Его любимая актриса

— Милая, видишь ли… — Начал Альваро. — Мне действительно сложно ответить на этот вопрос. — Он решил, что не будет врать малышке, придумывая того, чего нет. — Ици — замечательная девушка, отличная мама, но я не могу обещать тебе, что она станет и твоей мамой тоже… Услышав ответ Морте, басконка невольно смахнула с щёк ещё несколько слезинок. Она была благодарна актёру за то, что он не стал решать это вопрос за неё, она была рада, что он понимает её чувства, это был самый дорогой его подарок. На этот раз Альваро даёт время понять, чего она сама хочет. Только она может решить нужна ли ей полноценная семья вместе с ним и Люсией, или ей лучше будет остаться вдвоём с Фелипе. От ответа Альваро заплакала не только Ициар, по щекам девочки тоже потекли слезы, она явно рассчитывала на другой ответ, её нельзя было винить за такую реакцию. И когда Итуньо увидела, что девочка начала плакать, её сердце чуть не выпрыгнуло из грудной клетки от сильнейшей боли, которую в этот момент, наверняка, ощутила малышка. У Ициар было огромное сердце, внутри неё было много любви, которое она с удовольствием подарила бы ещё одному человечку, особенно такому замечательному, как Люсия, но она боялась… Боялась разбить это сердце, боялась не справиться, боялась сделать ещё хуже. Поэтому чтобы как-то заполнить тишину, повисшую в тот момент в комнате, она решила позвать всех к столу. — Надеюсь, вы проголодались? — Уверенно и твёрдо спросила девушка, заранее вытерев ещё пару слезинок с щёк. — Милая, хочешь кушать? — Мужчина посмотрел на ребёнка, сам еле сдерживая свои эмоции. — Да. — Немного грустно ответила Люсия. — Может поможешь мне накрыть на стол? — Ици протянула к ней руки. — Хорошо. — Девочка почесал заплаканные глаза и встала с ковра. — Я пока уложу Фелипе в кроватку и включу радионяню. — Морте чмокнул девочку в щеку и устремился к сыну. Люсия обхватила своей ладошкой пару пальцев Ици и последовала за ней в столовую, где они вместе очень быстро справились с тарелками, бокалами и прочей посудой. — Ици… — Тихо позвала Люсия. — Я тебе не понравилась? — Робко поинтересовалась малышка. — Что? Боже, почему ты так решила? — Она присела на корточки, чтобы оказаться с ней одного роста. — Папа сказал, что ты не хочешь быть моей мамой… Басконка на миг прикрыла глаза, пытаясь справиться с эмоциями, которые в тот момент обрушились на неё. Ей казалось, что кто-то нажал на кнопку, и под ней обрушился пол и теперь она летит в пропасть без парашюта и другой страховки. — Милая… но ты же меня совсем не знаешь, почему ты хочешь, чтобы я стала твоей мамой? — Потому что папа тебя любит! — Не подумав ни секунды выпалила Люсия. — А если он тебя любит, значит и я тоже. Он не может любить плохого человека. — Сердце Итуньо пропустило сразу несколько ударов. Эта маленькая девочка трижды заявила, что Альваро любит ее. Не то чтобы Ициар не догадывалась об этом, но услышать это от ребенка было неожиданно. Как ей реагировать, что сказать? Она была мамой совсем недолго, она понятия не имела, как нужно разговаривать с детьми, до этого этапа с Фелипе ей было еще далеко. Другого опыта в общении с трехлетками у нее не было. Но нужно было срочно что-нибудь ответить, потому что тишина, повисшая на кухне начала давить на нее. — Как вы тут? — Девушка резко повернула голову к источнику звука и столкнулась взглядом с актером, его лицо было спокойно, а глаза завораживали. «Папа тебя любит!» Эхом отозвались в ее ушах слова девочки. «Он не может любить плохого человека.» — Все в порядке? — Его выражение лица изменилось, когда никто не ответил на его вопрос. — Да, я просто сказала Ици, что ты ее любишь. — Что ты сказала? — Глаза Морте выскочили из орбит и устремились к Люсии. — Стол накрыт, садитесь. — Отряхнув колени, басконка встала на ноги и направилась к плите, чтобы взять блюдо с курицей. Альваро положил большую подушку на один из стульев и усадил на него девочку, а затем тихо подошел к Итуньо. — Ици… как ты? — От неожиданности девушка вскрикнула и выронила металлические щипцы и рук, которые больно ударили ее по ноге. — Эй, прости… не хотел напугать. Молниеносно среагировав, мужчина схватил ее на руки и понес в гостиную под пристальным взглядом Люсии. — Отпусти меня, все в порядке. — Запротестовала Итуньо, но он был непреклонен. — Сейчас мы это выясним. Усадив упрямицу на диван, Морте сел около нее на полу и положил ее пострадавшую ногу на свои колени, она еле слышно айкнула. Один из пальцев на ее ноге в миг окрасился в сине-фиолетовый оттенок. — Небольшая гематома, но жить будешь. — Улыбнулся он, поднимая глаза на Ициар. — Никто не умирает от такого, Морте. — Лишь проворчала девушка. — Я же сказала, что со мной все хорошо. Давайте лучше поедим, Люсия там одна. — Зная малышку всего около часа, она уже волновалась о ней. — Как прикажешь, принцесса. — Он намеревался доставить девушку в столовую тем же способом, но она оттолкнула его и, прихрамывая, пошла на своих двоих. — Ици, тебе больно? — Слишком эмоциональная Люсия не могла не поинтересоваться состоянием басконки. — Нет, милая. Просто немного ушибла палец, скоро пройдет. Надеюсь, ты проголодалась? — Очень. — Сквозь грусть улыбнулась девочка. Итуньо только повернулась к плите, чтобы все-таки забрать курицу, но Альваро опередил ее, держа в руках поднос с их ароматным обедом. ______________________________ Вечером мужчина организовал Люсии спальное место на небольшом диване в своей комнате, почитал ей сказку, и малышка уснула. Когда он вернулся в гостиную, Ициар и Пабло смотрели какую-то французскую комедию и еле сдерживались от смеха, стараясь не разбудить детей, которые уже спали. Проглотив ревность, Морте сел на ковер у самых ног девушки, без разрешения забирая ее миску с поп-корном. — Эй! — Прикрикнула она, но в ответ актер приложил к ее рту указательный палец, намекая ей быть потише. — Вообще-то это моя порция. — Наклонившись к уху Альваро, злобно прошептала блондинка. — Жадина. — Саркастично буркнул мужчина, возвращая миску обратно на ее колени. — На кухне есть еще поп-корн, а это мой. — Она прожгла его своими карими глазами насквозь, актер затаил дыхание, вглядываясь к ее очаровательное личико, которое было идеальным, даже когда она злилась. Для него она и не могла быть неидеальной, ведь Ициар была воплощением его мечты: умная, заботливая, милая, любящая… Хотя он боялся, что она не скоро признает это на трезвую голову. Проводя с ней семейный день в компании детей, он старался не вспоминать о произошедшем ночью, потому что это было бы слишком тяжело для него. Одна его часть так хотела завести с ней разговор на эту тему. Он хотел заявить, что прекрасно знает о ее чувствах, знает о ее любви. В то время как вторая половина говорила ему не спешить, дать ей время. За последний месяц в жизни басконки слишком много всего произошло, и последнее, что ей было нужно, чтобы ее прижимали к стенке, требуя объяснения ее пьяных действий. Он был готов еще немного подождать, но вряд ли его хватит надолго, учитывая какое воздействие она оказывает на него. — Простите, это моя племянница, я сейчас вернусь. — Неожиданно они оба оторвали взгляды друг от друга, вспоминая, что с ними в комнате был еще и Пабло. Воспользовавшись моментом, что сыровар ушел в свою комнату, Ици решилась на разговор сама. Ее тоже мучали мысли о произошедшем, а еще ее очень настораживало, что Альваро не сказал об этом ни слова. — Слушай, о том, что произошло ночью… — Начала девушка. — Вероятно мы с Эстер перебрали с коктейлями, потому что я даже не помню, как вернулась в квартиру… — Актер открыл рот, чтобы что-то ответить, но она продолжила. — Не знаю, как я оказалась в твоей спальне, правда… Особенно без… — Ици, ты о чем? — Ухмыльнулся Морте, поставив ее тем самым в ступор. — Что? Альваро, ты издеваешься? — Я? — Ну, а кто же еще? Слушай, я знаю, что сделала что-то переходящее за рамки наших нынешних отношений, я ценю, что ты не стал копаться в этом. Надеюсь, что все-таки не натворила ничего плохого… — Ици, дорогая… — Он поморщился, успев пожалеть, что назвал ее так. — Ты не должна оправдываться за то, что хорошо провела время с подругой, что касается всего остального, думаю, у нас еще будет время обсудить это. — Через мгновение ее ладонь оказалась зажата между его рук. — Сейчас события вокруг тебя развиваются с бешенной скоростью. Ты только вернулась в Испанию, ты только что начала новый этап… И я понял, что не хочу давить на тебя, потому что ты слишком важный человек в моей жизни. Ты не просто мать моего сына, ты… — «Любовь всей моей жизни» хотел сказать Альваро, но чертов португалец вновь нарушил и момент, Ициар отдернула руку и повернулась к другу. — Все в порядке, Пабло? На тебе лица нет. Что сказала, Лаура? — Сегодня огласили приговор. Фаби сядет на 12 лет. — Как??? — Оказывается, после последнего происшествия появились новые свидетели, которые дали свои показания против него. Ты была далеко не первой жертвой моего брата… — Он печально опустил глаза в пол, борясь с эмоциями. — Жертва? — Актер вскочил на ноги. — Какая еще жертва, что тут происходит? — Пабло, ты не мог держать свой язык за зубами? — Злостно проскрипела басконка, вставая рядом с актером. — Вот зачем ты это сказал? — Ой, прости… Я думал, что он в курсе. — Сыровару стало стыдно, что он не удосужился подумать, прежде чем говорить. — Подождите, я ничего не понимаю. О чем речь? Что сделал твой брат с Ици? — Сделав несколько шагов, Морте поравнялся с Пабло. — Ну же, отвечай. Не выдержав молчания, он схватил парня за майку и потянул на себя. Сыровар вцепился в его руки. Выражение лица Морте не сулило Пабло ничего хорошего. — Альваро, отпусти его. — Отвечай мне! — Он проигнорировал просьбу девушки. — Может Ици лучше сама тебе расскажет? — Быстрым движением рук, Пабло освободился от его хватки. — Не испытывайте мое терпение, говорите уже. Что сделал этот Фаби? — Он домогался меня… - Лицо актера повернулось к Итуньо. — Просто домогался? — Может и не просто! Альваро, я не хочу это вспоминать. — Казалось, она была готова расплакаться. — Что конкретно он сделал? — Не унимался брюнет. — Он подкараулил меня с дружками на сельском фестивале и хотел изнасиловать! — Выплюнула ему в лицо Итуньо и, развернувшись, ушла в сторону кухни. — Твой брат? — Актер ткнул пальцем в парня, который поправлял майку. — Да, мой брат не самый достойный человек в мире, к сожалению. — Когда это произошло? — Его глаза налились кровью. — Почти сразу, как Ици приехала из Испании. У моего брата винодельня под Лиссабоном, и ее тетка устроила ее туда на работу. — Значит твой дорогой братец хотел трахнуть беременную женщину? — Морте старался говорить тише, но при этом выглядеть максимально сердито. — Она тогда еще не знала, что ждет ребенка. И вообще, я не должен тебе это рассказывать. — Поэтому вы уехали в Порту? — Да, она не могла оставаться у тетки, ведь условием ее пребывания там было, чтобы она работала. Но как ты понимаешь после случившегося, я бы не позволил ей еще хоть раз встретиться с Фаби. — Если это произошло так давно, почему твоего брата судят лишь сейчас? Он что, все это время был на свободе? — Его арестовали два месяца назад, когда… — Пабло затих, не уверенный в том, что хочет выкладывать Морте всю правду. — Когда что? — Он изнасиловал дочку одного бизнесмена. И теперь, когда он оказался за решеткой, всплыли и другие случаи его ужасного обращения с женщинами… Я знал, что он моральный урод и что он изменял жене, но я и представить себе не мог, что почти все его измены не были по обоюдному желанию с девушками, оказалось, что он всех их принуждал… — Пабло помрачнел, вспоминая, как еле успел вырвать басконку из лап старшего брата. — Ты не знал? — Мы не были близки, у нас разные интересы, и я никогда не вмешивался в их жизнь с Фран. А теперь тебе лучше успокоить мать своего ребенка, уверен, после случившегося с ее бывшим, ей тяжело далось напоминание о моем брате. Или это сделать мне? — Он уже сделал шаг в сторону кухни, но актер преградил ему путь. — Иди к себе, я сам с ней поговорю. И спасибо за твою честность, а также за то, что ты спас мою Ици. — Слова про «мою Ици» вылетели из его рта автоматически, но он не пожалел о сказанном. — Ты бы поступил точно также на моем месте. — Хлопнув его по плечу, сыровар ретировался к себе. Ициар сидела на подоконнике в кухне и разглядывала звезды на небе. По ее щеками медленно стекали слезы, которые она не собиралась останавливать. Она не отводила взгляда и старалась не закрывать глаза, потому сознание предательски пыталось вернуть ее в тот проклятый день на фестивале, о котором она слишком долго забывала. Где-то вдалеке Итуньо слышала разговор мужчин, но не разбирала ни слова. Она точно знала, что они оба заботятся о ней, точно знала, что может на них положиться, но ей так хотелось вернуть свою независимость, вернуть свою силу. Сделав несколько глубоких вздохов, басконка вдруг осознала, что больше не слышит голосов Морте и Пабло. Когда Пабло ушел, мужчина еще несколько секунд неподвижно стоял в центре гостиной, раздумывая о том, как ему подойти к девушке, чтобы она не оттолкнула его. Узнав эту тайну, он в очередной раз ощутил вину перед ней. Он же знал, что она в Португалии, знал! Почему он не доверился своему сердцу и не отправился в тот же миг на ее поиски? Если бы он тогда поехал за ней, всего этого могло бы и не быть. Альваро хотел рвать на себе волосы, хотел кричать и крушить все в комнате, но не мог… Когда Эстер помогала ему вылезти из бутылки, когда он впервые решил, что хочет стать отцом для Люсии, он пообещал самому себе, что научится сдерживать свои эмоции, что не будет впадать в ярость. Старый Морте уже бы допивал первую бутылку виски, но новый Морте… Похлопав себя руками по лицу, он пошел на кухню. — Ициар… — Она не ответила. — Ици, прости меня… Я не должен был так реагировать. Мне сорвало крушу, когда я узнал, что кто-то причинил тебе боль. Особенно если учитывать все произошедшее после… — Девушка продолжала неподвижно сидеть, изучая небо. Слезы на ее щеках еще не успели высохнуть, как им на смену потекли новые с еще большей силой. — Малышка… — Тихо произнес актер, встав вплотную к ней, она не сдержалась. Обернувшись к мужчине, она встала с подоконника и нырнула в его объятия, продолжая безмолвно рыдать на его груди. Не растерявшись, Морте крепко прижал ее тельце к себе, позволяя ей выплескивать свой эмоции на его футболку. Они стояли так несколько минут, пока ее рыдания, наконец, не прекратились. — Спасибо. — Пробурчала сквозь слезу басконка. — Я всегда здесь, я всегда с тобой, милая. — Положив одну руку ей на затылок, он нежно поцеловал ее волосы, пахнущие миндалем. — Ты в безопасности, ты в моих руках. — И она знала, что это правда. Слезы прекратились, она умылась, а Альваро принес ей стакан воды. Теперь они сидели на краю кровати в ее комнате. — Ты немного успокоилась? — Да, спасибо… Мне лучше, но после прошлой ночи еще болит голова, наверное, мне тоже лучше лечь спать. — Конечно, я только поцелую Фелипе и оставлю вас. — Он наклонился к колыбели сына и аккуратно чмокнул его в носик, от чего младенец слегка поморщился. — Люблю тебя, мой малыш. — Альви… — Она остановила его у двери. — Прости, что не рассказала тебе о Фаби, я не… — Ты не должна оправдываться. Ты мне ничего не должна, Ици. Я просто рад, что сейчас вы здесь у вас все хорошо, пока что я не прошу большего. — Ты замечательный. — Встав на носочки, девушка потянулась к лицу актера, чтобы поцеловать в щеку, но он неожиданно дернулся, не ожидав ее действий, отчего ее губы прикоснулись к уголку его губ, но она тут же отпрянула. — Отдыхай, завтра насыщенный день. — Его губы прикоснулись к ее виску, оставляя на них почти невесомый след.