A Thousand Lifetimes Over

Свет в гостиной был тусклым, края стен казались размытыми и мягкими. Или, может быть, это были размытые края его зрения. Нил, спотыкаясь, вошел внутрь, одной рукой вцепившись в полуоткрытую дверь, едва удерживаясь на ногах. Другая рука была прижата к боку, который к настоящему времени онемел; все его тело онемело, за исключением покалывающих кончиков пальцев. — Нил? Нил посмотрел вперед и увидел, как невысокий светловолосый мужчина в бешенстве вскочил со стула, широко раскрыв яркие глаза, когда он шагнул к нему. Он не мог связать имя с этим человеком; но когда он рухнул на землю, он обнаружил, что не возражает против того, чтобы этот человек поймал его. — Нил, останься со мной, — сказал незнакомец. Он знал его имя. Он нахмурил брови. Было ли это его имя? Легкий шлепок по щеке заставил его моргнуть, чтобы прояснить зрение, и снова сосредоточиться на светлой коже мужчины. — Не смей закрывать глаза. Останься со мной. — Я… — рот Нила был набит ватой. Хлопок, который на вкус ужасно напоминал металл. — Я… я умираю? — Нет, — сказал блондин, но Нил мог видеть напряжение в изгибе его губ. — Нет, только не снова. Ты справишься с этим, Нил. Веки Нила были тяжелыми, такими тяжелыми. Если бы он мог просто отдохнуть минутку, все снова обрело бы смысл. Снова, снова? — Нил, — напряженный мужской голос. — Нил, посмотри на меня, пожалуйста, просто посмотри на меня. Нил почувствовал, как его сердце дрогнуло от этой мольбы. Это был нехороший знак. Он не хотел, чтобы тот умолял его, но он не знал почему. И все же он сделал то, о чем его попросили, и его глаза встретились с карими. Несмотря на то, что Нил никогда раньше не видел этого человека, эти глаза были до боли знакомыми, и ему казалось, что он смотрел в них тысячу раз до этого. — С тобой все будет в порядке, — сказал ему мужчина. — С тобой все будет в порядке, Нил. Он фыркнул в ответ, и это превратилось в кашель в его горле. Кровь брызнула ему на губы. Он хотел что-то сказать, но слова замерли у него во рту, когда дыхание сбилось. Он снова закашлялся, смутно осознавая, что кровь брызнула на белую рубашку мужчины. — Ты в порядке, — прошептал мужчина, прижимая его к себе, склонив голову к голове Нила. — Черт, я так сильно тебя ненавижу. — Я знаю, — Нил выдавил из себя, — что ты этого не делаешь. Мужчина посмотрел на него с глубочайшей печалью, которую Нил когда-либо видел. — Я делаю. Ты даже не знаешь. У Нила больше не было сил отвечать. Его мышцы потеряли способность сопротивляться, и он полностью обмяк в хватке мужчины, неглубоко дыша. Его зрение уловило черноту. Он не знал почему, но прикосновение этого человека успокоило его; он знал, что не умрет в полном одиночестве. Он не хотел умирать в одиночестве. — Мне жаль, — сказал блондин, слегка дрожа. Нил чувствовал каждую вибрацию в своей сердцевине. Он сказал что-то еще, но Нил его больше не слышал. Когда он угасал, он чувствовал, как печаль вторгается в его сердце из-за потери чего-то, о чем он даже не подозревал. А потом все погрузилось во тьму.