Чёрное сердце

В мире ангелов и демонов отношения между двумя разными существами строго наказывались, однако, многие ученики академии все же находили возможность провести незабываемое время вместе. В основном, такое развлечение искали демоны, но бывали и ангелы, которым надоедали глупые устои, поэтому они соглашались на манящие предложение бесов побыть вместе хотя бы одну ночь, на больше сами демоны были не согласны. Но находились и те, кто мог и впрямь влюбиться в ангела. Можно ли назвать Вильгельма тем, кто окрылён чувством влюблённости? Вероятно, но всё-таки он старался этого не демонстрировать, по крайней мере пока он находится в своей демонической компании. Этот ангел, который без особых усилий смог заставить чужое сердце забиться быстрее, долгое время сторонился его, ведь боялся нарушать негласный закон, о котором говорилось выше. Он никак не принимал знаки внимания, старался обходить стороной и на совмещённых занятиях садился рядом с каким-нибудь ангелом, лишь бы избежать любой возможной близости. Но демон не был бы демоном, если бы перестал добиваться хотя бы разговора. Внутри разгорался огонь, который теперь потушит только тот, кто заставил его разжечься. Рафаил всегда был самым примерным ангелом, который никогда не смел нарушить свод правил, написанных задолго до его рождения. Он был очень красив, наверное, красивее всех других ангелов, которых можно было встретить в этой дурацкой академии. Его волосы точно были мягкими, Вильгельм был уверен в этом. Ему очень хотелось коснуться их, пропустить пятерню сквозь пряди, сжать совсем легонько, а после потянуть к себе и впиться в желанные губы настойчивым поцелуем, однако это были лишь мечты. Его тело, такое изящное с правильными, манящими изгибами, с тонкой талией и округлыми бёдрами, выводило из себя и пробуждало дьявольскую сущность с каждым днём все сильнее и контролировать ее все сложнее, но Вильгельм решил сам для себя, что добьётся его сам. Он каждый день потихоньку сходил с ума, когда в очередной раз был проигнорирован, но продолжал добиваться своего, стискивая челюсти и сжимая кулаки. — Тише ты. — Вильгельм зажимает ладонью рот ангела, прижимая его к стене в старом кабинете, опускает голову и касается лбом холодного камня, выдыхает. — Хватит бегать от меня. — демон поднимает голову, убирает ладонь. — Что тебе нужно от меня? — Рафаил дергает руками и, на удивление, хватка слабеет. — Только не говори, что ты ничего не понимаешь, ангелок, я за тобой уже сколько бегаю. — он стоит непозволительно близко, но запах, исходящий от демона отчего-то приятен, а его руки, что находятся по бокам от Рафаила, не дают убежать отсюда. — Я думал ты достаточно умён, чтобы понять, что ничего не будет. — ангел фыркает, пытается оттолкнуть, но Вильгельм прижимает его к стене сильнее, наклоняется ближе, губами почти касаясь виска. — Каждым своим безмолвным отказом ты только привлекаешь мой интерес, Рафаил. — шепчет он, перемещает ладонь на чужую спину, пальцами оглаживая выступающие лопатки. — Ты невероятно красив. — ангел вдыхает глубоко, надеется, что сможет скрыть мурашки, но слышит тихую усмешку возле ушка. — Не надейся ни на что, демон. — он упирается ладонями в грудь, но это бесполезно. — Брось, Рафаил, я же чувствую, как сейчас бьется твоё сердце, как ты дышишь и как нехотя ты пытаешься меня оттолкнуть. — губы касаются виска, опускаются чуть ниже, целуют за ухом. — Я могу дать тебе слово, что никто не узнает. — Разве можно верить словам демона? — Не верь словам демона, верь моим словам. — это безрассудно, но Рафаил хочет верить. Он давно уже хочет верить, но страх быть пойманным и разоблачённым берет верх. — Ну же, посмотри на меня, милый. — ангел поднимает голову, смотрит в чужие глаза. Луна за окном мягко освещает пустой и пыльный кабинет, если присмотреться, то можно заметить летающие в воздухе соринки. На улице совсем мало света и кажется, что он собирается именно здесь, в этой комнате, освещая спину демона, который с нехарактерной для него заботой прижимает ангела к себе, целует настойчиво, но кусает так аккуратно. Хочется забыться. Остаться в этом душном кабинете, целоваться жадно, прижимаясь ближе и касаться, касаться, касаться… Рафаил возвращается в свою комнату ближе к полуночи, его не отпускает чувство легкости и влюблённости, которые поселились где-то глубоко в его груди, заставляя сердце трепетать от одной лишь мысли о том, что произошло с ним парой часов ранее. Он касается своих губ, они припухли от множества поцелуев, ведёт подушечками пальцев по маленьким ранкам, оставленных демоном, закрывает глаза, улыбаясь счастливо, и прижимается спиной к холодной стене. Боже, как хорошо. Ночь такая яркая и Рафаилу совсем не хочется ложиться спать, не хочется, чтобы день заканчивался и начинался новый, ведь все-равно глубоко-глубоко в сердце зарождается страх о том, что все может оборваться в момент. Думать об этом невыносимо. Лучше быть счастливым прямо сейчас, когда так хорошо от одной мысли о Вильгельме, о его губах и сильных руках, что стискивали в объятиях, прижимали к себе, не хотели отпускать. Ему так хочется, чтобы он сейчас оказался рядом. Поцеловал ещё раз и пообещал быть всегда рядом. Как хочется, чтобы все это было правдой. Рафаил боится, что кто-то может узнать, поэтому продолжает сторониться Вильгельма днём, не подпуская к себе даже за один стол в кабинете. Его сердце бьется чаще, когда он только видит демона, но сразу отводит взгляд от греха подальше. Вдруг увидят учителя? Что тогда будет? Нельзя этого допустить, нельзя. Но Вильгельм прекращает попытки. Совсем перестаёт пытаться добиться внимания, не поджидает по вечерам у того кабинета, который Рафаил проходит каждый раз, когда идёт в комнату. Становится страшно и теперь этот страх разрастается по всему телу, заставляя дрожать и кусать губы. Он постоянно озирается, боясь, что увидит в лицах ангелов и демонов усмешки, от того, что все знают, чем он занимался. Однако всем все равно. На самом деле, это немного утешает. — Тебе нужно немедленно разорвать все отношения с ним. — голос старшего демона устрашает, но Вильгельм слышал его уже много раз, поэтому он просто смотрит вперёд, слушая некогда ужасающий баритон, исходящий от сидящего. — А если нет? — спрашивает блондин, все-таки переводит взгляд на дьявола. — Тогда я вырву твоему ангелу сердце. Фраза отдаётся в голове громким стуком, а дыхание учащается, становится душно в этих недрах, в которых сейчас находится демон, раньше он не обращал внимание на это, но сейчас он чувствует, как по виску катится пот. Ужасное чувство. — Я надеюсь ты меня услышал. Он вздрагивает, фокусирует взгляд и стискивает кулаки так сильно, что на коже ладоней остаются следы от ногтей. Вильгельм вновь хватает его за руку и утягивает за собой в кабинет, запирает дверь и отпускает. Рафаил видит, как напряжено его лицо и хочет подойти ближе, погладить по щеке, но его руку останавливает ладонь самого демона, он сжимает его запястье очень крепко, становится больно. — Вильгельм…мне больно. — Рафаил накрывает чужую руку ладонью и хватка, наконец, слабнет. — Что происходит? Ты стал таким странным, расскажи мне. — он потирает запястье, убирает руки за спину. Они оба молчат, стоя в том же освещении, что было ранее. Только в воздухе висит напряжение, которое будто лежит на плечах и сдавливает шею, лишая возможности полноценно вдохнуть воздух, что так нужен сейчас. — Если ты будешь молчать, то я уйду. — подаёт голос Рафаил, а сам отходит к окну, смотря на широкие владения этого места. — Я тебя использовал. Весь воздух будто уходит из лёгких. Рафаил оборачивается, смотрит прямо в глаза демона, стараясь увидеть ложь, но он спокоен и взгляд не выражает ничего, кроме холодного безразличия. — Что? — не верит. — Ты мне не нужен. — слова делают больно, врезаясь острыми углами в ангельское сердце. — Но… — Ты правда подумал, что я могу полюбить тебя? Таких как ты — тысячи. Прекрати свои жалкие попытки показаться кому-то нужным. Хлопок двери и Рафаил остаётся один посреди пустого кабинета, в который пробивается свет луны, что когда-то подарила ему надежду на то, что он и правда может быть кем-то любим. *** Земля медленно уходит из под ног, тихое пение совсем замолкает, а слёзы, секундой назад текущие по щекам разбиваются о воздух. Его крылья надломлены, с них капает алая кровь, запах которой смешивается со свежим воздухом после дождя. Кажется, что расстояние до земли он пролетает целую вечность. Но он уже не слышит хруст собственных костей, не кричит от боли, и ничего не видит, хотя его красивые глаза остаются открытыми, а в них отражается боль, которую он испытал. Нет, это не боль от сильного удара, не скрежет грудной клетки и не сломанные белоснежные крылья. Это те слова, которые убили последнюю надежду в нем на то, что он может быть кем-то любим. "Я тебя использовал" "Ты мне не нужен" "Таких как ты — тысячи" Вильгельму кажется, что он спит, когда видит хрупкое тело ангела на заднем дворе академии, на холодной плитке, которая покрылась ангельской кровью. От запаха кружится голова, но он идёт, подходит совсем близко, падает на колени. Его спина сгорблена, на кончиках светлых волос отпечатки крови от собственной руки. Совсем плохо. — Ты же обещал, не делать этого, если я брошу его… — неразборчиво шепчет себе под нос Вильгельм. "Разве можно верить словам демона?" Нельзя. Точно нельзя, милый. Вильгельм дышит глубоко, но перед глазами плывет, ему кажется, что по щекам вот-вот побегут слёзы, но он сдерживает их. Уже ничего не исправишь. Ничего не изменишь. Он сам убил его.

Звонки без ответа Твоё холодное сердце запретно, но так безупречно И я на коленях Держу твоё чёрное сердце, что я изувечил…