Арсения не всегда любила поезда. В детстве отец её отвозил на них в детские лагеря, которые, к слову, она не любила. Терпеть не могла, вернее. Пока там все дети играли, девочка сидела на скамейке; в столовой ребята рассаживались компаниями, а она одна, в конце стола; пока все пели песни под гитару, ей было интересней провести время за книгой. Несомненно, она общалась с ребятами, но каждому предпочитала время с книгой, в мире сказок и романтики.
Так было лет до двенадцати. После её перестали таскать по лагерям, вместо этого отправляли к бабушке, пусть и не родной. Отец развелся с родной матерью, когда та ему изменила. Мать, конечно, уехала куда-то, с новым мужчиной, а про дочь забыла. Это случилось, когда ребенку было три годика. В одиннадцать папа привел мачеху, но Есения так не считала. Она искренне её любила, и новая мама тоже. А из-за того, что у новой мамы были проблемы со здоровьем — бесплодие, ребят — да и просто, бабушка Арсению любила, баловала. Потому то и полюбила Еся поезда, — стук колес напоминал лето у бабушки.
Сейчас, к сожалению, она ехала не к бабушке, а в другой город, подавать документы на поступление. Она выбрала все же экономическое образование, не актерское. Смелости, наверное, не хватило.
Еся любит верхние полки, чем — неизвестно, но это факт. В этот раз ей в соседки снизу попались две сварливые бабульки, которые всю дорогу ругались между собой, тем самым недавая возможности уснуть. Поэтому сейчас она вновь читает книгу, хотя хорошо бы уж спать.
Остановка. Девушка надевает кофту и спрыгивает с полки, стараясь это сделать тише. Впрочем, это бесполезно — через минуту вагон наполняется шумом, люди снуют туда сюда, — кто-то выходит, кто-то входит. Она выходит прогуляться, надевая спешно кроссовки и зарабатывает задники.
«Воронеж» — читает девушка на одной из вывесок. Она проходит по перрону, успевает даже размять мышцы, сделав разминку. Возвращается в вагон, когда начинается мелкий дождь.
Есения с трудом проталкивается сквозь людей, сдерживая нелестные слова, рвущиеся наружу после того, как чувствует прикосновение к бедру. Неприятно, но это не первый случай. Доходит, снимает кросовки и залазит на полку. Надевает наушники, но тут её внимание привлекает высокая девушка. Она невероятно, безумно высока для девушки. Кудрявые, светлые волосы чуть ниже плеч; длинные ресницы, что скрывают восхитительно красивую радужку; пухлые губы, будто после поцелуев; едва заметная родинка на кончике носа; серьга в одной лишь мочке, что странно; множество разных колец и браслетов на руках, которые по мнению Арсении очень тяжёлые.
Лишь спустя пару минут бесстыдного разглядывания незнакомки, Еся замечает взгляд зелёных глаз, направленный на неё.
Внимание незнакомки Есения забрала сразу. Темные, почти чёрные волосы, собранные в высокий хвост; нос, аккуратная кнопочка, причудливо разделенная; сухие и тонкие, неестественно бледные губы; рассыпанные родинки на щеках и скулах; длинные, пушистые, словно самый мягкий мех ресницы; пронзительно-завораживающие голубые глаза, что нельзя оторваться — они сами тебя утянут в свою пучину.
Они прожигают друг друга взглядом, пока светловолосую чуть не сбивает какой-то мужичок, ниже ее на несколько десятков сантиметров.
— Охуел, придурок, — выкрикивает светловолосая, отряхивая коленки.
Арсения внимательно следит за тем, как возмущаются бабульки снизу за то, что их потревожили, на что светловолосая бурчит под нос о том, какое охуевшее старшее поколение. Девушка закидывает небольшой чемодан на полку, после чего проделывает тоже действие с небольшим рюкзаком, а после залазит сама. Она садится, но ей приходится пригнуть голову, дабы не получить удар.
— Ну здравствуй, — Светловолосая протягивает руку, а Еся так и продолжает сидеть с наушником в руке, да открытым ртом. Спустя мгновение она, словно, выходит из транса и отложив наушник, протягивает руку. — Антонина.
— Есения, можно Еся. — Девушка неловко улыбается и они жмут руки.
— Можно просто Шаст, тогда. — Антонина ухмыляется, но руку не убирает.
— Почему так? — Еся выгибает бровь.
— Фамилия Шастун, это сокращение со школы. — Они все же убирают руки.
Есения ощущает до си чужую руку, — она теплая, кожа нежная, приятная. На лице появляется неловкая улыбка.
***
Девушки общаются вплоть до утра, когда солнце уже в полной мере распустило свои лучи, освещает землю. Тогда Есения засыпает, а после неё и Антонина. Оказывается, что Антонина учится на третьем курсе менеджмента, куда мама её отправила. Ездила в Воронеж, отдыхать к родителям, но срочно вызвали в университет, в Москву. Она узнаёт, что Шаст прокалывала оба уха, но одно заросло, а второе делать не захотела. Кольца носит, потому что нравится, свой стиль. Арсения же говорит, что до Петербурга, на это собеседница заметно грустнеет, но продолжает диалог.
***
Арсения просыпается в три часа дня, первое время не понимает, где и что она, но тут её окликает бабулька, сидящая снизу. Ей богу, ждала пока проснётся:
— Ну наконец-то, тебе тут твоя подружка записку оставила, — старушка берет небольшую бумажку и протягивает Есении. — держи. — Девушка забирает бумажку и тут же замечает пустую соседнюю полку. Становится грустно.
— Спасибо Вам. — Благодарит Еся, разворачивая записку. Бабулька только бросает небрежное «Да что там» и продолжает спор с очередной жертвой.
«Напиши мне, у меня есть телега и ВК, хочу продолжить общение. И это, спасибо за компанию! Антонина» — гласит записка, написания небрежным, кое-где корявым почерком, а после следует номер телефона. Арсения улыбается, а в районе грудной клетки разливается тепло.
Кто ж знал, что случайная встреча в поездке повлечет за собой новые отношения, а после и свадьбу за границей? Неважно, но главное, что наши героини поистине счастливы.
