***
Прекрасное зимнее утро. Солнце давно не посещало столицу всего мира. Небо предательски затягивалось серыми красками, навевая тоску и отчаяние. Белые кристаллики снега медленно кружились над садом, оседая, придавая ослепительный блеск всему, к чему прикасались. Густой пар теплого воздуха вышел из моих уст, когда я вышел на улицу. Горячие руки так же дымились, намекая одеваться по теплее. Зима была суровой, хлестала вьюгами и морозами. Но сегодня лучики тепла пробирались сквозь густые, припорошенные снегом, ветви деревьев, ложась горячими пятнами на кожу. Мы стойко выдержали эти мучительные перемены погоды. Стойко одолели всех недругов и наконец готовы получить свою долю долгожданного счастья. Сегодня на свет появится плод нашей любви. Каменистый дом, словно самая неприступная крепость, стоял на склоне небольшого холма. Он был украшен темными дубовыми вставками, колоннами и резными ставнями на окнах. Из массивной трубы валил густой белый дым. Внутри было достаточно уютно и тепло - множественные убранства из меховых вставок, дерева и позолоты. Пахло елью. Наше укромное местечко окружали густые массивы сосен, оставляя лишь одну голую стену, открывающую шикарный вид на мраморное море. До дворца рукой подать. Крик младенца послышался, вживляя в сердце новое незнакомое чувство. Чувство безусловной любви и заботы. Не медля и секунды, я вошел внутрь дома. Там, в самой дальней комнате с закрытыми окнами и горящими свечами на постели сидела моя Кесем. Маленький сверток покоился на ее руках. Женщина умиротворенно покачивала его, напевала какую-то колыбельную, разглаживая большим пальцем темные волосики. Подойдя ближе, я рискнул заглянуть внутрь свертка. Пара глаз уставились на меня. Один зеленый, словно изумруд, а второй карий, как горький шоколад. Невероятно. - Это девочка… Ты дашь ей имя… - Кесем протянула мне наше дитя, помогая уложить на руки. Все мое нутро сжалось от ощущения чего-то столь крохотного на ладонях. Малышка сжала всей своей ладонью мой большой палец, внимательно глядя в глаза. Кажется, она еще не понимает, с каким трудом нам досталась и с каким отчаянием мы боролись за нее. Полгода назад… Дела в моей политической карьере шли в гору. Я старательно прислуживал повелителю, не делая ни одной оплошности, будто бы боясь, что за каждый неверный шаг он будет все сильнее подозревать меня в непорочной связи с его матерью, хоть это никак и не связано. Как говорится: знает кошка, чье мясо съела… Я ездил в Эдирне почти каждый день, даже успел поменять коня, так как старый скакун не выдержал частоты поездок. Но во время наших встреч с Кесем, приходилось внимательно следить за передвижением повелителя. Он проникся к своей валиде чувством несоизмеримой любви, твердя о том, что несмотря на все невзгоды, не может ненавидеть собственную мать. Поэтому стал довольно часто посещать ее, беспокоясь о здоровье. Пару раз мы даже сталкивались в коридорах, но я лишь ссылался, что по долгу службы здесь.***
- Твоя бархатная кожа сводит меня с ума. - Мы сидели с Кесем в обнимку на тахте, я поглаживал ее ладонь, она прижималась ко мне, лежа головой на плече. Лучи солнца ласкали ее кожу, подсвечивали изумрудные выразительные глаза. Было так спокойно и хорошо на душе. Вдруг ручку двери кто-то дернул, но она не поддалась, так как была заперта. Я мгновенно подскочил. - Валиде Султан? Это Хаджи ага. Повелитель прибыл во дворец и вот-вот будет здесь. Я мигом открыл замок двери, вылетая в коридор, чуть ли не сбивая с ног бедного агу. Он, растерянный такой наглостью, просто смотрел мне в след. За поворотом я старался выровнять сбившееся дыхание, так как встреча с падишахом неизбежна. Так и вышло, мы столкнулись буквально за следующим углом. - Кеманкеш паша, - он кивнул мне, проходя мимо, но вдруг остановился, не поворачиваясь. - стоять! Я развернулся к повелителю, ожидая от такого тона самый худший исход. - Повелитель? - он смерил меня ничего не выражающим взглядом, затем усмехнулся, улыбаясь. - Расслабься, я прекрасно знаю, зачем ты сюда ездишь. - по-дружески похлопав меня по плечу, он спрятал руки за спину. - Знаете…? - В горле сжался испуг. - Конечно! Твои влюбленные глаза за версту видно. Чего только какие-то нелепые причины придумывал? Уж я как никто другой знаю, что у тебя нет никакой работы здесь. Знаю, что к ней бегаешь. Сердце пропустило удар, затем бешено забилось где-то в висках. В ушах зазвенел гул, щеки порозовели. Неужели он давно обо всем знал? Что сделает сейчас? Что скрывается за этой дружелюбной улыбкой? Может за углом янычары? Схватят сейчас меня и Кесем, да и убьют… - Ну? Чего молчишь, Кеманкеш? Кто эта Хатун? Я ее знаю? - Я даже не сразу понял, что говорит султан. Пальцы на руках задрожали, я нервно провел ладонью по бороде, снимая с себя наваждение. - Х..Хатун… да, я…влюблен в одну Хатун. Она здесь помогает с готовкой на кухне. Ее зовут Асли. Надеюсь, вы не против, повелитель? - Я назвал имя юной девчушки, которая подрабатывала на кухне, помогая повару. Она была забитой серой мышкой, особо не разговаривала ни с кем, вряд ли вообще попадалась кому-то из знати на глаза. - Не помню такую, но совершенно не против. Тебе давно пора остепениться и завести семью, быт. - я кивнул, соглашаясь с падишахом. Он еще раз по-дружески похлопал меня по плечу и направился в покои госпожи. Капельки пота сошли с моего лба, кровь снова хлынула по венам, отпуская от напряжения. Так долго продолжаться не может…***
Наши дни с Кесем в ожидании чуда проходили не совсем спокойно. Приходилось придумывать разные уловки, чтобы скрывать ее положение от посторонних глаз, решивших проведать госпожу. Спасали широкие платья с различными вставками и выступами. Очень часто мы ссорились на избитой теме по поводу побега и совместной спокойной жизни. Ссоры были довольно яркими и эмоциональными. Даже один раз в меня прилетела печать, рассекая бровь. Увидев кровь, Кесем тут же подбежала ко мне, заглаживая свою вину. Было в этом что-то такое, оживляющее и романтичное. Хоть и больно было, признаюсь. Но бывали и хорошие, дорогие моему сердцу моменты. Моя хитрая и непокорная госпожа пользовалась тем, что я никогда не причиню ей вреда, даже если она мне сердце вырвет из груди. Я исполнял любой ее каприз, ездил в далекие города за изысканными фруктами или сортами мёда. По ночам, когда мне удавалось оставаться в ее покоях, я просыпался от каждого шороха. «Хочу водички», «Мне холодно, обними меня, пожалуйста», «Мне жарко, уйди! Нет, слезь с кровати.», «Мне страшно, будь рядом». Я лишь наслаждался, исполняя каждый каприз с улыбкой на лице. Хотелось, чтобы время замерло на этом моменте.***
Сегодня хороший день. Я бы даже сказал, что прекрасный. Повелитель дал мне неделю для того, чтобы я побыл в Эдирне. Позанимался делами дворца плача, попутно обхаживая «свою» Хатун. Всю дорогу до Эдирне я ехал с не сходившей с лица улыбкой. Но когда у врат дворца увидел Аттике султан, настроение моментально улетучилось. Снова она. Мы не виделись со времен Алайи. Зачем тут? Навредит моей султанше? А если заметит то, что мы так усиленно скрываем? Пулей выскочив из кареты, я нагнал госпожу. - Аттике султан, приятно видеть вас. - От волнения я выдал совсем не то, что хотел. - Приятно видеть? Меня? - она расплылась в улыбке, смущаясь и краснея. Я лишь молил Аллаха помочь мне. - Кхм… Вы по делу к Валиде? - я нервно задал вопрос. Следом из кареты вышла Гевхерхан, вопросительно глядя на нас. - Мы проведать нашу маму, - Атике немного сдвинула брови, одаривая непонимающим взглядом. - Или нам нужно спрашивать у вас разрешения? - Ну что вы, султанши…Я немедленно предупрежу госпожу, что вы прибыли. - Нет, не нужно сообщаться. Мы приехали в тайне. Чтобы порадовать нашу матушку. Не порть сюрприз, Кеманкеш Паша. - Гевхерхан обратилась ко мне, держа сундук, украшенный жемчугом и золотыми росписями на ткани. - даже подарок ей привезли. Я едва сглотнул, не смея возражать, молча кивнул, склоняясь перед молодыми султаншами. Если они войдут прямо сейчас, то сразу все поймут. Кесем не готова к приему гостей. Мозг отказывался думать и соображать что-либо на этот счет. Я краем глаза заметил Хаджи агу в окне. Он растерянно смотрел на входящих султанш. Я взглядом и жестами показал ему скорее бежать в покои. Старый лис, немедля, исчез в окне. Напряжение в груди росло, заставляя бежать скорее внутрь. Я очутился у самых дверей покоев почти за пару мгновенный. Не обращая внимания на стражников, которые, вероятно, уже привыкли к моим визитам, я приоткрыл дверь, оставляя маленькую щель, чтобы понимать, что происходит. Кесем сидела на тахте, а молодые девушки весело смеялись, сидя рядом с матерью. Видимо, ничего не увидели. Чувствовал себя диким волком, готовым перегрызть глотку любому, кто посмеет дотронуться до моей семьи. Ведь Кесем для меня стала именно семьей, какой у меня никогда не было. Я стоял и пытался уловить любое колебание во внутренней обстановке, готов был кинуться в любой момент на защиту. - Мамочка, может вернешься обратно во дворец? Прошло уже столько времени… неужели, здоровью не легче? - Гевхерхан гладила Валиде по ладони. Видно было, как она сильно любит ее, как скучает. Атике же была более отстраненной. С подозрением оглядывала покои, ерзая на месте. - Кеманкеш паша, в ваши обязанности визиря входит слежка за представителями династии? - неожиданно Атике обратилась ко мне, заметив в дверях. Я едва нахмурился, мысленно выругавшись, вошел внутрь. - Прошу прощения, мне нужно было убедиться, что все в порядке. - А что может быть не в порядке? Мы ведь не разбойники какие-нибудь. - вызывающий тон Атике султан заставлял злиться, но я не позволял себе этого проявлять. Кесем, сдерживая смех, наблюдала за этой тирадой. Резко лицо моей госпожи переменилось. На нем застыла гримаса боли и ужаса. Госпожа вскрикнула, хватаясь рукой за живот. Девочки и я обеспокоено подлетели к ней. - Мама, что случилось?! - Гевхерхан осматривала Валиде, пытаясь понять причину болей матери. В одно мгновение на лицах ее дочерей застыл неподдельный ужас и шок. - Валиде…что это..? Рукой Кесем случайно приложила ткань платья к округлому животику, демонстрируя его во всей красе. К сожалению, без внимания девушек это не осталось. Мы смотрели друг на друга обреченным взглядом.