Сети памяти

      Приходить в себя было трудно. Не потому что ему было физически больно, а потому что неподъёмной была его душевная боль. Он чувствовал, что лицо его намокло от слёз. Его дыхание сбилось, а сердце колотилось так быстро и громко, что, кроме этого стука, он ничего и не слышал.       Чьи-то руки сжали его в объятиях. В рот полилась какая-то жидкость, которую он, совершенно не сопротивляясь, проглотил. Только бы стало легче. Только бы это умерило его боль.       Боль не уходила. И не становилась меньше. Но и не разрасталась тоже. Просто тупо пульсировала в самом сердце, с каждым ударом отдаваясь во всём теле.       Реальность постепенно проступала на фоне этой боли. Он начинал понимать, кто он, где и когда. Он – Гарри Поттер. Он в Норе в комнате девочек. Его обнимает Джинни, а рядом наверняка сидит Гермиона. Они только что вернули ему очередное воспоминание. И именно это воспоминание принесло ему столько боли.       Гарри наконец открыл глаза. Гермиона осторожно протянула ему очки, и мир стал чётче. – Мы не поговорили, – голос Гарри дрожал, когда он попытался рассказать, что увидел.       Девушки переглянулись. Что должно было произойти тогда, чтобы сейчас привести Гарри в такое состояние? Что с ним сделал Снейп? Учитывая всё, что они знали о Снейпе, сделать тот мог что угодно. – В следующий раз мы встретились после гибели Сириуса, – наконец произнёс Гарри.       Девушки ахнули. Никто из всех троих не ожидал ничего подобного. Получается, что прошло несколько месяцев после предыдущей встречи Гарри с профессором. – И я всё испортил. Я опять всё испортил, – Гарри взвыл, но Джинни ещё крепче прижала его к себе, не давая вырваться. – Он пришёл успокоить меня, выслушать, разделить мою боль. А я прогнал его. Мерлин! Какой же я идиот! Мне было так больно, что я совершенно не понимал, что творю. – И он ушёл? Просто ушёл? – с сомнением спросила Гермиона. – Я кричал, что ненавижу его, – горько усмехнулся Гарри. – Сказал, что больше не хочу его помнить. – Ты обвинил его в смерти Сириуса? – задала подруга ещё один вопрос. – Нет. Я винил себя в смерти Сириуса, – Гарри уткнулся в плечо Джинни и замолчал.       Гермиона положила руку ему на спину, осторожно поглаживая. – Ты думаешь, что больше вы не встречались? – Не знаю. Встречались, наверное. Часы пропадали и после. К тому же ты сама сегодня говорила про эссе по ЗоТИ. Вряд ли это был просто жест доброй воли. Но… Я точно не готов узнать об этом сегодня, – Гарри наконец освободился из объятий Джинни и просто положил голову ей на плечо. – Никто и не заставляет тебя вспоминать всё сейчас, – Джинни взъерошила его и без того лохматые волосы. – Вернёмся к этому на следующих каникулах.       Гарри задумался. Если они ещё встречались с профессором, значит, тот смог его простить. Как долго они не виделись? Ещё несколько месяцев точно. Но что бы ни было в следующем воспоминании, вряд ли там его ждёт что-то легче и проще, чем то, что он вспомнил сегодня. Узнавать такое в Хогвартсе он точно не готов. – Да, вернёмся к этому на Пасхальных каникулах, – кивнул Гарри.       Внезапно в голову ему пришла мысль, которая немного согрела его душу: профессор не считал его виноватым в гибели Сириуса. Он вообще не считал его виноватым в том, что произошло в Отделе Тайн. А если так, то, может быть, он понял потом, что Гарри прогнал его не со зла? Может быть.