Последняя надежда стен

POV Мина       И где только носило эту треклятую девчонку? Адалин должна была вернуться ещё несколько часов назад, но ни её, ни остальной группы разведчиков, спустившихся в Подземный город, так и не было. Обречённо выдыхаю и покидаю комнату, желая проветриться как телом, так и головой. Отпустить переживания не получится, я буду волноваться ровно до того момента, пока не увижу её перед собой, и вот тогда спущу всех собак за то, что заставила меня так нервничать.       Сегодня вечером мы должны отправиться в приют, отстроенный по приказу Хистории. Там нам предстоит смотреть за детьми, заниматься отстройкой небольшого загона и посадить несколько овощных культур. Я была уверена, что отправлюсь туда вместе с Адалин, но теперь её присутствие было под большим вопросом. Как я вообще смогу уехать не зная, всё ли с ней в порядке?       — Ты чего одна бродишь? Поздно уже… — появившийся из неоткуда Армин заставил подавить крик, норовящий сорваться с губ.       — Уснуть не получается. Нужно было на свежий воздух, — натягиваю едва заметную улыбку и опускаюсь на лестничный проём.       — Могу сесть?       Поднимаю глаза и всматриваюсь в лицо Арлерта, что начинал нервничать. Коротко киваю и двигаюсь на несколько сантиметров в сторону, давая парню возможность сесть рядом. Плечом касаюсь края его рубашки и ощущаю слабое тепло. Этого было достаточно, чтобы на немного утихомирить все переживания. Мы молчим несколько минут, просто всматриваемся в горизонт перед собой, толком не моргая.       Адалин спустилась вниз не просто так… В последнее время девушка была очень молчаливой и подавленной, и, кажется, я немного разобралась в причине. С коронации Хистории она ни разу не пересекалась с Капитаном, больше не говорила о нём и не ходила к нему в кабинет, значит что-то случилось. В своё оправдание могла утешиться мыслью, что пыталась начать разговор, но он зашёл в тупик. Мы обе ничего не смыслили в делах душевных, а значит и советом подсобить не получилось бы. Возможно, стоило попросить Жана поговорить с ней? Их дружба всегда меня вдохновляла.       — Армин, ты доверяешь своему выбору? — поворачиваюсь и вперяюсь взглядом в небесно-голубые глаза. Всё-таки, они у него очень красивые: со светлой дымкой и нежным отливом. От одной этой мысли на моих щеках должен был проступить румянец. Нужно держать себя в руках.       — Мина, я даже не знаю, что ответить, — Арлерт хмурится и берёт недолгую паузу. — Не всегда. В моменте ко мне приходит идея, которую подхватывают остальные, но из-за этого на плечи валится гигантский груз ответственности. Мне тяжело такое выдерживать.       — У тебя отлично получается, — шуточно касаюсь плечом его плеча и с тяжестью выдыхаю, меняясь в лице. — А выбору своих близких?       — Конечно, — ответ был сказан без раздумий и я поджала губы. — Вы те люди, кто всегда рядом со мной, за вами я пойду куда угодно. И в огонь и в воду.       Точнее не скажешь… Тогда почему мне так тяжело принимать выбор Адалин? Может быть, я зря столько волнуюсь? Она необычная девушка и всегда умела выбираться из различных проблем. Тем более, на её шее собственная голова, которая точно знает, что ей лучше или хуже. Мне нужно научиться этому – принятию. Чтобы если мой вопрос был адресован мне, я смогла ответить так же быстро, как и Армин. Без раздумий. Вновь смотрю на сидящего рядом парня, что до этой секунды не отводил от меня взгляда, но как только мы встретились глазами – сразу отвернулся. Я тихо усмехнулась, радуясь такому вниманию. Странно было об этом думать, к тому же, он ни разу не предпринимал ничего в мою сторону. Наверное, я накрутила в своей голове слишком много всего.       Как же было страшно перед миссией за возвращение стены Мария. Мне всё время снилось, что я теряю всех своих друзей. Армин всегда спасал меня там, в сознании, жертвуя собой и навечно пропадал в чёрной пасти титана. Страхи прорывались наружу, гусиной кожей бегая по телу.       — Ты замёрзла?       — Нет, просто мой мозг заставляет меня бояться того, что ещё не произошло. Это странно? — склоняю голову в бок и подтягиваю колени ближе к подбородку.       — Совсем нет. Я тоже, — Армин не договаривает и тяжело вздыхает. — Мне тоже страшно, не сколько за себя, сколько за всех вас. Я боюсь тебя потерять.       — Меня? — удивлённо хлопаю глазами и, который раз за вечер, цепляюсь за него взглядом.       — Ну да, — парень нервно смеётся и прячет под плащом руки. — Ты ведь тоже мой друг.       Закусываю нижнюю губу и опускаю лицо на коленки, пряча от него глаза. Почему-то, в эту самую секунду, я почувствовала себя самой большой идиоткой всего человечества, отчего захотелось унести ноги в ту же секунду. Я быстро поднялась со ступенек и бросила в воздух «ещё увидимся», после чего со всей скоростью, на которую только была способна, убежала прочь.       Всё, что мне сейчас хотелось – оказаться в собственной спальне, залезть под одеяло и проспать в кровати все грядущие события и переживания. Но, на моё разочарование, важные дела не дарили такой роскоши. На скорости я влетаю в человека, больно ударяюсь лбом о лоб идущего на встречу. Шиплю, потирая место ушиба и поднимаю голову, желая сорваться на виновнике за все собственные разочарования. Брови ползут на лоб и я молниеносно выпрямляю спину.       — Капитан, извините, — жалобно скулю, пропуская мужчину вперёд себя.       — Голову так разобьёшь, тогда ничего уже не останется, — он отходит от меня на несколько шагов и останавливается, разворачиваясь. — К поездке у вас всё готово?       — Так точно, собраны продовольствия на необходимое количество человек, подготовлен хворост и медицинские принадлежности.       — Отлично. Скажи Адалин, пусть подготовит отчёт и занесёт его мне в кабинет.       — Капитан…       — Что ещё?       — Адалин на разведмиссии в Подземном городе. POV Адалин       Всё гудело: тело, от множества ударов прихвостней отца; лицо, которое отхватило не мало сюрпризов. Мы вернулись из Подземного города и сразу же передали детей военной полиции, а после Флок повёл меня в какой-то бар, чтобы расслабиться после такого приключения. Я всячески отмахивалась от предложения парня, но немного поразмыслив пришла к выводу – почему бы и не дать себе такую возможность?       Внутри паба было не шумно, как я успела себе нафантазировать. Всё же, после баров в Подземном городе любой здесь покажется спокойным. Коричневые шторы свисали с оконных рам, закрывая окна и лучи уходящего солнца, где-то в углу пел молодой бард, а посетители распивали напитки из своих деревянных кружек и подпевали низкому голосу. Бросаю взгляд на Флока, что всё это время неотрывно следил за мной. Приподнимаю бровь, беззвучно задавая вопрос, но он только усмехается и мотает головой из стороны в сторону. Расслабиться получается далеко не сразу, даже когда сотрудник паба оставляет на нашем столе напитки, бросив в мою сторону весьма красноречивый взгляд. Да, я в курсе, что большая часть моей одежды испачкана кровью и пылью, но мне так не хотелось возвращаться в разведку в столь подвешенном состоянии. Мина, скорее всего, выдаст мне гневную речь и отчитает за всё случившееся, приговаривая «а я же говорила».       — Ох, — сползаю с деревянного стула и обхватываю пальцами бокал, изучая вспененную жидкость внутри. — Момент вернуться всё равно настанет, а я оттягиваю его как маленький ребёнок.       — Да ладно, Адалин, ты совсем не умеешь давать себе возможность к отдыху. Вообще никогда не расслабляешься? — Флок перевесил руку через спинку стула и склонил голову в бок.       — Расслабляюсь. Когда нахожусь рядом со своими друзьями, просто… В последнее время многое изменилось.       Отвожу глаза в сторону, убегая куда-то глубже в сознание. Я чертовски сильно переживала за Эрена, ведь после коронации Хистории он замкнулся и стал проводить много времени в одиночестве. Я ещё не нашла в себе силы, чтобы преодолеть его личностные границы и сесть на разговор, поэтому как последняя слабачка только нервничала. Когда он целовал ладонь Хистории его взгляд сильно изменился, и я догадывалась о возможной причине, ведь когда меня затягивало в прошлое, то со мной приключалось примерно то же самое. Эрен явно увидел что-то серьёзное, но по какой-то причине не стал говорить об этом своим близким. Это могло значить, что увиденное было очень страшным или слишком личным. Обязательно с ним поговорю.       — Ты пить будешь? У меня не такое большое жалованье, чтобы раскидываться монетами направо и налево, поэтому надеюсь, что ты всё же притронешься к напитку. — Флок выдернул меня из переживаний и натянул на лицо улыбку.       — Точно. Напиток, — ещё пару раз покрутила бокал перед собой и поднесла его к губам, сделав несколько осторожных глотков. Горло наполнилось пузырьками и я чихнула, дав возможность сидящему парню напротив начать заливисто смеяться. — Только попробуй что-то сказать, я тебя стукну!       — Так, ты ведь уже пила алкоголь раньше? А то я буду чувствовать себя подстрекателем к нехорошим делам.       — А подстрекать к хорошим делам сможешь? — тихо смеюсь и делаю ещё несколько глотков, более уверенно.       — Вообще-то, сейчас я как раз стараюсь равняться на вас, разведчиков. Очень мне симпатизирует ваш альтруизм и желание самопожертвования, только я пока ещё не откапал в себе эти качества, но, — Флок припадает губами к горлышку и отставляет пустой бокал в сторону. — Я ведь очень стараюсь.       — Ты невыносим, серьёзно, — прибываю в немом шоке от того, что парень смог выдуть всё одним залпом.       — Но мы ведь сможем быть друзьями? Научишь меня жертвенности, — парень улыбается и принимает более расслабленную позу.       — Это так не работает. Жертва идёт в разрез всем твоим желаниям и мечтам, в секунду принятия такого решения нет мыслей о сожалении, ты просто делаешь то, что должен. Жертва идёт прямиком отсюда, — перетягиваюсь через стол и опускаю ладонь на грудь Флока. Он задерживает дыхание, медленно опуская глаза на мою руку и сглатывает застрявший ком. Я быстро возвращаюсь на своё место. — В общем, ты понял.       — Весьма точно, — получается немного нервно, но он ещё какое-то время смотрит на свою грудь, а потом отвлекается на поющего барда. — Сильно переживаешь перед возвращением Марии?       — Да, — в одно слово у меня уместились все переживания и страхи. — Ощущение, что я потеряю многих. Доля солдата, как говорится.       — Меня приставили к новичкам, будем на лошадях охранять периметр. Я тоже волнуюсь, если тебе станет легче. Так сказать, разделим переживания на двоих и будет уже не так тяжко.       — У тебя есть близкие друзья? — поднимаю на него глаза, наблюдая за реакцией.       — Да. Ты.       — Флок, я серьёзно, — допиваю свой напиток и отставляю бокал в сторону, его сразу же уносит персонал, скрываясь за поворотом.       — Ну, не уверен, если быть честным. Я по большей части своей жизни был не самым дружелюбным человеком, но несколько людей всё же найдётся. Да, определённо найдётся, — парень уходит в думы, видимо, вспоминая всех поимённо.       — Помни о них, когда будешь принимать решения. Такие люди дарят сверх силы, чтобы двигаться дальше, помогают продолжать бороться за общую цель, — грустно улыбаюсь и отворачиваюсь в сторону.       Сердце вновь обливается болью, ведь непонятно каким образом я потеряла одного. Такого важного и родного, а теперь не знала как жить спокойно дальше. Мы потеряли связь из-за непонятного, наверное, я не смогла дать что-то стоящее, поддержку, веру… Это всё ужасающе сильно давило, перекрывало кислород, хотелось лить слёзы как маленькая девочка, но у меня не было на это права. Даже если Леви решил оставить меня – я всегда буду помнить обо всём хорошем, что он смог мне дать, чему смог меня научить. Было очень приятно знать, что за твоей спиной стоит кто-то сильный, кто сможет спасти и протянуть руку, но пора бы уже начать рассчитывать на собственные силы, а ведь они у меня были, только вера хромала.       С Флоком мы ещё недолго разговаривали о разных вещах, а потом направились в сторону штаба разведки. Пора возвращаться к делам, их не становилось меньше, а значит я была нужна там. Вспомнив, что сегодня ребята должны были направиться в отстроенные приюты – я прибавила скорости к шагу. С Флоком мы разминулись уже перед воротами, я дружелюбно помахала рукой и вошла на территорию. Ноги немного подводили, горизонт тоже не имел чётких границ, а значит пить на голодный желудок больше не стоит. Главное не попасться сейчас на глаза к старшим, командиру Рэю я отчиталась о спуске в Подземный город, значит этого должно было быть достаточно. Самым большим страхом сегодняшнего вечера оставалась Мина. Даже не знаю отчего я так сильно нервничала перед встречей с подругой, но она оказалась права во многих переживаниях. Встреча с отцом выбила меня из равновесия, об этом непременно стоило доложить Эрвину, просто я хотела дать себе ночь спокойствия, ночь мыслей, что всё это было не взаправду.       Останавливаюсь рядом с деревом и опираюсь на него руками: желудок сильно свело, к горлу подкатил неприятный ком и я зажмурилась. Кажется, придётся сделать недолгую остановку прямо здесь, переждать это колкое чувство и двигаться дальше. Опускаюсь на землю и прижимаюсь спиной к массивному стволу, пропуская между пальцев отросший газон. Мне нужно было решить много задач: разобраться с отцом, обговорить это с главнокомандующим; поговорить с Миной; обсудить все изменения с Эреном… На всё это попросту не хватало ресурса.       Глаза зацепились за выходящую фигуру и я увидела Леви. Вот же чёрт. В эту самую секунду я срослась с деревом, молилась, чтобы тусклое освещение не касалось моего тела, чтобы я просто исчезла. Мужчина был очень напряжён, стоял и всматривался в ворота. Идеи лучше, чем проползти в кустах и зайти в здание я не нашла, поэтому сразу переместилась на колени и начала ползти вперёд. Мне удалось пройти незамеченной всю дорогу, поэтому я радостно закусила губу и поднялась на ноги, чтобы быстро проскочить в дверь, вот только голова предательски закружилась. В глазах потемнело, горизонт стал одним тёмным бельмом и я с грохотом свалилась на спину.       — Кто здесь? — низкий голос Леви вернул мой рассудок на место и я тихо заскулила. Положение хуже не придумаешь. — Не стоит шастать вечером в штабе разведчиков. Эту информацию не разжёвывают людям?       — Это я! Всего лишь я, — с горе пополам встала на ноги из-за кустов. Окинула взглядом кровавую одежду и увидела торчащие листья в волосах. Резвыми движениями вытаскивала весь мусор и отряхивалась. Глаза поднимать совершенно не хотелось, всё моё желание поговорить с ним улетучилось мгновенно. — Извините за беспокойство, у меня дела.       Отдаю честь и разворачиваюсь, перешагивая ненавистные кусты, а затем двигаюсь в сторону лестницы.       — Стоять.       Дерьмо. Ну почему именно он застал меня в этом дурацком положении? Сейчас главное не дышать, а то припоминанию выговор, который может сулить мне из-за распития спиртного. Чертыхаюсь под нос и осторожно разворачиваюсь лицом к мужчине, который шёл в мою сторону. Я готова была наткнуться хоть на самого Эрвина, но только не Леви. За что мне всё это, я ведь спасла детей, сделала благое дело, чуть не лишилась жизни при встрече с отцом!       Стараюсь выпрямить спину, рука рефлекторно падает на открытые участки шеи, прикрываю незажившие ушибы, чтобы не вызвать лишние вопросы. Быть честной, я просто не хотела получить в свой адрес жалость или сочувствие, только не эти два чувства после стольких дней молчания. Леви останавливается напротив, слишком близко, чем мне бы хотелось. Рвано вдыхаю воздух и задерживаю дыхание, а потом поднимаю глаза. Мужчина приоткрыл губы, но замер, ничего не говоря, только продолжал бегать по телу глазами, высматривал все следы Подземного города.       — Леви, правда, у меня был долгий день, а ещё нужно успеть принять душ, отстирать всё это, — прохожусь руками по одежде, не касаясь её. — И успеть собраться к выезду в приют.       — Все уехали два часа назад.       — Вот как… Тогда все предыдущие пункты не отменяются, но к ним прибавляется самостоятельная дорога до приюта. Я должна быть там.       — Тебя повезу я.       — Нет.       Как-то резко срывается с губ и я поджимаю их, отводя глаза. Сердце бешено колотилось, нос предательски улавливал до боли знакомый запах, мне было тяжело в его присутствии, нужно как можно скорее уносить ноги. Ещё раз киваю и разворачиваюсь, но крепкая рука обхватывает моё запястье и разворачивает обратно. Врезаюсь рукой в его грудь и сразу же одёргиваю её, чтобы не запачкать белоснежную форму Капитана. Почему разведчиков вообще заставляют носить белый цвет? Что-что, но не для нашей работёнки.       — Что с тобой произошло? — его голос опускается до шёпота и мы встречаемся взглядами. В его глазах горело обжигающее беспокойство, а ведь я только начала отвыкать от этого. Почему он продолжает меня терзать?       — Я расскажу обо всём главнокомандующему, уверена, после этого вы вместе сможете это обсудить.       — Адалин, — понимаю, что ёрзаю на месте, стараясь как можно аккуратнее вернуть руку из его крепкого захвата, но то, как он произносит моё имя сейчас действовало разрушительной силой. Леви хотел что-то спросить, но его взгляд быстро изменился, брови сдвинулись к переносице, а нос наморщился. — Ты пила?       — Нет, — нагло вру в лицо. — Да. И за это меня нельзя винить, день был отвратительным, если бы не Флок, меня бы тут вообще могло не быть.       — Флок Форстер? — Леви морщится ещё больше, будто собственные произнесённые слова его отравляют. — Что значит, тебя бы тут могло не быть?       Вопрос звучал как приказ, это те вещи, в которых я не имела права увиливать, потому что передо мной стоял Капитан, в первую очередь. Опускаю глаза на его железную хватку и он убирает руку, после чего провожу ладонями по волосам, стараясь прогнать холод, который сковал запястье сразу после того, как Леви меня отпустил.       — Я встретила своего отца, этот засранец оказался живым. Наш диалог, как ты мог заметить, протёк не очень хорошо, Дэгейр планировал меня забрать, не раскрывая собственных целей. Своих сил ему, кажется, было недостаточно, поэтому он натравил на меня своих «псов». Завязалось небольшое сражение, но Флок вовремя утащил меня оттуда. Мы вернулись за детьми, спасли их, поднялись обратно, а потом пошли в паб, чтобы хоть как-то расслабиться. Всё, Капитан, рапорт окончен.       — Почему ты спустилась в Подземный город?       — Леви, прошу тебя, перестань задавать вопросы! — практически рычу ему в лицо из-за всего недовольства. Алкоголь в крови дарит храбрости и я скрещиваю руки на груди. — А почему ты отвернулся от меня? Почему перерезал всякое взаимодействие между нами? А теперь стоишь тут, такой важный, делаешь вид, будто интересуешься моей жизнью, хотя погодите… — меня явно понесло, но остановиться не получилось. — Я ваш подчинённый, поэтому вы обязаны знать кто и где в какой грязи валяется, поняла. Ну, главный рапорт я вам передала, разрешите принять ванну и приступить к своей дальнейшей работе.       — Перестань вести себя как ребёнок, — его спокойный тон ещё больше меня разозлил и я со всей силой толкнула мужчину в грудь. Он отступил на пару шагов и поднял на меня уставший взгляд. — Закончила?       — Перестань так разговаривать, — вновь толчок, кажется, я даже ударила его. — Я знаю, что тебе было тяжело, но я пыталась быть твоей поддержкой, это тоже детский поступок? Если хочешь сделать мне одолжение, то просто продолжай держаться на чёртовом расстоянии!       Крик вырвался в воздух и я остановилась, отступила от него и переплела собственные пальцы. Я не трезва, но уже сейчас жалею обо всём сказанном. Чёрт, Адалин, ты только что закапала все шансы даже на то, чтобы вы смогли вести себя как нормальные коллеги. Глаза остекленели, всё тело напряглось, главное не начать реветь прямо здесь.       — Теперь я могу говорить, или ты вновь на меня набросишься? — Леви не отрывал взгляда от глаз, смотрел так пронзительно, что успокоиться у меня явно бы не вышло. — Люди рядом со мной имеют паршивое свойство – умирать. Даже те, кто, казалось бы, ушёл из моей жизни уже давно. Кенни напомнил мне об этом. Я солдат, Адалин, я не имею право на то, чтобы быть обычным счастливым человеком.       — Что? — глаза округлились и я смахнула со щёк слёзы. — Каждый заслуживает право на счастье, такие как мы – особенно. Если ты отказываешься от своего, это сугубо твой личный страх. И… Я правда всё ещё хочу подарить тебе это, но, видимо, только отвлекаю от работы.       — Видимо.       В какой-то момент всё разломалось пополам, так быстро, что стало безумно страшно. Это ощущение впивалось в кожу, болезненно въедаясь, добираясь до раздробленных костей, чтобы больнее, чтобы безвозвратно. Раз, и всё — я не здесь, за бортом шлюпки, в отчаянии захлебываюсь, смотрю на того, кто толкнул меня в огромную реку боли.