***
В общем и целом, несмотря на события недельной давности, именно сегодня настроение у Альбуса было потрясающее. Он всегда любил первое сентября, дух праздника, процедуру распределения, атмосферу пира и вливание нового поколения волшебников в историю Хогвартса, а сегодняшний день еще и подкрепил его хорошее настроение тем, что он увидел Гарри впервые с момента, когда тот покинул замок в июне. И преображение наследника Поттеров не могло не радовать. Мальчик вырос, вытянулся и больше не выглядел маленьким на фоне сверстников. Более того, слова Сметвика о выдающейся физической форме не были преувеличением — Гарри нельзя было назвать крупным, но он явно выглядел теперь намного более развитым, чем любой из его одногодок. Избавившись от очков и сменив неряшливую копну на голове на более-менее аккуратную копну, он практически не был теперь похож на Джеймса. Даже более того, он был очень похож на Лили. Неудивительно, что Северус так взъелся. Дамблдор мельком глянул на зельевара, сжимавшего в руке пустой бокал и постукивающего донышком по столу. Ох, если он раньше думал, что обсуждать гриффиндорца с Северусом тяжело, то реакция Минервы… Пожалуй, стоило рассказать ей все прежде, чем это сделала Поппи — колдомедик не пыталась сгладить углы или скрыть нелицеприятные подробности, в результате чего Макгонагалл почти месяц игнорировала Альбуса, слегка растаяв лишь после того, как директор с помощью эльфа подсунул ей под нос отчет Сметвика о состоянии мальчика. Это не исправило ситуацию, но она хотя бы увидела, что дела идут на поправку. Да уж, непросто было выстоять против Минервы, когда она через слово вспоминала, как пыталась отговорить Альбуса от передачи ребенка Дурслям. Непросто, да. Хорошо, что в итоге все устаканилось. По крайней мере, сам Альбус был доволен получившимся результатом. Мальчик превращается в мужчину, и, судя по всему, не только внешне — раньше он был шебутным, старался казаться своим среди таких же шебутных однокурсников, а теперь выглядел более собранным, сосредоточенным. Как ни крути, а три месяца режима дисциплинируют. Нет, это не было вычурной собранностью, свойственной, например, мисс Грейнджер. Это проявлялось скорее на уровне мелких жестов и активности во время беседы. Взгляд мальчика, пойманный на долю секунды, подтвердил зачатки ментальной защиты. Видимо, он не терял времени даром и начал изучать окклюменцию. Судя по характеру защиты, нужное направление он ухватил верно и теперь осталось лишь дать ему время. Может, год или полтора, прежде чем переходить к следующей стадии. Жаль, что одним из условий договора с министром касательно проведения Турнира была невозможность упомянуть в сегодняшней приветственной речи события 25 августа и гибель одного из студентов, но это Альбусу пришлось принять, потому что в противном случае ему собирались навязать Долорес Амбридж вместо Людо Бэгмена, что явно испортило бы все планы на восстановление связей между школами. С другой стороны, произошедшее на Чемпионате в итоге привело к еще одному важному изменению — род Ноттов оказался полностью обескровлен, поэтому часть имущества разошлась по очень дальним ветвям, а еще часть по попечительскому договору досталась школе. И увеличенное финансирование позволит кое-что изменить в лучшую сторону, как Дамблдор надеялся.***
Тем временем, процедура распределения подошла к концу. Деннис Криви в этом мире вновь отправился за стол Гриффиндора и сразу принялся рассказывать соседям о том, как свалился за борт лодки во время шторма и был выловлен гигантским кальмаром. Последним распределенным оказался новоявленный пуффендуец Кевин Уитби и со своего места наконец поднялся улыбающийся Дамблдор. — Скажу лишь одно, — он развел руки в приветственном жесте, словно стремясь обнять весь зал. — ешьте! Поток эльфийской магии пронесся по залу, что заставило рецепторы Гарри встрепенуться — ритуалы обостряли чувствительность и ему только предстояло научиться контролировать это. Вслед за потоком магии, на столах появилась еда. Под радостный возглас Рона, гриффиндорцы приступили к трапезе и галдеж в зале слегка стих. — Нев? — Да, Гарри? — Невилл еще не начал накладывать тарелку, но уже приценивался к аппетитной жареной картошке, стоящей неподалеку от него. — Бери то же, что и я. — сказал Гарри и начал собирать блюдо, получая на выходе полноценный ужин из свежих овощей и нескольких крупных кусочков слегка поджаренной рыбы. — Ты уверен? — Невилл бросил грустный взгляд на картошку, приветливо мерцающую хрустящей корочкой, ловя отблески от потолка. — Уверен, Нев. Поверь, с утра спасибо мне скажешь. — Ладно, Гарри. — Невилл, постаравшись спрятать разочарование, принялся собирать набор овощей, повторяющий тот, что был на тарелке у Поттера. Умом он понимал, что покрытая маслом жареная картошка явно не слишком полезное блюдо, но тяжело было жертвовать им в пользу салата. Гарри сам не прочь был бы отведать чего-то вредного, тем более, что его ускоренный метаболизм явно способен был сжечь прорву калорий и не добавить телу ни грамма жира, но ради Невилла предстояло какое-то время питаться более-менее правильно. По крайней мере, в Большом зале. Лонгботтому предстоял процесс привыкания к новому режиму, а потом еще и замена палочки, к которой Гарри пока не мог подступиться. Нужно было дождаться, пока Невилл сам пожалуется на что-то и раскрутить того на откровенность насчет отцовского наследия. Сидящий неподалеку Рон заметил рацион друзей, внутренне передернулся и схватил сразу две куриных ножки в панировке — по одной в каждую руку. Пир в Хогвартсе бывал нечасто, и он не собирался давать слабину. Гарри мельком оглядел зал. Гермиона ела наравне со всеми — либо в этом мире ей хватило ума разузнать о домовых эльфах побольше, либо она пребывает в священном неведении, из которого Гарри ее вытаскивать не собирался. Сидящая неподалеку от нее Луна ела медленно, раскрыв перед собой Придиру. Причудливый журнал, пользующийся неплохим спросом на территории некоторых стран Магической Европы, и впрямь содержал иногда качественные статьи, но Гарри заметил, какие взгляды на Лавгуд бросают некоторые представительницы стола Когтеврана и почувствовал, как его спокойствие грозит оказаться погребенным под гнетом гнева. Нарглы, нарглы… Кто бы сказал тому идиоту, которым он был на пятом курсе, что под нарглами Луна имеет ввиду не выдуманных существ или духов, а вполне конкретных людей, издевательства со стороны которых ей легче было принять, воспринимая их как некую абстрактную природную силу, с которой бесполезно бороться? К сожалению, тугодум Гарри Поттер понял это слишком поздно. Порой он словно спиной чувствовал взгляды, то и дело задевающие его со стороны Слизеринского стола, но разворачиваться желания не было. Ненависть Малфоя его как-то мало задевала. Да, в прошлом мире недоносок натворил немало бед, но в этом Гарри не собирался давать ему возможность дожить до шестого курса. «Стоп, — одернул сам себя Гарри. — Откуда эта кровожадность? Пусть живет, просто надо послеживать за его амбициями.» Постепенно тарелки студентов опустели, и атмосфера зала вновь превратилась в галдящий рынок. Ожидаемо, вслед за этим последние остатки еды исчезли и из-за стола поднялся Дамблдор. — Поскольку все наелись и напились, я вынужден объявить о некоторых новостях. Во-первых, многоуважаемый мистер Филч попросил меня напомнить вам, что список запрещенных предметов пополнился новыми пунктами, с которыми студенты могут ознакомиться на табличке в холле замка или кабинете мистера Филча. Сидевшие неподалеку от Гарри близнецы Уизли и Ли Джордан прыснули после этой речи. Усмехнувшись, Дамблдор продолжил: — Запретный лес все также является запретной для посещения всеми студентами территорией, деревня Хогсмид все также запрещена для посещения студентами первого и второго курсов. — Дамблдор обвел взглядом зал. — Также, у меня для вас есть несколько более интересных новостей, о них мы… В этот момент внутри зала грянул гром, а на магическом потолке вспыхнул удар молнии. Все это произошло одновременно с открытием двери и появлением в ней силуэта, которого Гарри с нетерпением ждал. Барти Крауч-младший явился в Хогвартс. Разумеется, внешне это был Аластор Грюм, откинувший капюшон и, сопровождаемый клацаньем механического протеза добравшийся до преподавательского стола. Обменявшись рукопожатиями и усадив поддельного Грюма рядом с собой, Дамблдор продолжил речь, невзирая на то, какую реакцию у студентов вызвало появление такого… неординарного гостя, чей глазной протез без устали крутился в глазнице. — Представляю вам нашего нового преподавателя Защиты от темных искусств, — Дамблдор рукой указал на гостя, — Профессор Аластор Грюм. Зал зашептался, обсуждая знакомое многим имя. Гарри слышал, как Рон рассказывает сидящим рядом о послужном списке старого аврора, а сам наблюдал за тем, как реагируют слизеринцы. Части анонс явно не пришелся по нраву и Гарри мог понять причину — все-таки среди них, особенно среди старшекурсников, вполне могли быть те, кто потерял кого-то из близких, потому что тем не повезло встретиться с Грюмом на поле боя в его лучшие годы. Сам Грюм, а точнее, Барти в его обличье, к холодному приему студентов внешне остался абсолютно равнодушен. Приложившись к фляге и сделав оттуда неплохой глоток, он окончательно подтвердил подозрения Гарри. Оставалась еще проверка по карте мародеров, но сделать ее в зале Поттер не мог. — Итак, вернемся к новостям. — Дамблдор продолжил вещать, выждав небольшую паузу. — С прискорбием вынужден сообщить, что в этом году традиционный турнир по квиддичу не состоится. Соблюдая легенду, Гарри в притворном шоке уставился на Дамблдора, а потом перевел взгляд на таких же шокированных членов команды Гриффиндора. — Тем не менее, это еще не все — в ближайшие месяцы Хогвартс будет иметь честь принять у себя в стенах представителей двух других магических школ. С огромным удовольствием сообщаю вам, что в этом году состоится Турнир Трех Волшебников! — ДА ВЫ ШУТИТЕ! — вскрикнул один из близнецов, в ответ на что весь зал расхохотался. — Отнюдь, мистер… Фред Уизли, хотя я действительно мог бы рассказать вам неплохой анекдот… Сидящая по левую руку от него Макгонагалл настолько фальшиво закашлялась, что зал вновь получил повод для смеха. — Да… Возможно, сейчас не лучшее время… — Дамблдор почесал затылок. — Так вот, Турнир Трех Волшебников. Подозреваю, стоит разъяснить подробнее. Итак, Турнир Трех Волшебников был создан и впервые организован около семисот лет назад как соревнование между тремя крупнейшими и старейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Турнир проводился каждые пять лет, но в какой-то момент из-за недопустимого количества жертв был отменен и отложен на полку. Студенты в зале зашептались. Гарри же приподнял бровь. В его мире Дамблдор не был столь подробен, интересно, к чему эти детали? — Да, с тех пор предпринимались попытки возродить традицию проведения Турнира, но бюрократия и ситуация в мире постоянно мешали. Тем не менее, именно в этом году звезды, наконец, сложились удачно и политические мостики были успешно проложены. Три месяца совместный коллектив из представителей трех школ и трех правительств трудился над тем, чтобы подобрать верные испытания, обеспечить должную безопасность для участников, а также комфорт и интересные развлечения, доступные для всех остальных студентов. Невилл толкнул Гарри локтем. — Думаешь, хорошая идея? — Не знаю, Нев. Строчка про жертв звучала не очень воодушевляюще. — Вот и я так думаю. Но желающих, судя по всему, много. И Невилл был прав. Даже без объявления гонорара азарт потихоньку разгорался в глазах подавляющего числа студентов. Дамблдор тем временем продолжал: — Делегации из Дурмстранга и Шармбатона прибудут в Хогвартс во второй половине октября и уже в последний день месяца неподкупный и независимый судья выберет тех, кто наиболее достоин. По одному чемпиону от каждой школы. Выбранные претенденты на год получат в распоряжение собственные апартаменты, разрешение покидать замок в любое время, возможность пропуска занятий и автоматически засчитанные годовые экзамены! Победитель же получит Кубок Трех Волшебников, памятное упоминание в Истории Хогвартса, именную табличку в Зале наград и персональный приз в тысячу галлеонов! Заявление про привилегии и приз возымело эффект взорвавшейся бомбы. Все словно с цепи сорвались, обсуждая желание участвовать и, конечно же, непременно победить. Гарри же едва скрыл недоумение с лица. Апартаменты? Выход из замка? А зачем он тогда паниковал и закупался впрок всем подряд? С другой стороны… Вряд ли ему позволят покинуть замок, верно? Стоило Дамблдору продолжить, как зал затих. — Разумеется, большинство из вас хотело бы участвовать и, разумеется, победить, но я вынужден вернуться к тому, что сказал ранее об обеспечении безопасности. Совместным решением представителей всех стран для Турнира был установлен возрастной порог. Лишь студенты, достигшие семнадцатилетнего возраста, получат право выдвинуть свои кандидатуры на отбор чемпиона. В зале вновь пошли шепотки, на этот раз далекие от восторженных. — Это необходимая мера, не стоит сердиться. Как бы мы ни старались обеспечить безопасность участников, остается крайне сомнительным, что студент младше семнадцати способен будет с успехом пройти через испытания, не погибнув или не пострадав при этом. Я лично прослежу за тем, чтобы возрастное ограничение соблюдалось, поэтому, — взгляд Дамблдора остановился на близнецах, — не стоит пытаться обмануть правила. В этот раз точно не стоит. Сместив фокус с притихших близнецов, Дамблдор вновь обвел взглядом зал. — Тем не менее, позвольте скрасить картину, — студенты переглянулись, не зная, чего еще ожидать, — как я уже сказал, в этом году не будет традиционного турнира по квиддичу, но я с радостью сообщаю вам, что под контролем профессора Макгонагалл будет организован набор в две школьных сборных по квиддичу. И прошедшие отбор игроки будут представлять Хогвартс на матче между школами! Вот на этом моменте зал взорвался криками. — Набор стартует в начале ноября, поэтому у вас в запасе есть два месяца на тренировки и поиск подходящих участников. Окончательный список игроков должен быть подан до первого декабря, чтобы уложиться в грядущее расписание. И это лишь первая из двух новостей. Зал затих в ожидании. — Раздумывая о мероприятиях для студентов, не участвующих в Турнире, мы пришли к решению. Под контролем профессора Флитвика, — полугоблин привстал на стуле и кивнул, — а также профессора Грюма, — тот лишь как-то неопределенно дернулся, — наш школьный дуэльный клуб возобновляет свою работу и даже проведет свое собственное состязание! Дождавшись, пока бурная реакция зала стихнет, директор продолжил: — В состязании могут принять участие студенты всех трех школ. Записаться смогут все желающие, начиная со второго курса. Список запрещенных к применению приемов и проклятий совпадает с международными дуэльными турнирами и будет вывешен в кабинете профессора Флитвика, как и все даты и подробности. Расписание будет оглашено после набора участников. Шепотки среди студентов продолжали нарастать, поэтому Дамблдор решил продолжить практически сразу. — Все школьные клубы с этого года возобновляют свою деятельность, десятого сентября рядом со входом в Большой зал будут вывешены подробности, а профессора дополнительно уведомят вас о старте занятий. Напоминаю, что студенты из Дурмстранга и Шармбатона проведут с нами большую часть года, а потому я искренне надеюсь на вашу любезность и доброжелательность. Теперь — все, марш спать! Закончив свою долгую и проникновенную речь, Дамблдор плюхнулся на трон и перешел к разговору с Грюмом, а Гарри на ватных ногах поднялся из-за стола и поплелся в толпе студентов на выход из зала, чувствуя, как подрагивают руки. Стоило только увидеть Грюма и понадеяться, что хоть четвертый курс повторит то, через что Гарри однажды прошел, как судьба вновь наносит удар. Дуэльные состязания? Квиддич? Апартаменты? С одной стороны, Гарри понимал логику этих пунктов, к мероприятиям вообще вопросов не было, но с другой — это серьезно усложняло лично его дальнейшее существование. Больше всего удивил именно дуэльный клуб, да еще и под двумя профессорами. Подумать только, не самый популярный клуб Хогвартса раскрутили под шумок межшкольного соревнования, неплохая идея. Жаль, что так случилось именно в этом году. Его наверняка посчитают потенциальным участником как отбора в команду, так и дуэлей, а ему нельзя ни туда, ни сюда. Квиддич ему не сдался от слова совсем, и поэтому его так радовало потенциальное отсутствие этого вида спорта хотя бы на четвертом курсе, а дуэли… Дуэли — это слишком опасно. Вдруг он случайно выдаст свои реальные способности? Вдруг его Диффиндо превратит человека в фарш? Или попавшее в самого Гарри заклинание не вызовет никакого эффекта благодаря ритуалам? Да и с моральной точки зрения как-то не хотелось соревноваться против детей, еще и с Грюмом в качестве куратора. «Ну его нахуй, — решил для себя Поттер, покорно следуя за толпой, идущей в сторону Гриффиндорской башни, — мне и так будет, чем заняться, а от этого как-нибудь вывернусь.» Внезапно Гарри понял и еще одну вещь: «Эти матчи и клубы… Кажется, школа получила дополнительное финансирование, после того, как род Ноттов прервался. Это многое бы объяснило.» Поднявшись в общежитие четверокурсников и скинув с себя одежду, Гарри сразу же забрался в кровать и закрыл полог, накладывая заклинание тишины. Выслушивать бредни Рона, грезящего тысячами галлеонов и победами на всех турнирах, не хотелось абсолютно. Да и без него — Симус и Дин слишком громко обсуждали грудь Лаванды Браун, сравнивая ее с остальными студентками, что не добавляло комнате уюта. — Подростки… — прокряхтел Гарри, вытаскивая из татуировки сложенный пергамент. Развернув карту, Поттер с удовлетворением отметил, что Крауч, судя по точке в его личных покоях, уже притащил в замок сундук с Грюмом внутри. Скорее всего, это требовалось хотя бы для того, чтобы обмануть Дамблдора и систему безопасности Хогвартса — пока Грюм находится в замке, Крауч может скрывать свой нелегальный статус. Если бы на сундуке была скрывающая рунная вязь, то система безопасности не заметила бы Грюма и план сорвался. Сложив карту и спрятав обратно в татуировку, Гарри заснул, продолжая размышлять о том, как мир в очередной раз уничтожил его наивные надежды на повторение истории.