══════⊹⊱≼≽⊰⊹══════
С Вудом они сталкиваются на выходе из раздевалки. Тот, все еще одетый в квиддичную форму, отирался рядом вместе с Анджелиной, явно кого-то выжидая. Как оказалось, очень конкретного «кого-то». — Гарри! — заметив его, капитан сборной Гриффиндора приветливо заулыбался и шагнул вперед, протягивая руку, одетую в грубые кожаные краги. — Отлично сыграл. Это твой первый матч? — Это... сложно назвать матчем, — скептически отозвался Гарри, уже поднявший было руку, чтобы пожать ладонь Вуда, как тот, спохватившись и смущенно охнув, принялся неуклюже стаскивать с руки перчатку. Кожа на ощупь была горячей и влажной. Оливер неловко рассмеялся, поскребя перчаткой по затылку. — Ну, знаешь, первый опыт... хотя по вам... — он окинул взглядом Тео и Малфоя, замерших позади Гарри и сверлящих Оливера и Анджелину напряженными взглядами. Вуд смущенно кашлянул, явно чувствуя себя не совсем уютно. — ...не скажешь, что вы играли в первый раз. Поттер совершенно не понимал, чего капитан сборной Гриффиндора хотел добиться, заводя этот разговор. И ему, если честно, не особенно хотелось задумываться о том, что Вуд мог подойти поздороваться с абсолютно чистыми намерениями, желая если не прощупать возможного противника, то наладить с ним более-менее нормальные отношения. — Я действительно до этого не участвовал ни в чем подобном, — пожимает плечами Гарри, наблюдая за тем, как раздевалка, выделенная для его факультета, быстро пустеет, а сокурсники отправляются на следующий урок, оглядываясь на них и окидывая нечитаемыми взглядами. — До письма я даже не знал, что магия существует, не говоря уже о квиддиче и всем остальном. Вуд еще сильнее смутился, недоуменно интересуясь: — А ты разве не... ну, учитывая твою известность... тебя разве не обучали до поступления?.. Гарри вежливо улыбнулся, едва заметно дернув уголком губ. — Я жил с магглами до этого сентября. Они не были фанатами волшебников, поэтому ничего не рассказывали о том, кем были мои родители. На лице Вуда было написано неподдельное удивление на грани с шоком. — Но «Пророк» писал, что... — Значит, ты круто компенсируешь отсутствие опыта, — лаконично прервала Оливера Анджелина, повысив голос и кинув на своего капитана предостерегающий взгляд, — это, знаешь, даже лучше, чем просто натренированность. И, к слову, — нас уже представляли, конечно, но не лично, — меня зовут Анджелина, я вице-капитан команды Гриффиндора, — она задорно отсалютовала Гарри двумя пальцами ото лба, — а этот душка — Оливер Вуд, наш капитан. Вуд смущенно заалел и что-то возмущенно забормотал, чем вызвал у Гарри еще более противоречивые эмоции, чем до этого. Начисто проигнорировав своего капитана, Анджелина улыбнулась яркой белозубой улыбкой, резко контрастирующей с ее шоколадной кожей и темными волосами. — А как насчет вас, ребята? И в этой улыбке отчетливо ощущался какой-то смутный подвох. — Драко Малфой, — отозвался блондин с неохотой. Видимо, общение с гриффиндорцами, пускай даже настроенными вполне себе дружелюбно, не доставляло ему особого удовольствия. — Теодор Нотт, — в голосе второго слизеринца была лишь прохладная вежливость и полное отсутствие эмоциональной вовлеченности в разговор. — Будущие игроки Слизерина, — подытоживает Гарри, предпочтя не распространяться на свой счет. — О, так вы, значит, наши соперники, — Оливер рассмеялся смехом, в котором Поттер отчетливо различил звон напряжения. Судя по всему, старшекурсник не понимал, как вообще общаться с детьми, которые ко всему прочему были еще и почти естественными врагами его факультета. — Что ж, поблажек мы не дадим!.. — А мы и не просим, — с вызовом отозвался Драко, вскинув подбородок в своей излюбленное манере. Гарри едва сдержался, чтобы не закатить глаза и не фыркнуть. — Вуд, будь так добр, отстань от детей, — донеслось почти раздраженное ворчание из-за спины капитана Гриффиндора. — Понятно же, что не хочется им с тобой общаться. Оливер отходит чуть в сторону, несколько неприязненно улыбаясь Монтегю, который остановился, окинув его и недовольно насупившуюся Анджелину насмешливо-оценивающим взглядом. — Ты, — мрачно констатирует Джонсон, сложив руки на груди и тоже отступив на пару небольших шагов назад, словно стараясь держаться подальше от старосты Слизерина, но так, чтобы это было не так заметно. — Я, — одобрительно кивает Грэхэм, махнув рукой подопечным, чтобы те подошли к нему, — и я сейчас заберу своих первокурсников, чтобы отвести их на урок, на который они, к слову, уже опаздывают. Интересно, благодаря кому?.. — Я просто хотел поздороваться, — неловко оправдывается Вуд, вскинув руки в оборонительной позиции. — Да?.. А с кем конкретно? — щурится Монтегю, кладя руку на плечо Драко и подталкивая его вместе с Гарри и Тео в сторону выхода с поля. — Я не... — Дай угадаю... С Поттером, — перебивает Вуда Грэхэм и отворачивается, кивнув первокурсникам, мол, пошли. — Аккуратнее, Вуд. Иначе я подумаю, что ты отчаянно желаешь завербовать наших ребят, слизеринцев. Добром это не кончится, особенно, если ты положил глаз на мальцов. Флинт, знаешь, тоже к ним приглядывается. — И что ты сделаешь, а? — с вызовом во взгляде вскинула подбородок Джонсон, сложив руки на груди. — Пойдешь и нажалуешься ему, как сынок мамке? Монтегю беззаботно пожимает плечами, ничуть не смутившись. — Флинт для команды мамка и есть, так что ты недалека от истины, Джонсон. Надо же оградить юные умы от вашего пагубного влияния, львятки. Анджелина зло шипит, шагнув вперед: — Змеиный ты ублюдок, Монтегю... — Молодые люди! — прерывает их голос профессора Хуч, которая быстро шагала в их сторону по коридору, ведущему от лестниц на трибуны к раздевалкам команд, громко стуча каблуками сапогов. — Вас здесь уже минут десять как не должно быть! Монтегю, забирай первокурсников и возвращайтесь в замок. Вуд, Джонсон, за мной. Мне нужно обсудить с вами несколько вопросов. С этими словами Роланда Хуч развернулась и направилась обратно туда, откуда и пришла. За ней поплелся сначала Вуд, не оглядываясь на слизеринцев, а следом и Анджелина, напоследок показавшая Монтегю два средних пальца. Интересно, что она этим хотела сказать?.. Стоит двум гриффиндорцам и профессору Хуч исчезнуть за поворотом, Гарри, нахмурившись, интересуется: — Ты в сборной Слизерина? Монтегю гордо ухмыляется, а Драко возбужденно восклицает: — Конечно, он в сборной Слизерина! — Охотник, — поясняет Грэхэм, ведя первокурсников к выходу из помещений под трибунами поля. — Первый матч в этом году проведут за пару дней до Хэллоуина, и как раз между Слизерином и Гриффиндором. — До Самайна, — автоматически поправляет старосту Гарри. Монтегю запнулся, окинув Поттера странным взглядом, а потом одобрительно хмыкнул. — Ну, Самайн так Самайн. Ты меня понял. Надеюсь увидеть вас троих на трибунах, завернутых в шарфы факультета, с флажками, плакатами и фейерверками. — Мы там будем! — сразу за всех отвечает Драко, взволнованно сверкая глазами. — Окстись, Малфой, — слегка толкнул его в спину Нотт. — Ты выглядишь как идиот. — Ты хотел сказать «как самый преданный фанат»? — деловито уточнил блондин. — Я сказал то, что сказал, — индифферентно отозвался Теодор. — Не-а, — с лицом знатока качает головой Монтегю, — наш самый преданный фанат — это Филч. — Это еще почему? — поинтересовался Гарри, чем опередил Драко, который только открыл рот и явно собирался разложить всем присутствующим по полочкам, кто тут идиот, а кто фанат. Грэхэм улыбается ему улыбкой гиены. — Потому что после матчей всегда много мусора.══════⊹⊱≼≽⊰⊹══════
Гарри действительно не ожидал, что ему придется столкнуться с ним так скоро. Снова. Первый урок Защиты от Темных Искусств. Вызубренные почти наизусть заклинания и основная теория, кратко характеризующая запрещенные в Магической Британии ветви магии. Разумеется, все в пределах того, что прописано в учебниках. Если на уроках Снейпа, чтобы удержаться на плаву, надо было показывать знания, выходящие за пределы школьной программы, то на остальных уроках Гарри предпочитал показывать стабильный уровень «выше среднего». Так сказать, не посредственность, но и нельзя назвать одаренным ребенком. К тому же, в большинстве случаев Поттеру не нужно было особенно стараться, чтобы получить «Выше ожидаемого» или даже «Превосходно». Попахивало фаворитизмом, но кто Гарри такой, чтобы жаловаться, не так ли? Квиррелл же среди всех остальных преподавателей был... своеобразной белой вороной. В своем этом тюрбане, восточных фиолетовых рясах и нервным тиком, ужасно искажающим его мимику, пальцы, реже руки и шею. Он был странным, мать твою, нет, он был неимоверно жутким. Ненормальным. Обычные люди, даже будь они заикающимися профессорами темных искусств с тремором мышц, не ведут себя так. Они не перестают заикаться по щелчку пальцев. Они не меняют свое поведение так резко, будто кто-то дернул рубильник. И уж точно оттенок их магии не изменяется по мановению чьей-то неведомой руки. Это так не работает, черт подери. ...Не должно, по крайней мере. Но, возможно, Гарри просто чего-то не знал. И Мерлин с ним, с тремором. Он пугал, да, но не до парализации всего тела от страха, как то неведомое «оно», выползшее наружу той ночью. Гарри не понимал, что происходило с Квиринусом Квирреллом. И не был уверен, что на самом деле хотел знать. Он и замечал-то его лишь тогда, когда профессор оказывался настолько близко, что встречи уже было не избежать. Темная сущность, некогда даровавшая мальчику безопасность не столько на физическом, сколько на психическом уровне, неожиданно стала бесполезна, сделав Поттера отвратительно беспомощным. И хуже всего было то, что он не знал, чего именно так боялся. Дело было не в Квиррелле — сам по себе профессор ЗОТИ не стоил совершенно никакого интереса. И даже не в «нем». Но в том, какая беспросветная, безнадежная тьма содержалась в них обоих. Какой тяжелый запах повисал в коридорах, где они проходили; такой обычно ощущаешь не столько носом, сколько кожей. А Квиррелл и так был до неприличия похож на неупокоенную душу, шарахаясь по Хогвартсу без какой-либо цели, — на первый взгляд без какой-либо цели, конечно. Душный запах чего-то неведомого, но темного, тянущийся за ним тяжелым шлейфом, это впечатление только дополнял. Гарри чувствовал это. Всем своим существом. И волосы у него на затылке каждый раз приподнимались, стоило Квирреллу, шурша одеждой и своими разношенными чешками, оказаться где-то поблизости. И как только он не замечал этого раньше... Кабинет ЗОТИ представлял собой обычное прямоугольное помещение с деревянными партами и скамьями. Единственное, что отличало его от других аудиторий, — необычайно высокий потолок, который был сделан здесь не просто так; в конце кабинета имелась небольшая закругленная лестница, ведущая на эдакий второй этаж, — в, судя по всему, личные покои профессора, дверь в которые сейчас была приоткрыта. Гарри смерил напряженным взглядом тусклую полоску света, падающего из образовавшегося проема на деревянные ступени. Внимание привлекла связка чеснока, сиротливо висящая на круглой дверной ручке и испускающая едкий запах. ...До сих пор из его головы не выходил недавний сон. Он был непонятным, странным и настолько же жутким, как и вся произошедшая накануне него ситуация, впечатления от которой все еще были достаточно свежи. Гарри не хотел встречаться с Квирреллом. Он его пугал. «Сырая одежда, прелая листва, окислившееся железо... — кажется, еще чуть-чуть, и Гарри почувствует горелый привкус этих запахов у себя на языке. — Чья кровь может пахнуть настолько отвратительно и в то же время ужасно притягательно?..» Его почти мутит. — Эй, с тобой все нормально? — вдруг аккуратно касается его плеча Нотт тыльной стороной ладони. С того момента, как они покинули квиддичное поле, Теодор не спешил оставлять компанию Драко и Гарри. Поттер смотрит на него, ничего не видя. Силясь отогнать воспоминания. «...Только проверка». — Да, я в порядке, — моргнув, кивнул он, — просто голова закружилась. Кажется, я немного переборщил на Полетах. Нотт кидает на него недоверчивый взгляд, но уже занявший место за партой Драко отзывается легкомысленным тоном: — Наверное, просто температура поднялась. У меня такое было с непривычки. Когда только начинал учиться играть. — Видимо, так и есть, — равнодушно повел плечами Гарри, тоже опускаясь на скамью. Он уже жалел, что позволил приятелям по привычке занять первую парту, которая была как раз напротив небольшого возвышения с учительским столом. Нотт недоверчиво покосился на Драко, а потом снова вернулся взглядом к Гарри, пробормотав себе под нос: — Ну да, конечно. Температура. Самого Поттера сейчас мало интересовало то, что Теодор ему не поверил. Урок начинается, но Квиррелл не спешит появляться перед учениками, а из-за сильного запаха чеснока, провонявшего все помещение настолько, что забивал нос даже обычным детям, Гарри не мог понять, находится мужчина в комнатах на втором этаже или его вообще нет в аудитории. Он не выдерживает довольно скоро, шмыгнув заложенным носом и прикрыв его рукой. Скучающий от безделья Драко тут же оживляется: — Да, пахнет тут, конечно, просто отвратительно. И как Квиррелл может сидеть здесь целыми днями, не вылезая наружу? — Не вылезая наружу?.. — прогундосил Гарри, запнувшись. Слова звучали настолько неловко, что он тут же понизил голос, сильно смутившись. — Я довольно часто видел его в коридорах. Было такое ощущение, что ему попросту нечего делать, кроме как слоняться вокруг. — Монтегю говорил что-то про путешествия, в которые ездил профессор до того, как стал преподавать здесь, — подает голос Теодор, с явным облегчением отрываясь от чтения главы «Введение в Защиту от Темных Искусств», которая должна была стать темой первого урока. — В Албании, да, — кивает Драко, — мол, он там наткнулся на вампиров и с тех пор остался калекой. Теперь Квиррелл везде таскается с флягой воды, в которую ссыпал заговоренную на ожоги серебряную пыль. Ну, так говорил Терренс. И вот это, — поморщившись, Малфой обводит кабинет рукой, ткнув в миски с нарезанными зубчиками чеснока, стоящие на полках стеллажей рядом с десятками книг. От них-то по кабинету и распространялся раздражающий запах, — тоже один из теперешних его заскоков. Сам Гарри никакой фляги у Квиррелла не замечал. — Фляга с заговоренной водой?.. В наше-то время, Малфой? — несколько презрительно отзывается Теодор. — Я думаю, там бренди. — Или огневиски... — возведя глаза к потолку, с крайне задумчивым выражением лица отзывается блондин, почесав подбородок. Уточнять, откуда двенадцатилетние дети знают названия алкогольных напитков, Гарри не стал. Черт их — английскую аристократию — знает. — А кто такой Терренс? — нахмурившись, вместо этого спрашивает Поттер, вклинившись в разговор, в котором, если честно, не особо хотел участвовать. — Да-да, кто этот сказочник? — поддержал Тео. — Нынешний ловец сборной Слизерина, — отмахнулся Драко, проигнорировав то, что Нотт закатил глаза, мол, «ну кто бы еще это мог быть», и к крайнему сожалению Поттера не стал переключаться с обсуждения биографии профессора ЗОТИ на тему квиддича. — Квиррелл панически боится вампиров, — блондин чуть хохотнул, — вроде как у него даже случались приступы, и прямо на уроках. Некоторые студенты с третьих и шестых курсов, которые видели это, после около недели спали только со включенным светом. — И откуда ты столько знаешь, чертов Малфой, — индифферентно отзывается Теодор. — Ответ есть в самом вопросе, Нотт: я — Малфой, — с достоинством отзывается Драко. — Умение добывать информацию и заводить нужные связи у нас в крови. — Дай угадаю, после этого идет фраза: «Так говорил мой отец»? — Иди ты к Мордреду, Нотт! Так вот, я не закончил. Поэтому тут повсюду разбросан чеснок и так им воняет. Он ведь, вроде как, отгоняет вампиров... — Ну уж нет, — недовольно отозвался Гарри, не сдержавшись. Неприятно ухмыльнувшись, он пояснил: — То, что чеснок отгоняет вампиров, — такой же миф, как и то, что они умирают лишь от осинового кола в груди. Это маггловские сказки, Драко. — Ну, знаешь, любое живое существо умрет от кола в груди, — неожиданно поддержал его Нотт. — Точнее, вампиру на осиновый кол будет побоку, в отличие от других живых существ, — поправляет его Поттер. — Так что, если Квиррелл и боится вампиров, то только тех, что жили в мире Стокера, а не в реальном. Хотя против обоняния вампиров чеснок был очень даже эффективен. Гарри, теперь дышавший ртом, потому что нос намертво закупорило, это подтверждал. Драко чуть супится, явно недовольный высказываниями друзей. Но секундой спустя он вдруг подается вперед, поближе к собеседникам, и заговорщическим тоном, понизив голос, спрашивает: — А ты, Теодор, когда-нибудь видел настоящего вампира?.. Только Гарри открывает рот, чтобы сказать что-нибудь такое, что поумерит пыл Малфоя, как блондин небрежно отмахивается от него: — Ты-то конечно не видел, Гарри, но вот наши родители с ними... Гарри слышит смутную насмешку в голосе Драко, хотя знает, что не должен. Это заставляет его уязвленно прикусить язык, давя на корню все те опрометчивые слова, которые хотели вырваться наружу. «Я знаком с ними настолько близко, Драко, что ты даже представить себе не можешь!..» — Поттер старается не задумываться о том, что в этих мыслях сквозит истинно детская жажда доказать и показать, а еще обида на открытое пренебрежение. Но привитая ему Петуньей осторожность, вбитая в него Верноном способность почти неосознанно просчитывать и предугадывать последствия своих действий, а еще рациональность, ласково взращиваемая им самим в течение последних лет, не позволили ему выдать своих эмоций и тайн. Ни выражением глаз, ни движением тела, когда он откидывается на спинку скамьи, давая понять, что не собирается больше участвовать в разговоре. Хотя это, своего рода, тоже демонстрация обиды. Теодор хмурится, кидая мимолетный взгляд на с виду абсолютно равнодушного к теме Поттера. — Ты имеешь в виду... — аккуратно начал он, не уверенный, что этично заводить подобные разговоры в Хогвартсе — обители Светлой магии и Светлых волшебников, да еще и в присутствии самого Мальчика-Который-Выжил. — ...то, чем занимались наши родители?.. Драко склоняет голову к плечу. — Отец не особенно разговорчив, когда я прошу его рассказать о чем-то, связанном с этим. Но мама мне говорила, что у рода, в который входит моя тетя, есть вассалы, как раз таки являвшиеся целым ковеном вампиров. Тут Гарри напрягся, прислушиваясь. — Целый ковен?.. Не может быть, — крайне недоверчиво отзывается Нотт, — если я правильно понимаю, о чем ты говоришь, то там был вовсе не ковен, а просто фамилия, которая пошла от какого-то безвестного волшебника, волею случая обращенного в вампира. «Незнатный, скорее всего магглорожденный волшебник, ставший вампиром и попавший в зависимость к известному роду... едва ли это просто совпадение». Драко пожал плечами. — Ну, не знаю. Мама тоже... не любитель об этом говорить. Ей не нравятся мужья тети, а вампиры принадлежат им. — Как и отвратительное проклятье, — пробормотал себе под нос Гарри. — Что?.. — вздернул было бровь Драко, но Нотт его перебил: — Нет у них никаких вампиров. Уже давным давно нет. — Это с чего такая уверенность?! — оскорбленно всполошился Малфой, совершенно забыв о насторожившем его комментарии Гарри. Нотт раздраженно поводит плечами. Невооруженным взглядом видно, что ему неприятно об этом говорить. — Перебили их, — в итоге тихо отвечает он, выводя пером на пергаменте какие-то закорючки. — Всех их. Во время войны. После нее. Вампиров и так немного было — мило... кхм, я имею в виду, что они мало контролируемы. Держать их даже в качестве вассалов не просто рискованно. Опасно. Предпочтение отдавалось оборотням. Не вампирам. Никогда им. Поттер видит, как недовольно изламываются брови Драко. — А как насчет истинных вампиров? — едко тянет он. — Что ты знаешь о них?.. Гарри чувствует, как по его загривку пробежалась ледяная дрожь, обдавшая холодом, кажется, саму его душу. Он моргает, как и Драко, переводя взгляд на Теодора. «Что ответит?..» — выброшенной на берег рыбой бьется у него в голове. «Не имеет значения, — словно незыблемый обелиск, появляется из темноты мысль, — мы-то сидим прямо тут, рядом с ним. Представь его лицо, если бы он узнал?.. Вот умора, не так ли, Гарри?» — Знаю, что это самые обычные байки! — презрительно скривившись, отзывается Теодор. — Об «Истинных Вампирах», как вы их называете, только ленивый сказки не писал. Единственного Бидля эта участь обошла — как уж, не знаю. Особенно если учитывать его любовь к разного рода легендам и небылицам. Гарри моргает еще раз и трет переносицу, стараясь сдержать идиотское хихиканье. Действительно, вот умора. — Да что ты говоришь, — фыркает Малфой. — А мама была уверена, что служащие мужьям тети были если не Истинными Вампирами, то очень близко к ним. Теодор вскидывает брови: — Ага. Что еще она тебе рассказала, пока ты в люльке валялся?.. Что вампиры огнем дышат, как драконы? Гарри прыснул в кулак, не сдержавшись. Теодор кинул на него быстрый взгляд и победным тоном заявил: — Видишь, Драко?! Даже Гарри понимает, насколько абсурдно это звучит! «Не спорю, Нотт, не спорю! Звучит действительно абсурдно», — если бы мог, мальчик рассмеялся бы в голос. Но только вот объяснять потом Теодору и Драко причины своего веселья не хотелось, потому Гарри все же прикусил язык, прижав ладонь ко рту. Драко раздраженно закатывает глаза, не обращая на едва сдерживающего хохот Поттера никакого внимания. — Много ты знаешь, Нотт. И, подумав, подозрительно тянет: — Еще и говоришь так, будто бы взаправду встречался с вампирами. Нотт качает головой. — Нет. И не хотел бы. Тебе, Малфой, советую так же не искать с ними встречи. На пару секунд в воздухе повисает тишина. — В крайнем случае Лютный, — подумав, беззаботно пожимает плечами Гарри, — там их полно. — Ты был в Лютном Переулке? — в один голос интересуются Драко и Теодор, уставившись на Поттера неверящими взглядами, когда дверь в кабинет неожиданно распахивается. В класс, чуть прихрамывая, почти влетает Квиррелл, лихорадочно сверкая бешеными глазами, в которых, почему-то, полопались все капилляры, сделав белки практически полностью кроваво-красными. Заметив, что все поголовно студенты тут же обратили на него внимание, профессор расплылся в робкой стыдливой улыбке, а потом быстро направился к своей комнате, подволакивая за собой правую ногу. Запах чеснока на миг перебили другие — более едкие и волнующие. Дверь на второй этаж громко хлопнула за спиной Квиррелла, погрузив класс в гробовую тишину, нарушаемую только ускоренным от легкого испуга дыханием детей. Вместе с уходом профессора окончательно растворились и те ароматы, что он принес с собой. — Он что, по дороге на мантикору наткнулся?.. — робко и очень тихо говорит Драко, переведя недоуменный и встревоженный взгляд на приятелей. Гарри морщит нос, злясь на то, что из-за гребаного чеснока не смог как следует распробовать запах крови Квиррелла и того, кто ее пустил. — Штанина порвана, — кивает Теодор, задумчиво постучав кончиком пера по разрисованному пергаменту. Кажется, он остался совершенно не впечатлен развернувшейся сценой. Его голос был циничен и отстранен. — Через дыру было видно рану. Кровь свежая. — Ты видел, Гарри?.. — несколько возбужденно интересуется отошедший от шока Малфой, видимо, в отличие от Теодора, крайне заинтересованный историей, из-за которой профессор ЗОТИ был ранен. Гарри не видел. Но кивнул: — Ага. Интересно, кто его так... — Здесь не так-то много мест, где можно наткнуться на опасных существ, — прикусив губу, отзывается Драко. — Разве что он был в Запретном лесу, но это вряд ли. Все такие походы строго контролируются даже среди учителей. Ты не можешь просто взять, выйти и пойти в лес. Так разрешено делать только этому, — Драко морщится, словно только что наступил на что-то мерзкое, — леснику твоему, Поттер. А, учитывая, что Квиррелл в дневное время ведет уроки, нас бы предупредили заранее и передали бы декану или другому профессору, чтобы мы не просиживали мантии в кабинете без присмотра. Тут полно опасных предметов... — Может, что-то внештатное? — спрашивает Гарри. Теодор качает головой. — Ясно, что... внештатное. Не каждый день профессора Защиты от Темных Искусств залетают на уроки, кем-то подранные. — Другой вопрос — с кем он в тот момент был, раз мы сидели тут одни, — хитро вворачивает Драко, — один или с другими профессорами? — Первокурсники! — неожиданно резко раздается от входа в аудиторию. Все дети, в том числе и Гарри вместе с Драко и Теодором, оборачиваются назад, на голос. У распахнутой двери стоит крайне мрачный профессор Снейп вместе с мадам Помфри — колдомедиком, заведующим Больничным крылом. В руках женщина держала небольшой чемоданчик, кажется, аптечку. Она, одетая в бежевую с белыми подворотами мантию, коротко улыбается тут же снова забеспокоившимся детям, точно стараясь их успокоить, а потом быстро направляется к покоям Квиррелла, оставив Снейпа у входа в класс и не сказав ему ни слова. — Собирайте вещи и возвращайтесь в общежитие. До конца урока сидите там. После отправляйтесь на Астрономию. Я предупрежу мисс Фарли, чтобы та проверила, все ли из вас появились на ней. И имейте в виду, — Снейп понижает голос настолько, что он становится похож на глухое рычание, — если я узнаю, что вы прогуливаете уроки на первом же курсе, — сдеру баллы и отправлю на отработку к Филчу. Ему как раз нужны помощники, чтобы избавиться от грибка на стенах в Подземельях. «Поработаете на благо общества, паразиты», — хмыкнув, мысленно добавил Гарри, окинув крайне недовольное жизнью лицо декана внимательным, но чуть насмешливым взглядом. Профессор Снейп тем временем обводит притихших первокурсников прищуренным взглядом, ясно демонстрируя угрозу. Потом цедит: — У вас есть ровно пять минут. Время пошло. Перед тем, как направиться к выходу из класса вслед за остальными слизеринцами, Драко говорит, наклонившись к Гарри: — Значит, все-таки с другими преподавателями.══════⊹⊱≼≽⊰⊹══════
— И чем все закончилось? Гарри опускается на корточки и аккуратно срывает под корень побег полыни. Убирает его в небольшую корзинку, в которой уже лежали перевязанные бечевкой пучки валерианы и крапивы. — Ну, значится... — ухает Хагрид, небольшим серебряным ножом срезая кору с рябины, на ветках которой висели необычно крупные алые ягоды. Гарри хотел было поинтересоваться, почему великан не собирает их, но в итоге решил, что ему нет до этого дела. — ...пришел я когда к Дамблдору, мол, простите уж, виноват, не уследил. Кентавры, они, знаешь, по природе неагрессивные совсем. Их тут всего три племени, если я правильно помню... — полувеликан почесал голову, ссыпав кору в специальный мешочек. У Хагрида тоже была корзина, только раза в три больше той, что он выдал Гарри перед походом в Запретный лес. Туда-то он и убрал мешочек, прежде чем снова двинуться вглубь густой чащи. — ...и только одно из них нападает на волшебников, но и то лишь тогда, когда те пересекают границу их охотничьих угодий. Что нашло тогда на племя Артемиды — я и сейчас не могу понять. — Что сделал Дамблдор? — отстраненно поинтересовался Гарри, заметив среди мощных корней сосны асфодель. Хагрид давал ему небольшую садовую лопатку, предназначенную как раз для того, чтобы аккуратно вытаскивать из земли растения, чьи корни использовались в качестве ингредиента для зелий. — Предложил поговорить и решить все миром, конечно же, — пожал могучими плечами Хагрид. Под его тяжелыми шагами с громким треском ломались сучки, разбросанные по всему лесному покрову, и этот треск в почти гробовой тишине Запретного леса был похож на выстрел ружья. — Кентавры, ясно дело, отказывались сначала. Но у них, это... и выбора не было. Министерство давно на них закусило, все собиралось племена выгнать из леса. Мол, тут и без них много опасных тварей водится, а рядом школа. Дети. Они ведь маленькие, все норовят залезть куда-нибудь из любопытства, а правила, которые запрещают ученикам заходить в лес без сопровождения профессора или лесника, — на этих словах Хагрид гордо ухнул и погладил себя по бороде, — кхе... ну, как оказалось, не эффективны совсем, да. Но Хогвартс — это такое место, в жизнь которого не может вмешиваться даже Министерство. Поэтому Дамблдор дал им от ворот поворот. Хагрид вдруг рассмеялся, да так громко, что спугнул сидящих на деревьях птиц. Они, тревожно перекликаясь множеством голосов, заметались высоко вверху, среди густой листвы, не спешащей опадать к зиме. — Причем в буквальном смысле, понимаешь, Гарри? Мальчик согласно хмыкает. Не сказал бы он, что это смешная шутка. Опустившись на корточки так, чтобы не испачкать теплую зимнюю мантию, Поттер аккуратно вонзает лопатку в землю рядом с асфоделем и подковыривает, ловко извлекая растение из земли. — С тех пор ничего не изменилось, — подводит итог Хагрид. — Нападений на учеников больше не случалось, поэтому мои тетради с наблюдениями за шестидесятые годы еще не утратили своей ценности... Гарри, если честно, немного напрягал тот факт, что Хагрид то запинается, используя в речи множество слов-паразитов и пауз, словно разговаривает на языке, который плохо знает, то говорит вполне нормально, спокойно используя достаточно сложные слова вроде «шестидесятые» и «ценности» без единой ошибки или запинки. Поттер уж молчал о том, какая именно манера разговаривать появляется у великана в такие моменты. И то ли Гарри просто придирается, то ли Хагрид пытается что-то скрывать, причем не только от Поттера, но и от всех окружающих его людей. Гарри внимательно осматривает корни асфоделя, пытаясь найти повреждения. Не обнаружив их, Поттер собирается было аккуратно отрезать корень от стебля, но, подумав, кладет растение в корзину целиком, тут же поднимаясь на ноги и автоматически отряхивая брюки и мантию, хотя те были чистыми. — Молодец, — хвалит его Хагрид, — я, поди, найду им применение. А профессору Снейпу отдадим его корни, раз он так горячо просил. Великан весело подмигивает Гарри, а тот тихо смеется, побаиваясь нарушать тишину леса так же непринужденно, как это делал великан. Потом быстро догоняет успевшего уйти вперед Хагрида, подстраиваясь под его широкий шаг. — А мы точно тут ни на кого не наткнемся? — наконец задает Гарри вопрос, который зудел у него в голове с тех пор, как они с великаном отдалились от Хогвартса на расстояние с добрую полумилю, а в Запретный лес углубившись где-то на триста метров. Если верить словам Хагрида. Сам великан отрицательно мотает головой, явно чувствуя себя среди глухой чащи столько же спокойно, сколько и дома. — Точно. Здесь для них слишком светло. Гарри поднимает взгляд наверх, где через густые кроны едва пробивается бледный свет. Может, здесь так темно, потому что солнце скрыли тучи? Да, наверное. Но, несмотря на легкую тревожность, преследующую Поттера по пятам с тех пор, как вокруг сгустились деревья, а замок исчез из виду, — он чувствовал себя в Запретном лесу на удивление хорошо. Почти уютно. — Ну, расскажи хоть, как учеба, — крякнул Хагрид, очень внимательно выискивая что-то среди травы и деревьев взглядом. Как он различал это «что-то» в полумраке леса, Гарри не понимал. — А то я все о своем да о своем... Достал уже небось, да?.. — Конечно нет, Хагрид, — улыбается Гарри, — мне очень интересно... «...Было бы неприятно наткнуться на кентавров во время своей охоты, так что твои рассказы очень даже полезны, можешь продолжать...» — ...А с учебой все хорошо. Вполне возможно, что я буду в первой десятке рейтинга по успеваемости среди первокурсников. — Твоя мама была очень похожа на Гермиону, — вдруг говорит Хагрид, не глядя на мальчика, — тот же характер. Она, знаешь, удерживала первое место в рейтинге факультета почти все то время, что училась в Хогвартсе. А в рейтинге школы почти всегда оставалась второй. Иногда третьей. Но не четвертой и не пятой. Она... правда была умной. Гарри чуть хмурится. — А кто был первым? Хагрид через плечо кидает на Поттера смазанный взгляд, по которому не было ясно, что за эмоции испытывал великан, давая ответ: — Северус Снейп, конечно. Какое-то время молчали. — А как тебе... — неожиданно начинает великан, но тут же запинается и некоторое время молчит. Гарри вопросительно вздергивает бровь. — Ты о чем, Хагрид? — Квиррелл, — буркает великан себе под нос так, что Поттер едва разбирает, что именно тот сказал, — как тебе Квиррелл?.. Директор Дамблдор волновался, что ты будешь... его побаиваться и... из-за этого не сможешь сосредоточиться на учебе. Да, вот... Звучало так, будто бы Хагрид сочинял на ходу. Но Гарри Поттер, проведший всю свою жизнь в чулане под лестницей, получавший побои от опекунов и потому наивно ждущий от магического мира чудес и доброты, явно бы подумал, что великан просто стесняется. Поэтому: — Нет, он довольно милый. Не злой, да и... ну, не страшный. «Милый», «не злой» и «не страшный» осели на языке неприятной вязкой субстанцией. Гарри приложил все усилия, чтобы не потереть шею, тем самым выдав свою нервозность. Квиринус Квиррелл? Милый, не злой и не страшный?.. Точно не про него. — А как уроки с ним?.. — Их еще не было. ЗОТИ должно было быть сегодня, но... Какое-то время Хагрид молчал, терпеливо ожидая продолжения, но, не дождавшись, подтолкнул Гарри: — Но..? Поттер недовольно поморщился, не понимая, чего великан хочет от него добиться. — Но с ним что-то случилось. Квиррелл был ранен, когда вернулся. Он буквально ворвался в класс ЗОТИ, когда там были мы. А потом появился профессор Снейп вместе с мадам Помфри. Хагрид издал какой-то гортанный звук, похожий то ли на тихий стон сожаления, то ли расстроенный вздох. — Сильно ему досталось?.. Гарри какое-то время молчит. — Не знаю. Я не видел. Заметил только, что у него сосуды в глазах полопались, и что профессор подволакивал ногу. Все очень испугались. — Немудрено дело... — бормочет себе под нос Хагрид, опустившись на корточки, отставив корзину в сторону и принявшись собирать мяту, облюбовавшую целый склон небольшого холмика рядом с вековым дубом, раскинувшим ветви, кажется, метров на десять вокруг себя. — ...Квиррелл и сам напугался нехило, явно... В голосе великана сквозила странная фальшь. Она не была ничем оправдана — зачем Хагриду врать насчет этих вещей?.. не потому ли... — но Гарри все равно слышал ее. Все-таки свое неумение лгать великану скрыть не удастся при всем желании. Хагрид даже не смотрел на Поттера, когда говорил: — Он ведь неопытный... да и к Пушку нужен особый подход... Гарри, нахмурившись, переспрашивает: — К кому?.. Великан порывисто вздрагивает, а потом мотает головой: — Дурак я, ой дурак... ты ничего не слышал, Гарри! Поттер скептически поднимает бровь: — Как и о той вещице, которую пытались украсть из Гринготтса? И которую ты так своевременно оттуда забрал?.. Извини, конечно, Хагрид, но создается впечатление, будто ты нарочно мне все это рассказываешь. Великан на удивление проворно вскакивает на ноги, начисто позабыв про мяту, и оборачивается к Гарри, напряженно сверкая глазами. — Гарри, что ты?! Я просто... — Мне сказали, что Квиррелл, скорее всего, был с другими учителями, — в лоб сообщил Гарри, скрипнув зубами. В груди снова заклубилась злость непонимания, так и норовящая вырваться наружу, — мол, что-то проверяли или готовили... В голове толкнулось смутное подозрение. «Если та вещь, которую Хагрид забрал из Гринготтса до того, как ее попытались украсть, была настолько ценна, что ради нее ворвались в неприкосновенный на международном уровне банк, то где она теперь?.. Хагрид упоминал, что ему дали задание в Хогвартсе. Значит, тут же можно перевести стрелки на Дамблдора — больше тут приказы отдавать некому. Теперь Квиррелл, раненый на задании, на котором был вместе с другими профессорами. Как минимум с... тем же Снейпом. Декан не смог бы так быстро метнуться в Больничное крыло за мадам Помфри и ее чудодейственным чемоданчиком, если не присутствовал при всем лично. К тому же, Снейп и сам, скорее всего, приложил руку к лечению Квиррелла. У того глаза были красными, могли начать и кровоточить, а такое возможно только из-за яда, потому что никаких механических повреждений на лице Квиррелла не было... значит, та тварь, с которой разбирались преподаватели, была ядовитой. И именно она укусила профессора...» Если все это и была демонстрация, призванная привлечь внимание Гарри к происходящему, то она была гениально спланирована. К ней были подвязаны абсолютно все — кроме главного кукловода. Если, конечно, это все же был Дамблдор, а не Квиррелл. Гарри казалось, что игру вели они оба, только каждый — свою собственную. И хуже всего было то, что объектом этих игр стал он сам. Эдакий приз, если угодно. «...Только проверка». «Проверка? Что он хотел проверить?.. И при чем тут мой шрам? Почему мне было так больно?!» Некстати вспомнились слова Шляпы: «...мы с тобой заболтались. Двое очень интересных личностей уже заждались и начали нервничать, так что закругляемся, а то они еще передраться додумаются перед всем честным народом. К тому же, я с Конфундусом совсем не дружу...» Первый Дамблдор, второй — Квиррелл. Теперь сомнений по этому поводу у Гарри не было никаких. — А ты знаешь, Хагрид, — неожиданно для самого себя спрашивает мальчик у великана, — из-за чего Квиррелл пострадал?.. Разве это не опасно для учеников? «Судя по тому, что профессор успел добраться до своего кабинета, не потеряв сознание от боли и яда, столкнулся он с неведомой тварью в самом Хогвартсе. И при этом присутствовал как минимум Снейп, появившийся вместе с Помфри как нельзя вовремя — почти сразу после самого Квиррелла. Было бы неплохо узнать, где эти двое были и кто еще присутствовал при произошедшем...» Хагрид пожимает плечами, отвечая: — Следуйте правилам, которые установил Дамблдор, и все с вами будет нормально. — Правилам?.. — хмурится Гарри. Он не мог припомнить никаких правил, которые сообщал Дамблдор лично ученикам. Великан тяжело вздохнул. — Гарри-Гарри... эх, ладно, повторю таки для тебя. Он повернулся к Поттеру всем корпусом и принялся загибать пальцы. — Не гулять после начала комендантского часа — раз. Запретный лес нельзя посещать без сопровождения преподавателей студентам абсолютно всех курсов, с первого и по седьмой, — два. Нельзя колдовать на переменах — три. Еще в этом году профессор Дамблдор ввел новое правило, которое запрещает студентам пользоваться... — ...Запретным коридором на третьем этаже... — тихо говорит Гарри, чувствуя, как по всему телу расползается приятный холодок понимания, а в крови начинает играть адреналин. — По правой стороне, — педантично дополняет Хагрид, поднимая корзину с земли. — Да, спасибо, Хагрид. Я понял, — кивает головой Гарри. «Не просто так ведь ученикам запретили посещать этот коридор, не так ли?.. Конечно, очень маловероятно, что именно там спрятали вещицу. Но, возможно, в запретном коридоре на третьем этаже я найду то, что ранило Квиррелла. А может, эту тварь держат в Хогвартсе как раз для охраны этой самой вещицы?.. Если так, то все взаимосвязано...» Гарри отворачивается от Хагрида, чтобы скрыть маниакальный блеск в глазах, и потому не обращает внимания на то, что во взгляде великана мелькает что-то, похожее на сожаление.