В ней было всё таким...

      Камила отчаянно прятала свое разочарование первой влюбленностью под маской равнодушия и громкого смеха, нескончаемого количества шуток и упорной работой на тренировках. Девушка всеми силами запрещала себе думать о той, кто разбил ее сердце, никак не попытавшись исправить ситуацию. От Ани она получила короткое «Прости» и на этом все. Чемпионка Мира продолжала себя вести так, будто ничего между ними не произошло, будто самой Щербаковой было плевать с самой высокой колокольни. Валиева даже обратила внимание, что бывшая девушка не смотрит в ее сторону, настолько было безразличие Ани к ней.       От данного факта становилось лишь хуже, а советы Саши о том, что надо смотреть на эту историю как на опыт, поблагодарить и жить дальше, отнюдь не работали. Значительно усугубляла ситуацию Косторная, у которой совсем не клеилось на тренировках, произошла неожиданная смена короткой программы, поэтому на подругу у нее совсем не было времени.       Алена часто виновато смотрела на сердечные страдания подруги. Камила искренне думала, что Косторной просто не по себе от того, что та никак не может ей помочь разобраться со сучившимся расставанием. Да и поведение Алены в отношении Щербаковой ни в коем случае не давали намека на то, что ситуация намного сложнее и запутаннее того, о чем думала Валиева.       — Ален, не хочешь погулять после тренировки? — Ками сжимает запястья подруги, невинно заглядывая в глаза ее, она чуть ли не молит ответить ей положительно. И снова приходится разочаровываться, — Дополнительный лед?       — Да.       — Ты своими тренировками скоро всю себя вымотаешься, сил не останется на главные старты.       — Если сейчас не поработаю, тогда упущу возможность оставить твою жопку без олимпийского места, — Косторная тянется в сторону Камилы, заключая ее в объятия, — Прости меня. Мне и правда надо работать больше, чем всем остальным. Напоминаю, что я в этой группе, да и вообще в сборной, слабое звено.       — Тебе не за что извиняться.       Косторная прикрывает глаза, прячась лицом в распущенных волосах, душа в себе желание сказать о том, как сильно она виновата перед ней.       — Ты там плачешь что ли? — Валиева отстраняется, тормоша подругу за щеки, — Эй, ты чего?       — Все в порядке. Устала просто от всего этого давления. Я пойду, надо закончить с программой.       ***       Утро Ани всегда начинается одинаково. Стандартные гигиенические процедуры, легкий макияж, завтрак, попытка сдать хотя бы какую-то часть своих долгов перед учителями в школе, а после изнурительные тренировки. Формирующийся организм юной девушки то и дело давал сбой, ломая прежнюю ее непоколебимость во многих вопросах.       Сложнее всего девушке было держать свое меняющееся сознание под контролем, когда на каждый крик тренера хотелось ответить тем же, когда на косые взгляды Камилы хотелось закатить истерику, когда на полнейшее равнодушие Косторной хотелось ударить ее посильнее.       Для нее подобные перепады настроения совершенно новое явление, поэтому держать себя оказывалось порой сложно настолько, что приходилось сбегать подальше, закрываться одной и бить ладонями в стены, кричать в небрежно скомканную одежду, чтобы никто не услышал. После всего этого, она выходила на люди в своем самом обычном виде: грациозная, улыбчивая, учтивая.       Такой ритм жизни выматывал до последних сил. Но, когда мысли невольно приближали ее к грядущему этапу гран-при во Франции, она невольно отпускала все, ожидая лишь эту поездку.       — Мы в соседних номерах, — к слову прошептала Щербакова, заходя в лифт.       — Знаю.       — Так и не будешь со мной общаться?       — Общаемся же.       — Ты поняла о чем я.       — Хорошо общаться с тобой немного сложно, учитывая то, что ты бывшая Камилы.       — Она ненавидит меня?       — Не думаю, что это прям ненависть. Просто бесится от того, что ее первая любовь так ее растоптала.       — А от того, что ее подруга растоптала дружбу, ей нормально? — Щербакова останавливается возле номера, проверяя табличку на двери с брелоком на ключах. Алена остановилась рядом.       — От этого ненормально мне.       Они разошлись по номерам. Аня безумно злилась на Алену за ее холод, словно только чемпионка мира была виновата в том, что случилось. Будто Косторную насильно заставляли заниматься с ней сексом. Будто сама Аня ее умоляла об этом.       Предел ее терпения был достигнут, а потерять возможность поговорить без лишних ушей, Аня не могла.       — Мы должны поговорить! — сходу выдает Щербакова, проникая в номер коллеги.       — Я тебе ничего не должна.       — Прекрати себя вести так, будто ты ни в чем не виновата.       — Я виновата, поэтому и веду себя так. Меньше контактирую с тобой, с Камилой, да и с Сашкой.       — Это неправильно. Пойми, что молчанием мы ничего не решим. В итоге просто три страдающих человека. А из-за чего? Потому что видите ли чувство вины одолело. А перед собой тебе не стыдно за то, что ты прячешься от чувств? — Щербакова с надеждой посмотрела на девушку.       — Чувства? — нервно смеясь, Алена спрятала глаза от Ани, начав изучать собственные коньки.       — Я тебя люблю. Я бы хотела быть с тобой и пройти весь этот сложный путь с тобой.       — Анька, Анька… — Косторная встает, подходя ближе к девушке, — Я по мальчикам, понимаешь?       — И по мне, — Аня поднимается с кровати, встав напротив Алены, — Я же вижу, как ты смотришь на меня с нежностью и любовью. Так на подруг не смотрят. Но, если тебе так нравится, продолжай делать вид, что я не права. Я все равно найду способ добиться тебя. Я никогда не сдаюсь без боя.       Она забирает свой телефон и проходит к выходу, улыбаясь от того, что наконец-то смогла высказать все, что было у нее на душе все это время.       — Собралась добиваться, а сама сбегаешь, поджав хвост, — будто с усмешкой парирует ее ответ Алена.       — Чтобы были силы бороться, надо хорошо поспать. Вот я и иду спать. Спокойной ночи, моя будущая девушка!       — Что? — Алена оборачивается, видя закрывшуюся дверь, — Добрых снов, будущая девушка.