Сто йен

      — Тебе не победить, — авторитетно заявляет мне Тетта, сюрпая чаем.       За это отбираю у него Choco Pie и отдаю сладкий кругляш Харучиё.       — Тетта прав, — соглашается со своим другом Акаши, — у Вас нет и крошечного шанса, Коко-семпай.       В груди что-то щемит, болезненно сжимая ребра. Улыбаюсь ласково Харучиё, проводя ладонью по колючему ежику осветленных волос.       — Я справлюсь, — заверяю я своих мальчишек.       Перемазанные мазью, с опухшими лицами они выглядели довольно неплохо. Сломанная консоль лежала на столе, рядом с заварником и наскоро сделанными бутербродами. У мальчишек аппетита не было, но коробку Choco Pie они умяли только так.       Отец был удивлён, найдя нас на кухне. Мальчишки в разнобой поздоровались с ним, боязливо отводя взгляд.       — Кто это вас так? — спрашивает он осторожно, стягивая с шеи полосатый галстук.       — Мы подрались друг с другом, — врёт Усо-чан.       — Из-за игрушки, — поддерживает ложь своего друга Харучиё. Кивает на консоль, не поднимая головы.       — Вот как, — хмыкает мужчина, — не мне вам говорить, что так нельзя поступать. Надеюсь, урок вы усвоили. Я буду у себя, — папа берёт с мойки кружку и наливает себе чай из заварника. Берёт тарелку с бутербродами, подмигивая мне и уходит к себе в кабинет, оставляя нас одних.       — Вы прям стоите друг друга, — качаю головой я, делая глоток из своей кружки, — маленькие негодники.       Тетта поджимает губы, а Харучиё неловко мне улыбается. Возможно, они и правы: у меня даже маленького шанса нет, чтобы выстоять перед Майки. Но ему же всего одиннадцать! Он не всемогущ. И не непобедим. Я справлюсь. Иначе, какой во всём этом смысл?       Сопроводив мальчишек до дома Тетты, я не особо спешил возвращаться к себе. Засев на детской площадке, на качелях, я бездумно раскачивался на них. Холодный ветер колол лицо и открытые руки.       Я в ответе за это будущее.       Понимал же, что не смогу всё время оберегать мальчишек. У них своя жизнь, свои стремления и мечты. «И как со всем этим справлялся Кокосик?»       — Всё нормально? — интересуется у меня отец, когда я зашёл домой, закрывая дверь на замок.       — Да, вполне, — киваю я.       — Широ, — мужчина смотрит на меня устало, — тебе бывает одиноко в этом доме?       — К чему такие вопросы, пап? — не понимаю я. — Бывает иногда, конечно, но мальчишки не дают мне скучать. Да и я познакомился с другими ребятами, не только в школе, а вообще. Надо будет вас познакомить. Таке-чан тебе понравится, как и Дракен. Про Шиба пока лучше не будем, там у нас всё сложно, — пытаюсь оправдаться, перепрыгивая с одного на другое. — Я, наверное, тебе проблем доставляю своим поведением? Мы, оба, не идеальные, правда?       — Правда, — кивает мне отец, — хочешь мороженое?       Согласно киваю и ухожу за мужчиной на кухню. Привыкший жить один, мне было трудно подстраиваться под взрослого. С братом было проще, как и с Инуи, и с Акаши. Они хотя бы говорили прямо, если их что-то не устраивало.       Выискивать Сано по улицам Шибуя было бесполезным делом. Как и Баджи. Из-за чего решаю идти домой к Майки, сразу, как начнется большая перемена. Вместо учебников прячу в сумку треники, чтобы переодеться потом в них где-нибудь по дороге. Вместо кардигана натягиваю толстовку поверх белой блузки. Пиджак оставляю дома.       На уроке перевязываю ладони, привычно, как прежде, до пальцев.       — Деньги принесла? — тычет меня в спину карандашом Шиба.       Деньги? Блять.       — Извини, — бросаю через плечо, — совсем из головы вылетело.       — Ты хули рушишь детские мечты? — шипит тот, чувствую, как ластик впился в один из позвонков.       — Я принесу тебе деньги, — обещаю ему я, — но потом. Хуй моржовый, — рычу себе под нос недовольно.       — Чё ты там спизданула? — видимо, не только у меня дерьмовое настроение.       — Мы вам не мешаем? — интересуется с улыбкой учитель литературы.       — Завались.       — Пошла нахуй.       — С радостью.       Встаю резко, хватая с крючка свою сумку. Показываю Тайджу неприличный жест, а после выхожу из класса, хлопая дверью. И чего на меня нашло?       — Истеричка, — кричит мне в след Шиба незлобно.       Конечно, не каждый же сможет так в открытую противостоять Шиба. Старшеклассники и то ссутся.       Выхожу на школьный двор, направляясь в сторону курилки. Есть там рядом одно местечко, где у стены стоит мусорный контейнер. Место просматривается хорошо с учительской, но преподаватели же не смотрят в окно бесперерывно. Разбегаюсь хорошо, запрыгивая на контейнер, а после и на стену. Махаю парням в курилке, перекидывая через стену вторую ногу. «Переобуться забыл», — мелькает мысль в голове, когда я уже приземлился на дорожку для велосипедов. Сука.       В этом весь я.       Дохожу до автобусной остановки, считая мелочь в боковом кармашке сумки. Как раз должно хватить на билет.       До знакомого района добираюсь где-то за минут тридцать. А дорогу до додзё я никогда не забуду. В общественном туалете, что стоит за минимаркетом, переодеваюсь в штаны. Те коротковаты, но вполне себе ничего. Удобные. Беру в руки разбитую консоль. Мне нужны были доказательства, когда я буду её пихать в лицо Сано-семпая, требуя справедливости.       «А нужна ли она мне?», — размышляю я, — «Эта справедливость?»       По ногам проходит противный холодок, но я не подаю виду. Деревянные ворота дома семьи Сано притягивают взгляд, как и красная покатанная крыша. Нажимаю на звонок, не думая. Как обычно.       Жду с минуту и нажимаю ещё раз. Дом-то большой, так сразу и не услышишь, что звонят в дверь.       «Хорошо», — решаю я, дергая головой, — «Подождем».       Чего? Я же окоченею быстрее, чем кто-либо явится.       — Ты к кому? — я даже не заметил, как ко мне кто-то подобрался. Чувствую, как у меня дернулась щека.       Медленно оборачиваюсь. Почему он тут? Разве, Курокава не должен быть в приюте?       — О, — выдаёт изумлённо Изана, — личико у тебя знакомое.       Блять.       — Да, — киваю я нервно, — знакомое. Манджиро вчера избил моего младшего брата, — и чего это я Тетту в братья записываю? — и Харучиё Акаши. Из-за этого, — показываю юноше поломанную игрушку.       — И? — Курокава в открытую издевается, глядя на меня вопросительно. — Плевать, чем заняты мелкие. В их дела я не лезу, — дёргает головой, убирая тем самым челку со лба. Серьги звонко клацнули. — И тебе советую этого не делать.       — И кто оплатит нам ущерб? — спрашиваю я, делая шаг к Изане, не отводя взгляда. — Она так-то денег стоит.       — Купите ещё одну, — он будто не видит проблемы. Смотрит свысока, кривя свои тонкие губы. Школьная форма отлично смотрится на нём. — Это всё? — Курокава легко обходит меня, играючи, но я хватаю его за предплечье, сжимая пальцы. — Серьезно? Ты хоть знаешь кто я такой?       — Знаю, — поворачиваю к нему голову, — и мне плевать на те… — проглатываю недосказанный слог, чувствуя острую, неуместную именно сейчас боль в затылке.       Пальцы медленно разжимаются, а в глазах все плывёт.       — Ха, — тянет удивлённо тягучий, ленивый детский голос, — стоит еще. Удивительно.       Изана оборачивается, глядя хмуро мне за плечо.       — Майки, — рычит он.       — Что? — отзывается Сано-семпай.       Консоль падает на асфальт, вслед летит за ней и моя школьная сумка. Меня ведёт в сторону, к воротам. Хватаюсь за них рукой пытаясь перевести дух.       Что сейчас произошло?       Медленно закрываю и открываю глаза, мотая головой, как старая собака. Как Ханагаки. Он же так делал, когда начинал волноваться.       Я плохо разбираю разговор двух братьев, понимаю по недовольному тону Курокавы, что тот зол. Почему? Я же ещё ничего не сделал. Тянусь дрожащей левой рукой к затылку, прощупывая. Ничего. Только глухая боль. И кровь. Чувствую несколько горячих капель над губой. Как раньше, когда я проваливался в будущее. Но в этот раз я ничего не вижу. Зрение мутное, как у Риндо.       Риндо. Он бы отговорил меня от этой затеи, и сам же пошел ломать кости моим недругам.       — Ты чего натворил, придурок? Это же девка Мучи!        — А? А чего она так угрожающе глядела на тебя? Я думал, что у неё в руках дубинка или труба какая, вон как сжимала!       По телу прошёлся невидимый ток. Лишь бы позорно не отключиться здесь. Лишь бы…       Рука тянется к лицу, поправляя невидимые очки, насаженые на переносицу. Чувствую, как пластиковые дужки натирают за ушами. Пальцами ощущаю холод круглых стеклышек. Чуть сгибаю ноги в коленях, готовясь к прыжку. Знаю, что нужно поднырнуть под чужую руку, хватая ту за запястье пальцами, резко потянув на себя, назад, обязательно уперевшись коленом в спину, чтобы повалить на землю.       — Рука или нога, Манджиро? — спрашиваю я не своим голосом.       Изана успевает оттолкнуть Майки, не рассчитав силы. Мои руки сводит судорогой, как и ноги, когда я падаю на холодный асфальт вместе с Курокавой, беря его левую руку в тиски. Кровь падает ему на одежду, а сам он кричит на меня, чтобы я слез, отпустил и не наделал глупостей. Коленом надавливаю ему на шею, потянув резко его руку на себя, до противного щелчка в сухожилиях.       — Отвали от него, — Майки бросает в меня свой школьный рюкзак, попадая прямо мне в голову. Этого достаточно, чтобы я отпустил громко матерящегося Изану и перевёл дух.       Курокава хватает меня за волосы, потянув на себя. Вскидывает голову, целясь мне в подбородок и перекидывает через себя. Ему неудобно и больно. Я вижу скопившиеся слёзы на уголках его лиловых глаз.       Откатываюсь в сторону. С большим трудом мне удается сесть на колени, опираясь на мыски своих эластичных тапок. Тошнота медленно подкатывает к горлу, а кровь все не перестает идти, заливая мне ворот толстовки и блузку с клетчатым бантом.       — Неплохо, — мычит Изана. — И это всё?       — Да она сейчас свалится, — довольно кричит Майки.       Сано маленький, некрупный, как птичка.       «Сверну шею», — решаю я, глядя в упор на семпая, — «и дело с концом», — киваю сам себе.       — Широ!       — Коко-семпай!       Слышу сзади себя топот и кто-то наваливается на меня, обнимая. И не давая встать. Меня ведёт в сторону, но я упорно продолжаю сидеть на месте, облизывая липкие от крови губы.       — Хватит, Широ, — шепчет мне на ухо Тетта.       — У неё кровь, — ахает Акаши, руковом своей кофты пытаясь протереть моё лицо. — Почему она не останавливается? Почему ее так много, Тетта?       — Отпустите, — прошу я мелких, пытаясь сбросить их с себя.       — Стукач! — дергаюсь от недовольного голоса Майки, — Я так и знал, что тебе нельзя доверять, Харучиё.       — Лучше заткнись, Майки, — просит его Изана, закрывая брата собой.       — Я должен…       — Нет! — орёт мне прямо в ухо Кисаки, хватаясь за меня на манер обезьянки, скрещивая ноги у меня под грудью. — Ты ничего не должна, Широ! Ни мне, ни Харучиё или кому-то другому. Пойдём домой.       Домой?       Смеюсь надрывно, мотая головой. Харучиё пытается схватить меня за нос, чтобы остановить кровотечение.       — К черту вас всех, — только и успеваю сказать я, заваливаясь на Акаши.        Сил совсем не осталось.