Сердца крестоносцев

Занимался рассвет. Связные убежали сообщать о победе. Со двора таверны выносили раненых, утаскивали тела убитых. Трупы демонов свалили за остатками укреплений. Погибших людей оставили под навесом в надежде, что удастся их по-человечески похоронить. Аневия с мрачным видом склонилась над телом парнишки-культиста. — Это Ридс. — Она устало выпрямилась, её голос был безэмоциональным, но на лице на секунду отразилась боль. — Мальчишка из моего отряда, пропал в одном из прошлых дозоров. — Аневия повернулась к Хайлору, стоявшему рядом. — Переметнулся видимо к тем, кого счёл сильнее. Или был запуган. Или околдовали. Она вздохнула. — Теперь уже не узнаем. А у него мать сейчас в укрытии. Двор очистим, вернёмся за гражданскими. Не знаю, говорить ли ей. Кто-то узнавал среди отдельных культистов соседей, кто-то — лавочников, мастеров, просто знакомых. В бою на раздумья не было времени, но сейчас приходило ужасное осознание: это были простые люди, поддавшиеся уговорам или страху. Пошедшие с оружием на таких же, как они, ради денег, славы или власти, ради демонских обещаний, но получившие только смерть — хорошо, если быструю. Ирабет отдала приказ похоронить всех умерших людей на городском кладбище. — Ни отступники, ни трусы всё равно не заслужили быть сожжёнными в куче демонской швали. У них могли остаться близкие. Мы в мирное время даже серийных убийц хороним, — отрезала она. Трое стражников омывали от крови камни мостовой. Несколько человек во главе с Дорианом из снабжения осматривали укрепления, определяя, что из них можно будет восстановить. Ещё двое стаскивали в угол обломки дерева: разбитые бочки, выломанные из ворот доски. Жрец Ратимус, назначенный руководить лазаретом, периодически выходил во двор и о чём-то просил посыльных, которые кивали и убегали в город. В большом зале на полу лежали раненые, а рядом с ними уцелевшие молчаливо подливали себе в кружки эль. Они победили, и эта победа далась ценой жизни друзей и родных. Главный бой за Кенабрес ещё ждал их: когда те, кто ранен легче других, оправятся, впереди будет штурм Серого гарнизона. Отряд Кей целиком остался в живых, и она не представляла, насколько паршивее она чувствовала бы себя, если бы кто-то из них в эту ночь погиб. Особенно Ланн. «И Сиила, — попыталась одёрнуть она себя, — она же тоже моя подруга». Только вот мысли навязчиво возвращались к нему. «Хорошо, что он был на крыше, и его не задело. Надеюсь, он не видел, что случилось в конце». Когда он подошёл к ней там, наверху, она уже просто сидела на деревянной кровле, уставившись во двор покрасневшими то ли от дыма, то ли от слёз глазами. Кей надеялась, что он не видел, как минуту назад она рыдала, скорчившись и закрыв лицо руками. Кажется, он в это время был спиной к ней, пытался сбить тех, кто убегал в город через южные ворота укреплений. Ещё не хватало, чтобы кто-то видел командира отряда плачущей. Даже Ланн. В таверне её встретила Ирабет, похлопала по плечу. Неви сунула ей в руки кружку с травяным настоем для сна: от эля Кей рассеянно отмахнулась. Её мир был сжат до одной точки перед глазами. Она что-то ответила Аневии, кажется даже улыбнулась, и пошла к себе в комнату. Кей могла только лежать в одиночестве и таращиться в потолок. Она даже почти не чувствовала стыда за то, что лежит у себя, пока остальные расчищают двор после боя. Для чувств в ней не осталось места. Минут через десять послышался стук в дверь. На пороге комнаты стояли двое её друзей. — Подруга, ты как? — лицо Сиилы было оцарапано, на висках остались небольшие разводы грязи и масла, но выглядела она как всегда бодрой. Ланн молча вошёл, прикрыл дверь и встал в углу у дальней стены. Кейни села и заставила себя улыбнуться. — Ну. Ничего. Спасибо! — она посмотрела на них и пожала плечами. Сиила села рядом с ней на кровать. — Кейни. После первого большого боя всегда так. Тошнит и не можешь понять, как то, что только что было, вообще возможно. Поверь мне. Все через это проходят. Я через это проходила. Ланн наверняка тоже, — она посмотрела на монгрела. Тот молча кивнул, не отрывая сочувственного взгляда от Кей. — Мой первый бой был под Солку, — продолжила Сиила. — Тогда какая-то мелкая группа гноллов попыталась взять реванш за давнее поражение. Забавно, я же как раз в паладины пошла из-за… ай, ладно, долгая история, потом расскажу. Понимаешь, Кей, и вот мы дрались с ними, они же даже не люди — а я как в начале одного рубанула, так до конца боя и махала мечом, как в тумане. Потом три дня пила, всё жалование за месяц в кабаке оставила. Думала, этот убитый мне сниться будет, да как-то уберегло. Кей вздохнула. Когда они выбирались из подземелий, впереди бежали люди Ирабет. Сама Кейнара подбила тогда нескольких демонов, это было тяжело, но она не испытывала к ним сочувствия. Здесь она несколько часов убивала людей. Смотрела, как другие люди убивают людей, как на её глазах постоянно кто-то орал или корчился в муках. Бой в Лабиринте был достаточно… бескровным, насколько это возможно. Сейчас у неё перед глазами стояли обгоревшие трупы, размозжённые головы, вспоротые животы. Ей казалось, что от преследующего её запаха крови она больше никогда не сможет избавиться. Кейни подняла взгляд на монгрела. — Ланн, а ты… Как у тебя это было? Он грустно усмехнулся и пожал плечами. — Понимаешь, у нас в пещерах были конечно свои законы, писаные и неписаные. Но стычки между племенами случались. Чаще всего из-за пищи. В тот раз к нам набежали соседи, мне лет двенадцать было. Я зарядил камнем прямо в висок какому-то увальню, который нёсся на моего отца. Неделю потом сидел на берегу и в воду таращился, пока не отпустило. В общем, ладно, — он замялся. — Что толку моё детство мусолить. Кей помотала головой. Не может же быть, что они не видят. Они же не слепые. Но вот они, здесь, никуда не уходят. Не обвиняют её, Кей, ни в чём. Не ждут от неё безотказной выдержки. Сиила словно прочитала её мысли. — Мы пришли к тебе, потому что беспокоимся за тебя. Можно? — она протянула руку к Кей. Та на секунду замерла и кивнула. Сиила накрыла своей ладонью её ладонь и слегка сжала. — Ты — наша подруга, Кейни. Мы не перестанем ценить тебя, если ты не всегда будешь каменной. Уголки губ Кей задрожали. Ланн, заметив это, резко оторвался от стены, подошёл и сел слева от неё. Протянул ей правую руку — тёплую, человеческую. Она вцепилась в него и в Сиилу, уткнулась в их руки лбом и заплакала. Сиила осторожно высвободила руку, взяла ладонь Кейни в другую, и свободной рукой заботливо погладила Кей по спине. Ланн молча сидел рядом. Он чувствовал себя абсолютно растерянным. Рядом с ним плакала девушка, которую он пообещал защищать, и всё, что он мог делать — это повторять за Сиилой её действия, потому что понятия не имел, как помочь Кей. Он мог оттолкнуть её от стрелы, предупредить об ударе, это было чем-то простым, понятным и не менее важным. Он хотел бы сейчас закрыть её от боли, и клял себя за то, что оказался совершенно бесполезным. Не заметил. Не уберёг. Кейни немного выпрямилась, но по-прежнему держала их руки, уткнувшись в них лицом, и мелко дрожала. Он увидел, как Сиила положила голову на плечо Кей, и в этом жесте были сочувствие и забота. Мысленно проклял свой единственный рог. Аккуратно повернул голову так, чтобы не задеть девушку, и прижался лбом к её плечу. Пронеслась мысль, что возможно она не захочет видеть чешую так близко, но Кейни не прогоняла его, не выпускала его руку, и он чувствовал кожей её слёзы. Кей была немного ниже его, ему приходилось слегка сутулиться и напрягать шею, но он этого не замечал. Он касался правым коленом её колена, тихонько поглаживал пальцами её ладонь, и огромная волна тепла заливала его изнутри. Ему очень хотелось обнять её, или взять её руки в свои, но он боялся прикасаться к ней чешуйчатой рукой. Сейчас она была уязвимой, растерянной девушкой, которой без спроса вручили ответственность больше её самой, и ему больше всего на свете хотелось забрать на себя часть этой тяжести, чтобы Кей не нужно было справляться одной. И ещё — он старательно отгонял эту мысль — поцеловать через ткань рубашки её плечо.