В ней было всё таким...

      День сменялся днем, одна неделя другой. Так незаметно пролетело время, провожая осень, а вместе с ней и надежды на участие в Финале Гран-При. Вслед за этим проносилось перед глазами все время, мысли были лишь о Чемпионате России.       Это не просто какой-то «местячковый» турнир. Это борьба за место в сборной. В Олимпийской сборной России. От того, чем ближе был турнир, тем сложнее было думать о чем-то постороннем. Только одна цель — попасть в тройку.       И тут случился первый провал — перелом руки. Косторная с отчаянием смотрит на руку, которую покрывает слой гипса, мысленно прощаясь с олимпийской мечтой. В первые дни она готова попрощаться и с карьерой фигуристки, но постепенно отходит от такого состояния, предпочитая отдать все свои силы на моральное и физическое восстановление.       Уже завершились короткие программы во всех видах, более-менее давая представления о том, кто будет бороться за самые высокие позиции. Девушка почти не сомневается, что Камила и Аня так останутся на своих позициях, а в произвольной Саша своими квадами отыграется, забрав третью путевку.       И стоило бы порадоваться за подруг, одна из которых, если подумать хорошо, даже уже и не подруга. Алена не могла бы подобрать подходящее слово или словосочетание, что точно описать их отношения. К тому же, к ее удивлению, после Гренобля Щербакова оставила свою настойчивость в вопросе развития их «романтических» отношений. Старое доброе общение и не более того.       Косторной от такого стало даже как-то проще, она наконец-то ощутила еле уловимую свободу от собственной совести. Тем более, что успокоились и пришли в норму взаимоотношения между Камилой и Аней. Точнее, они не стали общаться как раньше, но уже и нет того напряжения, которое было между ними после расставания. То ли Валиева перегорела и забила, то ли так влияло приближение Чемпионата России. В любом случае, как бы то ни было, Алена рада была, что атмосфера разрядилась.       Только была одна маленькая проблема. Она не хотела себе долго признаваться в этом, но все же дала слабину. Косторная скучала по Щербаковой. Немного. Совсем чуть-чуть. Даже тогда, когда находилась в компании друзей, отлично проводя время.       ***       — За кого будешь болеть? — яркая улыбка Камилы вызывала тепло в душе Косторной, — Надеюсь, что я не налажаю в произвольной.       — Не волнуйся, я уверена, что ты победишь. К тому же, соперников у тебя там нет. А потом отберешь у меня титул действующей чемпионки Европы, потом выиграешь Олимпиаду. И все будут в восторге и счастливы, — в целом, Алена не лукавила. Она считает, что с чистой Камилой даже пять квадов Саши не справятся.       — Значит, ты будешь болеть за меня? — девушка лукаво щурится, ожидая какого-то подкола в свой адрес.       — Я буду болеть только за Даниеляна. Остальное даже смотреть не буду.       — Это было обидно.       — Зато честно.       — Повезло Артурчику с тобой.       — Еще бы, я точно приношу удачу, — улыбка с ее лица исчезает, а глаза смотрят куда-то вниз, — Ладно, иди готовься, а то проболтаешь свой выход на лед и не видать тебе золота. Станет какая-нибудь Щербакова четырехкратной.       — Ой, блин, — Камила отводит взгляд куда-то, скорее всего смотря на человека, которому упомянули, — Болей за меня.       — Не буду, — ей в ответ показали язык, — Все, пока!       Как только видеосвязь оборвалась, Камила отложила телефон в сторону, обратив внимание на странно улыбающуюся Трусову и нервно собирающую свои вещи Щербакову.       — Что-то случилось?       — Да нет, просто Алена как обычно, — Саша пожала плечами, прожигая Аню взглядом, — Значит, девушек она не будет смотреть?       — Ну да, вполне в ее стиле. А что?       — Что у нее с Даниеляном? Не знаешь? Серьезно все или так, развлекаются?       Аня пересиливает себя, успокаиваясь. Она заинтересованно смотрит на коллег, ожидая продолжения беседы.       — Ты не знала что ли? — имитируя удивление, спрашивает Трусова, — Я думала, что вы хорошо общаетесь.       — Скорее, мы вообще не общаемся, — Аня резко встает и уходит, забирая свой рюкзак.       — Что это с ней?       — Не знаю, — пожимает плечами Саша, расплываясь в довольной улыбке.       ***       Разбитая, но все еще не сломленная, Аня наконец-то добирается до своего номера. Она провалила произвольную программу. Только чудо, а кто-то скажет «грибы», помогли ей зацепиться за третье место. Но уже, спустя полтора часа после завершения соревнований, она получила в свой адрес вагон и маленькую тележку негативных комментариев о незаслуженной бронзовой медали.       И ведь, Аня считает, что они правы. Она провалилась с треском. Ни одного квада. Ни каскада с риттбергером. Только душащее чувство того, что она всех подвела.       Она так сильно зациклилась на подготовке к соревнованиям, борьбе за Олимпиаду, за призрачную надежду взять золото, что упустила из виду еще кое-что важное.       «А так ли она была для меня на самом деле важна?», — Щербакова растерянно смотрит по сторонам, словно ищет ответ. Но ничего. Даже телефон, к ее удивлению, не выдает ни одного уведомления. В горле запершило, одновременно вызывая тошноту.       «Мне нужно взять олимпийское золото», — констатирует Аня, сдерживая слезы.       «Оно же мне нужно?», — в голове крутится сразу же тот самый разговор с Аленой про отношения и условия, которые были выдвинуты. Щербакова усмехается своей глупости и наивности. Она ведь и правда побежала работать как не в себя, чтобы увеличить свои шансы на то самое золото, чтобы потом положить его перед Косторной.       «Она же знает, что шансов у меня на него катастрофично мало, да? Поэтому и придумала эту отмазку. Я ей не нужна, так? Она не врала. У нее уже отношения, пока я разбивалась за путевку», — Щербакова вздрагивает, услышав приглушенный стук в дверь. Нехотя добравшись и повернув ручку, она увидела Валиеву. Это было весьма неожиданно. Кто угодно, но не Камила.       — Проходи.       — Я так, на минутку, — Камила аккуратно прошла мимо бывшей девушки, приметив ее «стекольные» глаза и покраснение, — Хотела просто сказать, что ничего страшного сегодня не случилось. Такое бывает у всех. Скоро Новый год, ты отдохнешь и с новыми силами отправишься в путь. Уверена, что уже на Евро ты выдашь класс в обеих программах.       — Эээ… — Аня прикусывает губу, слушая слова поддержки от той, кого она сама своими словами и действиями обидела. И это еще мягко говоря, — Спасибо. Очень неожиданно, но спасибо.       — Неожиданно? — Валиева усмехается, — А ты думала, что я буду желать тебе поражений? Возможно, мне бы стоило так поступить с тобой и злорадствовать случившемуся сегодня в произволке, но нет. Я не такая. И я не могу так поступить по отношению к тебе.       — Прости… — фигуристка не смогла сдержаться, пустив по щеке слезу. Она хочется отвернуться, но Камила ловит ее в свои объятия, одной рукой прижимая к себе за талию, а второй гладит по волосам.       — Все будет хорошо. Тише, Ань. Тише, — Валиева поддается старым чувствам, заново нахлынувшим на нее в эту минуту слабости. Она ничего не планировала, когда шла к этому номеру. Просто хотелось поддержать по-человечески. Просто хотелось, чтобы знала, что есть те, кто в нее верят. Но все пошло не по ее плану, и она прижимается теплыми губами к шее, оставляя почти невесомые поцелуи.       ***       Предновогодняя суета наконец-то смогла отвлечь всех от фигурного катания. Оставалась одна проблема — безумно мало времени, чтобы успеть все приготовления к празднику.       Поэтому Камила несется сквозь снег к поезду, долго ждет, пока ей ответят, откроют дверь. Она мельтешит туда-сюда, ожидая лифт. Наконец-то добирается до нужной квартиры, сразу пробираясь в приоткрытую дверь.       В квартире тишина. Она раздевается и проходит, наблюдая поникшую Косторную, склонившуюся над кружкой с чаем.       — Скоро праздник, а у тебя такое лицо, будто траур, — Ками садится напротив. От нее веет позитивом и огромной энергией.       — Ну как сказать, — Алена все-таки улыбается, — Артурчик вот не попал в олимпийскую тройку. Грустно как-то. Я дома. Он дома.       — Зато будете вместе, никто вас не разлучит на целый месяц, — новоиспеченная чемпионка России подмигнула подруге, — Надеюсь, что Аня реабилитируется на Евро, и нас тоже никто не разлучит на месяц.       В немом шоке Косторная не сводила глаз с девушки, изредка моргая. Попытка осознать услышанное провалилась. Ее серое вещество словно попало в какой-то вакуум.       — Вас с Аней? — запинаясь, переспросила она.       — Да, — Камила сморщилась в широкой улыбке, будто вот-вот завизжит, — Кажется, я готова ее простить, а она вроде не против, чтобы мы еще раз попробовали. По крайней мере, она не оттолкнула меня, когда ее поцеловала.       — Интересно… — Алена допила остатки чая, — Извини, что-то я зависла. Будешь чай?       — Да.       — Сейчас, — девушка прошла к шкафу, достав вторую кружку. Она не торопится повернуться к девушке лицом, поскольку сейчас старательно переваривает новую информацию, складывая паззлы. Щербакова от нее отстала после гран-при. Видимо, это все было не просто так. Теперь стало ясно. Перегорела. Алена ухмыляется, радуясь, что не влезла в их «прекрасные» отношения тогда.       Значит, так и должно быть. И она поступила правильно.