Дело было в "альма-матер"

Студенческий городок встречает вновь прибывших со всей осенней приветливостью. Суетящиеся, ничего толком не понимающие первокурсники носились туда-сюда в поисках нужного корпуса, галдят, восклицают, матерятся вполголоса, вопрошая друг у друга, где же у них в конце концов начинается учёба. Однако вирус хаоса поглотил всё-таки не каждого. Среднего роста молодой человек, русоволосый, голубоглазый, одетый в простые джинсы и клетчатую рубашку, уверенно шагает в сторону факультета химии и биологии, сжимая в руке потрёпанный портфель. Он и свой маршрут, и расписание, и адрес общежития успел выяснить ещё на прошлой неделе, поэтому сейчас направляется точно к цели, не обращая внимания на бедлам вокруг. Его одолевают совсем другие, более серьёзные, на его взгляд, заботы. Приехав сюда из крошечного городка, по факту – посёлка городского типа, он уже столкнулся с трудностями при поступлении. Выбиться в люди, когда в твоей школе добрую половину предметов преподают кое-как левой ногой – практически невозможно. У него получилось – правда, совсем не так, как он хотел. Слова «целевое направление» до сих пор звучат в голове с фальшивой, язвительной интонацией, ассоциируясь с несправедливостью, протекцией и тем, что на его малой родине называют простым словом «блат». Что ж, придётся теперь доказывать, что он может пробиться сам. Если бы ещё не этот жуткий английский… В его школе изучали французский, и то преподавали, как и прочие дисциплины, из рук вон плохо. Поэтому здесь, в университете, придётся учить новый язык практически с нуля, а учитывая, что лингвистических способностей у него отродясь не было – труд предстоит титанический. Но куда уж деваться? Университет ему нужен не от нечего делать и не для того, чтобы, как говорят, «откосить» от армии – сюда он пришёл из любви к науке. А раз уж для этого нужно освоить язык Шекспира и королевы Елизаветы – делать нечего, придётся осваивать. -Ай! – не успевает молодой человек завернуть за угол, как на его пути образуется неожиданное препятствие в виде многослойно закутанной девушки, врезавшейся в него и рассыпавшей по пути целую кучу бумаг, - Извиняюсь, не успела затормозить,- он быстро помогает случайной прохожей собрать разбросанные листы и, отряхнув их от дорожной пыли, передаёт лично ей в руки: -Всё в порядке, бывает, - и только тут обращает внимание на довольно запоминающуюся внешность новой знакомой. Примерно его ровесница, чуть полноватая, она закутана в длинное чёрное пальто и бежевую шаль сверху, непонимающе смотрит на него светло-карими глазами сквозь круглые, как у Гарри Поттера, очки, но самой яркой её особой приметой можно назвать длинные выкрашенные в болотно-зелёный цвет волосы, собранные в конский хвост. Получив бумаги обратно, она ещё раз извиняющимся взглядом окидывает неожиданного помощника, односложно благодарит и уже собирается уходить, но тот внезапно окликает её: -Прости… Ты биолог? С первого курса? -Да, с первого. А ты что, тоже? – останавливается и переспрашивает без особого интереса. -Тоже. Только я здесь никого не знаю. Ты извини, я краем глаза в твоих бумагах увидел, тебя Бальзаком зовут? -Ну допустим, - иронично, но совершенно беззлобно усмехается девушка. Кажется, это клетчатое чудо в перьях её ничуть не раздражает, - А ты сам-то кто? Ходишь тут, выспрашиваешь про первокурсниц… Вдруг ты маньяк? -Нет, я просто Робеспьер, - её улыбка передаётся и ему, - Приятно познакомиться с первым человеком из нашей группы. Ты ещё кого-нибудь видела? Или, может, слышала в деканате или ещё где-то, кто будет с нами учиться? -Слышала, но не всех, - безразлично пожимает плечами Бальзак и начинает загибать пальцы, перечисляя имена, - С нами ещё Гексли, Штирлиц, Жукова – она будет у нас старостой, Донна Ламанчская и какой-то Габен – говорят, он на курс старше и перевёлся с химфака. Зачем – без понятия. Мне вообще ни одна фамилия ни о чём не говорит. -Ладно, по ходу дела разберёмся, - машет рукой Робеспьер, - Сейчас нам главное освоиться здесь, получить студенческие билеты и учебники в библиотеке. Тебя ведь в общежитие поселили? Квазитождик молча кивает. -Вот и хорошо. Меня тоже. Так что, если что, учебники могу помочь донести. Та вновь кивает с тем же отрешённым видом, но логик уже понимает, что никаким опасным маньяком она его не считает и в навязчивости не обвиняет – скорее всего, просто такой уж у неё характер. Его предположения подтверждаются – за полчаса беготни по студгородку по самым разным организационным вопросам она потихоньку «размораживается» и оказывается интересной собеседницей. Наводя мосты друг с другом, Аналитик и Критик между делом успевают получить студенческие, зачётки, читательские билеты и по полному комплекту учебников на руки и уже намереваются повернуть в сторону общежития, как вдруг мимо них проносится что-то железное и двухколёсное, раздаётся звонкое «ёп-перный бакалавриат!», а спустя секунду «адская машина» столь же молниеносно останавливается и оказывается всего-навсего велосипедом, с сидения которого спешивается очень миниатюрная худая коротко стриженная русоволосая девушка в чёрной толстовке, потёртых джинсах и огромных квадратных очках, напоминающих лётчицкие. -Миль пардон, - столь же резковатым звонким голосом обращается она к обалдевшим от такой картины логикам, - Буквально в паре шагов от вас мне чуть не бросились под колёса два каких-то великовозрастных и явно пьяных идиота. Еле успела свернуть. Не подскажете, где этот агрегат, - кивает на своего «железного коня», - можно оставить? А то я ещё ни учебники, ни зачётку не получала. -Так ты… тоже с первого курса, что ли? – осторожно спрашивает Аналитик, почему-то с опаской поглядывая то на велосипед, то на его полутораметровую владелицу – видимо, тоже боится быть сбитым. -С первого, с первого. Меня Донной кличут, - просто отзывается незнакомка, фирменным жестом поправляя очки, - И я вообще обычно адекватно вожу, просто не знала, что у вас тут нетрезвые старшекурсники по территории бегают. -У нас всякое бывает, - вновь демонстративно безразлично хмыкает Критик, - Но вроде как транспортные средства не угоняют, так что парковка, можно сказать, везде. -Ага. А звать вас как? – без лишних церемоний любопытствует Искательница, - Или я учусь в одной группе со шпионами под прикрытием? Логики синхронно покатываются со смеху. Нет, с юмором у этой дурынды-водительницы точно полный порядок. -Я не шпион, я Робеспьер. А она Бальзак, - представляет себя и свою однокурсницу Аналитик, - А я смотрю, нас всё прибывает. -Так точно. Кто из вас староста группы? – Донна по очереди сканирует обоих проницательными серо-голубыми глазами и наконец останавливает взгляд на зеркальщике, - Ты? -Нет, наша староста – Жукова, она оставила свой номер телефона в деканате, - удивлённо отзывается тот, - И почему это вообще я сразу староста? -У тебя на лице написано – карьерист, трудоголик и гений местного значения, - выдаёт Ламанчская и тут же смущается, - то есть, извини, надеюсь, я никого тут не обидела? -Да нет. Только что до гения мне ох как далеко, - беспечно отмахивается Робеспьер. Критик по-прежнему молчит, в её взгляде на свалившуюся снегом на голову противоположность перемешиваются недоверие и уважение. -Слушайте, покажите мне всё-таки, где здесь студак и зачётку получают. А то мне бы домой на этом драндулете, - Донна вновь показывает на своё экзотическое средство передвижения, - засветло добраться. -Мы уже всё получили, но мы тебя проводим, - наконец откликается Бальзак, видимо, всё-таки разглядев в ней нормального человека, - А ты с нами до остановки проедешь. Заодно хоть посмотришь, как тут тормозить, чтобы не задеть никого. -Замётано. И премного благодарю, - подмигивает Ламанчская, и уже трое логиков целой процессией движутся между университетскими корпусами, болтая о том о сём. Искательница изо всех сил напрягает зрение, но к счастью, больше не один полупьяный старшекурсник вроде тех двоих ей на дороге не попадается. Кто знает, может, она и правда в стоящую группу попала?