Чернобурка

Арсений обводит глазами зал, пробегаясь по лицам, скрытым в полутьме: любопытным, восторженным, оценивающим, а самое главное жадным и завистливым. Попов их понимает, будь он на их месте, он смотрел бы так же. Но сейчас каждый второй в помещении хотел бы оказаться на его месте. А это невероятно льстит и возбуждает. Потому что все знали, что Шастун публичные сессии не дает, да и своих сабов на всеобщее обозрение не показывает. — Бурка, все хорошо? — Шепчет ему на ухо Антон, вызывая табун мурашек вдоль позвоночника. Мужчина проверяет узлы бандажа и цепким взглядом осматривает саба. — Да, Хозяин, — тихо отвечает парень, опуская взгляд вниз, на плотно обвивающие его алые верёвки из конопляного волокна. — Ты точно готов? Мы можем все остановить сейчас, — еще раз спрашивает Шастун, убирая набок мешающуюся чёлку брюнета. — Я готов, — Арсений твердо смотрит в зелёные глаза напротив. — Стоп-слово? — Морковь. — Арсений предвкушающее сглатывает. — Стоп-действие? — Антон прищуривается, забирая атласную красную ткань с небольшого столика рядом, где разложены всевозможные игрушки. Попов три раза щелкает пальцами, а Шастун утвердительно кивает. Честно признаться, устроить публичную сессию было идей Арсения, поэтому он ни в коем случае не желал отступать. Против этой затеи долгое время был Антон. Особенно после событий прошлого года. Поэтому хоть Шастун и выглядел сейчас максимально собранным и невозмутимым, Арсений видел в его глазах волнение и беспокойство. А из-за этого хотелось качнуться вперед, потереться об мужчину щекой, заверить, что с ним все будет в порядке, и получить ответную ласку. Но нельзя. Пока что нельзя. Арсений знает, что ему позволят это дома, или может быть еще раньше в машине. — Бурка, если что-то не так, останавливаешь сразу, понял? — Твердо спрашивает Антон, приподнимая голову парня за подбородок. Арсений в ответ несколько раз утвердительно кивает. — Постарайся не уйти в сабспейс, хорошо? Я не буду закрывать тебе рот, только если членом. — Хорошо, Хозяин, — трепетно шепчет Арсений, пока ему на глаза одевают красную атласную повязку, сигнал того, что сессия началась. Антон медленно обходит своего саба вокруг, разглядывая, чуть улыбается, подходя к столику и берет небольшой кожаный стек. Видно, что Антон волнуется, но показывать этого доминант явно не желает, он возвращается к Арсению, кидает короткий взгляд на зрителей и проводит кончиком стека по бандажу. Слегка шлепает саба по щеке, прикасается к губам и опускает стек ниже. Парень вздрагивает, задерживает дыхание и весь превращается в слух. Он ощущает, как все вокруг находятся в таком же напряжении, ожидая, что последует дальше. Арсений на пробу трогает воздух, пытаясь понять, он правда стал таким твёрдым и наэлектризованным, или ему это уже кажется. Шастун сильно без предупреждения хлопает по плечу, сразу же заглаживая место удара. Чувствует, как Арс под стеком чуть напрягает плечи, заставляя верёвки впиваться в кожу. Арсений со свистом втягивает воздух и выпрямляется. Он пытается по слуху определить, где находится Антон, куда направлены его шаги, движения рук, но вокруг слишком много людей, слишком много лишнего шума, слишком много всего, что Арсений теряется и пугается. — Тсс, Бурка, я здесь, — едва слышно шепчет Антон. Мужчина чувствует, что его саб испугался и пытается привести его в чувство, поглаживая стеком по вставшим соскам, а вторую руку опуская на тёмную макушку, утыкая к себе пах. Арсений находится, тут же начиная тереться щекой, как нуждающийся в ласке кот, а в данном случае лис, лисенок для Антона. Парень на пробу облизывает пару раз ширинку мужчины, ожидая его дальнейших указаний. Антон отстраняется и поднимает чужую голову за подбородок, запускает пальцы в рот и играется с чужим языком. На фоне слышно, как тяжело дышат некоторые наблюдатели, но доминанта это не трогает, свободной рукой хлестко хлопает стеком по стоящим соскам. Арсений тихо поскуливает, тщательно вылизывает каждый палец, позволяя мять свой язык, как Антону хочется. Шастун успокаивается и извлекает пальцы, отходя от саба обратно к столику и задумчиво выбирает следующую игрушку. Взгляд цепляется за уретральный стимулятор, но сегодня Антон решает ограничиться эрекционным кольцом. Тихо хмыкнув, доминант подходит к Арсению и чуть наклонившись отвешивает пощёчину, во второй руке крутя знакомое колечко Парень послушно подставляет щеку, ожидая следующего удара, и удивленно охает, когда Антон надевает на него кольцо. — Встань, Бурка, — приказывает Антон и смотрит как неуклюже поднимается с колен Арсений. Арсений замирает около кровати, чувствует гуляющих по ногам сквозняк, ежится. Связанные за спиной руки неприятно затекают, но парень терпит это ощущение: они не раз пробовали связывание и обездвиживание. А последнее время Антон все чаще начинал отдавать ему команды замереть на месте, в какой-нибудь позе, и парень стоял, связанный не верёвками и ремнями, а словами. Арсений чувствует, как от этих мыслей дергается колом стоящий член, и ему на какое-то мгновение становится стыдно. Шастун тем временем подходит со спины улыбаясь, несильно шлепает по бледному бедру. Последующие удары приходятся уже по половинкам, намного сильнее, и Антон наблюдает за медленно краснеющей кожей Арсений невольно сжимается, прикусывает нижнюю губу, чтобы не застонать в голос от столь приятной боли, и старается стоять ровно, не раскачиваясь при каждом ударе. Антон разворачивает саба к себе и легонько толкает в грудь, заставляя упасть на кровать. Возвращается к столику, берет оттуда небольшой вибратор и бутылек смазки. — Готов, Бурка сейчас поиграем. Арсений весь дрожит от его слов, упирается ступнями в кровать, сгибая коленки, и разводит ноги в сторону, как можно шире. Он следит за свой растяжкой всегда очень внимательно: ходит в зал, делает упражнения дома. В последнее время уделяет ей еще большее внимание, после того, как Антон ему на днях сказал, что хочет трахнуть его в шпагате. Арсений настолько уходит в свои мысли, что несдержанно стонет при следующем касании Антона. — Тихо, — хлестко и твёрдо отзывается Шастун и включает вибратор, поднося его в стоящему колом члену, проходясь по всей длине, легко надавливая при этом. Арсений стискивает зубы, невольно поддаваясь бедрами на встречу. Антон не думает останавливаться, опускает вибратор ниже, капает совсем немного смазки и без какой-либо растяжки вводит его в сжатую дырочку. Попов с силой прикусывает губу, чтобы не взвыть в голос, и с неимоверным усилием заставляет себя остаться на месте. Двинуться – значит ослушаться. Ему плохо, но до чего же хорошо. Ему хорошо, но плохо. Арсений теряется, растворяется в своих чувствах, забывает обо всем. О том, что на них смотрят, о том, что Антон сидит рядом, о том, что у него сводит болезненной судорогой руку, а по подбородку к шее плавно стекает одинокая капля крови из прокушенной губы. Шастун наклоняется и собирает капельку крови, растирая её между пальцами. Внутри все сжимается от вида своего сабмиссива, Антон опускает свободную руку поправляя член в брюках, и слегка сжимая. Мужчина опять возвращается к столику и берет оттуда зажимы, которые сразу закрепляет на вставших сосках Арсения. У Попова сбивается дыхание, он ловит ртом воздух, как рыба, из-за чего хочется засмеяться. А еще хочется ощутить глубже вибратор, да и посильнее можно. Ему хочется, чтобы Антон его довёл до такого состояния, чтобы Арсений еще несколько минут вспоминал, как его зовут. Шастун замечает состояние Арсения и извлекает вибратор, почти тут же вгоняя его обратно, поглядывая за сжавшимися губами, отходит на минуту и берет со столика второй вибратор. В этот раз для начала использует пару пальцев немного растягивая на манер ножниц, а потом медленно подносит вторую игрушку и вставляет её к первой сразу же устанавливая самый сильный режим. Арсения подкидывает на кровати, он давится стоном, поджимая пальцы на ногах. Парень мычит, бедра дрожат, а колени неимоверно хочется свести вместе. Каждый нерв оголен, каждая клеточку тела пылает. Арсению кажется, что он сейчас сгорит. Но даже если и так, он знает, что Антон поможет ему возродиться, как птице Феникс. Антон ухмыляется и теребит зажимы, наблюдая за чужим распаленным телом, свой член уже давно требует внимания, но Шастун только изредка сжимает его сквозь ткань, полностью отдаваясь процессу. Доминант проводит короткими ногтями по оголенной груди и пару раз поглаживает чужой член, заставляя Арсения извиваться. — Бурка, ты можешь кричать, — разрешает Антон. Арсений сразу же громко и протяжно стонет, не имея сил больше терпеть, тут же дергаясь, когда слышит шепот вокруг. Он и забыл уже, что они не одни. Арсений сглатывает, облизывает нижнюю губу, слизывая вновь выступившие капли крови. — Хороший мальчик, — шепчет Антон, неслышно для остальных, резко выключает оба вибратора и извлекает Сам снимает свои брюки, притягивает Арсения ближе к себе закидывая ноги на свои плечи приставляя стоящий член и потираясь о раскрытую дырочку. Арсений задерживает дыхание, потирается бедрами, начиная сильнее дрожать. Руки горят из-за неудобного положения, кислорода словно становится меньше с каждой секундой, его будто поглощает шепот со всех сторон. Арсений невольно вспоминает, как потревожил однажды в детстве рой пчёл. Ему кажется, что какофония звуков накрывает его с головой, как лавина, но все резко перестаёт иметь для него значения, когда Антон входит сразу на половину. Шастун пристально следит за состоянием своего саба, но опьяняющее податливое тело не даёт этого делать в полной мере, мужчина откидывает голову назад, открывая шею, а потом нависает над Арсением быстро толкаясь и впиваясь зубами в молочную кожу шеи. Попов стонет, пытается еще сильнее прогнуться в спине, что мешают зафиксированные сзади руки, обхватывает Антона ногами за талию, стараясь притянуть к себе еще ближе, теснее. Доминант повинуется и начинает вбиваться ещё сильнее, стаскивая с сосков по одному зажиму и дуя на них. От толпы собравшихся прилетает недовольный ропот, люди хотели больше игрушек, зрелища и других издевательств, а Антон не собирался выполнять их прихоти. Арсений стонет, извивается, теряется в ощущениях, размывая грани между больно и очень хорошо. Он еще больше раскрывается для Антона, но все рушится в один миг, когда кто-то в толпе кашляет. Арсений, словно выныривает в настоящий мир, дергается, открывает под повязкой глаза, вскрикивает от боли в руках и, чувствуя, как его трясет, шепчет: — Морковь, морковь, морковь... — Стоп, — Антон останавливается, выходит переворачивает Арсения на бок и шикает на людей, среди которых начались волнения, начиная снимать бандаж. — Тихо все! — рычит Антон. Арсений дрожит, подтягивает ноги к груди и трется щекой об кровать, стараясь опустить повязку пониже, и она спадает ему на нос. Распутав основную массу веревок Антон наклоняется к Арсению. — Что случилось, Лисенок? — шепчет Шастун. — Я испугался, — тихо отвечает Арсений и тянется к Антону, желая прижаться к нему, ощутить себя в родных руках. — Я забыл, что тут столько людей. Я... — Тсс, все хорошо, я здесь, — Антон прижимает саба к себе, окончательно распутывая чужие руки. — Все хорошо, ты здесь, — повторяет за ним Арсений, прикрывая глаза, а после добавляет. — Прости, что я прервал сессию. — Ничего страшного, сейчас поедем домой, — Антон поднимается и подхватывает на руки Арсения, унося его от любопытных взглядов в соседнюю комнатку. — Прости, прости, — шепчет как мантру Арсений, когда его опускают на кровать и начинают разминать затекшие мышцы. — Ты даже не кончил из-за меня. Простите, Хозяин, — парень порывисто тянется к мужчине, целуя в шею. — Спокойно, Лисенок, — отвечает Антон отстраняется и подаёт Арсению его одежду. — Одевайся поедем домой, — не обращая внимания на свой стояк Шастун быстро накидывает на себя запасные брюки. Арсений одевается, путаясь в одежде и спотыкаясь, подходит к мужчине, обнимая его. — Я больше не хочу публичных сессий, — произносит он, а его голос звучит приглушенно, из-за того, что он лицом утыкается в грудь Шастуна. Арсений неожиданно с фырканьем чихает от дезодоранта мужчины и хмурит нос. — Не хочешь, не будет, — пожимает плечами Антон и прижимает Попова к себе. Арсений избегает направленных на них взглядов, пока они выходят из клуба. Он не отлипает от Шастуна, держится за его локоть, доходит до машины, только тогда отстраняясь и усаживаясь на переднее пассажирское. Парень смотрит лишь на свои руки, которые лежат на коленках. Антон сам тянется и пристегивает Арсения ремнем, заводя мотор. — Лисенок, посмотри на меня, ничего страшного не произошло, просто больше не будем пробовать публичные сессии. Арсений кивает, слабо улыбаясь. Они доезжают в тишине до квартиры Антона: один, анализируя состояние своего саба, второй, уходя в самобичевание. В прихожей Антон снимает ботинки, ловит за плечи Арсения, когда они случайно врезаются друг в друга, бросает ему: — Стой, подожди. — И уходит в ванную. Антон принимает душ, переодеваться в домашнее, выпивает стакан воды на кухне и только потом понимает, что что-то не так. Он выходит в гостиную, рассеянно осматривая помещение, заглядывает в спальню, а потом, быстрым шагом, выходит в прихожую, где стоит Попов, застывший на одном месте, как его тогда остановил Антон, и смотрящий в никуда. — Лисенок, что с тобой? — спрашивает Антон слегка прикоснувшись к плечу Арсения. Попов не шевелится, но его взгляд становится более осознанным. — В комнату проходи, — больше в приказном тоне говорит Антон, на пробу. Арсений, как в тумане, шагает вперед и застывает на пороге гостиной. До Антона доходит медленно, поэтому, когда Арсений встает на пороге, он просто подхватывает его на руки и уносит в комнату укладывая на кровать. — Чернобурка, взгляд только на меня, — жёстко говорит он, пытаясь вернуть своему сабу ясность мысли. Парень переводит взгляд преданного щенка на зелёные глаза напротив, из-за чего Антон еле заметно хмурится, но быстро берет себя в руки. — Отпускай эмоции, сейчас же! — приказывает Антон и внимательно смотрит на Попова. Арсений смотрит на него сначала испуганно, потом рассеянно, затем теряется, начинает чаще дышать, хватать ртом воздух и его наконец прорывает. Он рывком обнимает Шастуна за шею, начиная рыдать навзрыд. — Тсс, Лисенок, все хорошо, я рядом, — Антон обнимает в ответ и укладывается на кровать начиная баюкать Арсения в своих руках — Я не знаю, что со мной, — начинает шептать в шею мужчины Арсений, когда он успокаивается. — Я почувствовал себя ненужным и бесполезным, — шмыгает носом парень. — А потом ты сказал остаться на месте и... мне захотелось выплакаться. — Ты не бесполезный, и самый-самый нужный, — отвечает Шастун и поглаживает парня по голове, запутываясь в тёмных волосах. — Я хочу спать, — признается Арсений, утыкаясь холодным кончиком носа Антону под челюсть. — И мне холодно. — Засыпай, — шепчет Антон и тянется в ноги чтобы накрыть их покрывалом.