Ты мой герой

Говорят, что за деньги в наше время можно купить все, что угодно. И, скорей всего, я сама склоняюсь к этой мысли. Наш мир поглотили деньги. Счета, прибыли, биржа, рабочая сила — все это на сегодняшний день считается самым главным. За деньги можно купить даже семейное счастье. Но какое же это на самом деле счастье? Это же просто обман. Возможно поначалу ты думаешь, что счастлив, но в конечном итоге остается только боль и сожаления. Имея в кармане неограниченный лимит, Дайске Камбэ понимал эту истину, как белый день. За всю свою жизнь он уже успел приобрести такое счастье более десяти раз. Он покупал себе «жен», думая, что это она, его вторая половинка, с которой он пройдёт счастливую жизнь миллионера. И по началу все было хорошо. Но спустя время всплывало неизбежное: и он, и его «жена» не чувствовали ничего настоящего. Они только изображали из себя пару. Дайске понимал, что его не любят, не ценят и не ждут. Все слова любви и постельные эмоции были, как из-под палки. А той самой палкой являлись его деньги. Эти своеобразные отношения длились примерно месяц, и потом Камбэ выгонял свою очередную «жену» из особняка. Ему не хватало тепла, ведь он был лишен его с самого детства. Но всё это было раньше. С того самого момента, когда богач пошел работать в штаб отдела по предотвращению преступлений и встретил там Като, он понял, что бывают такие отношения, которые не завоюешь даже деньгами. Хару был неподкупен. Во время первых совместных операций они постоянно спорили. Като выставлял Дайске, как самого злейшего врага человечества, который ломал все надежды и старания людей деньгами. Хотя снаружи на лице Дайске висела торжествующая ухмылка, но в глубине души ему было обидно. Самый простой путь поимки преступников он видел только через деньги. Другие же способы влекли за собой проблемы и сложности. Но через некоторое время он стал понимать одну истину. И помог ему её обнаружить как раз Хару. Наблюдая за детективом, он понял, что если действуя привычными и старыми методами можно также добиться результата, хоть и намного медленнее. Но именно эти дедовские способы придавали их работе хоть какой-то окрас. В конце каждой операции он видел настоящие эмоции людей. Ведь они дарили тебе искренние улыбки, слезы, рассыпались от безвыходности и впадали в гнев. Все это было настоящим. Именно в такие моменты Камбэ понимал, что живет. Возможно в начале богач гадал, почему Хару лезет в каждую дыру, даже туда, куда его и не звали. Но спустя время, с окончанием, по обыкновению, сложной операции он понимал, что Като живёт. Несмотря на безлимит, огромный лес со стоящим там особняком, на чистоту и порядок, на вкусную еду, ему захотелось еще немного пожить так, как жил его напарник. Через некоторое время, когда Дайске нашёл своего родного отца, когда тайна всей его семьи была выведена за ручку для ученых всего мира, он стал посмелее. Богач все больше открывался своему напарнику, а последний, видя его изменения в лучшую сторону, тоже начал получать удовольствие от их совместных вылазок. Когда адрий вступил в мир, начались незаконные продажи, воровство и многие другие события преступного мира. Из-за этого их стали отправлять на операции в самые разные точки мира. Во время этих путешествий напарники очень сблизились. Иногда их можно было даже застать за дружеской беседой, которая, к сожалению, длилась недолго, переходя в очередную стычку. Но спустя время, Хару стал замечать одну очень непонятную для него особенность: в каждой такой беседе Дайске не упустит шанса и назовёт его героем. Когда-то это было сказано прямым текстом и звучало очень непривычно. Например, однажды богач сравнил его с героем из ментовского сериала фразой: «Этот мент с гнездом на голове очень похож на тебя. Такой же героический». Другой раз, когда Камбэ окружили бандиты, и тот остался без своих навороченных игрушек, Хару отправил машину прямо на врага, поспешно выпрыгнув из неё. Своими действиями он устроил никудышный взрыв, от которого бандиты разбежались кто куда, бросив свой товар. Вместо «спасибо» за свое спасение Дайске сморозил, на взгляд Като, очередную глупость: «Да уж, герои всегда появляются эпично». Таких случаев было очень много, но, вспоминая все, Хару решил, что издёвок по типу последней было больше всего. В его голове крутился один вопрос: «зачем?»…Ну возможно еще вопрос: «нахуя?» проскакивал в моменты очередной острой шутки Камбэ. Ведь однажды там, на барже, он был серьёзен; говорил, что Хару — герой, что всегда был героем. Почему же сейчас это превратилось в какую-то насмешку? Он долго не решался спросить его об этом, ведь ожидал от богатенького мальчика только ухмылку на лице, очередную издёвку, а может даже и обидное слово в свой адрес, хотя на последнее, что удивительно, Като реагировал меньше всего. Однажды детектив всё же решился спросить у Камбэ об этом. Он даже выбрал подходящее время и место: вечер в самом богатом отеле английского городка. В этот день они расправились с местной мафией. К сожалению, это дело не обошлось без травм: Хару подвернул ногу, когда гнался за подручным мафиозника, а Камбэ разодрали щеку. Конечно, медицинская помощь была оказана сразу на месте, но по возвращению в отель нужно было еще раз перевязать рану Дайске. Детектив хотел сразу же сделать это, чтобы потом не вспоминать, но богач отмахнулся и сказал, что лучше будет провести процедуру потом. Хару не стал с ним спорить, но всё равно получил смешок в догонку: — Герой геройствует даже после окончания дела? Като немного поскрежетал зубами и отправился отмокать в ванну. «Очередная издёвка… И чего он не уймётся?» — подумал мужчина, опуская своё обнаженное тело в горячую воду. Да, ванна ему непременно была нужна. Расслабившись, он осторожно дотронулся до больной ноги и, проводя пальцами вдоль мышцы, чуть не заорал от боли. «Чёрт, ещё долго будет болеть…» — подумал он, беря с подставки уже открытую бутылку красного вина и наливая восьмиградусную жидкость. «Где я еще так отдохну?» — улыбнулся Като и залпом осушил бокал. Уже пару месяцев, после одного серьёзного разговора, Дайске оплачивал все отели, рестораны, перелёты и другие приличные суммы за них обоих. По началу Хару было не по себе, но со временем он смирился с этим, объясняя такую щедрость со стороны богача только тем, что последнему надоело ночевать в хостелах и питаться фаст-фудом. Провалявшись в ванне добрые сорок минут, Като вышел из сладкого мира и вновь очутился под грозным взглядом Камбэ: — Да Сузуэ, можешь ложиться спать. Сегодня я точно больше никуда не пойду, — холодно говорил богач, не отрывая взгляд от Хару, который был завёрнут в белый отельный халат. — Хорошо, господин. Желаю вам доброй ночи! — воскликнула девушка и тут же отключилась. — Да, и тебе того же… — пробубнил Дайске в пустоту, убирая пальцы от серёжки. — Это госпожа Саюри? — Да, она отправилась спать. Камбэ поднялся с дивана и прошёл до входной двери, беря аптечку в руки. — Да, сейчас я тебе помогу. Като зашевелился, быстрее вытирая мокрую голову полотенцем. — Не нужно. Я сам могу это сделать. В крайнем случае могу вызвать врача. Детектив вздохнул и повесил полотенце к себе на шею, подходя к Дайске. — Слушай, Камбэ, ты сам ничего не сделаешь. А беспокоить врачей нет необходимости. Они и так уже тебя с ног до головы осмотрели. Тут и меня одного хватит. Дело плёвое. Хару понял, что его слова убедили Дайске только тогда, когда тот молча поставил аптечку на тумбочку и сел в кресло. Детектив подготовил бинты и антисептик. После он попробовал подойти сбоку к нему, но было не очень удобно работать. — Прости, Камбэ, но так лучше всего, — сказал Като и, опершись коленом на сидушку кресла, приподнялся над ним. В этот момент богач изменился в лице. Было видно, что ему стало не по себе, ведь мокрый наглец с гнездом на голове вторгся в его личное пространство. — Что ты делаешь? — грозно спросили тот, вжимаясь в спинку. — Не дёргайся и ничего не говори. Камбэ внимательно следил за движениями Хару с немного испуганными глазами, поджимая губы. Детектив аккуратно отклеил пластырь с ровной щеки и оценочно посмотрел на ранение. Потом он встал на ноги, приготовил новую повязку и накапал несколько капель антисептика на вату. — Сейчас будет немного больно, — предупредил Като, занимая прежнее положение. Когда Хару приложил вату к щеке, то Камбэ по инерции вздрогнул, закрыл глаза и схватился за халат детектива. Тому ничего лучшего не пришло в голову, как придержать лицо Камбэ и аккуратно подуть на рану. Через несколько секунд богач уже успокоился и сидел неподвижно. Ему стало жарко. На бледных щеках появился еле заметный румянец. «А он всё-таки красавчик…» — подумал детектив, смотря на нервно дергающиеся веки. — Неужели так больно, — поинтересовался Хару, когда наклеил новый пластырь на щёку. — Нет. — Тогда почему ты… Он не успел договорить, как в дверь позвонили. — Это наш поздний ужин, — перебил Камбэ и, оттолкнув Като, пошёл открывать дверь. Детектив только пожал плечами. Он думал, что за последнюю выходку получит по голове, но этого не случилось. Похоже, что Камбэ устроило такое лечение. Хару быстренько убрал всё в аптечку и пошел к своему чемодану за новой одеждой. Переодевшись в широкую толстовку и спортивные штаны, Като обратно вышел в зал. На столе уже красовалось с десятка различных блюд и примерно такое же количество алкоголя. Из второй спальни, что была напротив тоже вышел Камбэ в домашней одежде. — У нас что, сегодня какой-то праздник? — поинтересовался Като, присаживаясь на резной стул. — Нет. Сегодня мы хорошо поработали, поэтому я и устроил такой ужин. «Круто», — подумал детектив, накладывая себе в тарелку вкусностей. — А зачем столько выпивки? — спросил Като, запихивая палочками рыбий хвостик в кляре со сливочным маслом. — Захотел, — отрезал Камбэ, наполняя бокалы. Через пару часов, когда по-японскому времени было уже полночь, напарники перекочевали из-за стола на диван, прихватив с собой пару оставшихся бутылок с вином. Като расположился с краю дивана, вытянул ноги и принялся открывать новую бутылку. Получалось у него это не очень хорошо, ведь перед глазами всё расплывалось от переизбытка алкоголя. Камбэ сел посреди дивана, одной рукой держась за голову, а второй за открытую бутылку. На экране огромной плазмы показывали новости. Блондинка рассказывала, как пожарный спустил с дерева кота, и как ему выразила благодарность местная старушка. — Вот смотри, — начал Камбэ и икнул, указывая на экран, — я — вон тот кот, а ты — пожарный. — Это. Ещё. Почему? — запинаясь на каждом слове спросил Като, смотря на богача. — Ну как же! — воскликнул тот, поворачиваясь к нему. — Ты же герой… Около двух минут они смотрели друг на друга, не меняя сгорбившегося положения тела. За это время Като вспомнил, о чём он думал в ванной. — Слушай, а почему ты считаешь м… меня героем? Като отхлебнул из горла и поставил пустую бутылку за диван. Повернувшись вперёд, он увидел перед собой Камбэ, который сел рядом с ним. Он пьяными глазами смотрел на Хару. — Как же так? Всё ведь так очевидно… — он указал пальцем на себя. — До этого я жил и меня было ни… э-э-э, мне было ничего не интересно. Я был, как тот кот. Для меня всё было одинаково. — Камбэ медленно перевел палец на Хару и ткнул его в грудь. — А ты… а ты пришёл за мной, помог слезть с дерева и теперь… теперь я тебя люблю… На последнем слове Камбэ медленно опустил голову и засопел. Хару долго смотрел на него и не мог понять значения прозвучавших слов. Как он мог его спасти? От чего? Почему он любит его? Вопросов становилось больше и детектив, что есть силы, стал трясти Дайске. — А, что… что такое Хару? — пробубнил богач. — Ты только что назвал меня по имени? — тихо спросил Хару, наклоняясь и кладя свою руку на его плечи. — А что такого… Ты тоже можешь звать меня по имени… — пробубнил Камбэ, дотрагиваясь немного трясущейся рукой до лица напротив. — Дай… Дайске… — сказал Хару, не переставая пялиться на бутылку, которую до сих пор держал богач. Поняв, куда смотрит детектив, Камбэ поднёс горлышко ко рту и спросил: — Хочешь? Тот опустил голову и тут же резко её поднял, таким образом выражая своё согласие. Богач наклонил бутылку и стал поить своего напарника. Сделав несколько глотков Хару оторвался от неё и, увидев большое мокрое пятно на груди, чертыхнулся. Камбэ не обратил на это внимание и, опрокинув голову назад, допил оставшееся спиртное. — Эй-эй-йей — затарахтел Като, наблюдая за всем этим. Камбэ заглянул через горлышко в бутылку и, убедившись, что там ничего не осталось, отшвырнул её в сторону. — Больше нету… — пробубнил он, смотря на напарника. Хару почесал затылок, что-то вспомнил и встал с дивана, тем самым потянув за собой и Камбэ. — Ты куда? — отозвался тот, обвивая своими руками шею Като. — В ванной… Там была ещё бутылка. Вместе с богачом на шее Хару пошагал до ванны неуверенными шагами. На пороге он отцепил его от себя и поставил у порога, прислонив к косяку, а сам присел на край ванны и взялся за наполовину полную бутылку. — А мне… — проговорил Дайске, вытянув руки вперед и, в таком положении, продвигаясь к Хару. Но дойти до цели ему не удалось. Он запнулся о собственную ногу и врезался в детектива. Тот потерял равновесие и брякнулся в саму ванну, выпуская бутылку, и утаскивая Камбэ за собой. — Ау! Чёрт… Моя голова! — воскликнул тот, хватаясь за затылок. — Ты как? — спросил Дайске и подлез одной рукой до головы напарника, чтобы её потереть. Беспокойство на лице Камбэ показалось детективу странным даже в пьяном виде. Он широко улыбнулся и поудобнее устроился в ванной, если такое вообще было возможно. Камбэ тоже немного поёрзал, принимая удобное для себя положение. — Слушай… Я так и не понял тебя… Какой из меня герой-то? — пробубнил Хару, протирая глаза. — Очень хороший герой… — ответил напарник, подползая ближе к его лицу. — Ну например… — У тебя очень добрые глаза, — шёпотом сказал Дайске, проводя по щеке рукой. — Также ты говоришь очень правильные слова, делаешь правильные дела… И вообще. Ты весь правильный и… и… теперь ты мой герой… Он навис над лицом напарника, любуясь его коричневыми глазами. Губы уже давно расползлись в кривой пьяной улыбке. Он медленно опускался, шепча что-то несуразное, поглаживая пальцами немного загорелые щеки. Он наклонил свою голову немного в сторону и прикоснулся к горячим губам детектива. Хару не нужно было долго ждать, ведь он, опьяненный вином, небрежно ответил на поцелуй, зарывая руки в уложенные волосы Камбэ. Переведя дыхание, Дайске снова вцепился в губы напарника. Потом ещё раз. И ещё раз. И ещё… Ему это нравилось, не хотелось останавливаться, а пьяный Хару выглядел ещё привлекательнее. — Хару… — прошептал Камбэ куда-то в шею, оставляя на том же месте красное пятно. — Эй, Дайске… С каких это пор ты стал таким красивым? — прошептал Като, прижимая богача к себе и пытаясь выровнять дыхание. — Да, я такой… — пробубнил тот и отрубился, заснув прямо на мокрой от вина толстовке. Недолго думая, Хару засунул руки под кофту богача и несколько раз прошёлся пальцами по спине. Потом он позвал его. Не дождавшись ответа, детектив закрыл глаза и тут же захрапел, так и оставив свои руки на сильной спине напарника. На следующий день, когда Като, наконец, продрал глаза, он всё также лежал на спине в ванной. Голова трещала по швам, а тело затекло настолько, что он даже не чувствовал своих ног. — Матерь божья… — пробубнил детектив, поднимая голову. На его груди мирно сопел Камбэ. Его волосы тоже превратились в гнездо, правда немного поменьше, чем у него самого. Хару заметил, как он нежно обнимал своего напарника, и ему стало не по себе. Закусив губу, он медленно прошёлся по позвоночнику богача, наблюдая, как последний потихоньку просыпался. «У него очень спортивное тело. Не все богачи смотрят за своей фигурой… Какого я вообще делаю…» — подумал Като, не отрываясь от своего занятия. В тишине номера раздалась весёленькая мелодия. Кто-то уже требовал Като по телефону. Из-за музыки Камбэ стал ворочаться ещё сильнее, и через пару минут он окончательно проснулся, уставившись на напарника. — Доброе утро, — по-идиотски сказал Като, теряясь в догадках о том, что вчера тут вообще происходило. Сначала богач по несколько раз протирал глаза в надежде, что это всего лишь его сладкий сон. Потом, поняв, что это не работает, он резко сел и пошатнулся. Вчерашняя пьянка давала о себе знать. — Осторожнее, — проговорил Като, придерживая его руками за пояс. — Ничего! Я и сам справлюсь! — озлоблено вскрикнул Камбэ и медленно вылез из ванны, проходя по стеночке к выходу. «Вот это да… Напились до чёртиков… Но что именно вчера было?» — подумал Като и тоже начал осторожно подниматься на ноги. Он решил далеко не уходить и, скинув с себя одежду, принять душ. Холодная вода немного освежила голову, возвращая воспоминания прошлой ночи. Выключив воду, Хару вылез из ванны и встал перед зеркалом. Он покрутил головой, проверяя уровень убитости и помятости. Но вдруг его взгляд остановился на шее, на которой красовалось яркое пятно. «Это что… Засос!» — пронеслось в голове у детектива, и он облокотился руками на раковину, напрягая мозги. «Да, Да я помню… Помню, как он говорил, что любит меня, как снова называл меня героем, а потом… Потом ванна, бутылка в стекла и… Целовались!» Хару на полную мощность включил вентиль с ледяной водой и засунул голову под струю. Промыв свои мозги и вытерев ледяные волосы полотенцем, он надел халат и открыл дверь. В зале никого не было. Из другого конца номера слышалось, как текла вода. «Похоже Камбэ тоже принимает душ», — подумал Като, считая вслух количество выпитых бутылок. Он насчитал одиннадцать штук и прибавил еще одну из ванны. В итоге получилось двенадцать, и Хару немного ужаснулся этой цифре, проходя в свою комнату, чтобы надеть рабочую одежду. Собравшись с мыслями, он решил поговорить с Камбэ, чего бы ему это не стоило. Он вышел в зал. Богача по-прежнему не было, только теперь вокруг висела гробовая тишина. Хару тихонько подошёл к двери и постучал: — Камбэ, открой дверь! Нужно поговорить. Покрутившись под дверью пару минут, так и не дождавшись ответа, он немного подумал и попробовал еще раз, но по-другому: — Дайске, слушай, я просто хочу поговорить с тобой. Пожалуйста, открой дверь. Через пару секунд ключ в замке повернулся несколько раз, и дверь распахнулась. Камбэ тут же затащил напарника внутрь и припер к стенке. — А о чём нам можно ещё говорить? — холодно спросил Камбэ, с силой держа Като за руки. — Ведь ты и так уже всё понял, не так ли? — Я не совсем всё понял, — ответил тот, внимательно наблюдая за эмоциями на лице богача. — А что именно ты понял? — не унимался Камбэ, не меняя грозной мины на лице. — Я понял что… — внезапно, даже для самого себя, Хару начал заикаться. — Что ты лю-любишь меня. — И ты хорошо это осознал? Все обдумал? — Что? — Ты должен понять, что за всю свою жизнь, я никого так сильно не любил, как тебя. Като был немного в шоке от такого откровения со стороны богача, ведь ему казалось, что тот на такое не способен, от слова «совсем». Он не стал перебивать его, а решил просто слушать дальше. — Ты для меня, как путеводная звёздочка. Ты показал мне верный путь. Показал, что значит жить… Наверное ты думаешь, что я сошел с ума, но это не так. Ты показал мне правильную жизнь, просто оставив меня рядом с собой. Мы вместе работали, ночевали, ели, пили… И я видел, как именно ты живёшь. Сначала мне показалось это диким, но потом я понял, что есть только что сваренный рис и спать на скрипучей старой кровати в разы лучше, чем жить той жизнью, которой живу я… И знаешь, постепенно я влюбился в тебя, в образ твоей жизни, как принцесса влюбляется в своего принца на белом коне. Богач грустно улыбнулся и отпустил руки напарника, медленно подходя к окну. — То, что было вчера… Давай просто забудем об этом… Я не хотел доставлять тебе неприятностей и ещё больше не хотел, чтобы ты ненавидел меня больше, чем раньше. Можешь наорать на меня, избить или ещё чего похуже, но, пожалуйста, позволь мне ещё немного пожить твоей жизнью вместе с тобой. Он замолчал, опустив трясущиеся руки на подоконник и наблюдая за птицами, что сидели на крыше напротив. В этот момент что-то внутри Като щелкнуло. Это было откровение, которое было посвящено ему и о нем самом. Он наконец понял, к чему были эти дерзкие сравнения, он понял, почему Камбэ взял на себя все траты и почему богачу было не по себе, когда Хару приближался больше дозволенного. Он понял всё. Честно говоря, его и раньше привлекал этот холодный и напыщенный мужчина. А именно завлекал своей красотой. Да, Камбэ был безумно красив, но вот его характер оставлял желать лучшего. Именно поэтому Като и не делал никаких движений вперёд, понимая, что он все равно останется в дураках. Но сейчас… Сейчас всё изменилось, перевернулось с ног на голову. Этот дерзкий богач признался в своей мечте, своих чувствах и, наконец, разрушил барьер, который всё это время стоял между ними. В свои тридцать с хвостиком лет Като наконец понял, что тот, кого он по-настоящему любит, стоит напротив него. — Дайске… — прошептал детектив, отлепляясь он стены. Камбэ не ответил и продолжал стоять спиной к своему напарнику. — Дайске… — чуть громче повторил он. — Почему ты продолжаешь звать меня по имени? — Потому что я твой герой. Камбэ недоверчиво обернулся. Перед ним стоял Като, разведя руки в стороны и широко улыбаясь. На его голове снова было гнездо. Внезапно богач рассмеялся, прикрывая лицо рукой. Хару рассчитывал на всё, что угодно, но точно не на это. После Камбэ медленно подошёл к нему и нежно проскользил руками от кончиков пальцев до шеи Хару, приближаясь почти вплотную. Детектив затаил дыхание и сцепил руки в замок. Они смотрели друг на друга, постепенно покрываясь румянцем. На душе почему-то стало так легко. Като ещё не совсем понимал, почему он обнимает его и радуется, как какой-то восемнадцатилетний пацан. — Слушай, Хару… Я ведь могу называть тебя так? — неуверенно спросил Камбэ, чуть отстраняясь от него. — Да, конечно, — ответил тот, любуясь на бледную кожу. — Что ты будешь делать, когда я снова сделаю это с тобой? — Это? — переспросил Хару. Камбэ прищурился и вцепился своими губами в губы детектива, ещё сильнее обнимая его. Хару, конечно, не ожидал этого, но и не растерялся, со всей душой отвечая своему уже любимому человеку. Из-за недостатка воздуха они оторвались друг от друг, продолжая смотреть друг другу в глаза. Като признался сам себе: этот поцелуй понравился ему больше, чем все ночные. — Так значит ты правда… Мой герой? — пробормотал Камбэ, стараясь дышать как можно спокойнее и ровнее. Но Като ничего не ответил ему. Детектив с необычайной ловкостью расстегнул пару верхних пуговиц на белоснежной рубашке и аккуратно прикоснулся губами к красивой коже, оставляя там свой знак любви. — Теперь мы квиты, — с издёвкой проговорил тот, подмигивая и проводя руками по спине. — Вот ведь… — пробурчал Дайске, прикрывая лицо рукавом чёрного пиджака. — Если честно, я бы никогда не подумал, что ты можешь кого-то по-настоящему любить. — Могу! — воскликнул Дайске, снова переходя на холодный и спокойный тон. — Только вот людям от меня нужны были только мои деньги, а не моя любовь. Като очень нравилось, как Камбэ продолжал открываться ему. Тогда они ещё очень долго просидели в номере, выпив по паре таблеток от головы и пропустив свой самолёт до Японии. Возможно на Камбэ подействовало обаяние Хару, раз он так откровенничал. А возможно его рассудок до сих пор был под захватом алкоголя, что управлял его превосходным телом, которое периодически покрывали горячими поцелуями.