***
Помимо разборок с ритуалами, оставалось, собственно, все остальное. Слэро заразил его жаждой знаний, и этих самых знаний пока катастрофически не хватало. Благо, в Китае он рассчитывал приобрести комплект зелий для изучения языков и тем самым расширить масштабы теоретической подготовки. В конце концов, никто же не считает, что Барти Крауч-старший выучил две сотни языков, просто вызубрив словари? Вообще, языковое зелье — настоящее чудо азиатской алхимии. Для его создания требуются сразу три высококвалифицированных специалиста — алхимик, зельевар и менталист. Ну, разумеется, если не найдется уникума, владеющего сразу тремя ветвями магии в совершенстве. Само зелье было, по меркам магов, безумно дорогим, позволяло выучить один язык за один прием, и его применение было строго регламентировано — не более одной дозы за неделю. Если у человека нет навыков ментальной защиты хотя бы на уровне середнячка, то зелье только все испортит — он начнет путать языки при разговоре и не сможет понять, на каком именно языке думает, что вполне может довести до безумия. А найдется ли потом менталист, готовый заниматься распутыванием паутины в мозгу недо-полиглота? Не факт, не факт. Поэтому далеко не каждый решался принять такое варево. Варили его мастера зельеварения, используя в процессе приготовления алхимическую эссенцию глаз руноследа, и на завершающем этапе добавляя в котел с зельем заговоренный менталистом рунный гелиодор, содержащий, строго говоря, максимально доступную информацию о выбранном языке. Менталист, если коротко, извлекал эту самую информацию из разума носителя языка, структурировал и перемещал в накачанный магией драгоценный камень, запечатывая, словно воспоминание. Зачастую эти самые носители еще принимали стимулирующие память зелья, а потом выучивали наизусть тонны словарей, чтобы создать в памяти максимально большой словарный запас. Принявший зелье несколько дней вынужден был жить с сильной мигренью и параллельно заниматься укладкой полученных знаний в ментальном пространстве, чтобы они не оставались в свободном плавании. Зато потом он начинал понимать язык, словно родной. Речь поначалу будет скованной, конечно, но это уже вопрос практики. В конечном итоге, недельная мигрень, несколько дней тяжелой ментальной работы и полторы тысячи галлеонов — неплохая цена за знание другого языка. Практически неподъемная сумма денег для любого среднестатистического мага и сложности с покупкой из-за сомнительного законного статуса менталистов и ментальной магии делали это зелье практически недоступным в Европе и Америке, но зато на востоке, с их дырявым законодательством, найти его было намного проще. Слэро благодаря приему таких зелий знал целую кучу языков, и поэтому не только с легкостью обосновался в Китае, но и умудрялся путешествовать по миру, практически в каждой стране разговаривая с местными так, что и не отличить сразу — акцента у него практически не было. Гарри же предстояло во время первого визита в Китай пользоваться артефактом, переводящим входящую речь. Это неудобно, и придется передавать артефакт продавцам, чтобы те понимали английский язык, но для пробного визита этого будет достаточно. Так или иначе, но время шло, а параллельно подошел к своему завершению и курс зелий. В чемодане пациента за пять минут до назначенного времени появился очередной портключ в виде визитки. Гарри, взяв с собой чемодан, сумку и фальшивую палочку, произнес активирующее слово, держа визитку в руке, и устремился в больницу, сопровождаемый неприятным рывком в области пупка.***
Гарри с небольшим хлопком свалился на кровать в палате больницы Святого Мунго. Волшебные переносы — это, конечно, просто невероятный в своей идее концепт, но какие же они все-таки неприятные. В дверь палаты постучали и, не дожидаясь ответа, внутрь вошел Сметвик, поправляя стопку бумаг в руках. — О, здравствуйте, мистер Поттер. Судя по всему, последняя неделя прошла плодотворно? — целитель улыбнулся во все тридцать два зуба. — Доброе утро, сэр. Да, все хорошо. И намного приятнее, чем во время приема костероста, скажу я вам. — Охотно верю, мистер Поттер. Хоть у меня и были сомнения, что вы потянете свой странный курс тренировок, но судя по всему, я ошибался. Выглядите минимум на год старше своего возраста, а по росту скоро сравняетесь со мной! — подмигнул Сметвик. Гарри только улыбнулся: — Спорт был самым сложным этапом, но мне в любом случае больше нечем было заняться, поэтому я старался выкладываться. — Всем бы такую волю, мистер Поттер… Не скажу, что у нас часто проходят подобные восстановительные мероприятия, едва ли чаще одного раза в год-полтора, но обычно пациенты ленятся и стараются обойтись минимумом возможных физических движений. — Магия слишком разбаловала людей, вам не кажется? — Возможно, вы и правы, мистер Поттер. Ложитесь пока на койку, надо же все-таки проверить вас в последний раз. Гарри лег на ставшую уже привычной заправленную постель и закрыл глаза, чувствуя, как прохладные всполохи магии окутывают его тело. И минуты не прошло, как Сметвик выдал вердикт: — Со всей ответственностью заявляю, что вы теперь полностью здоровы. И свободны от моего надзора, я полагаю. — Сметвик позволил себе слабое подобие хулиганской улыбки. — Ох… Звучит здорово, целитель. Спасибо вам за все. — Всегда пожалуйста, мистер Поттер. Вы тоже были неплохим пациентом. — Приму это как комплимент, сэр. — И правильно сделаете. Вы сразу обратно или вам нужно куда-нибудь? — Нет, я сразу обратно. — сказав это, Гарри достал из кармана визитку. — Что ж, тогда не смею задерживать, мистер Поттер. До встречи. — кивнул ему Сметвик и отошел на пару шагов. Ему предстояло написать подробный отчет для Дамблдора и он не собирался тянуть с этим. — До свидания, целитель. — Гарри посмотрел на визитку в руке. — Дом! Неприятный рывок в области пупка, и Поттер вновь неподалеку от дома на Тисовой улице. Началась вторая стадия летних приключений — ритуальная.***
Гарри давно спланировал, какие ритуалы он будет проводить и как. Большую часть можно было провести прямо у Дурслей. Тем более, что малые ритуалы не требуют серьезного магического источника, слабо зависят от окружающего фона и не грозят катастрофой в случае мелких отклонений. Руны кровных сокрытий в комнате погасят последствия магических выбросов, а большего и не надо. Сложные же ритуалы придется проводить в Хогвартсе, замаскировав свое отсутствие. Голем с парой капель крови обманет защиту и следящие чары, когда Поттер надолго покинет периметр под мантией-невидимкой. Если же случится что-то экстраординарное и его отлучка затянется, то ритуал отсечения плоти позволит ему остаться ненайденным. Дойдя до дома и пробравшись в комнату, Гарри увидел, что на подоконнике вновь лежат письма. Что ж, это было одной из регулярных летних сложностей — ему писали письма. Нет, он, конечно, безумно рад был видеть живую Хедвиг и даже частенько отсылал ее на охоту, а потом изображал радость, когда она приносила ему мышей (которых сама и съедала), почесывая сову под клювом и подсовывая ей карамельки, но вот письма… Ему тяжело было отвечать на них, потому что он понимал важность эмоционального отклика, который не в силах был дать. И поэтому, для упрощения ситуации, ему пришлось составить шаблон — максимально стандартный и правдоподобный текст, на который он был способен, и варьировать его в зависимости от дня недели, погоды и настроения. В общем и целом, образец выглядел примерно так: «Привет, Рон/Гермиона/Сириус! Рад, что у тебя все в порядке! Да, мне тоже интересно, как будет проводиться чемпионат по квиддичу (книжная выставка в Косом переулке). Все по-прежнему хорошо, я хорошо питаюсь и занимаюсь спортом, чтобы не умереть от скуки. Домашние задания сделал! Дурсли не достают, видимо, профессор Дамблдор с ними поговорил на совесть.Гарри»
И так примерно каждый раз. Конечно, будь его воля, Поттер бы вообще забил на письма, но ведь тогда можно нарваться на внезапную проверку, что было, кхм, явно нежелательно. Да и в целом, охлаждать отношения тоже надо с умом. Зачем нарываться на конфликт и подозрения, если тот же Рон сам разрушит дружбу после выбора кубка огня? Вот именно, незачем. Шестой Уизли, судя по всему, наконец-то перешел из этапа детской бестолковой зависти в этап подростковой бестолковой озлобленности, а потому жаловался в письмах на всех подряд. На мать, отца, братьев, сестру, Нотта, Малфоев… Будь Гарри действительно четырнадцать, он бы, конечно, проникся этим нытьем и, возможно, даже присоединился бы, но не сейчас. Он же все-таки уже давно это перерос. Хотя, вот тут, конечно, все было не так просто. С каждым днем Поттер все четче ощущал, как его подростковые инстинкты и особенности берут верх над взрослыми. Разум словно постепенно адаптировался к новому телу, и это самое тело вносило свои коррективы. Даже гормоны действительно начали влиять на него. Сейчас он уже не мог бы назвать себя взрослым, не покривив душой. Нет, восприятие менялось, и он ощущал себя скорее, лет на девятнадцать. Какой-то ментальный консенсус между возрастом разума и тела, судя по всему, и окклюменция это не считывала от слова совсем. Конечно, было бы здорово найти ответ в какой-нибудь книге, но Гарри искренне сомневался, что люди, подобные ему, описывали свои ощущения от перестройки сознания после переселения в молодое тело. Тем не менее, присущее возрасту сексуальное напряжение пока с успехом удавалось глушить окклюменцией, да и не до него было сейчас. В конце концов, для секса и алкоголя пока было явно рановато. Может, через пару-тройку лет. В любом случае, вне зависимости от ощущений и окружения, ему теперь оставалось лишь сосредоточиться на ритуалах. Время не ждет, а маховик удастся получить лишь 31 июля, когда заодно с принятием статуса главы рода Поттер надо будет принять статус наследника Певерелл. Статус главы рода Певерелл он в этот раз брать не собирался. В прошлый раз это не дало никаких преимуществ — замок стерт в пыль, а сейф рода доступен даже наследникам, потому что золота там практически нет — в основном старые рукописи, некоторые интересные, но почти выдохшиеся артефакты и фамильные драгоценности. По описи из Гринготтса Гарри уже знал, что состояние Поттеров совпадает с прошлым миром — не самые плохие накопления в миллион галлеонов с небольшим, в основном заработанные Флимонтом и его «Простоблеском», к которым Джеймс, слава всем богам, доступ так и не получил, потому что свои четыреста тысяч он за три года превратил в сто десять, спустив деньги на бестолковую войнушку. К золоту прилагались разрушенный Поттер-мэнор и небольшое поместье на северо-востоке Шотландии, тоже разрушенное. Вообще, в плане недвижимости ситуация была невеселая у всех родов — и у Поттеров, и у Блэков, и у Певереллов. У Блэков, пожалуй, самая позитивная на фоне остальных — сразу три дома: особняк на Гриммо, небольшая вилла на севере Испании, находящаяся почти вплотную к границе с Францией и бывшая когда-то пристанищем для холостого Альфарда Блэка, да полуразрушенный домик близ Вены, сильно пострадавший во времена Второй Мировой войны. Последний восстановления не стоил, особняк на Гриммо Гарри успел порядком заебать, а на виллу Альфарда неплохо было бы сплавить Сириуса. Тому явно не повредит испанское солнце. У Певереллов когда-то было два замка. Не сказать, что больших, но вполне в традициях знати тех лет. Оба были выстроены на совесть и оба в результате уничтожены. Первый — в тринадцатом веке, во время стычки между стихийными магами, чья безответственность привела к локальному землетрясению, а второй — уже во времена темного лорда Озви — конец семнадцатого века или около того. Тот проник в уже заброшенный замок, чтобы добраться до «скрытых тайн» одного из темнейших родов мира, а в итоге попытался провести в подвалах ритуал, накосячил в процессе и подорвал как замок, так и себя самого. То, что там осталось, даже руинами сложно назвать — просто кратер. Отдельной строкой идут Поттеры. От их рода осталось… Да почти ничего не осталось, на самом деле. Многочисленные ответвления растворились в других, далеких семьях, а единственный оставшийся прямой наследник вместо недвижимости получил две проблемы. Первая проблема, разумеется, дом в Годриковой впадине, купленный Юфимией Джеймсу на свадьбу. Все бы ничего, и его даже вполне можно было восстановить, если бы не повышенное внимание к месту и активное «содействие» Министерства, которое задним числом оформило дом как памятник, пользуясь тем, что у рода в тот момент не было ни главы, ни регента, а потом выплатило сумму наследнику, закрепив через гоблинов оценку стоимости. И ведь не сказать, что обманули — гоблины оценили дом честно, но вот самодеятельность чинуш в этом вопросе, конечно, раздражала конкретно. Помимо дома Джеймса и Лили, была и вторая проблема — мэнор, а точнее, его остатки. Разрушенный во время одной из стычек авроров и пожирателей, тот представлял из себя просто груду камней. Флимонт с Юфимией к тому времени уже скончались, Джеймс главой рода не стал и поэтому поддерживать активную защиту было некому. По крайней мере, в ситуации с мэнором был хоть один плюс — подвальные помещения остались в целости и сохранности, а там — родовая библиотека, артефакты, инструменты и довольно большое количество полезного хлама — от холодного оружия и одежды до палочек уже давно почивших членов семьи. Не то что бы Гарри надеялся найти там что-то, что не нашел в своем мире, но маленький огонек интереса горел на задворках разума. Когда-то Поттеры были процветающим родом трудолюбивых нелюдимых артефакторов, придерживающихся нейтралитета и вступающих в союзы как со светлыми, так и с крайне темными родами, вроде тех же Певереллов. Все ради лучшего наследия. К сожалению, двадцатый век серьезно их подкосил — сначала Дамблдор с Грин-де-Вальдом, когда Поттерам пришлось встать на сторону первого, потому что победа второго явно вела к уничтожению планеты, а потом и Реддл, который к нейтральным семьям относился крайне скептически. Да и не сказать, что Поттеров тех лет можно было назвать нейтральным родом — несмотря на невмешательство Флимонта, Джеймс еще в юности был завербован Дамблдором в его никчемную военизированную секту. Вот и остался к концу столетия от обширного семейства всего лишь один пацан. Стандартная история для многих чистокровных родов из стран Магической Европы, но на контрасте даже слегка позитивная — многим не так повезло, и их рода просто канули в небытие. Те же Блэки, например, стали жертвой собственной мантры про чистоту крови. Добровольное рабство у Реддла и близкородственные браки привели к закономерному итогу, в роду остался только Сириус — преступник в бегах, да еще и с явно потрепанным ментальным здоровьем. Все остальные либо в могилах, либо в тюрьме, либо изгнаны из рода. Так или иначе, Британия просто должна пережить период массовой тупости. Нынешний упадок еще не дошел до критической точки. Дойдет — и у людей начнет просыпаться разум. Или нет.