Дабы не встрять в лишние склоки, Гарри зашел в поезд одним из первых и сразу нырнул в одно из дальних купе, утянув за собой и Рона, несмотря на то, что обычно последние вагоны занимали старшекурсники. По крайней мере, это защищало от проходящих туда-сюда студентов, что давало шанс на спокойную поездку.
К сожалению, их тихие посиделки с Роном долго не продлились, поскольку к ним почти сразу же заглянула Гермиона, видимо, заметившая необычный для Поттера рывок. Визит не продлился и минуты, потому что она убежала и вернулась, приведя с собой Лайзу Турпин и, внезапно, Вивьен Малфой.
Гарри молча смотрел на разворачивающееся действо по наполнению купе, не стремясь поддерживать излишне громкие возмущения Уизли, но и не выглядя при этом образцом радушия. Несмотря на то, что лишние люди ему не нравились, их присутствие могло пойти на пользу дальнейшей атмосфере, потому что Гарри опасался момента, когда Уизли заскучает и начнет докапываться до него. По крайней мере, теперь рыжему было на ком оторваться — сестра Драко за словом в карман не лезла.
Поездка, несмотря на редкие переругивания, началась достаточно спокойно. Стоило поезду удалиться от Хогсмида, а всем студентам занять места, как Гарри подобрал ноги на мягкий диван и отгородился от происходящего, притворившись спящим. Точнее, как притворившись — по сути он просто занялся ментальной защитой и продолжающимся перебором воспоминаний владельца тела, но для находящихся в купе третьекурсников это выглядело как вполне честный сон.
Однако, состав их купе все же изменился в какой-то момент. Стоило двери открыться, а возникнувшей в проходе Падме Патил приземлиться на диван, Рон застонал и, бросив разочарованный взгляд на сопящего в руку Поттера, поднялся, схватил чемодан и вышел из купе, направившись на поиски Симуса. Выдерживать такую концентрацию девчонок в одиночестве он больше не мог.
Гарри же, на мгновение отвлеченный от своего занятия, зафиксировал нового гостя и вынужден был перестроить свой план. Отсутствие Рона и правдоподобно похрапывающий Поттер привели к тому, что содержание беседы между девчонками стало в разы интереснее, а, следовательно, выросла и польза от нахождения рядом с ними.
Иногда Гарри отвлекался от ментального пространства, чтобы отслеживать, о чем идет беседа. Кто-то из девчонок, видимо, попытался перестраховаться, а потому в пределах места Поттера был наложен какой-то простенький купол тишины типа Муффлиато, который он просто продавил силой. Сплетни ему не были нужны, хотя и их он успел нахвататься, но вот подробности о мире старался зацепить.
Конечно, в основном их разговоры были спекуляциями вокруг темы Сириуса Блэка, дементоров и Люпина, оказавшегося оборотнем. Там Гарри ничего нового не услышал. Гермиона, изо всех сил игравшая интерес, о подробностях не распространялась, а остальные просто строили теории — одна смешнее другой. Из интересного была информация, что 25 августа действительно будет чемпионат мира по квиддичу, и масштабы, якобы, просто поразительные. Уже сейчас строилась инфраструктура для гостей из разных стран, а играть будут победители домашних чемпионатов. Пока была определена только Ирландия, но в качестве второго фаворита все ждали Болгарию, чью сборную в финал тянул Крам.
Гарри ненароком вспомнил Марти Макфлая и даже задумался, не поставить ли ему на результат из прошлого мира. Не испортит ли выигрыш… временную линию? Или это не так работает? К сожалению, Дока Брауна не было рядом, чтобы подсказать. В любом случае, хоть он и не мог назвать себя фанатом профессионального квиддича, определенные знания о матчах с 1998 где-то по 2005 год у него остались, поэтому возможность сыграть на ставках он не отбрасывал.
Сплетни же, звучащие в купе, касались по большей части отношений между студентами. Так-то Гарри было плевать, кто с кем запирается в кладовых и пустых классах, но узнать отличия было бы полезно. Правда, в этом аспекте социальной жизни замка многое было похоже на прошлый мир.
Оставалось лишь удивиться тому, как глубоко тринадцатилетние девчонки погружены в такой специфический аспект жизни замка. Не считая упоминания Нотта, который, по словам Малфой, пытался добиться старшей из сестер Гринграсс, что являлось абсолютно бесполезным фактом для Поттера, прозвучали несколько любопытных деталей.
Панси Паркинсон и впрямь была с Драко, вот только интересный момент состоял в том, что Нарцисса активно подыскивала драгоценному сыночку… вторую невесту. Не замену, а именно вторую, прям как в гареме. Видите ли, дорогой Драко может возглавить род Блэков и для сохранения обоих родов ему понадобится вторая жена. Это для Гарри было неожиданностью.
Он привык к традиционной модели — если ребенку грозила судьба стать наследником нескольких родов, но не хотелось складывать все яйца в одну корзину или возлагать на него слишком большую ответственность, то можно было передать один род через поколение или вообще разделить его на ведущую и второстепенную ветви. В родном мире Поттера многоженство хоть и существовало, но не поощрялось.
В этом же мире расклад с двойными наследниками и делением родов, судя по всему, либо не прокатывал, либо его не использовали, чтобы избегать сложностей. В таком случае выбор легкого пути с дополнительным браком выглядел даже относительно логично. По меркам двинутых на кровном превосходстве магов, само собой. Магическая Британия никогда не удивляла прогрессивностью, так что ничего удивительного, если и в этом вопросе у них все не слава Мерлину.
С другой стороны, Нарцисса дала полную свободу выбора дочери, что было интересно — да, если Драко вдруг скоропостижно не скончается, то у детей Вивьен практически не было шансов как-то повлиять на материнский род, но это все равно был необычный прецедент. Либо Люциус не был заинтересован в договорном браке для дочери, либо Нарцисса верила в истинную любовь. Оба варианта казались полной чушью, конечно, но все же.
Разговор шел, разумеется, не только о семействе Малфой, но и о тех, кто находился в купе. Очередной помолвленной была Падма — как и ее сестра, они практически с младенчества были сосватаны за знатных представителей так называемой ветви магов — чтецов упанишад, и с самого детства жили практически по соседству с будущими мужьями.
Как Поттер и ожидал, Гермиона, видимо, уже привыкшая к новостям о помолвках, явно не ожидала, что в Магической Британии дошли еще и до многоженства, а потому переключилась в режим «я права, а вы все неправы». Пришлось ради сохранения нервных клеток отгородиться от зарождающегося спора и вернуться к делу.
Пробыв еще какое-то время в ментальном пространстве, он почувствовал, как его толкают.
— Гарри! Гарри, просыпайся! — Гермиона тормошила плечо Гарри, потому что докричаться не получилось.
Он открыл глаза и взглядом сонной панды посмотрел на девушку.
— Ну и горазд же ты спать, Гарри! Мы скоро уже подъезжаем, пора переодеваться. — произнесла Гермиона таким по-детски требовательным тоном, что он мигом вспомнил ее аналог из собственного мира.
Ничего не ответив, Гарри кивнул, встал с дивана и вышел из купе. Девчонки переглянулись, удивившись полному отсутствию реакции.
— Чего это с ним? — спросила Падма, оглядываясь на Грейнджер.
Та лишь пожала плечами:
— Не знаю. Может, просто устал?
Выйдя в коридор, Поттер осмотрелся. В коридоре вагона пока никого не было, а искушать судьбу и гулять по поезду ему было откровенно лень. Весомых преимуществ такая ознакомительная прогулка явно не даст, а проблемы ему пока не нужны. Лишнее внимание ни к чему.
Так он и стоял, наблюдая в окно за серыми индустриальными пейзажами, пока дверь купе не открылась и в проходе не появилась Вивьен.
— Чего ждешь, Поттер? Мы закончили, можешь заходить.
Даже не взглянув на нее, Гарри зашел внутрь. Слишком многое еще предстояло обдумать в планировке каникул. Он даже подумывал над тем, чтобы сразу договориться с Верноном на вокзале, что летом он к ним заезжать не будет, но это был мертвый вариант — бородатый директор прилетит в тот же день и повезет, если Обливиэйтом не двинет вдобавок.
Лучшим раскладом пока казалась поездка к Дурслям, дальнейший визит в Мунго через портключ, а уже из больницы можно будет прыгнуть в Косой переулок через камин. Так получится хотя бы избежать лишних подозрений. Ну, захотелось мальчику, например, пару галлеонов снять для трат на мороженое. Вряд ли гоблины решат настучать на него, им эти человеческие разборки обычно по барабану.
Какие-то звуки… Стоп, кажется, его зовут.
— Гарри! Гарри! — теперь уже не только Гермиона, но еще и Падма принялись привлекать его внимание.
— Да? — Поттер перевел глаза от окна на попутчиц и проморгался, привыкая к очкам.
— Мы уж подумали, ты завис. Все-таки почти восемь часов молчишь, необычно как-то.
— Немного устал, плохо спал ночью. — Поттер состроил гримасу крайней усталости на лице, надеясь, что актер из него хороший.
— Что такое, Поттер, все еще дементоры пугают? — подала голос Вивьен. Судя по всему, хоть открытой враждебности она и не проявляла, дружбы с гриффиндорцем у нее точно не было.
В голове у Гарри мелькнула мысль ответить что-нибудь саркастичное, но он сдержался, скользнув безразличным взглядом по слизеринке, будто и знать не знал, кто она вообще такая и зачем нужна в этом купе. Хотя, почему будто? Он действительно не знал ее, она ему не нравилась, да и не понимал Гарри, как столь разные особы вообще умудрялись вести беседу. Отсутствие вечно недовольного Уизли сказывалось на межфакультетских отношениях крайне положительно, судя по всему.
Так или иначе, если начать сразу показывать когти и крыть матом всех окружающих, то долго его прикрытие не продержится — Гермиона мгновенно настучит Дамблдору или еще кому-нибудь, что Гарричка изменился и бросается на людей. Лишний социальный контакт — лишняя потенциальная проблема.
Слизеринка, кажется, обиделась на повторное проявление равнодушия со стороны Поттера за день, и решила давить дальше:
— Я слышала, ты опять от страха в больничное крыло загремел, верно? Великий золотой гриффиндорец испугался дементора? — Вивьен пыталась спровоцировать Поттера хоть на какую-то реакцию, хотя сама боялась дементоров до дрожи в коленях.
Гарри же, в свою очередь, перевел взгляд на Гермиону, слабо покачав головой, показывая, что вмешиваться не стоит. Как бы мелкая девчонка ни старалась, детские подколки на него не действовали уже лет двадцать. Да и не дотягивает она до Снейпа какого-нибудь, да и до собственного братца тоже. Вмешательство же Гермионы, которая после его знака откинулась на спинку дивана, тоже было лишним. К чему все это? Лишняя чепуха ради сотрясания воздуха, не более того.
Гарри опять не заметил, как задумался и перестал обращать внимание на окружающих, отвернувшись к окну.
Вивьен, глядя на такое, едва ли не взбесилась, чудом сохранив невозмутимое выражение лица. Падма и Гермиона и так уже странно смотрели на нее после произошедшего.
В этот момент раздался гудок. Поезд начал замедляться, подъезжая к вокзалу. Гарри отвлекся от созерцания городской застройки, стянул чемодан с полки и вышел из купе, кивнув напоследок сидевшим на местах девчонкам, которые явно не собирались покидать поезд в первую очередь. Те молча переглянулись. Необычная все-таки вышла поездка, учитывая то, что Поттер обычно не прочь был поболтать, оставаясь одновременно вежливым и до ужаса стеснительным.
Сам же Гарри вообще о таких тонких материях не задумывался. Он настолько привык к одиночеству, что одиночество успело привыкнуть к нему. Лишние социальные контакты в его положении служили скорее минусом — выгоды от оставшихся в купе третьекурсниц не было, зато потенциального вреда хватало с лихвой.
Да и опыт, который Гарри успел приобрести до своего вынужденного затворничества, контактируя с представителями магической стороны Британии, оставлял желать лучшего. Как-то не было у него желания второй раз устраивать им цирк с эмоциональными качелями. Вне зависимости от его поведения, представители британского магического сообщества всегда будут недовольны, всегда будут ожидать чего-то большего или же наоборот, будут разочарованы тем, что он делает слишком много. Поэтому пока в планах отсутствовала социализация как таковая.
Гарри первым подошел к выходу из вагона, когда поезд только-только начал замедлять ход. Через окно он уже начал видеть россыпь взрослых магов на перроне, часть из которых была одета в традиционные для британских магов черные тряпки, другая же явно неумело пыталась закосить под магглов, но чувство вкуса явно осталось где-то на уровне уроков маггловедения в Хогвартсе. И вся эта огромная масса разношерстных родителей столпилась вдоль путей в ожидании встречи с детьми. За самим же Гарри потихоньку скапливалась шумная очередь из студентов.
Стоило поезду остановиться, Поттер мгновенно соскочил на перрон и побрел к барьеру, накинув на себя легкие отвлекающие чары. Не бог весть что, но без должной концентрации, взгляд большинства на нем не зацепится. Он даже умудрился проскользнуть мимо четы Уизли. Повезло, что Молли в этот момент отчитывала Артура за что-то.
Пройдя через барьер, Гарри снял чары и сразу разглядел стоящего неподалеку Вернона со скрученной газетой в руке. Не собираясь задерживаться, он сразу двинулся к родственничку.
— Здравствуйте, дядя.
— Дуй в машину, мальчишка. — пропыхтел Вернон, скользнувший по Гарри взглядом заплывших глаз.
Видимо, бегемот был не в духе. Хотя, если в этом миры совпадут, то сейчас Петуния должна держать домочадцев на строгой диете. Может, Вернона расстроило отсутствие ударной дозы сахара с утра? В любом случае, если Дамблдор солгал, а Гарри в этом был почти уверен, то придется приструнить родственников. В конце концов, маленькая порция боли никому из троицы не повредит. А если не поймут — что ж, у них впереди целое лето.
Запихнув облегченный, но все еще громоздкий чемодан в багажник автомобиля, Гарри открыл дверь и уселся на заднее сиденье и посмотрел на дядюшку, пытавшегося перегнуть руку через живот и попасть ключом в замок зажигания. Поскольку Вернон был магглом, магической защиты разума у него как таковой не было вообще.
Да, проникать в его разум Гарри откровенно не хотел. Он вообще терпеть не мог применять легилименцию, особенно против неподготовленных людей, но в данный момент дело было не в его желаниях или прихоти — от информации в голове Вернона зависела стратегия поведения на ближайшее время.
Поэтому, находясь позади него и не имея возможности зацепиться за зрительный контакт, Гарри сосредоточился и применил силовую ментальную атаку, окунувшись в хаотичный, наполненный страхами и противоречивыми эмоциональными всплесками разум старшего Дурсля. Надо было узнать, приходил ли к ним борода.
На удивление, Дамблдор не солгал и действительно навестил дом на Тисовой. Вернон как раз прокручивал разговор в своей памяти в данный момент. Мыслеобраз был крайне четким и ясным, потому что борода явился в тот же день, когда Гарри исцелился от отравления.
Ретроспектива. Днем ранее.
Альбус Дамблдор с негромким хлопком появился рядом с домом Дурслей на Тисовой улице. Отвлекающие чары гарантировали, что никто из живущих поблизости магглов даже не заметил его появление, поэтому волшебник без промедления направился к входной двери.
Постучав пару раз, он услышал шаги, дверь открылась и в проходе показалось лицо Вернона, который, кажется, начал осознавать, что перед ним один из «этих».
— Здравствуйте, мистер Дурсль, меня зовут Альбус Дамблдор, я директор школы, в которой учится ваш племянник и мне надо с вами кое-что обсудить. — хоть Альбус и понимал, что перед ним находится не самый приятный человек на свете, начинать с враждебности не хотелось.
— Вы… Проваливайте отсюда, поняли?! Когда мы брали мальчишку, мы не собирались иметь дело с другими уродами! — прошипел Дурсль. Лицо его побагровело, но кричать он не хотел. Мало ли, что тогда подумают соседи.
— Я настаиваю, мистер Дурсль. — Дамблдор пустил в ход магию, буквально не оставляя Вернону вариантов отхода, ведь тот сам почувствовал, как какая-то сила давит на него, заставляя открыть дверь.
— Я не буду терпеть ваши фокусы в моем доме… — Вернон не закончил, невидимый порыв буквально сорвал его с места, открыв дверь, и потащил в гостиную.
Дамблдор вошел в дом следом и закрыл дверь за собой, заперев заклинанием. Дальше он направился к гостиной, на секунду задержавшись у двери под лестницей. Не в силах совладать с собой, он сдвинул щеколду и заглянул внутрь, палочкой подсветив темное помещение. От увиденного сжалось сердце — тоненький матрас, несколько сломанных игрушек, и все это по соседству с набором швабр. Альбус слабо покачал головой и закрыл дверь, с обреченностью защелкнув замок.
Войдя в гостиную, он встретился взглядом с Петунией, которая, видимо узнала его.
— Вы…
— Здравствуй, Петуния. Рад, что ты меня узнала. Присаживайся, мне надо с вами кое-что обсудить, это не займет много времени.
Петуния, видимо, поняла, что спорить с волшебником — дело бесполезное, и присела рядом с мужем.
— Знаете, я тут обнаружил, что вы регулярно, на протяжении многих лет издевались над своим племянником. Маги способны исправить большую часть из его проблем, но я хотел бы начать с вас. — Дамблдор сделал небольшую паузу.
Петуния побледнела, словно фарфоровая чашка, а Вернон наоборот покраснел и уже готов был разразиться тирадой, но стоило Альбусу глянуть на него, умерил свой пыл.
Удовлетворившись отсутствием истерик, старик продолжил:
— Теперь он будет отчитываться о вашем поведении. Я понимаю, что от вас не стоит ждать любви к мальчику, но я ожидаю, что он получит достойное отношение, хорошее питание и покой на протяжении лета. Возможно, это последний год, когда вы его видите. И лучше бы вам позаботиться о том, чтобы ни я, ни Гарри не подали на вас в суд за многолетнее издевательство над ребенком. Возможно, от обычного суда вы бы смогли отвертеться, но на волшебном суде вас приговорят к смерти за считанные минуты.
Дурсли все еще молчали, но теперь побледнел и Вернон.
— Мы пришли к соглашению? — Дамблдор выпустил немного магии. Обычно он старался не прибегать к магическому давлению, но люди перед ним не вызывали у него угрызений совести за использование подобного метода.
— Д-д-да, да, конечно, пришли. — к Петунии вернулся дар речи.
— Мальчику будет предоставлена свобода перемещения и питание, не так ли, Петуния?
— Ра…разумеется.
— Замечательно. Еще мне хотелось бы затронуть вопрос финансов. Сколько денег из тех, что вы получили от Гринготтса, были потрачены непосредственно на Гарри?
Петуния открыла было рот, как в разговор вступил Вернон.
— Мальчишка — нахлебник! Все те копейки, что нам причитались, не тянут даже на достойную компенсацию!
Стоило Дурслю выдать свою тираду, как его ноги свела судорога боли.
— Не лгите мне, мистер Дурсль. — Дамблдор решил пустить в ход немного устрашения, сымитировав для мужчины мышечную судорогу.
— Мы… Мы вернем ему все… — Петуния, смотря на мужа, со лба которого ручьями лил пот, сама обратилась к Дамблдору.
— Верно, Петуния. И лучше бы вам подсчитать цифры правильно, потому что иначе одной лишь мышечной судорогой не отделаетесь.
Петуния закивала, не сводя взгляд с замолчавшего Вернона, которого обуял настоящий животный страх.
— Вот и славно. И помните — Гарри будет на связи со мной и своими друзьями, и, если я узнаю хоть о чем-нибудь недостойном с вашей стороны — я приду. И вам мой визит не понравится. За сим позвольте откланяться. — с этими словами Дамблдор взмахнул палочкой, возвращая Вернону свободу передвижения, и покинул дом.
Проверка ментального состояния Дурслей не показала никаких отклонений. Вся их ненависть к молодому Гарри была настоящей, и руководство в письме не сильно повлияло на ситуацию, лишь укрепив и так зревшую уверенность. Петуния ненавидела сестру, Вернон ненавидел тех, кого ненавидела Петуния, а несколько мелких инцидентов с детскими проявлениями магии лишь укрепили их животный страх.
Конец ретроспективы.
Добравшись до Тисовой улицы, Вернон заглушил машину у дома, но открывать двери не стал. Повернувшись к сидящему позади племяннику (насколько это позволила жировая прослойка вместо шеи), Вернон пропыхтел:
— Мальчишка, сюда заявился директор твоей ненормальной школы и сказал, что это последнее твое лето у нас.
— Да, дядя. Я знаю об этом. — Гарри с удовольствием наблюдал, как у Вернона на виске забилась жилка.
— Вот как… Договоримся — ты сидишь в своей комнате и не мешаешь никому, а взамен никто не мешает тебе. В конце лета надо будет обсудить вопрос финансов, но это подождет. Ты меня услышал?
— Да, дядя, я все понял. — Гарри пытался играть забитого племянника, но ухмылка так и грозила расплыться на его лице. Он бы и сам с ними разобрался, но так даже проще.
В какой-то степени он даже восхищался тем, насколько филигранно Дамблдор провел беседу, хотя цельное воспоминание просмотреть и не удалось. Возможно, будь вместо сердобольного Дамблдора сам Поттер, Вернон не досчитался бы пары пальцев или даже целой кисти к концу разговора. Старик же обошелся лишь небольшим ментальным внушением, имитацией боли. Тонко, тонко.
Дурсль что-то пробурчал под нос и выполз из машины, Гарри вышел вслед за ним. Открыв багажник, он забрал чемодан и пошел к дому.
Началось исполнение первой части плана.
Затащив чемодан в комнату, от вида которой у него даже проснулось какое-то странное чувство непонятной ностальгии, Поттер спустился на кухню. Петуния, нарезавшая грейпфрут для соковыжималки, ничего не сказала, лишь кивнула ему и получила кивок в ответ.
Пожалуй, такой нейтралитет его устраивал.
Воспользовавшись кухней, с которой Петуния постаралась побыстрее убежать, Гарри приготовил себе подобие британского завтрака и вернулся в спальню. Видимо, хоть Вернон с Дадли и сидели на диете, его никто в продуктах ограничивать не собирался. Не то что бы это было важно, учитывая питание, предоставляемое больницей при курсе зелий, но все же приятное дополнение.
Прежде чем лечь спать, Гарри вырезал в углах комнаты гасящие рунные круги и капнул на каждый из них каплей крови перед магическим воздействием. Это надежно скроет магические всплески внутри помещения, пока в них не будет задействована палочка. Закончив с этим, он разделся и лег в кровать. Изоляция с помощью кровной магии была выматывающим делом, а состояние его тела пока оставляло желать лучшего.
Надо было отдохнуть перед завтрашним днем.
