ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогой мистер Поттер!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!
— Я не могу. Я обожаю, когда в начале расписывают все регалии Дамблдора, — хихикнул Регулус. — Просто это та информация без которой нельзя поступить в Хогвартс. — Так ученик же должен понимать куда он поступает, — вступился за директора Сириус. — Ой, этот Гриффиндорец, от него умных мыслей не жди, — махнула рукой Белла. — Ты поди еще всего имена знаешь. — Альбус Вульфрик Персиваль Брайан Дамблдор, — ответил Сириус. — Ну-ка, Сириус, скажи мое второе имя? — попросила Вальбурга. Ее старший сын промолчал. — Замечательно! Вопросы, один ярче и жарче другого, взлетали в воздух и падали вниз, а Гарри все никак не мог решить, какой задать первым. Прошло несколько минут, прежде чем он неуверенно выдавил из себя: — Что это значит: они ждут мою сову? — Да, вот все понятно: мир магии, кто такой Дамблдор, где находится Хогвартс — все понятно. Вот один неразрешимый вопрос — совы. Все бы ничего, но совы… — хихикнула Меда. — У ребёнка стресс, давайте не будем этого забывать, — произнесла Друэлла. — Он никуда не поедет, — сказал дядя Вернон. Хагрид хмыкнул. — Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит… — Мы все бы хотели, — протянул Люциус. — Нет чудеса, конечно, случаются, но не столько же сильные! — всплеснула руками Беллатриса. — Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, —упрямо продолжил дядя Верной, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник! — А, вот на какую мысль натолкнула Дурсля его гениальность! — провозгласил Орион. — Искоренить магию. Какая ерунда! — Да, с этим любой справится. Это же так просто, — воскликнул Альфард. — Просто бей ребенка. С мозгами вытрясется. — Интересно, а почему у них не получилось? — «удивился» Люциус. — Это очень странно. Я то думал, а они… — Гениальные тупицы, — вставил Рабастан. — Так вы знали? — недоверчиво спросил Гарри. — Вы знали, что я… что я волшебник? — Естественно! Она же твоя родная тетка как никак, — хмыкнул Рудольфус — Знали ли мы?! — внезапно взвизгнула тетя Петунья. — Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! — Приготовьтесь! — неожиданно выкрикнул Альфард так, что все напряглись. — Сейчас будет пламенная, исповедальная речь. Может быть именно сейчас ваш мир перевернется. О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. — Подождите, а какого рожна она нарушает школьные правила? — завопил Рабастан. — Срочно докладываем. Где Министерство? Оно должно знать! Почему ему на это пофиг! — Успокойся, ну нарушает какая-то грязнокровка правила, — фыркнула Белла. — Кто из нас этого не делал? — Ну, например, я, — подняла руку Цисси. — И я, — кивнул Рег. — Ну, тогда уж и я, — заявил Люциус. — Нам родители запрещали, — пожал плечами Рудольфус. Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма! — Смахивает на зависть, — покачал головой Альфард. — Здесь на лицо комплекс недолюбленного ребенка. — Альфард, я не знал о твоем психологическом хобби, — удивился Сигнус. — Да, я тут на днях, ну как на днях, год назад увлекся такой милой психотерповтшей, — Альфард загадочно подмигнул. — Так вот во время бурной любви… — Альфард здесь дети! — вскрикнула Друэлла. — Я не знаю, Элла, о чем ты подумала, но я говорил, что, когда я влюбился в нее поуши, она посвятила мне свой том «Бурная любовь». Кстати, если, что я там выступаю прототипом типа мужчина-ловелас. — Это последнее, что я хотела узнать о своем брате, — скривилась Вальбурга. — А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же… ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам! — Да, ну вот видимо здесь заканчивается описание биографии какой-то очередной миссис Поттер, — зевнула Цисси. — Я ждала драму. А тут… Просто высказала о наболевшем. — Нет ни семейных тайн о том, что Дурсль усыновленная, — грустно проговорил Регулус. — Взорвалась? — спросил он. — Вы же говорили, что мои родители погибли в автокатастрофе! — А почему в автокатастрофе нельзя взорваться? — поинтересовался Альфард. — Лично я допускаю, что в автокатастрофе можно взорваться. — Но почему? — В голосе Гарри появилась настойчивость. — И что с ними случилось, с мамой и папой? — Нам бы тоже хотелось это узнать, — вздохнул Рудольфус. — Даже если здесь и будет что-то сказано, то я запрещаю вам рассказывать обо всём Тёмному Лорду до моего разрешения, — жёстко произнес хозяин дома. — Но Повелитель должен знать… — начала было Белла. — Ваш Повелитель непременно обо всем узнает, но только тогда, когда я сам достаточно хорошо буду знать ситуацию, — бескомпромиссно заявил Орион. — Вопросы есть? — Никак нет, — за всех ответил Люциус. Хотя за столом произошел круг переглядок: братья Лестрейндж обменились взглядами «Это очень опасно скрывать от Лорда», а в глазах Меды и Сириуса читалось беспокойство, что не укрылось от Беллы. — Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу, н-ну. то, что могу, конечно, а могу не все, потому как, э-э… загадок много осталось, непонятного всякого… Наверное, начну я… с человека одного, — произнес Хагрид через несколько секунд. — Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, — его в нашем мире все знают… — Цицерон завидуют ему, — Рудольфус глубоко вздохнул. — Можно мне версию этого рассказа в упрощенном виде?!! — взмолилась Цисси. — А кто он такой? — спросил Гарри, не дав Хагриду замолчать и уйти в себя. — Ну. Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит. — Но почему? — На это есть много причин, — устало протянул Сигнус. — Много причин, — покивал Альфард. — Много имен у этого типа. — Клянусь драконом, Гарри, люди все еще боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это… Короче, был там один волшебник, который… который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его… — Тавтология — раз, слова-паразиты — два, — пробурчал себе под нос Регулус. — Регулус-зануда — три, — также тихо шепнул Сириус. — Ты меня достал, — прошипел Регулус и исподтишка ткнул брата в ребро локтем. Тот в ответ ударил Рега кулаком по колени. Завязалась подтасовка. — Это еще что такое? — недовольно произнесла Вальбурга. — Мальчики, немедленно прекратите! В чем дело? — Ни в чём, мы просто мило беседовали, — ответил Сириус. — Так может во избежание продолжения вашей милейшей беседы вас рассадить? — предложила Вальбурга, гневно разглядывая сыновей. — Сириус не хочешь пересесть к Нарциссе и Люциусу? — Воздержусь, Регулус хотя бы родной придурок, — невинно улыбаясь, проговорил гриффиндорец. — В отличие от мистера Малфоя. Рабастан издал смешок. Орион показал сыну кулак, что означало, что он делает последнее предупреждение. — Может быть, вы лучше напишете это имя? — предложил Гарри. — Нет… не знаю я, как оно пишется. Ну ладно… э-э. Волан-де-Морт, — выдавил наконец Хагрид, передернувшись. — И больше не проси меня, ни за что не; повторю. — А реально как оно пишется? — задался вопросом Альфард. — Ну-ка, племянница, поведуй мне. — В-О-Л-А-Н-тире-Д-Е-тире-М-О-Р-Т, — продиктовала Белла. — Это же сколько у человека мусора в голове, — присвистнула Тонкс. — И не говори, лучше бы наши дни рождения выучила, раз память такая хорошая, — поддакнул Сириус. В общем, этот волшебник лет так… э-э. двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. — Чел, а может пошли, потому что не хотят прятаться и скрываться от каких-то жалких магглов, — развел руками Рабастан. — Да, у нас есть свои принципы и свои взгляды, — по виду Беллы было понятно, что эта тирада затянется надолго. — Кхм, кхм, это обсуждать можно, конечно, долго, я думаю у нас будет предостаточно времени для этого, — прервал Альфард. — А сейчас давайте продолжим, а то скоро обед. — Альф, только тебе про обед и говорить, — фыркнула Вальбурга. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось… разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. — Уже второй раз такое слышно, — Люциус презрительно скривил губы. — Вот это всё бред. — Да, этого быть не может! — поддержал его Регулус. — Конечно, не может быть, верьте дальше, холопы консерватизма! — себе под нос пробурчала Тонкс. Потому и на школу напасть не решился… э-э… тогда, по крайней мере. А твои мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. — Пока всё верно рассказывает, — покивал головой Сириус. — А, то есть Поттеры даже превзошли Дамблдора? — поднял бровь Сигнус. — Это уже, пожалуй, слишком. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Цисси остановилась. Все молча посмотрели на Сириуса. — Чего? — изумлённо проговорил гриффиндорец. — А я ожидала от тебя большего, — хмыкнула Белла. — А-то тебя даже гряз… магглокровка обошла. Хотя впрочем я не удивлена. — Да почему не ты лучший? — спросил Альфард. — У тебя вообще как с учёбой? — Всё отлично, — кивнул Сириус. — Ну-ну, потом результаты СОВ придут, и мы посмотрим, — заверил сына Орион. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть… Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. — Да они ему нужны как фестралу чешуя! — вспылила миссис Лестрейндж. — Эти Поттеры давно потеряли своё прежнее могущество! А потом подумал: может, что их убедит… А может, хотел их… э-э… с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. — Правда, а зачем ему нужны Поттеры, раз он к ним пришёл? — задался вопросом Рудольфус. — Да, он же мог подослать к ним кого-нибудь? — удивился Рабастан. — Например, меня! — вызвалась Беллатриса. — Заткнись! — Сириус прожигал сестру взглядом. — Заткнись, тварь! — Прекратить немедленно! — Орион громко ударил по столу. — Заткнулись ОБА! — Ой, спасибо, Орион, — поблагодарила Друэлла. — Меня всегда в дрожь бросает при их ссорах. — В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может— он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. — Что? Почему? — в ужасе спросила Нарцисса. — Хороший вопрос, — одобрила Беллатриса. — А если ты продолжишь читать, то может быть и узнаешь ответ. Он таких сильных волшебников убил — МакКиннонов, Боунсов, Пруэттов, а ты ребенком был, а выжил. Хагрид замолчал, а Гарри вдруг ощутил резкую головную бол — Да твою ж… — воскликнул Сириус. — Сириус! — Друэлла послала племяннику укоряющий взгляд. — Что Сириус? — вскипел гриффиндорец. — Он же лучших людей убил. Гида и Фаба, Эдварда и Амелию, Марлс… — А ты знаешь их? — поинтересовалась Анди. — Лично я знаю только фамилии, потому что они все чистокровные. — Конечно, — и к этой частице Сириус прибавил пару «приличных» словечек. За что получил лекцию от тётушки на тему: «Пагубное влияние матов в жизни». Хагрид замолчал, а Гарри вдруг ощутил резкую головную боль. Перед его глазами отчетливо возникла знакомая картина из прошлого, только теперь ослепительная вспышка зеленого света была гораздо ярче. И заодно он вспомнил кое-что еще, то, что никогда раньше не всплывало в его памяти, — громкий, ледяной, беспощадный смех. — Мерзко, — скривилась Друэлла. — Интересно, что Тома так рассмешило? — Альфард цинично усмехнулся. — А что случилось с Волан… извините, с тем Вы-Знаете-Кем? — Переходим к сути дела, — Рудольфус потер руки от нетерпения. — Миссис Малфой, читайте, будьте так любезны. — Ты перебил Нарциссу, чтобы продолжить попросить её читать дальше? — не понял Рабастан. — И после этого я странный? — Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал еще знаменитее. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка… Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и… эта… непонятно почему. — Дядюшка Орион, а чем это можно объяснить, Вы не знаете? — отважилась спросить миссис Малфой. — Видишь ли, Цисси, в мире магии об этом говорится впервые. Поэтому сказать что-то определенное трудно, — хозяин дома задумчиво посмотрел в окно. — Мы же не знаем обстоятельств дела. — А мог просто признаться в том, что ты ни черта не знаешь, — тихо хихикнул Альф. Те, кто с ним был, — они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они… эта… как заколдованные были, а тут проснулись. — Позор предателям! — заскрежетала зубами Лестрейндж. — Раз уж приняли Метку, так будьте добры нести её до конца. — Надо будет узнать кто и заранее исключить их, — произнёс Рудольфус и кровожадно добавил. — А ещё лучше убить… — Какие высокие планы на будущее, — промычала Андромеда. Волшебник? Он, Гарри Поттер, волшебник? Всю жизнь его шпынял Дадли и притесняли дядя Верной и тетя Петунья, а если он волшебник, то почему они не превращались в бородавчатых черепах всякий раз, как запирали его в чулане? — Да, это новая ветвь в магии! — рассмеялся Сигнус. — Если бы это было так, то ты бы у меня давно червяком по земле ползал, — хмыкнул Сириус брату. — А ты у меня не мог говорить до конца жизни, — парировал Рег. — Хагрид, — тихо произнес Гарри. — Боюсь, что вы ошибаетесь. Я не думаю, что я волшебник… что я смогу стать волшебником. К его удивлению, Хагрид рассмеялся. — Значит, не волшебник? И никогда с тобой ничего такого не было, когда ты злился или огорчался? — О, вот здесь хорошо сказано, — одобрила Друэлла. — По делу. Гарри уставился в огонь. Хагрид натолкнул его на важную мысль. Ведь если подумать… Все те странные вещи, происходившие с ним и неизменно приводившие в ярость тетю Петунью и дядю Вернона, все они случались, когда он был огорчен или разозлен. — Да, я помню у меня первый всплеск произошёл, когда мне 4 года была. Белла оторвала моему Единорогу голову, а саму игрушку бросила в костёр, — рассказала Меда любимому кузену. — Та же фигня, только мою игрушечную метлу сгрызла твоя, Сириус, мать, — поделился историей Альфард, слышавший их диалог. — Я до сих пор в шоке как можно в три года отгрызть полкорешка метлы. Она же не бобер. — Альфард! Напомнить тебе как кто-то съел мою помаду? — взъелась Вальбурга. — Позволь сказать, что тебе тогда было 15. — Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — прокричал дядя Верной. Тут он зашел слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел словно гром. — НИКОГДА… НЕ ОСКОРБЛЯЙ… ПРИ МНЕ… АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА! — Вау, что сейчас будет… — Рабастан от нетерпения заёрзал на месте. — Он просто решил его ударить зонтом? — Люциус поднял брови. Зонтик со свистом опустился и своим острием указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет, и раздался такой звук, словно взорвалась петарда, затем послышался пронзительный визг, а в следующую секунду Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. Когда он повернулся к Гарри спиной, тот заметил, что на штанах Дадли появилась дырка, а сквозь нее торчит поросячий хвостик. — А ребёнок здесь причём? — удивилась Друэлла. — Дадли ему ничего не сделал! — возмутился Регулус. — Наказал бы тогда Дурсля. — Так Дадли тоже Дурсль! — Очень смешно, Сириус, ты делаешь успехи в юморе, — холодно заметил Рег. — Зря я так., совсем уж из себя вышел, — сокрушенно произнес он. — И ведь не получилось все равно. Хотел его в свинью превратить, а он, похоже, и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего… Хвост только вырос… — А может кто-то просто не умеет? — предположила Вальбурга. — Судя по всему он не обладает выдающимся талантом мага. — А почему он вообще не палочкой колдует, а зонтом? Это что за дичь? — не понял Альфард. — Просьба у меня к тебе: чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я… э-э… нельзя мне чудеса творить, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить и письмо тебе передать. — А, ему ещё и нельзя это делать, — иронично подметила Цисси. — Славненько. — Жалко, что об этом и вправду никто не узнает, — вздохнул Люциус. — А почему вам нельзя творить чудеса? — поинтересовался Гарри. — Ну… Я же сам когда-то в школе учился, и меня… э-э… если по правде, выгнали. На третьем курсе я был. Волшебную палочку мою… эта… пополам сломали, и все такое. — А! Я его вспомнил! — хлопнул в ладоши Альф. — Я тогда на пятом курсе учился. Там реально какая-то мутная история произошла. — На третьем курсе? Да, недолго он поколдовал, — хмыкнул Рабастан. — А почему вас исключили? — Поздно уже, а у нас делов завтра куча, — уклончиво ответил Хагрид. — В город нам завтра надо, книги тебе купить, и все такое. — Он никогда и никому не рассказывает, — пожал плечами Сириус. — Дядя Альфард, а ты не помнишь? — Откуда!.. Столько времени прошло. Моя память тогда была занята СОВ. — Которое ты успешно завалил, — вставила Валбурга. И эта… давай на «ты», нечего нам с тобой «выкать», мы ж друзья. Он стащил с себя толстую черную крутку и бросил ее к ногам Гарри. — Под ней теплее будет. А если она… э-э… шевелиться начнет, ты внимания не обращай — я там в одном кармане пару мышей забыл. А в каком — не помню… — Какая забота, — напоследок хмыкнула Цисси и захлопнула книгу.