anonim — 100руб. Ярослав, если заболел ханахаки, то советую обратиться в больничку!
— Аноним, спасибо за сто рублей, но я в душе не ебу, о каких хинкалях ты говоришь. Так что, чат, заканчивайте этот кипиш, я в норме, просто мокрота. Пара человек вовлеченно обсуждают происходящее и шутливо говорят, что их позорник вляпался по самые уши, предупреждают и даже волнуются. Оттого пугающие мысли вьются в голове, затягивая нервы клубком, доводят до предела — скоро мозг вскипит. Но его аргументы неподвласны давлению: «Просто хворь, простуда! Цветок он, наверняка, на улице подхватил» — уже как недели две кашляет, все неизменно. И аудитория успокаивается через пару минут, только мысли Ярика не покидает белый лепесток. Переживания стягивают пустой желудок и становится совсем гадко, кашель периодами возвращается, раздражая и без того взвинченного парня. Силы не пределе, потому трансляция подходит к концу через пятнадцать минут. Желание удостовериться, что все в порядке достигло пика и он, уже не задумываясь, вводит в поисковик странный запрос: «ханкхаки болезнь это» В первую пятёрку сайтов вошли ритуальные услуги и похоронное бюро Москвы, страничка Алены Куриловой в одноклассниках и не примечательный сайт психиатрической лечебницы. Не сказать, что хоть одна из ссылок ему была по душе, однако последняя вызывала доверие. Ханахаки бье (花吐き病(с яп. цветок)) — заболевание, впервые подтвержденное японскими специалистами, оказывает влияние на нервную и дыхательную систему человека. Когда влюблённость переходит границу «неосязаемых впечатлений», превращаясь в цветы/траву (в редких случаях деревья и кусты), прорастая в легких (исключительные случаи: семя заложено в сердце). — Блядь, что? — Шепелев недоверчиво перечитывает текст. — Деревья в…легких? — голос дрогнул, а по телу пробежались мурашки. «Семена» недуга заложены в восьмидесяти процентах населения, однако заболевает каждый миллионный человек (на данный момент около пяти с половиной тысяч). — Да с таким успехом я мог сорвать джекпот в спортлато, теперь буду срывать телефоны больничной регистрации… Заболевают в основном молодые люди, в силу своей эмоциональности и разнообразию круга общения. Ханахаки не передаётся по наследству и не является вирусом или инфекцией, однако сами растения могут быть ядовитыми. К сожалению, есть только два способа преодолеть болезнь: хирургическим путём или посредством ответных чувств объекта воздыхания. — Подробнее на консультации с врачом…не советуем домашнюю терапию, — Ярик в голос зачитывает последним строчки, щипая руку, не веря, что прочитанное имеет хоть долю общего с реальностью. Впрочем, надеяться на сбой программы и собственного зрения не приходится, а вот ждать рабочих часов в больнице — вполне. Он понятия не имеет, какой специалист может помочь ему с такой проблемой. Не факт вообще, что в Москве такой найдётся. Обдумать варианты времени достаточно, часа два, не менее — до тех пор он не уснёт.***
В кабинете врача пахнет приятно, не медикаментами, арома маслами и свежестью — психотерапевт принял его радушно, с улыбкой на губах. Лицо Ярика выражало панику и усталость, он не спал всю ночь и пол дня бегал по больнице, сдавая срочные анализы. Что важнее, самое главное — флюрографию — он сделал, даже не отстояв очередь. Однако не нужно иметь докторских степеней, что бы заметить маленький бутон в его легких. Тревожно сминая бумаги в руках, он сидел на низеньком стуле у стола доктора, пока тот рассматривал результаты анализов и черно-белый снимок. Седовласый мужчина в годах бодро отложил бумаги и скрестил пальцы, рассматривая парнишку: опытный взгляд сразу подчеркнул опущенные плечи с головой, обкусанные губы и зажатую позу — потому диалог начал мягко: — Ярослав, я буду рассказывать, но вы спрашивайте, если что-то непонятно. Договорились? — в ответ кивнули. — Начнём с того, что болеете вы недолго, три-четыре недели, однако прогресс произошёл относительно недавно. Потому, смею предположить, что-то повлияло на нервную систему, хорошее или плохое — значения не имеет. — За последнюю неделю? — Шепелев мыслит вслух. — Даже не знаю… — Настоятельно рекомендую вам определиться, к кому питаете нежные чувства! — мужчина поднимает указательный палец вверх, акцентируя больше внимания. — Верный знак: рядом с этим человеком становится проще дышать, возможно, кашель на какое-то время пройдет. — Хорошо, как насчёт лечения болезни? Он вовсе не уверен, знает ли в кого конкретно влюблён и уж тем более, ответны ли его чувства. Заявленный срок — лишь приблизительные даты, совершенно не факт, что тогда он впервые увидел человека. Вполне возможно, они общались и до «рокового дня». — Могу прописать успокоительные, в основном нервная система влияет на рост цветов. Спешу вас предупредить, они работают слабо и значительно повышают сонливость. Медик ненадолго замолкает, подбирая слова — не сказать, что это пугает, но парень мысленно готовится к худшему. — Если же говорить о полноценном выздоровлении, то есть только два варианта: взаимные чувства или хирургическое вмешательство. Ярик предпочёл бы не тратить ни гроша на мистическую болезнь, но уверенности во взаимности нет. Иначе болезни вообще не возникло, ведь так? — Итак, первый вариант: вы просто должны чувствовать, что вас любят. Все достаточно просто, даже признаний не нужно. Второй вариант: операция. Тут сложнее, — психотерапевт протягивает папку с документами, — после нее отрафируются человеческие чувства то есть, вы не сможете злиться, сочувствовать, испытывать радость. Скажем так, цветы — воплощение всего спектра эмоций. — Без чувств, значит… Он, как в воду опущенный, рассматривал плитку на полу: то ли узоры были слишком витиеваты, то ли ему плохо стало — картинка перед глазами постепенно расплывалась. Он уже было повстречался со старой керамикой, как за шиворот его потянула крепкая рука доктора. Непонятную речь он прекратил одной фразой: «дайте мне пару минут» — медленным шагом выйдя за дверь. Коридор больницы пустовал, однако с нижних этажей доносились разговоры пациентов, в открытое окно, на новый подоконник, лил летний дождь, а Ярик сидел на жёстком стуле, пытаясь прийти в себя. Приступ кашля настиг неожиданно, но остро ощущались не только листки в его глотке, а и пугающие мысли. Поработить их, кажется, не представлялось возможным. Артур Генадьевич, до последнего не роясь в его душе, на этот раз предложил недельный курс успокоительных, чуть выглянув из-за двери. Отказать ему сил не оставалось, как и подняться со скамьи ещё с десяток минут. Впрочем, вернуться в кабинет стоило не только ради рецепта медикаментов, но и прощальной, предупреждающей фразы доктора: «такими темпами вы проживёте пару месяцев, но если почувствуете ненависть в ответ — умрёте скоропостижно». Покидать стены больницы оказалось тяжелее, чем перешагнуть её порог, хотя он уже тогда провёл параллель с поговоркой: «одной ногой в могиле» — сомнений «не двумя ли?» становилось все больше. Шагая по асфальту, он не пропустил ни одной лужицы, уверяя себя в том, что захлебнутся грязной уличной водой было куда приятнее. Да и рассказ «о мальчике утонувшем в луже» — намного веселее «убитого любовью». Привычка выставлять себя клоуном даже смешит в такой ситуации: на бледном, хмуром лице мелькнула усмешка — горькая и совершенно неприятная. Ярик уверен, сейчас непослушные кудряшки выглядят особенно жалко, прямо как он сам, а потому, накинув капюшон, предпочитает прогулятся до дома пешком. Напрочь забыв, что палисадник в груди вовсе не защита от привычного гриппа и пневмонии. Но пока голова забита разрушенными планами и мечтами, руки непроизвольно печатают сообщение в телеграмм канал: Чет менч хуеаит стрима не будет без обил Проходит пару минут, прежде чем он удаляет сообщение и еще несколько перед тем, как он сможет ответить друзьям. Заметить среди прочих Эвелину было неожиданно приятно, она тревожилась его самочувствием, кажется, чересчур сильно, но предъявить за это было бы слишком глупо.