Я тот, кто я есть

ГЛАВА 2. ЧУЖОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ, НЕ СВОЙ СРЕДИ СВОИХ. Часть 1       Аккуратно отогнув край парусины, покрывающей фургон, Вульгрим огляделся по сторонам. Зарядивший с самого утра моросящий дождь, тоскливо барабанящий по крыше, никак не желал прекращаться, а к середине дня и вовсе грозил перерасти в настоящий ливень. Эта серая пелена совсем не красила местный, и без того унылый пейзаж, с каждой минутой становившийся для Вульгрима всё более знакомым.       Дождавшись того момента, когда караван проезжал мимо большого поросшего бурым жёстким мхом придорожного камня, Вульгрим спрыгнул на мокрую дорогу, и юркнул за валун, не желая, чтобы кто-то из невзначай обернувшихся возниц заметил его присутствие. Демонёнок тяжело привалился к холодной шершавой поверхности и, прикрыв глаза, глубоко вздохнул. Несмотря на то, что караван Ваала не больно-то и спешил с возвращением в родные края, тряска внутри фургона была нещадной. Вульгрим до сих пор чувствовал, будто земля под его ногами непрерывно покачивается. В конце концов, подчинившись позывам бунтующего желудка, демонёнок согнулся пополам, позволив его скудному содержимому выйти наружу.       Дождавшись, пока стихнут последние спазмы, Вульгрим сморгнул выступившие на глазах слезы вперемешку с дождевой водой, и огляделся. Эти места были ему, несомненно, знакомы. Если идти неспешным шагом, до дома он доберётся уже к ужину. Мысли о еде оказались вовсе не кстати. Вульгриму пришлось постоять ещё немного в ожидании, когда вновь начавший подниматься к горлу желудок уляжется на положенное ему место, прежде чем он смог сделать первый нерешительный шаг по направлению к дому.       Случайно встреченные им на кривоватых тёмных улицах посёлка демоны обращали мало внимания на тщедушного, перепачканного грязью демонёнка в поношенной одёжке, но всё же Вульгрим старался смотреть исключительно себе под ноги, вплоть до того момента, пока не свернул в заканчивающийся тупиком переулок. Поднявшись на невысокое шаткое крыльцо одного из тех немногих домов, что расположились в этой части поселения, Вульгрим замер. Он вдруг понял, что не знает, должен ли он постучать или же может, как когда-то, просто толкнуть дверь и войти. В последний раз ему доводилось так делать чуть больше года назад. Сквозь шум дождя демонёнок постарался прислушаться к звукам, доносящимся изнутри. Кажется, он уловил всё такой же сильный и ровный голос Зерзеллы, и что-то отвечающий ей более высокий голос Азры. Он очень рассчитывал на то, что Мурриха не окажется дома или, на худой случай, что он не встретит его прямо на пороге. Вульгрим уже поднял руку, чтобы стукнуть по потемневшим от влаги доскам, как вдруг голос сестры зазвучал громче и чётче, а затем дверь перед ним распахнулась.       Некоторое время Азра смотрела на него, будто на чужака, сурово сдвинув брови к горбатой переносице, которые в следующий момент неудержимо поползли по направлению к рогам на лбу.       — Вульгрим?       — Здравствуй, Азра, — демонёнок, наконец, опустил руку и неуверенно поднял взгляд на сестру, будучи не до конца уверенным, что она его признала.       Словно в подтверждение его мыслям Азра протянула руку и, ухватив его за рог, заставила поднять голову повыше.       — Поверить не могу, — рассматривая брата, стоявшего в неяркой полосе света, падающей из открытой двери, она заставила его повернуться сначала в одну, а затем в другую сторону, бесцеремонно тягая за рог. — Это и правда ты.       — Можно подумать, что ты ждала увидеть генерала Мельхия, — проворчал Вульгрим, отмахиваясь от её руки.       — Это очень вряд ли, — качнула головой Азра, привычным жестом скрестив руки на груди. — Генерал Мельхий и его армия сейчас как раз отвоёвывают для владыки Ваала западные рудники, захваченные демонами Дрога. Говорят, что на подмогу им даже отправили отряд новобранцев, — Азра осеклась, и выражение её лица стало ещё более суровым. — Только не говори, что из-за этого ты оттуда сбежал.       — Что? Я? Нет! То есть, не совсем. Азра, это долгая история. Можно я зайду внутрь?       То, что ему всё же пришлось спрашивать разрешения на то, чтобы шагнуть под крышу своего дома, окончательно выбило Вульгрима из колеи.       — Азра?! — раздался из кухни раздражённый голос Зерзеллы. — Я всё ещё жду, когда ты принесёшь мне воды! С кем ты там треплешься?       Голосу матери вторил какой-то странный звук, похожий на смесь тихого рычания и протяжного скуления. Вульгриму показалось, что когда-то давно ему доводилось слышать нечто подобное, но сосредоточиться на этих воспоминаниях ему не позволила Азра.       — Почему бы и нет? — сцапав его за грудки, демоница втянула брата внутрь дома. — Вот только за последствия я не ручаюсь. Мам! Мам, смотри, кто здесь!       Азра стрелой унеслась в кухню, а через секунду оттуда выглянула рассерженная Зерзелла. В одной руке она сжимала ложку с длинной ручкой, которую так хорошо помнил Вульгрим, а на сгибе другой руки держала свёрток, издающий те самые странные звуки, смутившие демонёнка.       — Вульгрим? — демоница чуть было не выпустила из руки ложку, но вовремя спохватилась. — Что ты здесь делаешь? Ты ведь должен был быть в…       С насквозь вымокшего Вульгрима на пол ручейками стекала дождевая вода, собираясь у его ног грязными лужицами. Очередная холодная струйка, угодившая ему за шиворот, заставила демонёнка вздрогнуть всем телом. Он всё ещё пытался подыскать слова, которые в полной мере могли бы передать всё то, что успело случиться с ним за минувший год, когда дверь за его спиной с грохотом распахнулась.       — Ангельская погода! Весь день поливает, точно из ведра! Вся охота насмарку! Следы размыло, запах в воздухе и нескольких секунд не держится, а камни под ногами скользят, точно идёшь по спинам грязевых слизней! Мабрах чуть было не свалился в пропасть. Двое еле успели его подхватить, и едва не отправились вслед за ним. Последний раз нечто похожее было в тот день, когда…       В какой именно день на дворе стояла столь же ненастная погода, и чем тот день был примечателен, Муррих не договорил. Даже не оборачиваясь, Вульгрим очень ярко представлял, как наливаются кровью глаза отца, и как расширяются в приступе гнева его и без того широкие ноздри, когда он с шумом втянул в себя и порывисто выдохнул воздух. Азра осторожно высунула мордашку из-за материнской спины, обеими руками держась за край её передника, словно бы он мог защитить от любой напасти, в том числе и от той, что исходила от Мурриха. Вульгрима, у которого предательски начали подгибаться колени, посетило малодушное желание броситься к кухне, чтобы тоже укрыться за материнской спиной.       — Ужин ещё не готов, — на удивление спокойным голосом сообщила Зерзелла. — Азра, забери отсюда брата, — скомандовала демоница, всовывая в руки дочери младенца. — С двумя свободными руками дело у меня пойдёт быстрее. И кто-нибудь, принесите уже мне воды!       — Я принесу! — каким-то каркающим голосом поспешно заявил Вульгрим и торопливо выскочил обратно под холодный дождь, постаравшись по мере продвижения к двери сохранять между собой и Муррихом максимально возможное расстояние.       По дороге к колодцу демонёнок серьёзно обдумывал мысль о том, чтобы в этом самом колодце утопиться. ***       — И как долго ты собираешься здесь торчать? — раздался за спиной Вульгрима надменный голос Азры.       Вопреки её ожиданиям, демонёнок даже не вздрогнул.       — Я не знаю, куда мне ещё можно деться, — пожал тощими плечами Вульгрим.       Он неподвижно сидел на некогда предназначавшейся ему старой кровати, уставившись невидящим взглядом в пространство перед собой. За этим занятием он провёл уже, должно быть, не один час. — Как там отец?       — Он пока не собирается тебя убивать, если ты об этом.       — А где остальные? — Вульгрим обвёл взглядом подозрительно ровно застеленные кровати, что могло быть свидетельством лишь тому, что на них уже очень давно никто не спал.       — Гарзак и Тобрак направились добровольцами на запад, как только прослышали, что Бальрихт поднял новобранцев на помощь генералу Мельхию, — принялась загибать пальцы Азра. — Кариб хотел увязаться с ними, но отец его не пустил. Заявил, что он ещё слишком мал и поручил приглядывать за мелким. Так что, скорее всего, он прячется где-то неподалёку и дуется на все Мироздание. Старшие сёстры скоро должны вернуться.       — Откуда?       — Тебе не кажется, что они уже вполне взрослые для того, чтобы отчитываться о том, куда и зачем они идут? И даже если бы они так не считали, то вряд ли стали бы спрашивать разрешения у меня.       — А Дагра?       — Дагра теперь работает в поместье владыки Ваала.       Глаза Вульгрима округлились от удивления.       — Как она там оказалась?       — Не будь таким наивным, Вульгрим. Теперь, когда только слепец не видит близящегося падения владыки, и только глухой не слышит треска, с которым ломается под ним отполированный его толстой задницей трон, слуги из его резиденции разбегаются, точно норксы из подожжённого гнезда. Рабочих рук там теперь не хватает — вот управляющие и берут кого ни попадя.       Азра усмехнулась, а Вульгрим задумался.       — И кто, как ты думаешь, мог бы занять место Ваала в случае его падения?       — А нам-то какая разница? — развела руками сестра. — Что Ваал, что Баал — простым демонам от того ни жарко, ни холодно. Идём, ужин уже должен быть готов.       — Я не голоден.       — Не пори чушь, братец! Больше всего ты сейчас похож на высушенный корень смерть-травы! Хочешь сделать одолжение папаше, заморив себя голодом? Что ж, желаю удачи!       Развернувшись, Азра выскочила из спальни, намеренно оставив дверь слегка приоткрытой, чтобы из кухни до носа Вульгрима могли легко доноситься дразнящие ароматы материнской стряпни. Слыша, как семейство начинает вовсю греметь посудой, Вульгрим осознал, что страх перед гневом Мурриха постепенно отступает перед соблазном заполучить порцию свежего мясного рагу. Тяжело вздохнув, демонёнок поднялся и направился вслед за сестрой.       К тому времени, когда Вульгрим добрался до кухни, остальное семейство, включая непонятно когда успевших вернуться старших сестёр, было уже в сборе. Во главе длинного деревянного стола, который был изрядно пошарпан и потёрт, восседал мрачный Муррих, который смерил вошедшего демонёнка суровым взглядом поверх большой жестяной кружки, из которой уже вовсю прихлёбывал настойку. Вжав, насколько это было возможно, голову в плечи, Вульгрим поспешил занять место с самого края, как можно дальше от отца. Слева от него расположился его теперь уже не самый младший брат. Голова демонёнка еле виднелась над столом, но ложку, которой он то и дело принимался нетерпеливо постукивать по тарелке, в руке он сжимал с суровой решительностью. На явившегося Вульгрима он взглянул лишь мельком, словно не желая ни на секунду упускать из поля зрения исходящий паром котёл, который Зерзелла как раз водружала на стол. Однако судя по тому как недовольно скривился его рот, а кулачок ещё крепче стиснул ложку, демонёнок признал в нём не столько старшего брата, сколько ещё одного конкурента. Сидящий рядом с ним хмурый, словно туча, Кариб упорно делал вид, что вовсе не замечает ничего и никого вокруг.       Теперь, когда количество демонов, единовременно находящихся в доме, сократилось почти вдвое, за столом стало гораздо просторнее и тише. Не столь давно Вульгриму оставалось о таком только мечтать, но теперь тишина, нарушаемая лишь шушуканьем Мэрты и Тэмры, то и дело бросающих на него косые взгляды своих разноцветных глаз, злобным пыхтением младшего да шумным дыханием Мурриха, угнетала его гораздо сильнее, чем тот гвалт, который обычно поднимался в кухне, стоило лишь Зерзелле взяться за свою большую ложку с длинной деревянной ручкой, которой она раскладывала по тянущимся к ней со всех сторон тарелкам еду. Некое оживление всё же наступило, когда демоница сняла с котла крышку, и плывущий по кухне густой запах свежеприготовленного мясного рагу многократно усилился. Младший не выдержал, забрался на скамью c ногами и, подпрыгивая от нетерпения, принялся тянуть свою тарелку через весь стол, звонко выкрикивая при этом: «Мне! Мне!». Мэрта локтем старалась оттеснить сестру в сторону, а Тэмра громко жаловалась на то, что ей, как всегда, достанется порция меньшая, чем у её сестры, даже несмотря на то, что она старше на целых две минуты. Кариб умудрился стянуть с общего блюда хлебную лепёшку, что, однако, не осталось незамеченным Зерзеллой, и демонёнка незамедлительно постигла кара в виде удара ложкой промеж рогов. Поскольку зачерпнуть из котла этой самой ложкой демоница уже успела, на голове Кариба остался жирный след от подливы, который тот попытался стереть, но в результате размазал ещё больше, да к тому же испачкал руки. Демонёнок намерился было использовать в качестве салфетки рубашку младшего брата, но после сурового окрика матери принялся вытирать их о собственные штаны. Азра, сидящая по другую сторону стола прямо напротив Вульгрима, отодвинувшись от сестёр на расстояние двух вытянутых рук, проявляла ледяное спокойствие и полную безучастность ко всему происходящему. Она передала Зерзелле свою миску лишь когда та окликнула юную демоницу во второй раз. До Вульгрима очередь, как и прежде, дошла в самом конце.       — Кончай грезить наяву, сестрица, — Тэмра подхватила с блюда хлеб и швырнула им в Азру, — иначе будешь такой же костлявой, как наш Вульгрим!       Азра собралась было запустить лепёшкой обратно в Тэмру, но передумала. Вместо этого она вгрызлась в хлеб и, оторвав от него зубами кусок, принялась очень красноречиво жевать, не сводя при этом взгляда со старшей сестры. Стушевавшись под этим взглядом, Тэмра проглотила очередные язвительные высказывания и опустилась на своё место.       — Итак, Вульгрим, — стоило лишь голосу Мурриха прокатиться по кухне, как все остальные разом притихли. — Нам всем интересно узнать, как так вышло, что те из твоих старших братьев, что всё ещё живы, сражаются сейчас за честь своего владыки и за его территории, а ты сидишь здесь и ешь за мой счёт.       Демон, не глядя, протянул в сторону Зерзеллы опустевшую кружку, которую та вновь наполнила из стоявшей неподалёку бутыли.       — Я не сбегал, — сдавленно прошептал демонёнок, начиная жалеть о том, что всё-таки не нырнул в колодец.       — А кто здесь говорил о побеге? Вряд ли такой, как ты, смог бы улизнуть из-под надзора наставника. Значит, здесь что-то другое. И я хочу знать, что.       — Просто наставник Бальрихт не включил меня в списки новобранцев, которые отправились на защиту рудников, — всё так же не отрывая взгляда от тарелки, пролепетал Вульгрим, про себя радуясь, что Муррих, в отличие от наставника не требует, чтобы, отвечая, демонёнок смотрел прямо на него. Под тяжёлым взглядом отца он бы точно провалился сквозь пол.       — Вот как, — кивнул демон, словно бы и не ожидал другого ответа. — И в чём же причина такого решения?       — Даже младенцу ясно, что Вульгрим никчёмный неудачник, — вклинилась в разговор Тэмра. — Наставник разом углядел, что в этом походе он не только сгинет сам, так ещё и тех, кто окажется рядом, угробит.       Ложка в руках Вульгрима дрогнула. Демонёнок зло глянул исподлобья на сестру. Та в ответ лишь язвительно усмехнулась, но, повинуясь взмаху руки Мурриха, призывающему молчать, ограничилась тем, что вновь принялась что-то часто нашёптывать в ухо сестре. Обе демоницы то и дело поглядывали на брата, а их разноцветные глаза при этом так и светились злобным весельем.       — Быть может, он просто решил, что я принесу больше пользы в каком-нибудь другом месте? — процедил Вульгрим сквозь зубы, не сводя при этом ледяного взгляда с сестры.       Пользуясь тем, что старший брат отвлёкся, малыш не упустил шанса залезть своей ложкой в его тарелку и утащить оттуда хороший кусок мяса, а когда Вульгрим на него обернулся, собираясь возмутиться, оскалил острые зубки и угрожающе зашипел.       — Например? — спросил Муррих, в очередной раз шумно отхлебнув из кружки.       — Какое-то время я работал на кухне, затем, когда с одним из поварят произошёл несчастный случай — в столовой, — неохотно начал рассказывать Вульгрим, всё ещё не глядя на Мурриха.       — Очень умно — держаться поближе к еде, — хихикнула Мэрта, и они с сестрой снова принялись шептаться.       — То есть, ты приносил пользу тем, что помешивал похлёбку в котлах? — прищурился Муррих.       — Не только, — Вульгрим, наконец, решился краем глаза взглянуть на отца. — Вначале я занимался вместе со всеми новобранцами. Отлично усвоил устав. Даже наставник Бальрихт это отметил.       При этих словах Муррих недоверчиво хмыкнул, а Зерзелла поспешила вновь плеснуть ему в кружку выпивки. Судя по мутному цвету жидкости и источаемому ей запаху, это было ничто иное, как грибная настойка.       — Уже позже, как я и сказал, наставник приставил меня к кухонному флигелю. А затем обстоятельства сложились так, что один из охранников представил меня Рэзгу Ломателю.       Муррих зашёлся кашлем, поперхнувшись настойкой. Демон даже несколько раз стукнул себя по груди кулаком, но никак не мог унять спазмы, сводящие горло. Он утирал выступающие на глазах слёзы, но всё ещё не мог вымолвить ни слова.       — Он всё врёт! — крикнула со своего места Мэрта так, чтобы, несмотря на хрипы Мурриха, все могли её слышать. — Все знают, что Рэзг Ломатель погиб!       — Все, кроме разве что тебя знают, что Рэзг Ломатель пропал, — сохраняя всё то же ледяное спокойствие, перебила сестру Азра, и Вульгрим взглянул на неё с благодарностью, хоть и украдкой.       — И ты хочешь сказать, что всё это время он отсиживался в лагере для новобранцев? — встала на защиту сестры Тэмра.       — Наставник Бальрихт предложил ему провести обучение новобранцев перед походом, — поспешил объяснить Вульгрим. — И Рэзг охотно согласился.       — Докажи! Докажи, что ты и вправду его видел! — заверещала Тэмра. — Какой он из себя?       — Небольшого роста. Любит петь, — Вульгрим ненадолго задумался, — и пить.       — Это точно Рэзг!       — Ты что, совсем отупела?! Добрая треть демонов в Преисподней подходит под это описание! Пусть даже Вульгрим и не врёт, и он, действительно, видел Рэзга, но с чего бы Рэзг стал общаться с таким, как он? — никак не унималась Мэрта. Или всё же это была Тэмра? Отличить близнецов можно было лишь по цвету глаз: левый зелёный, а правый жёлтый — у Мэрты, и наоборот: правый зелёный, а левый золотой — у Тэмры. Но обычно Вульгрим предпочитал не вглядываться в лица сестёр столь пристально, чтобы быть уверенным наверняка. Ведь, если подумать, то на удивление схожи сёстры были не только внешне.       — Просто так совпало, что мы с ним оказались в одном месте в одно и то же время, — попытался увильнуть от прямого ответа демонёнок, но старшие сёстры и не думали сдаваться.       — Дай угадаю, — ткнула в его сторону ложкой Тэмра, — это случилось после того, как вы оба отведали стряпни из того котла, к которому ты был приставлен на кухне?       Мэрта громко и визгливо рассмеялась, а поскольку до этого она успела сунуть в рот полную ложку рагу, то брызги еды вперемешку со слюнями полетели во все стороны. Зерзелла не преминула отвесить ей за это звонкий подзатыльник, что очень развеселило младшего, который тоже принялся хохотать. Кариб было протянул руку, чтобы применить на нём материнский метод воспитания, но тут Муррих что было силы приложил ладонью о стол, заставив всех разом замолчать.       — Нет, вы это слышали?! — совладав с кашлем, смог, наконец, заговорить он. — Рэзг Ломатель жив! Рэзг Ломатель обучил новобранцев и повёл их на армию Дрога! Победа владыки Ваала теперь обеспечена! Рудник снова будет наш! Это ли не повод выпить? Мать, ты что, не слышишь?! Живо тащи сюда вторую кружку!       — Ты и так уже хлещешь в два горла! Куда тебе вторая кружка? — взвилась Зерзелла.       — Как это куда?! Для Вульгрима, конечно! Он уже достаточно взрослый, чтобы составить мне компанию! Хоть кто-то в этом доме должен быть способным хотя бы на это!       — Я мог бы… — начал было Кариб, но Зерзелла посмотрела на него таким суровым взглядом, что он поспешил замолчать.       — Вульгрим, садись-ка поближе! — призывно махнул рукой Муррих. — Подвинься, Кариб! Дай брату место! Расскажи, о чём вы с Рэзгом говорили? — обратился он к демонёнку, поочерёдно наполняя до середины щербатые кружки и одну пододвигая поближе к сыну.       — Он рассказывал мне о разных… вещах.       — Каких, например? — вновь подала голос Мэрта. — О том, как не угваздаться при походе в общественный сортир?       Демоница вновь захихикала, явно довольная своей шуткой, но на этот раз сестра её не поддержала.       — Например, как правильно отрывать ангелам крылья, — Вульгрим злобно сверкнул глазами на сестру. — Нужно лишь покрепче ухватиться у основания и…       Тэмра подалась вперёд, забыв о недонесённой до рта полной ложке, расплёскивая её содержимое по столу, отчего Мэрта возмущённо вскрикнула и поспешила отодвинуться от неё подальше. Даже Кариб, до этого момента воспринимающий происходящее с безразличием, развернулся к Вульгриму, уставившись на него глазами скорее напуганными, чем заинтересованными. Малыш же, чьи интересы пока ещё были крайне далеки как от войн мировых масштабов, так и от столкновений между местными владыками, пользуясь ещё одной представившейся возможностью, запустил свою ложку в тарелку Кариба.       — Эй! А ну не смей так делать! — Кариб перехватил руку младшего, но вырвать ложку из его крепко сжатого маленького кулачка оказалось не так-то просто.       — Моё! Отдай! — не собирался сдаваться без боя малыш.       — Вульгрим! — одёрнула сына Зерзелла. — Не за столом!       — А ещё о том, что для того, чтобы победить, не всегда нужна сила, — не отрывая горящих холодным пламенем глаз от сестры, и не обращая внимания на возню братьев у себя под боком, продолжил демонёнок.       — И что же, по мнению Рэзга, нужно для победы? — тихо спросила Азра.       — Хитрость, сноровка и, самое главное, — Вульгрим перевёл взгляд на юную демоницу, — деньги.       — Только вот у тебя, братец, нет ни одного, ни другого, ни третьего! — снова взвизгнула Мэрта.       Карибу наконец-то удалось вырвать ложку из руки младшего, однако при этом её содержимое вполне ожидаемо оказалось на его рубашке. Упиравшийся изо всех сил младший, стоило лишь противодействующей силе исчезнуть, чуть было не свалился со скамейки на пол. Он попытался ухватиться за край стола, но вместо этого угодил рукой в свою собственную тарелку, вывернув на себя остававшийся в ней соус. Осознав, что эта битва закончилась для него проигрышем, младший противно заголосил. Среди издаваемых им бессвязных звуков Вульгрим вполне отчётливо разобрал парочку крепких ругательств в адрес жадного старшего брата.       Муррих громко засопел. Глаза демона начали багроветь, а когти скребли по столешнице, оставляя в ней неровные глубокие бороздки.       — Так, ну всё! Все пошли прочь отсюда! — распорядилась Зерзелла, поднимаясь из-за стола. — Вы обе! Живо! — демоница замахнулась на близнецов скрученным в тугой жгут полотенцем. — И вы двое! Кариб, помоги брату умыться. И не вздумай снова попытаться его утопить. Да сам не забудь смыть подливку с ушей!       — Но в тот раз он укусил меня! До крови! Шрам до сих пор до конца не зажил, хотя прошло уже больше недели!       — Не хочу слушать твои жалобы. Выметайся из-за стола немедленно! Не то я велю, чтобы Азра помогла тебе умыться. Ты ведь этого не хочешь?       Без дальнейших пререканий Кариб вскочил со своего места. Схватив младшего за шкирку, он, не церемонясь, стянул его со скамьи и поволок к умывальнику.       — Если вашему отцу приспичило послушать истории о Рэзге Ломателе, нет нужды ему мешать. Азра, помоги мне с посудой!       — Но я тоже хотела послушать о Рэзге, — попыталась возмутиться та, но, разумеется, никто не обратил на её возмущения ни малейшего внимания.       Когда отвлёкшийся на эту перепалку Вульгрим вновь повернулся к отцу, то увидел, что Муррих уже успел опустошить и заново наполнить свою кружку, немного плехнул в ту, что предназначалась ему, и вновь пододвинул её к демонёнку, на этот раз более настойчиво.       — Рассказывай, парень, — Муррих поднял свою кружку и стукнул её донышком о край кружки Вульгрима. — Да не скупись на подробности!       — … просто взял и швырнул Бальрихта через голову! Наставник несколько минут подряд не мог вспомнить, каким местом полагается дышать!       — Ха! Старина Рэзг, как всегда, всех уделал! — ликовал Муррих, словно бы сам присутствовал при описываемых событиях.       Демон вновь наполнил свою опустевшую кружку до краёв и подлил в едва начатую кружку Вульгрима, что-то при этом неодобрительно проворчав.       — … рожи офицеров, когда они поняли, что теперь будут вынуждены сидеть за одними столами с новобранцами и общаться с ними на равных! А Рэзг только посмеивался, да следил за тем, чтобы они не вздумали занимать места рядом друг с другом. Казалось, что он видел всех и каждого в этой толпе. Хотя нет, не казалось. Так оно и было.       Муррих одобрительно кивал, не забывая следить за тем, чтобы их с Вульгримом кружки не оставались пустыми.       — … с Кузнецом не слишком поладили, — подошёл к концу своего рассказа Вульгрим. — После отбытия наставника он выдал мне предписание на то, чтобы я покинул лагерь. Спорить я не осмелился. Так, собственно говоря, я и оказался здесь. Дело в том, что незадолго до того, как Бальрихт покинул лагерь, мы с Кузнецом очень серьёзно повздорили. Думаю, он до сих пор прихрамывает на одну ногу.       — Что же с ним приключилось? — с нетерпением спросил Муррих.       Вульгрим пожал тощими плечами.       — Расплавленный металл. Муррих расхохотался. Он хлопал широкой, словно лопата, ладонью то по колену, то по столу, производя шума едва ли не больше, чем пятеро мастеровых в кузнице за работой. К большому удивлению Вульгрима, никто из обитателей дома не проснулся.       Вульгрим тоже попытался улыбнуться, но вместо этого широко зевнул. На дворе стояла глубокая ночь, когда он, наконец, с великодушного позволения Мурриха поплёлся в спальню. Как оказалось, к тому времени ноги у него заплетались едва ли не хуже, чем язык, а ухватиться за дверную ручку ему удалось лишь со второй попытки, поскольку в глазах у него всё плыло и двоилось. Добраться до своей кровати в полной темноте оказалось не так-то просто. Справившись с этим, демонёнок, как был, рухнул прямо поверх смятого одеяла. Уснул Вульгрим ещё до того, как голова его коснулась подушки. ***       Наставник Бальрихт, который почему-то был гораздо выше ростом, чем помнил Вульгрим, держал его на вытянутой руке за воротник безрукавки и при этом тряс так, что голова демонёнка безвольно болталась их стороны в сторону.       — Я выпущу твою никчёмную душонку из твоей тщедушной тушки, — пророкотал он гулким голосом Кузнеца. — Кормить такое воплощение позора — бесполезный перевод хорошего мяса!       Откуда-то снизу до Вульгрима донёсся визгливый смех Мэрты. Глянув туда, откуда раздался этот смех, Вульгрим обомлел. Как оказалось, Бальрихт был не просто высок — он был настоящим гигантом! Гораздо выше и больше Кузнеца, он возвышался даже над сторожевыми вышками лагеря, на одной из которых как раз и стояли сёстры-близнецы. Глядя на то, как демонёнок отчаянно засучил ногами в воздухе, они принялись хохотать пуще прежнего, цепляясь друг за дружку, чтобы не свалиться с ног. Услышав сухой треск, с каким обычно расходится непрочная ткань, Вульгрим замер. Если воротник его безрукавки оторвётся — ему предстоит долгое падение вниз, которое он вряд ли переживёт. А где-то там, далеко внизу, стояли, задрав головы вверх, Зерзелла, державшая на сгибе левой руки младенца, а в правой пустое ведро, Муррих, который, сложив руки на широкой груди, довольно кивал и скалил кривые клыки и, должно быть, все братья Вульгрима, включая Фрэза, который, как отлично знал демонёнок, погиб несколько лет назад. Вульгрим вновь устремил взгляд на ставшее невообразимо больших размеров лицо Бальрихта, собираясь спросить, не будет ли ему позволено хотя бы несколько минут поговорить со старшим из сыновей семейства. Вульгриму дико хотелось задать Фрэзу всего один вопрос: что же такого нужно сделать, чтобы отец перестал считать его ничтожеством? Старший брат, несомненно, был единственным, кто мог ответить на этот вопрос. Но тут Вульгрим сообразил, что из-под тёмных кустистых бровей на него смотрят глаза Бомбы.       — Да не трясись ты так, не съем, — добродушно заверила повариха, широко разевая бездонную пасть. — Было бы, чего есть! Сплошные кости да кожа.       С этими словами она подкинула демонёнка высоко в воздух. Несколько раз кувырнувшись, Вульгрим начал падать прямо в раззявленный зубастый рот. Падение его было ужасающе медленным, но от этого не менее неотвратимым. Он успел различить, что между зубов поварихи, теперь уже не уступающих размером небольшому дому, торчат ошмётки уже сожранных ею ранее демонят. Куски мяса, обломки костей, среди которых со сковывающим ужасом, не позволяющим отвести или просто закрыть глаза, Вульгрим заметил несколько почти целых рук и ног. Отчего-то он определённо точно знал, что это были части тел Рамса и Махрима, и… Если Вульгрим думал, что страшно ему было до этого, то он сильно ошибался. Следующим, что он увидел, была голова Рэзга, катящаяся по шершавому языку Бомбы прямиком в её глотку. Внезапно голова распахнула закрытые до того глаза и, уставившись точно на Вульгрима, жизнерадостно сообщила:       — Ты там держись, парень! И помни — деньги решают!       Напоследок подмигнув, голова скрылась в непроглядном мраке. И это стало последней каплей для Вульгрима. Истошно завопив, он закрыл голову руками, ощутив при этом, как скорость его падения резко увеличилась. Где-то над ним хищно клацнули, смыкаясь, зубы. Его окутала душная вязкая темнота.       — Вульгрим! — кричала Азра в самое ухо брата, что есть силы тряся его за плечо. — Сколько можно спать?! Как можно так спать?!       Резко распахнув глаза, Вульгрим судорожно вздохнул и попытался сесть. Первая попытка оказалась неудачной. Голова будто бы стала весить в несколько раз больше положенного, и, чтобы оторвать её от подушки потребовалось приложить немалые усилия.       — Снизойди на тебя благодать, сколько ты вчера выпил?!       Вульгрим попытался вспомнить. Поначалу он лишь для вида подносил свою кружку ко рту, но Муррих, когда понял это, не на шутку рассердился. Чтобы не провоцировать демона на очередной скандал, демонёнок всё же немного отпил. Всякий раз, когда Вульгрим делал глоток, Муррих тут же доливал его кружку до краёв, не забывая и про себя. Как-то совсем незаметно Вульгрим увлёкся своим же собственным рассказом. Стараясь, чтобы уже начинавший заплетаться язык не сболтнул лишнего, демонёнок всё чаще прикладывался к кружке. Голос его звучал всё громче, а речь всё чаще сопровождалась жестикуляцией. Вскоре некоторые слова и вовсе начали заменяться жестами, поскольку подбирать те из них, что более подходили по смыслу, становилось всё сложнее. Кажется, он даже попытался исполнить одну из тех песенок, которые так любил распевать Рэзг. Ничего путного у него, естественно, не вышло. Говоря простым языком, вёл он себя как законченный болван. Но самым странным было то, что, как он сейчас припоминал, отец, должно быть впервые за всю жизнь, был им доволен.       — Во имя Люцифера, от тебя несёт, будто ты ночевал в стойле с ухмылочниками!       Широкими шагами Азра пересекла комнату и настежь распахнула окно. Это мигом напомнило Вульгриму тот день из его детства, когда он чуть было не умер. Всё повторялось. Он, покрытый липкой испариной, валяется в постели, из открытого окна веет холодом, и рядом с ним Азра. Только вот сейчас вид у сестры был такой, словно она собиралась исправить ошибку, которую совершила много лет тому назад и разом избавить Вульгрима от всех мучений. Кажется, она говорила что-то про ухмылочников. Самочувствие у демонёнка, действительно, было схожее с тем, как если бы стадо этих самых ухмылочников по нему потопталось.       — Вчера я немного облился настойкой, — еле слышно проговорил Вульгрим.       — Немного? А ощущение такое, будто ты, прежде чем отправиться в стойло, в ней купался!       Где-то в доме надсадно заплакал младенец, но Вульгриму показалось, что Зерзелла держит кричащего малыша прямо у его уха.       — Он всегда так орёт? — поморщился Вульгрим.       — Конечно же, нет, — упирая кулаки в бока, ответила Азра. — Обычно он орёт гораздо громче.       Вульгрим тихо застонал и попытался зарыться головой в подушку.       — Ну уж нет! — Азра буквально вырвала из его рук единственный шанс на спасение, и отшвырнула прочь. — Если ты решил, что посиделки с отцом на кухне избавят тебя от его гнева, то смею тебя заверить — ты сильно ошибаешься! Дармоедов в своём доме он не потерпит. По крайней мере, тех, которые уже научились уверенно передвигаться на своих двоих.       — Кажется, за вчерашний вечер я утратил эту способность, — жалобно сообщил Вульгрим.       — Тогда советую тебе как можно быстрее её вновь приобрести! Если поторопишься, то мы вполне успеем нагнать Мэрту и Тэмру по дороге в горы.       — Близнецы отправились в горы? Зачем?       — Они промышляют сбором трав для отвара. На рынке травы расходятся почти также хорошо, как и добытое охотниками мясо. Сестрицы уходят так далеко, куда большинство местных зайти не решается. Поэтому и возвращаются обычно поздно. Иногда, когда есть настроение, я хожу с ними. Сегодня как раз такой день. И ты идёшь со мной.       — Но…       — Конечно, ты можешь оставаться, — пресекала Азра все возможные возражения, — и весь день наслаждаться этими воплями. А когда с охоты вернётся отец и узнает, что ты целый день бездельничал, то тише здесь вряд ли станет.       — Хорошо, хорошо. Я всё понял.       — Вот только не нужно делать мне одолжений! Давай же! Свежий воздух пойдёт тебе на пользу!       — Если ничего нельзя поделать с ним, — осторожно кивнул в сторону двери Вульгрим, намекая тем самым на голосящего младенца, — то можешь хотя бы ты говорить немного тише?       — Тише! Ха! Отец гордится талантом этого малыша. Говорит, что сила голоса досталась ему от него. Гордится, однако при этом сам частенько уходит спать в сарай. Если, конечно, не напивается до беспамятства. Наверное, оно и к лучшему. Может, хотя бы так наша семья перестанет расти из года в год.       — Младенцу уже дали имя?       — Нет, — Азра немного удивлённо посмотрела на брата. — Почему тебя это волнует? В твою больную голову пришёл вдруг подходящий вариант?       — Просто вдруг подумал, что имя Рэзг должно ему подойти. У того тоже глотка лужёная.       — О! Это просто замечательно! Можешь поделиться этой идеей за сегодняшним ужином. Отец будет в восторге. Глядишь, нальёт тебе ещё кружечку своей настойки!       Глядя на то, как при упоминании горячительного напитка посерело лицо Вульгрима, демоница метнулась к тумбе с водружённым на неё тазом для умывания и, скинув широкую посудину на пол, ногой подтолкнула её в сторону брата. Сделано это было весьма вовремя.       — Ты и впрямь недоразумение, Вульгрим. И у тебя есть пара минут на то, чтобы из простого недоразумения стать недоразумением ходячим. Жду тебя во дворе! И не забудь переодеться!       Дверь за Азрой закрылась с оглушительным хлопком, доставив демонёнку новую порцию страданий. Он ничуть не сомневался, что сестра сделала это специально.       К разносящемуся по дому захлёбывающемуся плачу прибавился суровый голос Зерзеллы:       — Азра! Почему ты до сих пор здесь?!       — Задержалась из-за Вульгрима! И, кстати, меня уже нет!       Хлопнула входная дверь и, судя по раздавшемуся звуку, практически сразу же открылось окно.       — Азра! Азра!!! — кричала Зерзелла так, что, должно быть, её слышали на соседней улице. — Не вздумай сбегать, ты слышишь?! И не смей перекладывать всю вину на брата!       Вульгрим вытер рот рукавом и без того безнадёжно замызганной рубахи. Сейчас ему предстояло самое суровое в его жизни испытание — встать на ноги. Про себя демонёнок решил, что если ему это удастся, то все остальные трудности, с которыми ему ещё придётся столкнуться в жизни, он будет встречать с радостной улыбкой на лице. ***       — И что? Ты и в самом деле стал чаще улыбаться?       — Можно подумать, ты сам безукоризненно выполняешь все данные самому себе обещания, — язвительно заметил торговец.       — Я, честно, стараюсь. Но, как известно, нет предела совершенству, — Меттатон выпил и постарался улыбнуться. Если гримасу на его лице и можно было принять за улыбку, то весьма кислую.       Глядя на его страдания, демон, далеко не в первый раз за всё время их беседы, удручённо покачал головой.       — Барба объяснила мне, как отдельные буквы складываются в целые слова, Рэзг растолковал, какую важную роль в жизни играет жёлтый металл, а благодаря Мурриху я испытал первое в своей жизни похмелье, — хмыкнул торговец, опрокидывая свою стопку, даже не прищурившись. — Вклад отца в моё воспитание всегда был весьма сомнительным.       — Первое? Из чего следует вывод, что далеко не единственное, — усмехнулся архангел.       — Поверь мне, Меттатон, всё, что было потом, не шло ни в какое сравнение с той палитрой ощущений, что довелось мне испытать тем утром. После этого я несколько лет не прикасался к алкоголю.       Архангел удивлённо присвистнул.       — Тогда мне казалось, что я и вовсе стану первым трезвенником во всей Преисподней.       — Что ж, отрицательный опыт тоже является опытом, — философски заметил Хранитель.       — Сюда же можно приплести чьё-то мудрое изречение о том, что всё в жизни нужно попробовать, — отмахнулся торговец. — Но если хочешь знать моё мнение на этот счёт, архангел, то некоторые вещи всё же лучше обходить стороной.       — Как же тогда понять, что именно нужно обойти, а мимо чего проходить не стоит?       — Наблюдая за другими, конечно. Наблюдая, анализируя, делая выводы.       — Насколько мне известно, наблюдение и анализ — методы не слишком-то популярные среди подрастающего поколения. Должно быть, в те годы ты думал так же.       — Думал? Ха! Научиться думать мне ещё только предстояло.       — Ты так и не сказал, как в итоге назвали младенца.       — А ты ещё сомневаешься? Отец и впрямь остался в полном восторге от предложенного варианта. Правда, на всякий случай, чтобы избежать потенциальной награды, я представил всё так, будто бы это была идея Азры.       — Только ли громкий голос послужил причиной твоего выбора?       — Хранитель, — укоризненно воззрился на архангела торговец, — к чему мне говорить о том, что ты уже сам прекрасно понимаешь?       — Понять и услышать — это совершенно разные вещи.       — Тебе кто-нибудь говорил, что ты ужасный зануда?       — Слышу это регулярно.       — Рад, что не ошибся в своих суждениях. Ну, хорошо. В тот вечер, когда Рэзг Ломатель стал не столько общепризнанным героем, сколько героем моего собственного рассказа, он, сам о том не подозревая, вновь меня спас. Не возьмусь утверждать, как отреагировал бы на моё, пусть и непродолжительное присутствие в доме Муррих, если бы я не скормил ему за ужином несколько баек о нём.       — Сколько правды было в том, что ты рассказал Мурриху?       — Весь мой рассказ был чистейшей правдой! От первого до последнего слова! И не смотри на меня так сурово, Меттатон. Есть большая разница между тем, чтобы лгать и тем, чтобы скрывать некоторые детали.       — Может быть для кого-то, но не для…       — Ты, кажется, снова забыл, с кем сидишь за одним столом? Неужели мне придётся периодически тебе об этом напоминать?       — Должно быть, дело в том, что моя память не столь идеальна, как твоя.       — Итак, младенцу дали имя Рэзг, поскольку Рэзг Ломатель стал моим личным героем, пусть даже и на один вечер. Иногда этого более чем достаточно. Я ответил на твой вопрос, архангел?       — В исключительно свойственной тебе манере. Мог бы просто сказать, что даже прирождённые торгаши умеют быть благодарными.       — Разве что в очень редких и самых исключительных случаях, — проворчал торговец.       — Эти случаи стоят того, чтобы за них выпить?       — Определённо.