— А вот эта как тебе? — Дракен морщится, пытаясь отодвинуться, но я держу его крепко, прижимая пропитанную спиртом ватку к лопнувшей губе.
«Шрам останется», — думаю хмуро, бросая взгляд на экран телефона.
— Какая-то тощая, — говорю я, рассмотрев фотографию розоволосой девушки хорошенько, — да и болезненная. Она точно ничем не болеет?
— Морико? — удивлённо. — Да она всегда такая, — Дракен пытается приблизить фотографию, рассматривая знакомую экскортницу. — Это просто свет так падает неудачно.
— Синяки под глазами Морико тоже неудачно закрасила? — понимаю, что шутка несмешная, но ничего с собой поделать не могу. — Я хочу подарить Муто-сану непередаваемый опыт и эмоции, а не букет венерических заболеваний.
— Они у неё так-то поменьше твоих будут, — усмехается друг, откладывая телефон в сторону.
— Думаю, что Мучи не слишком будет рад такому подарку, — произносит смурно Шион, повернув в нашу сторону голову.
Мадараме лежал на парте, спрятав опухшее от гематом лицо в сгибе локтя. Досталось ему сегодня утром от Коко за то, что рассказал мне вчера, где засели драконьи выблядки. Ну и Кенчик добавил для профилактики, чтобы тот думал своей пустой головой.
— И что ты предлагаешь?
— Испеки ему чего-нибудь, — выдаёт дельную мысль Рюгуджи.
— Бананочлены ничего такими вышли, — мычит Шион, — вкусными.
— Нашли чего вспомнить, — дёргаю плечом, — у меня не получается выпечка. Зачем продукты переводить?
— Тогда сбацай свою фирменную картошку, а сверху блёсток добавь, — Кенчик опирается локтем на моё колено.
— У тебя же скоро тоже день рождение?
— Мне подарки не нужны, — тянется за коробочкой с соком, — бесполезная трата денег и времени. Сходим в баню, а после дома посидим у телевизора.
Кен родился десятого мая, если верить метрике из больнице и словам старого сутенёра, который воспитал Рюгуджи, как своего собственного сына.
— Ну, — тянет Шион, — мое день рождения мы все равно проебали, как и твоё, Мондаи-чи, так что чего расстраиваться?
Качаю головой согласно. И правда, чего расстраиваться?
До дня рождения братца Мучи оставалось три дня, а я так и не придумал, что ему подарить. Может и правда обед приготовить, заявившись к нему с утра, подговорив бабулю Ио? А в школу потом как добираться?
— Купить тебе кексик в торговом автомате, Шио-чан?
— Не балуй его, — дёргает меня за края юбки Кен, — не заслужил.
— Да чего вы ко мне прицепились? — взрывается Мадараме. — Я будто знал, что она пойдет им морды бить? Нашли виноватого, — вкакивает на ноги, пиная парту. — Мондаи-чи не сахарная, ничего бы не случилось.
— У тебя была одна задача: не дать ей натворить глупостей, — рычит Рюгуджи, резко поднимаясь со своего места, отталкивая меня.
В классе резко стало тихо.
Они сейчас оба одного роста и комплекции, но все свои деньги я бы поставил на Шиона. Мадараме легко мог запинать Кенчика на голом упрямстве, предварительно огрев Рюгуджи стулом.
— Шион не виноват, Кенчик, — говорю я довольно громко, спрыгивая с парты, — просто так сложились вчера обстоятельства: ты не отвечал на мои звонки, так как был занят в Ота, Таке-чан из-за стычки со сворой Инупи, а те утырки уже стояли у наших ворот, — протискиваюсь между друзьями. — Я вчера и так с Коко поругался из-за этого. Прекращайте.
Дракен первым отводит взгляд, возвращаясь обратно к парте. Допивает залпом свой яблочный сок.
Я же похлопав Мадараме по руке, предлагаю помазать мазью его синяки. Даже даю выбрать из своей коллекции самый красивый лейкопластырь. Шиону приглянулись детские, со звёздочками. Один такой был и у меня на переносице, из-за чего я сегодня был без очков, постоянно щурясь.
До конца обеденного перерыва провозился с Шионом, прося его не воспринимать всё близко к сердцу.
— Мальчишки быстро отойдут, — говорю я, — и всё будет, как прежде.
— От Мин Кю вчера сильно тебе досталось? — спрашивает беспокойно тот.
— Не очень, — вру я, хмыкая. — Он больше кричал.
Брошенные вчера со злости в парке слова брата били больнее, чем удары тех гопников, что валялись у моих ног. Понимал, что Мин Кю прав во всём, обвиняя меня в безалаберности и в эгоизме, как в прошлой жизни, отвесив мне звонкую пощёчину, стирая тем самым улыбку с моего лица. Опуская тем самым с небес на землю.
Что поменялось бы, не приди я в парк?
Ничего.
Парней из Черных Драконов так же бы избили, а мои мальчишки отзвонились только вечером.
«Зачем я лезу вперёд всех?» — не понимал я. — «Для чего?»
Даже полный противоречивых чувств взгляд Сои, не смог дать мне нужный ответ. Видел, как он порывался защитить меня от Мин Кю, делая неуверенный шажок вперёд. Но Нахоя не дал ему подойти ближе.
Оставшиеся два урока думаю, что лучше купить для праздничного обеда. Идея Кенчика оказалась толковой, но купон на бесплатный массаж я всё же подкину куда-нибудь в шкаф или в сумку Ясухиро, как маленький, ничего не значащий презент.
Вот нахрена я вообще загоняюсь на эту тему? Мне-то особо никто не спешит накрывать на стол.
Пишу украдкой смс Кисаки, жалуясь на несправедливость жизни. И игнорируя прошедшие сообщения от Кавата.
Встретимся сегодня?
Какучё определенно знал, как поднять мне настроение.
конечно!
Занятия у нас закончились раньше, чем я думал. Буду ждать тебя у ворот <З
лучше не надо
Печатаю, но не отправляю сообщение. Кроме Кенчика, Мадараме и Коко никто больше в этой школе не знал Хитто.
Стираю сообщение.
я сегодня без очков, так что могу пройти мимо. ты сильно не обижайся, если такое произойдёт o(TヘTo)
(づ◡﹏◡)づ даже не подумаю, любовь моя
Давлюсь громко воздухом, хватаясь за сердце, сжимая ткань пиджака. Уши обдало жаром, а в кабинете как-то слишком быстро стало жарко. Пересчитываю ещё раз сообщение.
Любовь моя.
На лице сама собой расплывается идиотская улыбка. Убираю телефон в карман и беру тетрадь в руку, обмахивая покрасневшее от смущения лицо. Хочется верить, что Какучё это написал осознано, а не на эмоциях. Иначе, после будет слишком неловко. Мне.
Оставшееся занятия провел, как на иголках, проверяя каждые пять минут настенные часы. Вот почему время так медленно идёт, когда чего-то ждёшь?
— Тебя проводить? — спрашивает меня Мадараме, после того, как прозвенел колокол и все стали спешно собираться.
— Нет, спасибо, — говорю быстро, убирая в сумку тетради с пеналом. — Появились дела.
— Какие? — любопытствует хмуро Кенчик.
— Несомненно важные, — не скрывая своей идиотской улыбки, выскальзываю из класса.
Если успею проскочить, то парни не успеют заметить Какучё. А давно ли Хитто такой высокий и широкий, как какая-то маленькая скала. И это косичка?..
— Здоров, крошка Мондаи-чи, — выдаёт радостно Мочизуки, завидев меня ещё издалека. Машет рукой, привлекая к себе внимание.
Немного нерасчитав, впечатываюсь в стену, пытаясь пропустить стайку школьниц.
Да ёб.
Тру пострадавший нос, подходя ближе к юноше. Щурюсь.
— Куда ты дел Хитто, обезьяна?
— Обзываться необязательно, крошка, — усмехается Канджи, хлопая меня по спине приветствующее. — Хяку щас подвалит. А вообще, у меня к тебе дело есть.
— Это какое? — пробежавший по позвоночнику холодок не обещал мне ничего хорошего.
— Братья Хайтани.
— Кто?
— Братья Хайтани, — отвечает со всей серьёзностью Мочизуки, кивая.
— Да я понял, что они братья, — ворчу недовольно, — но кто они? — в эту игру я мог играть долго.
Нельзя было показать Мочи, что я знаю будущих королей Роппонги и хоть как-то поддерживаю с ними связь. Мне пока хватало и своих проблем, а решать ещё и чужие не было никакого желания.
В той жизни Мочизуки был как-то связан с братьями. Определённо поганая история, которую на ночь не рассказывают. И я о ней ничего не знал.
— Отвали, Моччи, — слышу я рядом, — сказал же с самого начала, что она не при делах, — поворачиваю голову, ловя довольный взгляд Хитто.
Тянусь к нему первым, обнимая. Какучё обнимает меня в ответ, ласково целуя.
— Скучала? — спрашивает тихо Хитто.
— Очень.
— Это, — тянет неловко Мочизуки, — может, перекусим где? Я угощаю, — добавляет поспешно. — Да прекращайте вы сосаться, люди же смотрят.
— Пусть смотрят. Ты голодна? — Какучё берёт меня за руку, переплетая наши пальцы. Тянет осторожно за собой, подгоняя вперёд Моччи.
Только сейчас заметил, что на них разная школьная форма. Краем глаза вижу синее размытое пятно. И на душе становится погано.
Сообщения от Кавата я больше не читал. Что Соя такого мог написать, чего я сам не не знал?
— Странно видеть тебя в школьной форме, — улыбается довольно Хитто, — и с длинными волосами, — но его улыбка быстро меркнет, — мне жаль, что всё так получилось.
— Это всего лишь волосы, Какучё, — устало, — что есть они, что нет.
Хитто резко останавливается.
— Чего? — хмуро.
— Мне плевать, как ты выглядишь, — сипло, — ведь для меня ты всегда самая красивая девушка в этом мире.
— Женских журналов перечитал, Хитто? — пытаюсь скрыть смущение за неудачной шуткой. — Не смотри на меня так, смущаешь. И не заставляй думать, что ты со мной сейчас только из-за жалости, — выговариваю скороговоркой, смотря куда угодно, но не на Какучё.
— Ты так считаешь? — произносит ошарашенно Хитто. — Думаешь, что я с тобой только из-за этого?
Неуверенно пожимаю плечами, не зная, что сейчас ответить. Возможно, где-то в глубине души я так считал, отгоняя навязчивые мысли прочь.
— Дурочка, — Какучё притягивает меня к себе, крепко обнимая. — У меня же встаёт на девушек со шрамами на лицах, — возвращает, когда-то сказанные мною же слова.
Давно же это было.
— Повторяешься, Какучё, — фыркаю я.
