Простите, мисс, а разве это Не Ваше обнаженное тело в моей постели? И почему всегда казалось, что ты что-то забираешь, Когда отдаешь голову? И это обещание и угроза сказать слово на букву "F", Так что будет осторожен с тем, кого ты трахаешь (TV girl — For you)
Выбегая из подъезда, Кирштайн пошарил руками по карманам куртки, а затем вынул из одного свой тёмно-коричневый потрёпанный бумажник, чтобы проверить наличие денег в нем. Ветер уже стих, что не могло не радовать. Никуда не сносило, да и без него стало немного теплее. Во дворе уже было совсем темно, а единственным источником света являлась неполная луна, и та скрывалась за густыми облаками, которые полотнищем заслонили собой яркий полумесяц. Под дверью соседнего подъезда была напрочь сбита плитка, а между остатками устрашающе торчала арматура, за которую Жан едва не зацепился в кромешной темноте. Настроение его и без этого куска металла было не лучшим. Вероятно, пока он здесь дворы рассекает, Эрен и Микаса уже наслаждаются друг другом во всех позах, совсем позабыв о присутствии Жана в жизни каждого. Пусть и сейчас он находился достаточно далеко, пробираясь по темному тротуару и пиная мелкие камешки носком массивного ботинка, а волновать его это и не должно было. Круглосуточный магазин находился не так далеко, как казалось. Нужно было лишь пройти вдоль дороги и завернуть на следующую улицу, название которой парни спустя столько времени так и не запомнили. А оно и не нужно, ноги сами всегда вели их к нему. Удивительно, что в такое позднее время было немало машин. Все они куда-то мчались, с оглушающим скрипом тормозов останавливались на светофорах. Весь мир куда-то стремился. Но не Жан Кирштайн. Он же стремился за томатным соком и очередной партией овсяного печенья, но не более. Плитка магазина так же была разбита, название выгорело и лишь несколько тусклых светодиодов всеми силами пытались изобразить букву "S", не говоря уже о полноценном "Supermarket". И почему только ребят занесло в этот район? Почему не посчастливилось родиться где-то во Флориде под теплым солнцем, где мама готовила бы вкусный ланч в университет, а отец желал бы удачи, сидя за столом и допивая чай перед работой? Почему они не живут в достатке? Почему беспощадная судьба сыграла с ними такую злую шутку, заставив выживать в крысиных условиях? Хотя ведь, по большей части, они сами и были виноваты в том, к чему подвели свою жалкую жизнь. И никто иной. Жан глубоко вздохнул и остановился у входа, наконец распахнув перед собой дверь в магазин. Внутри было свежо, но не слишком холодно. Вполне комфортно. На полках красовались явно несвежевыпеченные булочки и багеты, а рядом стояло несколько холодильников с молочными и рыбными продуктами. Кирштайн пробежался взглядом по полкам и сконцентрировал мутный от излишне яркого магазинного света взгляд на холодильнике с соками. — Что-то подсказать? — послышалось со стороны кассы. Помещение было небольшим, потому, будь Кирштайн даже в самом дальнем углу, все равно услышал бы этот скучающий протяжный голос явно недовольной своей работой девушки. Блондинка лет двадцати на вид, оторвав взгляд от телефона, лениво осматривала посетителя, вздохнув сквозь свои тонкие губы, размалеванные в розовую, совершенно неподходящую для неё, помаду. — А? — всего спустя секунду Жан отлип, кинув взгляд на девушку за кассой. И узнать в этой блондинке свою старую знакомую оказалось проще, чем предполагалось.— Энни?— увидеть тут ее он точно не ожидал. Учитывая то, сколько раз ему приходилось ранее приходить в этот продуктовый магазин, заметил в качестве продавца он ее впервые. — Кирштайн? — медленно растягивая гласные, Энни вскинула светлые брови и с громким хлюпающим звуком осушила содовую в жестяной банке через трубочку. — Вау, как неожиданно. — Это тебя скорее тут встретить неожиданно,— Жан едва ли не сморщился, раздраженным взглядом пронзив трубочку, зажатую в зубах блондинки, что издавала отвратительный режущий по ушам звук. Он лишь на мгновение прикрыл глаза, словно это помогло бы избавиться от головной боли. — Совсем обеднела? — Заткнись, — безэмоционально процедила Леонхрд, словно её слова Жана и не задели совсем, а после хмыкнула. — Дружка своего чего не притащил? — она затрясла пустой банкой, нахмурилась и открыла холодильный шкаф, взяв новую. — Интересует? — Жан слабо усмехнулся, повернувшись к высокому, выкрашенному в ярко-зеленый цвет стеллажу, взяв коробку с самой дешёвой кашей. — Поспешу тебя огорчить, ведь он, скорее всего, уже развлекается с нашей новой соседкой. — По большей части Кирштайну было всё равно чем там они занимаются, но факт того, что лучший друг обогнал его в возможности залезть под юбку новой подруги быстрее чем он, всё же злил. — Не представляешь, насколько интересует, — вздохнула Энни, говоря со слишком явным сарказмом. Она облокотила локти о свою стойку для удобства, подпирая щеку свободным кулаком. — С новой соседкой? Неужели у вас уже деньги закончились и платить долги за квартиру нечем, что вы притащили бедную девчонку в качестве кошелька? — А тебе какая нахуй разница? Симпатяга она, вот и приютили. Или информация, почему Эрен залез под юбку новой подружки, поможет тебе в твоей нищенской жизни? — Жан говорил спокойно, лишь устало поглядывая на Энни. — Да не интересует меня ни твой пидорский дружок, ни его пассия. Не ссы, я ему все равно не дам, — Энни заливисто рассмеялась, качнув головой. — Разве что за дозу. И прекращай мою жизнь нищенской называть, меня все устраивает. Сам же живёшь не лучше, — беззлобно фыркнула она в его сторону. — Заебала, — Кирштайн лениво закатил глаза, не желая больше тратить времени на пустые разговоры. — Я тебя видеть здесь и не планировал, так что не еби мне мозг, — он переключил внимание на продукты, которые до сих пор не набрал только из-за того, что отвлекался на разговоры. — Бла-бла-бла... — протянула блондинка, изображая своей ладонью рот Жана, который, по ее мнению, нес совсем несуразные вещи. — Кстати, хотела с тобой одна дама встретиться. Не упусти шанс, вдруг сможете потрахаться ещё раз, — невзначай бросила Энни, посчитав, что этим заинтересует собеседника. А затем переключила свое внимание на мобильник, который призывно оповестил о новом сообщение. — Хочет встретиться, так пусть сама мне и позвонит. Мне будто сдалась эта информация, — Жан подошел к кассе и выложил на нее все, что ему понадобилось купить. Томатный сок, кашу быстрого приготовления, печенье и еще немного всякой гадости, вроде чипсов под пиво, не забывая и о самом напитке в стеклянной бутылке. — Давай, пробивай и я съебусь отсюда, как можно скорее. — Еблан ты, — просто и все так же спокойно прокомментировала Леонхард, пробивая Кирштайну продукты и кивая в сторону висящей таблички, на которой тут же высветилась цена его закупки. Наблюдать за Жаном, что вытряхивал из кошелька свои деньги, она не стала, переключив все внимание на маленький экран мобильного телефона.***
— Давай потрахаемся? Слова Эрена отдались эхом в голове Микасы, пока она внимательно смотрела в его глаза. — Давай. — ответ не заставил себя долго ждать. Движило девушкой все то же суждение: терять нечего. Хуже не будет, а вот лучше ещё как может стать. Приятный вечер с симпатичным парнем, который впридачу ещё и столько раз за последние пару часов выручил её, казался хорошей перспективой. Да и желание, возникшее в порыве страсти, лишь нарастало. Йегер был так близко, что пробуждал в ней самые сокровенные мысли, а тело желало большего. Лишь страсть и не более, оба понимали, что эта ночь не станет значимой. И оба не хотели делать ее важной. Взаимное удовлетворение и никаких обязательств, как же сладко звучало это в мыслях. Его взгляд жадно изучал ее тело, пока руки, которые непроизвольно сильно дрожали, справлялись с блузой. Указательным пальцем Йегер очертил сосок, который выпирал из самого обычного кружевного бюстгальтера без пуш-апа, зубы сомкнулись на ее шее, а затем он перешел поцелуями ниже, уводя ладонь за спину, умело расстегнув и избавив ее от такого ненужного в эту секунду предмета в ее скудном гардеробе как белье. — Какая ты... — Эрен выпустил выдох и тут же зажмурился, спускаясь поцелуями к такой манящей груди. — Взаимно, папочка Эрен, — девушка прикусила нижнюю губу, ухмыляясь и прикрывая глаза. Она выгнулась к нему навстречу, после чего быстро стянула с парня футболку, которая явно начинала мешать. Затем тонкие пальцы прошлись от груди парня вниз, цепляя бляшку ремня брюк. Как же тяжело оказалось расстегнуть ее. Помогая себе второй рукой, Аккерман все же справилась с креплением, мысленно проклиная его. Дыхание было давно сбито, на щеках застыл лёгкий румянец, а рассудок снова уходил на задний план, хоть на этот раз и не из-за наркотика. — Не заставляй своими словами чувствовать себя педофилом... — Эрен засмеялся хриплым грудным смехом, что набатом вызвал новую волну возбуждения, которое в ту же секунду полностью овладело им. Хотелось лишь одного – чувствовать то, какой горячей и мокрой была внутри Микаса. Оглаживая ее бедра, он поднял ладонь к талии, нащупывая резинку капроновых колготок, которые под нерассчитанной силой Йегера, с треском порвались. — Блять... — Прости, — девушка тихо засмеялась. Её голос сейчас был нежным, даже чуть томным. Прерывался на глубокие вдохи и медленные выдохи, которые Микаса старалась не сбивать с ритма. — Плевать на них, — качнула она головой, совершенно не переживая о предмете одежды. Гораздо больше её волновала тугая пуговица на штанах Йегера. То ли все силы покидали ее от возбуждения, то ли парень запечатался, как только мог. Все же справившись с застёжкой, она уже могла лицезреть желание Эрена, что так и рвалось из тесных брюк. — Это я настолько красива? — ухмыльнулась, облизывая губы, Аккерман, а затем прошлась языком и вдоль шеи парня, останавливаясь у самой мочки его уха и шепча в неё: — Я польщена. — сейчас ее дыхание казалось неестественно горячим, будто могло оставить ожёг, хоть это и не так. — Не веришь, что могу считать тебя красивой? — Эрен запрокинул голову назад, открывая места для касаний. — Хочешь, буду говорить тебе чаще? Мне нравится видеть тебя довольной. — шумно сглотнув, он скользнул ладонью по внешней стороне ее бедра, пытаясь справиться с кожаной короткой юбкой, разбираясь с заевшей молнией и этим ужасным бегунком, который всё не хотел расстёгиваться. — Комплименты я люблю, — кивнула девушка, прихватывая губами кожу на его шее и чуть посасывая ее. След останется неярким, но напоминать о ней точно будет. После ее губы спустились ниже. Влажный язык прошёлся вдоль выступающей ключицы, оставляя в конце дорожки лёгкий укус. А рука Микасы к тому времени соскользнула на его пах, пока лишь через одежду, ведь удовольствие хотелось растянуть и разделить на двоих. Наконец разобравшись с юбкой, он быстро стянул ее и откинул в сторону, а та упала, оказываясь где-то под кроватью, собирая всю пыль. Словив нежные девичьи губы, Эрен повел плечами, совершенно не стесняясь собственного тела, изуродованного в шрамах. Шрамах, оставленных самым обычным лезвием кухонного ножа по собственной воле на крепких плечах. — А кто не любит? — опаляя горячим дыханием ее ухо, он пустил своим шепотом, словно шелестом осенних листьев за окном, по всему, чувствительному к прикосновениям, телу Аккерман дрожь. — Что это? — заметив шрамы, на момент отвлеклась она, нежно водя по следам указательным пальцем. На удивление, они лишь красили Эрена. Каждый будто был на своем предназначенном месте. — Иногда балуюсь, уже неважно... — успел лишь шепнуть и хмыкнуть под нос, вновь прильнул к ее губам за поцелуем, сразу же углубив его. Сопротивляться и лезть в личное Микаса не стала. Она лишь вновь прикрыла глаза, сплетая языки ребят в жарком танце и исследуя его тело руками. Дойдя до бедер, она принялась стягивать его штаны вниз, высвобождая так и рвущийся наружу напряжённый член. Затем коснулась его рукой. Ещё один слой тонкой ткани препятствовал прямому касанию, но уже сейчас можно было хорошо почувствовать лёгкие пульсации и жар, что так и исходил от Эрена. Тяжело дыша, словно под действием наркотика, Йегер глубоко втянул запах ее тела, утыкаясь носом в ложбинку меж ее пышных грудей. Кожа была горячей, касания нежные. Всё отдавалось мелкими разрядами, которые словно вводили Йегера в транс, заставляя дышать глубже и глотать воздух ртом, моля богов о том, чтобы хоть в следующем поцелуе кислорода хватило надольше. Они оказались личной дозой амфетамина друг для друга, ведь сводили с ума медленно и бесповоротно. Будто в целом мире остались только вдвоем. Будто уже и нет никаких проблем. Все так, как должно быть. Ровно так же, как после принятия экстази. И точно ведь знали, что эффект давно прошел. Все эти чувства, рвущиеся из груди, были вызваны близостью, без всяких усилителей. Разве возможно вообще ощущать подобное, находясь в здравом рассудке? И разве может расслабить что-то сильнее, чем доза? В этот момент казалось, что да. Рука Эрена скользнула по бедру, пробралась под ткань трусиков и тут же прижалась к клитору, что сорвало с губ Микасы тихий сдавленный стон, указывая парню, что делает он все правильно. Она чуть поддалась ему навстречу, машинально прогибаясь в спине и делая прерывистый вдох ртом. Понемногу привыкая, Аккерман стянула вниз и трусы юноши, теперь прикасаясь к нему напрямую и имея возможность прощупать каждую венку подушечками пальцев. Тугой узел внизу живота затягивался все сильнее, заставляя иногда ёрзать по простыне и извиваться от желания. — Черт, — хрипло ругнулась она, сводя бровки к переносице. — Ты идеален... Во всех смыслах. И телом, и характером... — Приятно слышать... – Эрен тихо усмехнулся себе, начиная круговые движения двумя пальцами, улавливая ее лицо для того, чтобы оставить на каждом румяном яблочке красных щек смазанный поцелуй. — А-ах... — брюнетка закинула голову наверх, на некоторое время лишь поддаваясь чувствам. Собрать себя было очень тяжело, хотелось раствориться в Эрене полностью и больше никогда не расставаться с ним. Понадобилась пара секунд, чтобы Аккерман пришла в себя и начала стимулировать член поступательными движениями рукой. Голова шла кругом от желания почувствовать его в себе до упора. Удовольствие глушило, внутри сидело звериное чувство, которое накрывало, оставляя после себя лишь дикое желание иметь и овладеть девичьим телом. Хотелось стать единым целым, слиться воедино и больше никогда не отпускать ее. Лишь нежно целовать ее губы, ощущать ее прикосновения к члену и чувствовать, как она сжимает его пальцы внутри себя. Слышать запах ее дешёвого парфюма, наверняка подаренного какой-то подругой, что очень гармонично сочетался с запахом ее тела, отдаленно напоминающим какие-то цветы. Он был сладким, ярким, особенно манил в такой душной комнате. А ведь весь жар создавали лишь они вдвоем. Хотелось видеть ее лицо, искаженное возбуждением без доли смущения. Искорки в её серых глазах казались даже милыми. Хотелось большего, Йегеру было явно недостаточно. Рывком повалив Микасу, Эрен устроился между ее бедер и всего на секунду подался вперёд, дабы сорвать мимолётный поцелуй и уже в следующую секунду почувствовать распирающую изнутри близость. Аккерман тихо простонала в губы парня, притягивая его ближе к себе и обнимая за шею. Ногами она обвила его торс, стараясь прижиматься как можно ближе, чтобы чувствовать его каждым миллиметром кожи. Ещё ни один парень не был столь желанным, ни один не мог пробудить в ней такую бурю чувств и эмоций. Мысли уносили куда-то очень далеко над землёй, где никто бы не прервал их. Куда не допрыгнет ни одна живая душа. Выше богов, о мольбах которым всю жизнь твердили Микасе родители. Все правила морали оказались нарушенными, но это было слишком далеко, на грани реальности. Слова на языке путались из-за переизбытка эмоций простой возбуждённости, которая полностью окутала рассудок, не оставив места здравым мыслям. Они были и не нужны сейчас. Достаточно контролировать ритм толчков, их резкость, ориентироваться по эмоциям девушки. Все это происходило на уровне подсознания. Не без удовольствия вслушиваясь в откровенно громкие стоны Аккерман, Эрен всякий раз расплывался в широкой улыбке, стоило ему войти до упора, испустив громкий вздох, что граничил с блаженством, когда он был под кайфом. Микаса не отставала, понемногу двигая бедрами в его ритме, подстраиваясь под него так, будто они были созданы друг для друга. Каждая венка, как она и предполагала, отлично чувствовалась внутри, стоило сжать его в себе чуть сильнее и втянуть живот. Поза начинала надоедать, спина предательски затекала, но так не хотелось отрываться ни на секунду. Словно, стоит им отстраниться, все это исчезнет, будто и не было никакой близости. Хоть и, очевидно, так просто этот настрой явно не сбить. Девушка впивалась ногтями в широкие плечи Эрена, прогибаясь под ним и издавая стон с каждым новым толчком, уже совершенно не сдерживаясь. — Давай... Перевернемся? — ей едва удавалось собирать буквы в целые слова. Те вечно путались между собой и выходило что-то совсем уж невнятное. Йегер, выйдя из девушки, на миг отстранился от нее и взял ту за бедра, помогая перевернуться на живот. Она свою задачу так же знала и приподнялась на колени. Смена положения положительно сказалась на ощущениях, когда он вновь вошёл в неё, чуть надавливая на поясницу и сильнее прогибая. Девушка опустилась на локти, уперевшись одной ладонью в изголовье кровати для удобства. Ощущения в новой позе казались совершенно новыми, будто целый род деятельности сменился. Все казалось в разы приятнее, чувственнее. От того стоны становились громче, бедная старая кровать скрипела сильнее, Эрен буквально рычал от удовольствия, наращивая темп и сжимая бедра девушки. А она, в свою очередь, полностью поддавалась ему, подстраиваясь под темп, прогибаясь в спине и втягивая живот для более острых ощущений. Волосы липли ко влажному лбу, воздух будто отказывался проходить в лёгкие или не содержал достаточного количества кислорода, разум отключался. А Йегер специально, стоило почувствовать приближение долгожданного пика, чуть замедлялся, растягивая удовольствие. Уж слишком не хотелось отпускать девушку так быстро. Но и ее либидо не подводило. Эти игры лишь сильнее заводили, а силы ещё оставались. Она была готова застыть в этой позе навечно, лишь бы не прекращалась эта ночь. Ночь, изменившая её жизнь в корне. И не оставалось сомнений: как раньше уже не будет. Теперь она точно увязнет в омуте, в который сегодня ступила. Но увязнет в нем счастливой. — Ты восхитительна, Микаса... — на грани собственного оргазма, хищно скаля зубы, Эрен утопал в этой слабости, которую мог себе позволить. Микаса ритмично сжимала мышцы лона, так что с каждым рваным толчком Йегер видел то, что их тела, сплетаясь, подходили друг другу прекрасно. Всё было слишком идеально, без единого изъяна. Словно именно для такого момента они и были созданы. Для момента, когда их души полностью воссоединяться. Аккерман проговорила в ответ что-то невнятное, что даже сама разобрать была не в силах. И к черту эти разговоры. Сейчас важно лишь то, как глубоко и резко входит Эрен, как крепко смыкаются его пальцы на тонкой коже, как все накопленные внизу чувства вот-вот выльются наружу, сопровождаясь протяжным сладостным стоном и судорогами по всему телу. Оно становилось словно ватным, голова кружилась от переизбытка эмоций, а перед глазами была лишь пелена, плотно окутывающая два тела, находящиеся на грани плавления от собственных температур. Почувствовав, как крепко сжалась Микаса, юноша наклонился к ней, наваливаясь, прижимаясь к влажной от пота спине, и поцеловал её плечо, затем лопатки, чуть выступающий хребет. Эта нежность помогала Аккерман постепенно расслабляться и возвращаться в реальность, выходя из собственного транса, пока парень ещё какое-то время двигался в ней, но уже с меньшей скоростью, чтобы дать прийти в себя. Оргазм настигал и его, чудом вспомнилось отсутствие презерватива и возможные последствия таких забав. Быстро отстранившись и покидая ее тело, парень обхватил, пульсирующий желанием продолжения, член рукой, помогая себе привычным образом. Наслаждение долго себя ждать не заставило и вскоре вылилось на смятую простынь, на которую уже опустилась и Микаса, восстанавливая дыхание и ритм сердца. Расслабленно повалившись на кровать, Эрен откинулся на подушку и одной рукой притянул Микасу к себе. Максимум наслаждения, которого удалось достигнуть Йегеру, тут же разлилось приятным напряжением. По телу прошлось безболезненное покалывание, а в голове появилась мысль, что было бы неплохо повторить всё это, когда силы вновь появятся, и он не будет чувствовать это сладостное истощение. Но, к сожалению, желание засопеть безмятежным сном праведника, поесть или выйти покурить настигло так же быстро и легко, как и момент эйфории, продлившийся ровно до того момента, пока в коридоре не раздался щелчок входной двери.