Доверься мне

В тёмной, как черный кофе, комнате звучит тихий щелчок двери и яркий свет ножницами разрезает полотно. Двое парней, которые даже не в состоянии включить свет, сплетаются в очередном страстном поцелуе. Механическая дверь закрывается сама и помещение снова погружается в мрак. Дао обеими руками держится за ворот рубашки Клына, как за спасательный якорь. Тот же рукой пытается нащупать выключатель, но кислород в голове переходит границу отметки 0 и все о чем, как он считает, позволительно ему думать, так это настолько хорошо Ныа целуется, считая это его первым разом и как сексуально, но в тоже время красиво выглядит его парень. Клын поцелуй углубляет и руки сами тянутся за талию, резко поднимая парня. Дао нервно выдыхает в губы Клына. И кажется он впервые рычит. Свет в комнате мешает - он позволяет все видеть, разглядеть каждую деталь, все еще нервозность ребят, потому что это их первый раз. И хотя Клын очень долго этого ждал, он не может просто так бросить Дао, оставив его разбираться самому. Поэтому когда Ныа неуверенно снимает ужасно вспотевшую рубашку и подтупливает взгляд - Клын берет его лицо в свои руки и нежно целует в нос, вдыхая красоту Дао. – Малыш, я буду рядом. – Ныа рукой ловит плечо своего парня и крепко сжимая, показывает, что он согласен и готов попытаться. – Я буду осторожен, потому что мой самый главный страх - это причинить тебе боль, и я уже причинил её множество раз. – Спасибо, Клын. – Ныа небрежно носом ведет по линии скулы парня и под конец целует около уха. – Просто доверься. Клын начинает осторожно. Сначала это были ленивые поцелуи в лоб, щеки, нос. Потом обоим захотелось больше и парень перешел на шею, где у Дао и перекрыли кислород подчистую. Клын мажет, проводит губами линию от подбородка до середины груди и нежно целует, проводит так еще пару раз, словно магический обряд и резко кусает около ключицы, сразу же зализывая потрескивающуюся розовую метку. У Дао начинают путаться мысли. Клын не собирается останавливаться, он только начал свою игру, свой победный реквием. Парень языком обводит каждый сосок, заставляя Дао изогнуться и зажмуриться до посинения, а затем лениво всасывая каждый, словно пробуя на вкус. Из губ Ныа вырывается стон, сдержанный, но все ещё стон и Клын не может не улыбнуться, потому что именно это, именно об этом он мог лишь фантазировать и представлять в жарких снах, но именно сейчас объект его вечной и пылкой любви пытается сдержать себя и выглядит словно как кукла в лапах кукловода. Самая прекрасная кукла, его личная коллекция. – Малыш, громче. – Шепотом в самое ухо. По оголенной спине Ныа пробегает стадо, а то и тысячи мурашек и приятно колет током на кончиках пальцев. – Я хочу слышать как ты этого хочешь, я хочу знать каждый твой стон наизусть. И Дао повинуется. Как он может отказать? Он не в состоянии, это не в его власти. Он мог бы толкнуть Клына в грудь и тот бы сразу же отстранился, узреть пьянеющий страх в его глазах, а потом взять над ним самый низкий реванш, но Ныа нравится. Ему на удивление все это нравится и даже кажется малым, он желает большего. И Дао просит большего. Клын ладонями оглаживает изящные бедра Ныа и в голове проскальзывает мысль, что парень не может быть настоящим, что это сон или Дао был изначально прекрасной скульптурой, которая украшала самое величественное здание во всей вселенной и по милостям богов - он стал человеком; нет, он сам стал божеством, он стал религией Клына, его верой, надеждой и сердцем. Благодаря Дао, парень зарос прекрасными цветами изнутри и узнал, что значить любить. – На живот. – И Дао словно загипнотизированный ложится. Стеснение умерло со старым Дао где-то еще пару часов назад, когда они решили снова сходить в тот клуб, где Клын не в лучшем свете, впервые поцеловал его. – Хороший мальчик. – Ныа хочется закусить губу до крови, потому что ему пиздец, как нравится такой Клын и его властный тон. Внизу живота, до звездочек, скручивается блаженная нега и Дао непроизвольно стонет. Клын рукой проводит по гладким ягодицам и следом же целует одну из них. Он бы хотел и здесь оставить тонну меток, показывая, кто здесь хозяин, но Ныа точно бы не оценил эту затею. Поэтому парень просто играется, дразнит Дао и о боже, как же приятно слышать его недовольные стоны, которые Клын никогда не подозревал. – Малыш, будет немного больно, но просто потерпи. – Клын из задних карманов достает тюбик смазки и капает немного на палец. Холодная жидкость приятно смотрелась на фаланге и в глазах парня заискрились огоньки. – Малыш, просто потерпи. Дао нервно кивает и с первым заходом чуть не вскрикивает от неожиданности и неприятных ощущений. Холодная смазка была прекрасным контрастом с разгоряченным телом Ныа, но парню было не до этого, - он терпел: ради себя, Клына и их отношений. Потому что парень не собирался бегать, скрываться и разрушать их союз, ведь было давно понятно: Клын безумно хочет Дао, а тот в свою очередь хочет того же не чуть меньше. Он не собирался лишать себя прекрасного удовольствия и такой близости с Клыном. Пока Ныа пытался вытерпеть ноющую боль, Клын аккуратно осыпал спину парня поцелуями, словно цветы. Он забирал боль, слезы, тяжесть и ком в горле. Он оглаживал талию переходя к бёдрам и целовал каждое из них, лишь бы Дао все больше и больше забывал о боли, о страхе, о монстрах, которые заселись у парня в голове и пожирали его – Совсем скоро, малыш. – Клын шепчет в ухо и мокро целует в мочку. – Потерпи. И Дао терпит. Пока боль постепенно не перерастает в легкое покалывание и букет фейерверков перед глазами, Ныа начинает насаживаться сам и Клын постепенно вставляет второй палец, а затем и третий. Пошлый, точно намекающий чем занимаются эти двое, хлюпающий звук поглощает комнату в перемешку с короткими стонами Дао и неровным дыханием Клына, потому что вставший член в штанах ужасно приятно ныл и парень держался, сжимая белую простыню в жесткий, как камень кулак. Было нелегко, но он пообещал. И Дао, и Пи’Фа, и всем его друзьям, что больше никогда в жизни он не посмеет причинить боль Ныа. Потому что это преступление не каралось смертью, оно и было самой смертью. – Е..ещё. – Дао тяжело дышит и с очередным входом жмурится еще сильнее. – Клын, умоляю! – Парень закусывает губу и непонятный стон вырывается из его губ. – Что ещё? – Клын замедляет темп и наклоняется к Дао, заглядывая тому в лицо. Боже, он чертовски горяч. – Малыш, ты должен попросить правильно, так, чтобы я понял, что ты хочешь. – Клын закусывает изнутри щёку в желании взять Ныа прямо здесь и сейчас, потому что эти пухлые, все искусанные губы, засохшие слезы на щеках и прилипшие, из-за пота на лбу, волосы только и возбуждали все сильнее. Он был блять идеальным, он был нечто ангельское, но ангелы так себя не ведут, поэтому где-то внутри него сидел этот маленький черт, который изводил Клына, мучал и сводил с ума. Если бы Дао оказался самим сотворением дьявола, он бы без сомнения продал свою душу ему. – Пи’Клын.. я хочу почувствовать тебя всего, полностью.. – Клын резко вставляет три пальца и резкий, звонкий стон вырывается из уст парня. – Пи’Клы-ын, прошу.. – Пиздец. – Клын быстрым движением снимает с себя оставшуюся одежду и достает выпавший из заднего кармана презерватив. – Ты, пиздец сводишь меня с ума, Дао. Просто пиздец, малыш. Дао незаметно улыбается и чувствуя головку около сжимающегося колечка, закусывает губу в немом ожидании. Первый толчок и комната озаряется громким, скулящим стоном. Ныа прогибается весь, потому что прошибло от головы до пяток. – Господи, ты стонешь прекрасно. – Клын целует куда-то в весок. Смазано, но этого хватает, чтобы успокоить бушующее сердце Дао. – Громче, малыш, ещё громче. Клын входит осторожно, медленно, добавляя темп постепенно, стараясь продлить этот блаженный момент для обоих, и так же дать привыкнуть Дао. Клын руками накрывает ладони парня и некрепко сжимает их, показывая, что он рядом и не причинит боль. Это был их обет. Двое сердец сплелись в одно большое, жаждущее страсти, близости и особенной теплоты. Клын доводил Дао до Эдема и в тоже время был самим змеем искусителем. Он заставлял его сердце делать кувырок на на все 180 градусов Клын прибавляет темп, а с этим увеличивались стоны Дао и его скорая разрядка. В глазах взрывались шарики из которых сыпались конфети. Кажется парень нашел ту самую точку и Ныа мог поклясться, что он бы стал первым человеком, который долетел до луны без ракеты. Клын был гончаром, а Дао его незавершенной работой, которую он доводил до конца именно сейчас. Клын же ощущал себя жар птицей, он хотел сгореть, почувствовать свободу и снова вернутся в эту агонию. И так по кругу. – Мм-м. – Дао был бессилен, он не мог выговорить ни слова, поэтому ему оставалось только мычать и лить слёзы из-за удовольствия. – Я.. скоро, малыш. Я уже скоро. – Клын грубо сжимает бёдра Дао, оставляя там красные следы, которые сойдут точно не сразу, но чем парень будет долго любоваться и гордится. Он хищний зверь, который пометил свою добычу и не готовый делиться ею ни с кем. Клын толкается еще несколько раз перед тем как излиться и наконец-то выйти из Ныа. Тот испускает уставший смешок и с помощью парня переворачивается на спину, встречаясь взглядом с Клыном. Тот смущенно улыбается и наклонившись, целует Дао в лоб. Он заверяет себя как уборщика после случившегося хаоса и после помогает дойти Ныа до душа. – И это был твой первый раз? – Дао лежит на боку, устроившись рядом с не менее измотанным Клыном и одной рукой перебирает его мокрые после душа, запутавшиеся локоны. – Я на секунду подумал, что вы со стажем, мистер.. Клын не в силах смеятся, поэтому это было что-то похожее на глухой выдох. Он перекидывает руку через Дао и прижимает его ближе, утыкаясь носом ему в шею. – Значит.. я справился со своей задачей, не так ли? – Сонно, практически неразборчиво мямлит Клын и так засыпает, не дождавшись ответа. Но парень и так в курсе, потому что Дао показал это без слов. – Да, это был мой первый и думаю, лучший секс за всю мою жизнь. – Ныа смазано целует Клына в губы и прикрывает глаза, проваливаясь в сон следом. – Спокойной ночи, Клын.