***
Несколько часов пролетают в поиске её лучших работ. Хаос по всей комнате напоминает нашествие урагана, но её это нисколько не беспокоит. Рыжий кот вальяжно растекается на пуфе возле окна, греясь в лучах солнца. Аккуратно собирая всё в папку, Гермиона представляет как Драко будет рассматривать её работы. Он наверняка спросит, где она училась, когда началась её тяга к рисованию, какие у неё предпочтения в материалах и техниках. Её губы трогает улыбка при мысли о его пальцах, касающихся листов с графикой. Для неё не является чем-то интимным показывать свои наброски и зарисовки. Она всегда открыта новому, всегда любит восторженные взгляды прохожих. Яркая реакция на её рисунки — лучшая награда за её старания. Она кидает взгляд на часы и начинает взволнованно перебирать одежду в шкафу. Ей важно выглядеть ещё более опрятной, чем днём. Она выуживает атласную блузку и джинсы клёш, которые так идеально сочетаются с алой тканью. Распустив локоны, она поправляет свой макияж, нанося немного блеска на нижнюю губу и вертится перед зеркалом. Хью трётся возле ног, щекоча лодыжки, обвитые шнуровкой босоножек. Кивая сама себе в зеркало, она положительно оценивает свой образ и считает его достаточно простым и в меру строгим. — Мне пора, — шепчет она Хью, перебирая его рыжие волны.***
Замявшись на последней ступеньке по пути к двери класса, Гермиона прикрывает глаза и выдыхает. Два стука в дверь, и она слышит знакомый голос по ту сторону, охотно приглашающий войти. Повернув ручку на себя, Гермиона шагает внутрь, и атмосфера класса затягивает её с новой молниеносной силой. Тюль на окнах приспущена, закатное солнце стремится своими лучами за угол соседнего дома, оставляя после себя шлейф золотого и глубокого янтарного. Когда Гермиона почти неслышно прикрывает за собой дверь и осматривается, то видит Драко, стоящего за мольбертом возле окна. Он отошёл на несколько шагов от холста и потёр подбородок, но как только Гермиона появилась в поле его зрения, на его лице мелькнула добрая волнующая улыбка и он указал ей на свой рабочий стол. — Можете разложить свои работы здесь, Гермиона. Она начинает доставать свои рисунки и графику, раскладывая их на столе в несколько рядов. Закусывает нижнюю губу, стараясь разложить их максимально ровно. И когда уже собирается отходить, ударяется спиной о его грудь. Всё это время он грациозно и совсем по-кошачьи обошёл её и встал позади неимоверно близко, наблюдая через плечо, как она готовила работы к его просмотру. Румянец тут же настигает её щеки и, едва улыбаясь, она делает полшага в сторону, ощущая его обжигающие флюиды по всему телу, а молекулы сумасводящего запаха одеколона отчётливо оседают на её одежду. — Я готова. Драко ловит её полушёпот и медленно кивает. Заинтересованный блеск его глаз говорит сам за себя и он подходит к столу, окидывая взглядом все её работы. Они все разноплановые, как по материалам, так и по сюжетам. Среди них есть и городские этюды акварелью, и наброски человеческого тела, и карандашные портреты, которые давались Гермионе хуже всего, но она не унывала и желала достичь совершенства. — У вас талант, Гермиона. Это видно невооруженным глазом, — произносит Драко, разворачиваясь к ней лицом. — Кто посмел не принять вас в Академию? — с ухмылкой интересуется он и, опираясь бедром о стол, скрещивает руки на груди, отчего белая рубашка сексуально натягивается на мускулах. Видеть это было сродни грехопадению. — Габриэль Димонт, — Гермиона смотрит на него в ответ, не сводя взгляд с очаровательной улыбки, что играет на его губах, подобно солнечным бликам на морских волнах. — Я должен был догадаться, — он тихо фыркает, и серьёзность выражения его лица, сменившая улыбку, достигает предела выдержки Гермионы. Сосредоточенным он выглядит не менее притягательно. — Он, к моему огромному сожалению, посчитал что я «не дотягиваю», — Гермиона обращает взгляд на свои рисунки и разочарованно выдыхает. — И поэтому вы пришли ко мне, — он не спрашивает, утверждая истину. — Вы сделали правильный выбор. Взяв одну из акварельных работ, Драко внимательно изучает её, молча берёт следующую, не произнося при этом ни слова. Движением пальцев заправляет прядь безукоризненно белых волос за ухо и упирается руками в поверхность стола, нависая над всеми работами. Гермиона забывает как дышать и изучает мельчайшие эмоции на его профиле. Она считает, что этот мужчина должен красоваться на обложках самых модных глянцевых журналов. Изящный нос, чувственные губы, выразительные глаза неимоверного оттенка серо-голубого, почти гиацинтового, и чуть длинные светлые волосы. И, конечно же, идеальный рост. Мастерская насквозь пропитана только его запахом. И кажется, что в нём она хочет прожить всю оставшуюся жизнь. Находясь рядом с Драко, она чувствует, что начинает витать в облаках, а в мягкости его взгляда хочется бесконечно тонуть и тонуть, не возвращаясь на поверхность. — Когда вы начали рисовать? — спрашивает он, но она словно пропускает его вопрос мимо ушей и погружается в пучину тембра его голоса. Он щекочущий, томительный, такой, что сразу же завладевает разумом. Хлопок створки окна возвращает её в реальность мастерской, где Драко стоит напротив неё в той же позе и без стеснения изучает её облик. Гермиона ловит его взгляд на уровне своей груди, но он не поддается и скользит ниже, медленно и испытующе. — Я бы ответила, что почти с рождения, но на самом деле, более серьезно я начала этим заниматься уже в школе, примерно в десять, — она накручивает локон на указательный палец, не отдавая себе в этом отчёта, и Драко мгновенно переключает свой взгляд на её волосы. — Я самоучка. — Значит, у вас было достаточно времени, чтобы выработать свой стиль? Но я вижу, что вы как будто до сих пор не определились, с каким материалом хотите работать или какой технике отдать предпочтение. Гермиона замечает, как он смотрит на её локон и, слегка краснея, она останавливает движение и выпускает его. Драко проходится языком по своей нижней губе и это тёплым спазмом отдается внизу её живота. Пятна краски на рубашке не сбивают с него лоск, а выбившиеся пряди не лишают очарования. Идеальная небрежность. — Мне нравится экспериментировать и узнавать новое, — уверенно говорит она и позволяет себе перевести взгляд на его всё ещё немного блестевшую нижнюю губу. — Это похвально, Гермиона, — кивает он, и уголки его губ приподнимаются в улыбке. — Чем вы хотите заняться: рисунок, живопись? — Живопись маслом. Именно это мне нужно подтянуть для поступления. — Я готов взять вас в группу. Он отходит от стола и закатывает рукава рубашки. Гермиона готова сойти с ума от этих казалось бы простых движений. Его предплечья обнажаются, и она непроизвольно сглатывает, чувствуя напряжение сосков, которые твердеют от одного только взгляда на Драко. — Жду вас в субботу, начало занятия в два часа, — произносит он и подходит к столу, оказываясь предельно близко к Гермионе. Помогая ей собрать рисунки в стопку, Драко несколько раз сталкивается с ней ладонями. Это сбивает её мысли, которые и так тонут в хаосе. Его пальцы тёплые, и он, похоже, нарочно задевает её руки. Но ей это неимоверно нравится. Гермиона с благодарностью принимает рисунки, складывая всё в сумку. — Спасибо, — отвечает она, пытаясь потушить в себе пожар сегодняшних эмоций рядом с ним. Драко грациозно приоткрывает дверь, чтобы она вышла, и опирается о дверной косяк, засунув одну руку в карман голубых джинс. — Очень приятно было с вами познакомиться, мисс Грейнджер, — он смотрит на неё с обожанием, которое отражается в его глазах. — Мне тоже, мистер Малфой, — она готова поклясться, что он уже в сотый раз раздевает её взглядом, но Гермиона лишь смущённо кивает и выскальзывает за дверь.