Блядский красный

Вспышки. Мерцание. Красный. Красный, как лоскут для игры с быком: заряжает, раздражает, возбуждает. Вся комната в красном. Кричаще-красном. Умоляюще-красном. Доминантно-красном. Грант, раздетый по пояс, сверлит взглядом снующего из стороны в сторону питомца. Щенка. Пса. Шавку. Тристан на полу в коленно-локтевой, должно быть, испытывает страх, смятение, стыд. На нём чёрная маска собаки. Видно только серые просящие глаза. Даже в блядско-красном освещении комнаты его глаза серые, почти прозрачные. Грант оборачивает свой ремень вокруг руки и натягивает его. Ремень затягивается на шее Тристана удавкой, петлёй, поводком. Трис — совсем не хороший мальчик. Грант — совсем не милосердный хозяин. Тристан сдавленно скулит, вцепляясь руками в ремень на своей шее, чтобы тот не так сильно душил. Тем не менее, это удушье возбуждает. Дико возбуждает. И это видно: ведь он стоит перед Грантом абсолютно без одежды, да еще и «на задних лапах» — скрыть ничего не получается. Он подползает на коленях ближе, устраивается удобней, садится почти совсем как послушный пёс — колени в стороны, руки между ними, и в спине прогибается: красуется, старается задобрить хозяина. Знает, конечно, что это бесполезно, и он все равно будет сегодня жёстко оттрахан, но… Ему нравилось выделываться. Правда, не люби он это делать, он бы не сидел сейчас так, умоляюще глядя на Гранта сквозь маску, чувствуя, как трудно дышать из-за импровизированного поводка… Грант, всё это время сидящий на краю кровати, расставляет ноги и подтягивает Триса за ремень. Наклоняется, чтобы посмотреть в серые глаза своей шавки. Свободной рукой берёт её за голову и вкрадчиво предупреждает: — Тебе ничего нельзя трогать. Ни меня, ни кровать, ни себя. Кивни, если понял. От согласия Триса мало что зависит сейчас. Концепт игры подразумевает, что он уже согласился на любые выдумки Гранта. Захочет отказаться — скажет «красный». Стоп-слово, которое Тристан выбрал сам. Грант ослабляет удавку на шее щенка, но не отпускает. Встаёт, заходит Тристану за спину и достаёт наручники для запястий и ног. Красный цвет такой же блядский, как и тот, в кого его облачают. Грант фиксирует руки Триса сзади и скрепляет их с нижней частью установки. Теперь щенок обездвижен полностью. Стоя на коленях и не имея ни разрешения, ни возможности «трогать» что-либо, он мог только упасть на бок, но это ничего бы не изменило. Грант ведёт средним и указательным пальцами по позвонкам Тристана. Доходит до ослабленного ремня и снимает его полностью. На шее тёмное кольцо — след от ошейника. Он должен быть красным, но сейчас в этой спальне красное всё. Грант обхватывает и давит рукой на место, где только что был его ремень. Трис сглатывает, чувствуя, как его обездвиживают, сковывают, полностью подчиняют. Его это заводит. Он примерно знает, что будет дальше, при этом не зная абсолютно. Ладонь ощущается приятнее, чем кожаный ремень, ощущается, блять, правильно, и Трис прикрывает глаза, полностью становясь послушным щеночком. Толчок в спину. Тристан, не имея точек опоры, упал бы, если бы не рука Гранта на шее, которой он удерживает парня от удара лицом об пол. Он укладывает любовника в неудобную, но вынужденную позу. Псам нельзя на кровать, если у них грязные лапы. Приходится разложиться на полу чуть ли не коробочкой — ноги согнуты в коленях и скованы с руками. Теперь Грант не видит сучьих серых глаз. Только слышит томное дыхание под маской. Он проводит руками по ягодицам Тристана. Шлепок. Трогает напряжённое кольцо ануса. Шлепок. Вводит один палец внутрь. Сопротивление. Хлёсткий удар, сильнее прочих. Трис вскрикивает от первого шлепка, простанывает от второго и скулит от третьего. — Не хочешь чувствовать меня внутри? — Грант усмехается и поглаживает покрасневшие ягодицы. Он знает свои следующие действия. Грант выливает обильное количество лубриканта. Влажность. Липкость. Сладость. И приставляет анальный плаг к анусу парня. Давит, но не вставляет — дразнит. — Мх… Безумно хочу. Но тебе ведь нравится смотреть, как я теку от твоих действий, словно сука, как спустя какое-то время… мм… молю о большем, поддаваясь тебе… Не так ли? — слегка рвано дыша, прерываясь на тихие стоны, проговаривает Трис, немного ухмыляясь, провоцируя партнёра на дальнейшие действия. Грант молчит. Наконец-то вводит плаг внутрь и, наслаждаясь сбитым дыханием Тристана, хлопает его выше бёдер. Затем наклоняется к покрасневшей коже и кусает ягодицу до образования пятнышка. Не размениваясь на поцелуи, он двигается правее и снова кусает. Шумно выдыхает и облизывает совсем-совсем близко к межъягодичной ложбинке. — Я трахнул бы тебя языком, если бы ты упрашивал меня об этом, — Грант коротко касается кожи губами и обжигает задницу Триса дыханием, — но тебе должно быть сложно говорить в такой раскладке. Тристан стонет, но маска приглушает звуки. Он прогибается в спине, чтобы хоть как-то подвигаться. Это всё, что он может: жалобно скулить и ёрзать на полу. Трис хочет, чтобы его похвалили и наградили чем-нибудь приятным. Помимо игрушки в анусе. — Давай же, умоляю… Отымей меня, Грант! Грант смотрит на заболтавшегося партнёра и усмиряет его очередным хлопком по алеющим ягодицам. Тристан замирает и замолкает. Вожделеющее желание выдаёт только упирающийся в пол член. — Тише, побудь хорошим мальчиком хотя бы пару минут, — он нежно проводит рукой по бёдрам, — и я тебя порадую. В красном освещении кожа Триса выглядит ещё бледнее, а покрасневшие от ударов места становятся выразительнее. Грант опускается и проводит языком рядом с анусом парня. Это прикосновение кажется Тристану ужасно горячим, и он сводит мышцы, обхватывая плаг крепче. Эрекция сводит с ума. Он давно бы уже подрочил, если бы не наручники. Ему остаётся только жалобно тереться об пол, надеясь, что Грант вскоре возьмёт ситуацию в свои руки. Грант аккуратно извлекает плаг, и Трис падает мордой в пол, виляя бёдрами. Горячий язык устремляется к кольцу мышц и проникает внутрь. Ласки Гранта дикие и бесцеремонные. Многие бы их не поняли, побоялись, отказались. Однако Тристан стонет от каждого движения внутри себя, как в последний раз. Сам факт, как Грант вылизывает ему жопу, так самозабвенно и не брезгуя, сносит ему голову. — Сука, ещё! — кричит Трис, упираясь в лицо партнёра. — Из нас двоих сука здесь ты, — Грант сразу же отстраняется и ощутимо хлопает по внутренней стороне бедра. — Не забывайся. Тристан послушно успокаивается, ожидая продолжения, но Грант не прощает ошибок. Он поднимается на ноги и отходит к кровати. В местах, где только что пылало пламя, становится прохладно. Трис разочарованно скулит и дёргает затёкшими руками. Грант возвращается со стеком в руках. Твёрдый хлыст для эротической порки. Он наносит удар по спине Тристана, оставляя на ней розовый след. Даёт время привыкнуть и бьёт ещё раз — по левому боку. Стек тонкий, позволяет наносить точечные удары. Трис дёргается от каждого прикосновения, но не кричит. Терпит и принимает своё наказание. Его как будто секут розгами. Он слышал, что так раньше наказывали провинившихся монахинь. Наверное, ему бы понравилось побывать на их месте. Спустя время вся спина исполосана. Грант выбрасывает стек и опускается на колени перед Тристаном. Его руки опускаются на оковы, и он расстёгивает их, освобождая ноги парня. Трис вытягивает затёкшие конечности с удовольствием. Спина горит, но он не обращает на это внимания. — Спасибо, хозяин. Грант не снял с него наручники. Он опять поднимается и встаёт так, чтобы Тристан видел его полностью. Он расстёгивает брюки и снимает их, оставаясь в одних боксерах и кожаной портупее на груди. — Не отводи взгляд. Это приказ. — И не собирался, хозяин. Грант медленно стягивает бельё. Взгляд Тристана скользит по чёрному стоящему члену. Парень опускается на пол и помогает щенку перевернуться на спину. Презерватив раскатывается по стояку, и Грант, подобрав Триса под колени, кладёт его ноги себе на плечи. Входит. Темп практически сразу становится приятным им обоим. Тристана потряхивает от каждого толчка по простате. Грант позволяет себе простонать от удовольствия, игры кончились, и теперь он может вдоволь насладиться своим… партнёром. Его движения резкие, граничащие с грубостью. Он не даёт Трису передохнуть, а вдалбливает его в пол. Тристан в восторге, и его стояк — тому подтверждение. Трис засматривается на тело Гранта. Рельефный пресс и отчётливые грудные мышцы. Из-за большого тенниса тот не вылезал из спортзала. Всё-таки, он был в сборной университета. Невозможность поласкать себя заводит Тристана и приближает эякуляцию. Ему тяжело дышать из-за маски, но он не просит её снять, прерывисто стонет и выкрикивает имя Гранта. Тот только и рад это слышать. Наконец рука Гранта опускается на член Триса и сжимает. Теперь Тристан толкается ему в кулак. Красный свет слепит. У Триса закатываются глаза. Он стонет и бурно заканчивает, разбрызгивая сперму по животу и полу. — Не останавливайся, — умоляет парень. Грант тоже близок к финалу. Он переводит дыхание и подхватывает Триса, приподнимая его таз в воздух. Угол проникновения меняется, и у Гранта получается закончить быстрее. Тристан просит не прекращать, и Грант, втягиваясь в это, продолжает драть его. Сперма стекает по ягодицам Триса. Он старается глубоко дышать, но не выходит. Его тело подрагивает в конвульсиях, похожих на собачий кайф. — Красный, Грант! Душно… Красный… — подаёт голос Тристан, всё это время находившийся в собачьей маске. Грант сразу же останавливается, помогает снять аксессуар и отбрасывает его. Взмокший парень глубоко дышит, хватая воздух ртом. Мокрые волосы липнут ко лбу, а красные щёки пылают жаром. Капли пота сползают по шее и плечам. А глаза… сияют диким возбуждением. — Ты когда-нибудь доиграешься, — тихо бормочет Грант, снимая с Тристана наручники. — Я играю только с профессионалами, они умеют и кончить, и вовремя закончить, — Трис вымученно улыбается, вытирая пот со лба. — Ты не умеешь вовремя заканчивать. Тристан оставляет это замечание без комментариев. Он ложится на пол, глубоко дыша. Может быть, именно поэтому у него никогда не была сабмиссива? Потому что люди не умеют доверять так, как он. Отдать свою жизнь в руки другого человека так, как это делает Трис. Трис бы себе не доверил. Он не умеет останавливаться. — Ты в порядке? — устало спрашивает Грант. — Да, бро, — тяжело дыша отвечает парень, — ты был великолепен. Как и всегда. Грант ухмыляется. — Ты тоже хорош. — Надо будет повторить, как на это смотришь? — Не думаю, — смущается Грант, — всё-таки, это не моё. Тристан весело отмахивается. Он знает, что Грант согласится ещё на много его авантюр.