Поплачь, девочка

      Сентябрь 1977       Сидя одной в еле освещенной комнате, Вика с нетерпением ждала маму, которая в одночасье должна приехать. И не одна, а с новым человечком. Девочка рисовала плохо заточенными карандашами цветочки по всему листу. Для трехлетнего ребенка выходило очень даже неплохо, вполне заслуженно можно было бы поставить в рамочку и любоваться этим. Раздался звук захлопывающейся двери. Вика аккуратно слезла со стула и, спотыкаясь, побежала на звук в гостиную, заранее прихватив с собой рисунок. На лестнице Вика шла спокойно, смотря себе бод ноги, прекрасно понимая, что маму и ребенка нельзя пугать. У входа стояла женщина с небольшим свертком в руках, рядом находился отец, принимавший спящего ребенка, дабы жена могла спокойно раздеться. Вика стояла на середине лестнице и наблюдала, боясь подойти ближе, так как отец её сегодня отругал за плохо подметенный пол. Пускай сперва уйдет отец, прежде чем Вика спустится и обнимет мать, если, конечно, та к себе подпустит. — Я дома! — хлопая дверью, крикнул Патрик, отчего по всей видимости проснулся ребенок. — «Привезли уже, значит».       Чуть пройдя вперёд, Патрик увидел сидящую на ступенях сестрёнку, держащую лист бумаги. — Привет, Вики. — поздоровался Патрик. — Привет. Ну как в школе дела? — сказала Вика с полным разочарованием в голосе. — Нормально. Особо без происшествий. — повесив куртку на крючок. — Чего сидишь такая грустная? — До прихода мамы отец отругал, теперь подходить боюсь. — не обращая внимания на брата. — Что ж ты такого натворила? — с улыбкой поднимаясь к сестре. — Плохо подметал, хотя я старалась. Честно.       Патрик уселся на ступенях рядом, почти что вплотную к сестре. — Что ты держишь такое интересное? — снова задал вопрос Патрик, рассматривая пластиковое колечко с серебристым покрытием, покоящееся на безымянном пальце сестры. — Я нарисовала маме васильки, она их очень любит, но отдать... — Давай я за тебя отнесу?       Вика взглянула на брата. — Точно отдашь, не выбросишь? — Давай отнесу. — пытаясь вытянуть рисунок из Викиных ручонок.       Вика отдала рисунок брату с долей сомнения. Патрик совершенно спокойно направился к кухне, а Вика, поднявшись, ушла к себе. Вика почувствовала усталость в ногах, веки постепенно закрывались, тело становилось ватным. Улеглись поудобнее на кровать, Вика накрылась одеялом и закрыла глаза, постепенно проваливаясь в сон.       Вечером после пробуждения на семейном ужине все сидели молча, каждый разбирался со своей порцией. — Как дела у вас тут без меня? — выбирая мясо из куриной ножки, спросила женщина. — Что с успеваемостью, Патрик? — Пойдет. — сухо ответил Патрик. — За эти несколько дней ничего не изменилось, миссис Шлаксон до сих пор от меня шарахается из-за той перепалки. — Мам, я больше не хочу есть. — жалобно сказала Вика. — Доедай. — строго возразил отец. — Но я больше не могу. Можно я чуть позже доем? — Джеймс, пусть идёт, — устало подвела женщина, — а то её снова тошнить будет ночью. Тебе это надо?       Мужчина недовольно промычал и бросил: — Иди.       Вика встала из-за стола и направилась ко входной двери, ведущей во двор. Солнце уже ушло за горизонтом, небо потемнело, сделавшись тёмно-синим, появились первые звёзды. Вика села на порог дома и приуныла. Для своих малых лет она прекрасно все чувствовала и понимала. — Родители не любят меня. — пролепетала себе под нос Вика. — А с появлением малыша они и вовсе забудут обо мне.       Окончательно утонув в своих мыслях, Вика и не заметила, как сзади к ней подошёл Патрик. — О чем ты грустишь? — Патрик сел рядом. — Мама и п-папа не любят меня. Может, вообще уйти из дома? — Не надо, — из улыбчивого мальчика Патрик превратился в обеспокоенного, — не уходи. — А тебе то ч-что? — Я тебя люблю, даже поэтому не стоит уходить.       Вика легла Патрику на колени и заплакала. — Братик... — единственное, что проронила Вика, после чего слёзы заставили ее ими захлёбываться. — Ты же мой единственный друг и близкий человек. Однажды они пожалеют, что так поступали с тобой. — Ты их убьешь? — Патрик на это ничего не ответил, лишь поднялся с холодного порога. Вика, соответственно, тоже встала с места. — Идем в дом, холодно? — сказал Патрик и ушел во внутрь дома.       Так шли дни. Эйвери, так назвали нового жильца, постоянно плакал и чего-то хотел, что не всем нравилось. Когда мать была в настроении, то позволяла Вике играть с младшим братом. Так и продолжалось до одного дня.       Ноябрьская морось стала обыденным явлением в Дерри, синоптики передавали выпал снега, что непривычно для Соединённых штатов в принципе. Патрик только вернулся с прогулки домой. Отец работал в саду, мать готовила ужин на кухне, а Вика в это время только должна была проснуться. — Я дома! — услышала Вика выкрик брата.       Мать сегодня сердилась на Вик из-за того, что она якобы стащила порцию печенья с верха холодильника. Поэтому, не желая попадаться женщине на глаза, Вика решила порисовать. Из приспособлений били только простые карандаши и старые листы бумаги. Включив в своей комнате свет, Вика улеглась на пол, предварительно достав нужные ей для рисования вещи. В голову приходила только одна идея – нарисовать большую черепаху, которую она видела в отцовской книге про разные миры на картинках. По представлению, Вика видела обыкновенную черепаху, плавающую в открытом космосе. Так как цветных карандашей не было, пришлось раскрашивать обычными, но даже так для трёх летнего ребенка получалось неплохо.       Глубокая ночь. Вика спокойно спала в своей кровати, перед этим оставив рисунок на подоконнике. Однако невинный детский сон прервал женский крик ужаса. Вика вскочила с кровати и побежала на крик матери. Не дойдя и до середины лестницы, увидев мать с братом на руках, Вика остановилась, дабы не напоминать ей о том случае с печеньем. Хотя сейчас было совсем не до печенья. Сидя на диване, миссис Хокстеттер держала в руках Эйвери, тем самым захлебываясь слезами. На удивление ребенок не плакал, не кричал, он даже не шевелился. Ничего не знающее о мире сердце Вик почуяло, что что-то случилось недоброе. Она хотела помочь, спросить, что случилось и почему мама плачет? Но ноги Вик будто приклеились к ступенькам. Отец в панике вызывал скорую по домашнему телефону, нервно теребя провод. Усевшись на деревянную ступень, Вика, взявшись за перила, параллельно с матерью пустила слезу, ибо ничего больше она сделать не могла.