dream in reality

      Боль в миг, жжение крыльев, талый привкус пустоты, и…       Кастиэль существует вновь…       Кас сразу оглядывается, пока не встречает знакомые зелёные глаза, что смотрят на него с упреком и всепоглощающим счастьем.       Ангельское сердце подскакивает в груди. Он заставляет себя отвести взгляд от Дина, глубоко вздыхая и сглатывая внезапно образовавшийся ком в горле.       Дин же сразу хватает Каса за руку, смотрит с примесью невыносимо нежной печали. Кастиэль не двигается, только осматривает собственную руку, зажатую в чужой. Всего каких-то пару жалких земных месяцев назад, он бы отдал все, чтобы касаться его со всей невозможной любовью, а теперь он боится, что это очередной сон пустоты.       — Это реально, Кас. — шепчет Дин.       — Дин. ты не представляешь, что это делает со мной. — в глазах Кастиэля плачущий космос. — Пустота уничтожает меня. Я каждую секунду боюсь, что это сон. Я просто не могу поверить, что все это правда.       Он говорит это призрачное, меняющееся, непонятное до конца. Они сжимают друг другу руки, смотрят в глаза и в этом взгляде уже не просто любовь — мощное чувство, которое не измеришь никак, готовое в любое мгновение выплеснуть на Кастиэля темную и горячую кровь. А в глазах Каса — просьба и мольба. Мольба, чтобы все было реальностью. В них такая абсолютная любовь и преданность, что Дину не хватает сил.       — Я ненавижу то, что Она сделала с тобой. С нами со всеми. — шепчет он. — И больше всего я ненавижу, что ты не даёшь даже сейчас мне шанса доказать, что ты жив.       Винчестер склоняется к Кастиэлю и берет его за плечи, затаскивая в объятия. Внутри ангела сжимается потоп огромной энергии. Энергии, настолько сильной, что он даже не может вспомнить уже, как в этом разобраться. Грохот бьющегося сердца кажется ему его собственным громом.       Дин хочет хоть чего-нибудь и всего сразу: объятья Кастиэля, его мягкие изумительные губы на своих, пальцы, переплетённые с его: так, что их ладони могли бы расположиться между их телами…       Кас стоит неподвижно, лишь видит, как в одно мгновение Дин обхватывает его, вдавливая в стену, и ангелу чудится, что он чувствует электрические разряды в своих венах. Он в нескольких дюймах от Винчестера. Их лица почти соприкасаются — всего на несколько мгновений, не дольше.       Кастиэль чувствует тёплую тяжёлую пульсацию сердца, которое вот-вот дрогнет и беспощадно разорвет его грудную клетку в мелкие клочья, как пустота разорвала его суть.       Но одновременно с этим Кас ощущает свет души рядом со своим телом. Дин медленно наклоняет голову, и касается губ Каса своими. Это даже не поцелуй — прикосновение. Мгновение спустя они меняются местами, и теперь Дин ощущает на себе руки Кастиэля, вжимающие его в стену.       И ангел уже на самом деле соскальзывает в этот жадный поцелуй, одновременно желая продолжить, но понимая, что всё это неправда, потому что такого Дин никогда бы не допустил.       Дин вжимается в стену вместе с ним, и так хочется стоять всегда. Он тянется к его глазам и щекам.       И когда их поцелуй затягивается, Кастиэль кажется начинает понимать: душа Дина давно перестала быть прежней и теперь меняется вместе с его благодатью.       И пусть они сейчас сталкиваются лишь просто оболочками: они не глубокий смысл в каждой молекуле и ничто не светит из них, но Кас понимает, что они все равно бушующая ярость могущества.       Дин быстро протягивает руку и зарывается в копну тёмных волос Кастиэля. И, наконец, чувствует вкус слёз на его щеках.       И мир вокруг исчезает — всего на секунду, но Кас вдруг думает, что жив, — он неожиданно берёт руку Дина, и, ослеплённый Пустотой, он смотрит в эти глаза — и чувствует запах первого ветра.       Но вечную секунду спустя..       Они, корчась и глотая слёзы, чувствуют как пустота сдавливает сознание Кастиэля. Ангел хватается за руины рассудка, но знает, что может сойти с ума, если на миг приблизится к неизбежному неминуемому.       Потому что он помнит.       Какого, когда Пустота затягивает и ты сам становишься её частью — но, если было бы нужно, Кастиэль бы повторил это снова, и пусть из него будет вынута благодать, пусть трещит череп, он до самого конца будет любить Дина и мир.       — Позволь мне умереть с тобой, Кас. В твоем сердце. — хрипит Дин. — Я люблю тебя, конечно, я тоже тебя люблю, ангел.       Дин понимал, как же это ничтожно мало полноценной любви для исцеления, даже если она и сильна. Он почти не слышит ничего и даже не понимает смысл своих же слов. Он видит только Кастиэля.       Дин прижимается ближе, закрывает глаза и задыхается от рыданий. Вывернув на поверхность, он отдаёт Касу свою душу.       Чистая энергия захлестывает собой всё вокруг — и Кастиэль закрывает глаза и пытается вытащить всю тьму из себя.       И Пустота слабеет, любовь ослабляет её, как ледяная вода на последнем вдохе — человека.       Не будет криков, не будет стенаний. Всё будет просто. В секунду, мгновение и навсегда.       Они до сих пор в клетке из света, но Дин не может не попробовать.       — Кас. Ты мне нужен. Умоляю.       Хрупкая жизнь растекается по ним золотым сиянием. Это свет от диновой души, которая горит и обволакивает саму суть Каса.       Глаза ангела широко распахнуты, словно он видит саму красоту и в жизни нет места для нее.       — Дин. Боль в миг, жжение крыльев, талый привкус света, и… Кастиэль существует вновь…