Огонь в Антиве горячее

      Прошло почти пол года, прежде чем Зевран точно стал уверен, что возвращение в дом Флорес ни у кого не вызовет подозрений. Все это время он подсознательно ждал, что вот к нему придёт кто-то из Воронов и сообщит, что подтёр за ним следы. Но дни шли, а никто не приходил. Убийство принца Рафаэля восприняли так, как и были должны. И ни слова о сестричках.       Поэтому когда Зевран наконец-то решился снова наведаться к Флоресам, все уже позабыли об одном из его заданий.       Вычислить комнату сестёр не составило труда. Они неплохо устроились: занимали целую башню из трёх этажей. На самом верху до глубокой ночи горел свет, и Зеврану пришлось коротать время, в меру удобно устроившись лежать на ветке дерева. Во всяком случае, он едва не уснул.       Когда свечи наверху погасили, и дрожащий огонёк появился уже внизу, на втором этаже, он приступил к делу: проворно взобрался на балкон и бесшумно подошёл к балконной двери. Тонкая щель позволяла видеть только обитую зелёными портьерами стену напротив двери. Но по этой стене плясали тени. Вот появился один силуэт: гибкая тонкая фигура, убранная платьем. Она пропала из поля зрения и появилась снова. Возле неё возникла вторая тень. Подошла со спины и принялась, видимо, расстегивать сестре платье. Зевран моргнул. Вот если бы они сейчас ещё и поцеловались, он бы понял, что точно пришёл не зря.       Но тени лишь качнулись ещё пару раз и по одной пропали из поля зрения. А затем разом погасли все свечи, лишив Аранная любых зрительных лазеек. Он прислушался. Какое-то время в комнате ещё шуршала ткань, а девушки негромко переговаривались по-эльфийски. Он различал слова, но, к сожалению, понимал разве что пару слов из десяти. Затем они затихли.       Выждав для верности ещё минут десять, Зевран медленно толкнул дверь.       Осторожно переступив через порог, он замер, прислушиваясь. Стояла тишина. Тогда Зевран аккуратно затворил дверь. Глаза постепенно привыкали к темноте. В глубине комнаты виднелось две огромных кровати, убранных балдахинами. Оба балдахина были опущены. Но... что-то определённо было не так. Что-то опасное звенело в воздухе, будто отточенный кинжал. Зевран почувствовал, как вскипает кровь.       Сбоку Араннай почувствовал движение, но не пошевелился, ожидая. Он будто решил ступить на тонкий мост над пропастью, ощущая неожиданное возбуждение.       А в следующую секунду его шеи коснулся холодный металл клинка, а ухо обжёг вкрадчивый шёпот:       — Какая неожиданная встреча.       А с другой стороны добавился другой:       — Мы уже думали, что ты и правда решил забыть о нас.       — Разве я мог пропустить такое развлечение, девочки? — чуть более хрипло, чем рассчитывал, проговорил Зевран.       Лезвие у шеи едва заметно дрогнуло.       — А ты знаешь толк в развлечениях.       — Но, к твоему сожалению, сегодня мы тоже не собираемся доставлять тебе такое удовольствие и умирать.       — Я бы расстроился, но я пришёл не за этим. Я пришёл поговорить. И будьте уверены, красотки, вы можете доставить мне удовольствие сотней других способов, кроме этого.       — Мда? — протянул голос справа, и дыхание пропало от его лица с обеих сторон.       Зевран незаметно втянул носом воздух. Пахло металлом, пряностями и фруктами. И хорошей кожей. Ноздри Ворона непроизвольно затрепетали.       — Иди. Только без фокусов, — предупредил голос возле уха, кинжал переместился к плечу, и кто-то взял его за руки и потянул вперёд.       Идти, когда твою голову в любой момент могут снести из-за неаккуратного шага, было немного неловко. Но Зевран ощущал лишь, как это подогревает кровь. И повиновался.       Его определённо подвели к креслу. Острая кромка лезвия снова прильнула к шее.       — Не двигайся, — приказал голос. И сейчас же Араннай почувствовал, как по его телу заскользили маленькие девичьи ладони.       — Какие вы горячие, девочки, — проговорил он, сдерживаясь, чтобы не задрожать от разливающегося по венам возбуждения. — Вот так сразу и к делу. А как же прелюдия?       — Не волнуйся, всё впереди, — усмехнулся другой голос.       А проворные руки вовсю освобождали его от оружия. Вот пропали кинжалы. Вот перевязь с метательными ножами. Вот с щелчком отстегнулись бедренные ножны. Вторые. Вот пропал кинжал из сапога. Ооо... Нет, флакончик с ядом из-за пояса тоже.       — Слушай, сестра, как думаешь, под одеждой у него тоже оружие? Я устала считать.       — О, ещё какое! — подал голос Зевран, усмехаясь.       — Вот сейчас и узнаем, — выдохнули ему на ухо, а горячие пальцы пробежали вдоль лезвия и скользнули по кромке доспеха.       — Подожди, милая. Он же хотел поговорить.       — Ты и правда в это веришь? От него за версту несёт желанием. Разве ты забыла, какой он красавчик?       — О, нет. Но согласись, будет обидно, если он всё-таки умрёт, а мы так и не узнаем, что он хотел сказать...       — Девочки, вы меня пугаете, — совершенно искренно выдохнул Зевран, осторожно протягивая руку назад, чтобы проверить, насколько близко стоит эльфийка с кинжалом. Но нащупал только воздух.       — Это хорошо. Значит, всё идёт по плану, — он почувствовал, что губы возле уха улыбаются.       — Садись, — приказала вторая, кинжал тут же исчез, а вместо этого его толкнули в спину.       Зевран лихо обернулся и приземлился в кресло, будто его готовили исключительно для него.       — Ну и? — поинтересовалась одна из эльфиек.       — Может, для начала добавим немного света? Я, конечно, люблю быть окружён красотой, но не когда она настолько смертоносна и может оказаться где угодно.       Тихий смех был ему ответом.       По запястьям скользнули жесткие путы, приковывая руки к подлокотникам. А по бокам разом вспыхнуло множество свечей, открывая его взору двух женщин.       Они замерли плечом к плечу, уперев по свободной руке в бока, глядя на него с одинаковой иронией во взгляде. Теперь он мог разглядеть, что лица их расписаны разными валласлинами. Одинаковые гибкие фигуры, обтянутые коричневыми кожаными платьями с множеством шнурков, и распущенные блестящие волосы.       — Ну? Говори, что хотел, — приказала рыжая. Кажется, в прошлый раз сестра звала её Риль.       Зевран улыбнулся им самой чарующей из всех своих улыбок.       — Помнится, девочки, вы говорили, что не прочь стать моими информаторами.       — Говорили, — кивнула Наль. — И каково рода информация тебе нужна?       Зевран сделал вид, что задумался.       — Кажется, теперь вы служите принцу Максимилиано?       — Мы служим дому Флорес. Конкретный принц не имеет значения.       — Но сейчас во главе дома стоит Максимилиано?       — Это всем известно. Что дальше?       — Ну, вы могли бы докладывать мне, когда и к кому он ходит в гости, с кем общается, сколько фавориток сменил... Сколько раз в день... Но-но-но!       Ещё в самом начале его речи девушки переглянулись, и с каждым словом их брови взлетали вверх. А на последнем предложении они подались вперёд, к креслу, заставив Зеврана с беспокойством заёрзать. И Риль выхватила откуда-то кинжал, подставив его к самому подбородку эльфа, а Наль просто поднялась и обошла кресло сбоку, пристроившись на подлокотнике, и наклонилась к его лицу.       — Плохая попытка, попробуй ещё раз.       — Да, красавчик. Не разочаровывай нас.       Зевран поймал взгляд Наль, в котором плясали осколки пламени свечей, потом скосил глаза и встретился взглядом с Риль, в зрачках которой отражалась холодная поверхность кинжала. Подёргал руками, осознавая, что самолично, ещё когда почувствовал неладное и решил поддаться, отдал себя им на растерзание. В конце концов, начало очень многообещающее.       — Ладно, дамы. Сдаюсь. Не было никакого разговора. Во всяком случае, о делах. Я пришёл... Просто к вам.       Девушки встретились взглядами и захохотали. И принялись что-то щебетать друг другу на эльфийском.       — Не знаю, как вы поняли, что я не понимаю эльфийского, но очень невежливо с вашей стороны этим пользоваться, — заметил Зевран, с усмешкой приподнимая бровь.       — Если бы ты знал эльфийский, понял бы, что мы заметили тебя ещё на балконе. Но так как никто не отозвался на «Эй, красавчик»...       — На «Эй, болван» тоже никто не отозвался, к слову.       — Да, подловили. И что же вы там тайно обсуждали?       — Конечно же, каким из твоих кинжалов тебя зарезать, нахал.       — Или, может, тот пузырёк сойдет?       — Вас заводит вид крови? Может, просто сделать парочку порезов... Эй, эй, дамы, полегче...       Эльфийки вспорхнули с кресла и пропали из поля зрения, а в следующую секунду Зевран ощутил, что ему на глаза ложится плотная кожаная повязка, которая тут же затянулась на затылке.       — Так не честно, куколки.       — А кто говорил, что будет честно? Ты говорила, сестра?       — Нет. Даже на эльфийском.       — Вот и я не говорила, — фраза прозвучала неожиданно так близко от его лица, что Зевран едва заметно вздрогнул. А потом тонкие пальчики легли ему на подбородок, едва царапая острыми коготками. Один огладил нижнюю губу и проскользнул в рот. Зевран с готовностью схватил его зубами и огладил языком.       Другая ладонь обхватила его лицо и пробралась за ухо, осторожно массируя нежную кожу. Зевран едва не застонал вслух — уже. Как они так быстро разгадали одно из его слабых мест? Или это что-то расовое? Вроде не замечал.       А потом она (кстати, кто?) его поцеловала.       — Как тебя зовут, красавчик?       — Зевран Араннай, — выдохнул Ворон, пытаясь поймать ускользающие губы. — А ваши имена узнать мне позволено? — поинтересовался, надеясь, что сейчас они представятся и он поймёт, с кем только что целовался. Но они оказались слишком хитрыми.       — Нас зовут Лиариль и Эраналь. Риль и Наль. Всё просто, правда?       — Проще некуда, — выдохнул Зевран сквозь зубы, потому что чьи-то руки принялись расстёгивать на нём доспех.       Вот полетели на пол перчатки, за ними наручи. Вот его лишили мундира. Вот чьи-то руки потянули из-за пояса рубашку и распахнули полы. Острые коготки побежали вниз по груди, а два горячих языка одновременно лизнули соски.       — Ох... Дамы, вы...       — Помалкивай, Араннай, или ты предпочитаешь кляп?       — Ох, сестра, ну согласись, он просто произведение искусства.       — Пожалуй. Создадим о нём аромат.       — Прекрасная идея.       — Не забудьте говорить клиенткам, что так может пахнуть лучший секс в их жизни, — выдохнул Зевран, едва не прикусив себе язык, так как вездесущие руки добрались до ремня, а затем и до штанов. Ещё немного, и он оказался перед ними абсолютно обнажённым, с завязанными глазами и привязанный к креслу за руки и ноги. Чудесный расклад. Просто прекрасно. Если они сейчас решат его убить, это будет самая глупая смерть в мире.       Но вместо этого кто-то снова заткнул ему рот поцелуем, а кто-то абсолютно бесстыдно обхватил ладонью его... «оружие». К слову, абсолютно готовое ко всему. К счастью, комментировать это девушки не стали. Они решили поддать ещё немного жару. Руки, губы, кожа, дыхание скользили по его телу, выбивая воздух из лёгких и заставляя сдерживать и проглатывать стоны.       — Браска, — не выдержал Зевран, уже плавясь от возбуждения и внутренне недоумевая: это он пришёл, чтобы соблазнить двух благопристойных магичек. В какой момент что-то пошло не так?       Всё полетело просто в пропасть, когда они вдруг освободили его. Путы пали, и Зевран рванул руками к повязке на глазах, но тут же получил по рукам.       — Не так быстро, милый.       Они потянули его за руки, поднимая с кресла, и в несколько шагов довели до кровати.       Упершись коленями в край постели, Зевран почувствовал, как с обеих сторон к нему прильнуло два обнажённых тела.       Схватит наугад правую девушку, он прижал её к себе и вторгся в её рот горячим, напористым поцелуем. И выдохнул ей в губы довольный стон, почувствовав, как одновременно с этим по его спине спускается дорожка влажных поцелуев.       Всё смешалось, слилось в клубок вожделенного удовольствия. Он любил одну и ласкал другую, затем наоборот, даже не уверенный, что они точно поменялись местами.       Их стоны — гортанные и томные, заполнили комнату, как их прикосновения заполнили его разум.       Они сами развязали повязку на его лице, когда все трое в изнеможении повалились на смятые простыни.       Ощущая себя одновременно опустошённым и сказочно наполненным, Зевран откинулся на подушки, обеими руками прижимая к себе два разгорячённых, ленивых от сладкой неги тела.       — Да вы просто богини, девочки, — прошептал он, с довольной улыбкой наблюдая то за тем, как рыжая Лиариль задумчиво водит пальчиком по его плечу, то за тем, как её сестрица Эраналь, осыпав его грудь смоляными локонами, почему-то с довольно зловещим выражением лица ощутимо прикусывает его зубами возле ключицы.       — Мы не богини. Мы магессы, — мурлыкнула Эраналь.       — Всё, что не держат в клетке из слов или из стен, способно быть прекрасным, — печально улыбнулась Лиариль, поднимая взгляд и встречаясь с Зевраном глазами. Повинуясь порыву, он в ответ сжал её плечо.       — Почему тебе не ведом эльфийский, Ворон? Ты вырос в эльфинаже? — неожиданно спросила Наль.       — Я вырос в борделе при матери-шлюхе, — криво усмехнулся Зевран. — Там, знаешь ли, не до науки.       — Ты должен научиться. Мы научим тебя.       — Грустно владеть только жалкими остатками шемленского стола, Ворон.       — Наш язык прекрасен.       — Обязательно, крошки, — пообещал Зевран, прикрывая глаза и отчего-то ощущая грусть. Он знал, что врёт, и от этого было тоскливо.       — Ладно, Зевран. Ты ещё успеешь немного отдохнуть.       — До утра ещё далеко, — как обычно, будто оставляя друг другу недосказанные куски мыслей, по очереди высказались они и уже спокойно устроились у него на плечах.       Зевран сжал их узкие хрупкие плечи, позволяя себе ещё десяток минут покоя.       Позже он выскользнул из постели, оставляя спящих сестёр практически в обнимку, и даже, повинуясь порыву, накрыл обеих покрывалом, бесцеремонно сдёрнув его с соседней, не пострадавшей кровати. Зевран нашёл свою одежду, обувь, собрал и экипировал оружие. И уже почти подошёл к балконной двери, как почувствовал на спине взгляд.       Одна из сестёр пристально смотрела на него, молча, блестя огромными чёрными сейчас глазами. В темноте было непонятно, какого цвета её волосы, а черты лица смазывались тенями и делались будто гротескно-расплывчатыми.       — Dareth shiral, falon, — едва слышно проговорила она.       Чуть помедлив, Зевран ответит:       — Dareth shiral.       Чтобы исчезнуть из их жизни без малого на десять лет.