка осветила его лицо. Его девочка весь день старалась. Они ждали его, намереваясь сообщить ему о своих отношениях. – Я не против ваших отношений, – на выдохе произнес Геннадий, давая парню карт-бланш. Следуя примеру мужчины, Артем облегченно выдохнул. Неужели все закончилось? Опасения любимой не подтвердились. Геннадий не против. Намереваясь все сообщить девушке, Артем уже было хотел покинуть кухню, но остановился, почувствовав, как тяжелая рука опустилась ему на плечо. – Подожди, Артем, я еще не все сказал, – начал Геннадий, разворачивая парня к себе. Он вытянул обе руки, складывая их на плечах собеседника. – Я знаю, ты парень порядочный, умный, целеустремленный, но, – лицо мужчины вмиг преобразовалось, а пальцы сильнее вжались в плечи парня, – если ты обидишь Юлю, то я за себя не ручаюсь, – придавая силу своим пальцам, он сильнее вжался в плечи, заставляя от своих движений почувствовать боль, – уничтожу, и родители не спасут. Ты меня понял? – Понял, Геннадий Ильич, – чувствуя, как цепкие руки сжимают его плечи, Артем поморщился. – Я надеюсь на это, – замечая искаженную гримасу парня, Геннадий ослабил хватку. – Прости, – освободив плечи Артема от цепкости своих пальцев, он ладонью пригладил их, как бы извиняясь, и, одарив парня быстрой улыбкой, сделал несколько шагов к выходу, намереваясь покинуть кухню. – Ну что, обрадуем Юлю? – обернувшись у выхода, Геннадий посмотрел на парня, который также молча стоял и, протирая плечи рукой, казалось, боялся пошевелиться. Сжимая в своих руках декоративную подушку, девушка зарылась в ней лицом. За какие-то несчастные полчаса времени предмет мягкого декора успел впитать в себя немало женских слез и выслушать бесчисленное количество неутешительных прогнозов, касающихся разговора двух любящих ею мужчин. Шорох, доносившийся неподалеку гостиной, заставил прервать свои объятия с подушкой. Подушка вмиг оказалась на своем законном месте, а глаза девушки приковались к двери. Просторный проход в гостиную не заставил себя долго ждать, и спустя несколько секунд две мужские фигуры показались в ее проёме. Посторонившись, мужчины отошли друг от друга на несколько метров. Одновременно мужские лица опустились вниз и постарались скрыть эмоции, так рьяно рвущиеся наружу. Прикованный взгляд девушки поочередно смотрел то на Артема, то на отца, пытаясь прочесть реакцию. Но ее не было. Лишь склонившиеся головы мужчин вниз наталкивали девушку на мысль о неблагоприятном раскладе. – Папа, нет, – голос девушки дрогнул, и, чувствуя, что лицо вновь зальется мокрыми следами, девушка приближалась к всемирному потопу. – Уверена, что нет? – Геннадий не выдержал. Скрывая до этого улыбку опущенной головой, он поднял ее и все с той же нескрываемой улыбкой и теплым взглядом посмотрел на дочь. – А может все-таки да? – Да, папа, да! – радостно завизжала Юля. Диван в ту же секунду почувствовал свое одиночество, а девушка мгновенно подлетела к отцу. – Спасибо, папочка! – чуть не сбив мужчину с ног, Юля повисла у него на шее, всего расцеловывая. – Моя хорошая, – мужчина постарался отстраниться от девушки, вырывая себя из крепких объятий, – все хорошо, – он поцеловал дочь в висок. – Побудьте вдвоем, – и, развернувшись, вышел, оставляя влюбленных наедине. Девушка лишь посмотрела в след уходящему мужчине. Вымученная улыбка на лице ни о чем не говорит, и все та же грусть хорошо виднеется в карих глазах. Что с ним происходит в последнее время? «Все хорошо» – фраза, сказанная отцом, которую слышит неоднократно Юля, ясно дает понять, что мужчина не намерен посвящать ее в свои проблемы. А она чувствует его обеспокоенность, но что именно гложет отца, никак не может понять. Мужские руки коснулись талии, а грудь крепко прижалась к ее спине, захватывая девушки в крепкие объятия. Губы парня через одежду поцеловали девушку плечо, и тут же подбородок склонился на него. Ощущая такие теплые прикосновения любимых рук, сознание сразу же откинуло тревожные мысли об отце. Девушка заерзала в объятиях и развернулась. Глаза, как бездна смотрели на нее, а губы расплывались в слегка заметной улыбке. Все ушло на задний план. Остались только они, вдвоем. Счастливые, безумные, в объятиях друг друга и тревожными мыслями, скрываемыми далеко в душе. Мыслями, которые так тревожили, но которыми пока боялись делиться друг с другом. Она думала про отца, а он про мать. Каждый замечает, что в жизни одного из родителей что-то происходит, но тайна, покрытая мраком, о которой они пока что не догадываются, отходит на задний план. Не важны никакие мысли, когда они улыбаются друг другу и все ближе сокращают расстояние между лицами.***
Невзирая на порхавшую от радости дочь, мужчине хотелось побыть одному. Хотелось уединения, мысленного разговора с самим с собой. Душа требовала воссоздать в памяти весь сегодняшний день и задержаться на одном лишь моменте. На том моменте сегодняшнего дня, когда нос мужчины зарывался в таких любимых белокурых волосах, улавливая их аромат. Когда его пальцы коснулись бархатной кожи лица. Когда она смотрела на него, а голова так и тянулась к его плечу. Когда он почувствовал, как ее пальцы касаются его ладони. Когда, когда, когда… А ведь когда-то она сказала, что не любит его… – Сумасшествие какое-то, – кухню наполнил тяжелый вздох и его голос, как неживой, совсем неузнаваемый, металлический. Нет, так больше продолжаться не может. Он должен ее увидеть. Еще раз, а там будь что будет. – Геннадий Ильич, – на кухне в объятиях друг друга появились Артем с Юлей, – а давайте все вместе выпьем? – в руках парня образовалась бутылка вина, и он взглядом прошелся по кухне в поисках штопора. – Я должен… Единственное, что услышали ребята перед тем, как мужчина резко спохватился и больше ничего не говоря, вылетел с кухни. Послышался звук закрывающейся входной двери. Мужчина ушел, оставив молодых людей в полном непонимании.