У богатых свои причуды

- Так, так, так, - растягиваемые подобно кленовому сиропу слова отдаются в голове эхом, тяжёлым свинцом оседая на задворках сознания. Содержание фразы, приторная сладость, с которой она сказана, отказываются сочетаются друг с другом. - Кто это тут у нас? - Вэл, нет... Сутенёр всё так же стоит на месте. Спиной к своему бывшему. Причём как к деловому партнеру, так и бойфренду. Тут уж кому что больше придётся по душе. Кулаки мотылька крепко сжаты. Ещё чуть чуть, и вырвавшиеся из оков чёрных перчаток когти больно оцарапают тыльную сторону ладони. Скорее всего до крови. Слишком уж много воспоминаний связанно как с этим поражённым телепомехами голосом, так и с его непосредственным владельцем. Глупец... На что он вообще тогда рассчитывал? На то, что телеведущий поймет его и просто исчезнет, тихо закрыв за собой дверь? Вэл закрывает глаза и шумно втягивает воздух. Такие как Вокс не уходят просто так. Чисто из принципа. А если и поступают подобным образом, то по личной инициативе или для очередного хитроумного плана. Чёртов манипулятор. Догадаться не сложно... У них был вовсе не тот случай. Просто стереть любые напоминания друг о друге, как и всё, что их когда-то связывало. Без ссор, без скандалов, без лишних обид. Спалить фотографии, выкинуть подарки, возместить потраченные друг на друга средства. Валентино хотел, чтобы тот оставил его в покое и не пытался снова сойтись с ним. Правда, была одна проблема. Сутенёр не хотел забывать. Хотелось сохранить этот период в своей памяти как нечто уже случившееся. Пусть... просто будет. Будет пылиться в одном из уголков его разума, время от времени напоминая о жестоких ошибках прошлого. Именно воспоминания делают нас - нами. Отказаться от них, значит потерять самого себя. Вокс был другого мнения. Услышав новость о том, что сутенёр его бросает, ведущий был вне себя от ярости. Ненароком задетая ваза летит на пол, разбиваясь на кучу хрустальных осколков, однако это нисколько не волнует двух демонов, выясняющих отношения прямо на рабочем месте одного из них. - Погоди, ты что... бросаешь меня? - Вокс сидит, откинувшись в кожаном кресле, и закинув щиколотку одной ноги на вторую. - Да. - Голос звучит уверенно и твёрдо. На лице нет ни тени сомнения. - Вот значит как... - телемагнат словно вовсе не слушает Валентино. Взгляд упорно сосредоточен на ручке, которую Вокс вертит в руках. - Ну и кто на этот раз? - Что? - вопрос ставит порномагната в тупик. Он ожидал какой-то более бурной реакции. Всё не может обойтись так просто. - Кто на этот раз, Вэл, - всё так же спокойно повторяет телеведущий. Письменная принадлежность с тихим стуком опускается на стол. Вокс поднимает глаза на своего любовника, - ради кого ты меня кинул? Теле-магнат неторопливо встаёт и подходит к сидящему в противоположном кресле Валентино. Пальцы сами собой преодолевают преграду в виде голубой рубашки и накинутого поверх белого пиджака. Запустив руки под одежду, телеведущий начинает массировать спину мотылька, переходя на шёпот: - Уж не ради ли той девчонки, ставшей новой оверледи? Она как раз недавно вступила в совет. Должен признаться, фигурка у неё что надо - сам бы с радостью трахнул. Особенно хороши узкая талия и большая грудь. Как думаешь - своя или она пластику делала? - Вокс, - предупреждающие шипит Валентино, пытаясь отстраниться от партнёра, но сильные руки усаживают его на место. - Чшшш, не дергайся, - голос льётся из динамиков фальшиво-спокойной трелью. - Ну тогда, может быть, тот напыщенный фазан из "Свиты владыки". Слыхал, он довольно хорош в постели. Не думал предложить ему тройничок, а? - Фраза произнесена прямо над самым ухом. С придыханием и максимально горячо.- Думаю, я был бы не против, надо же время от времени тебя баловать. Пальцы тем временем нажимают на нужные точки, пытаясь воздействовать на тело, чтобы заставить Валентино расслабится. Благо, один нерешённый вопрос не даёт сутенёру покоя. Рядом с ведущим нельзя терять бдительность. Это просто его уничтожит. Порномагнат уже допустил одну промашку. Повестись на провокации Вокса, значит потерять контроль над собой. - Ну, Люцифер вряд ли, - отбрасывает возможный вариант телеведущий. - Сколько бы развратных и пошлых артов по вам не выкладывали на просторах сети, это лишь издержки чьей-то больной фантазии. Слишком уж наш падший верный муж и хороший отец, хотя и любит время от времени немного поразвлечься. Впрочем, явно не нам судить, - пальцы плавно переходят на шею, - секс ещё никому не вредил. Остаётся, - брови вопросительно взлетают вверх, - Энджел? - С чего ты вообще взял, что у меня кто-то появился? - Раздражённо выплёвывает Валентино, - может быть, ты просто меня заебал. - Не думаю. Знаешь, что тебя всегда во мне заводило? Ты ведь прекрасно знаешь ответ, не так ли, Тино, - сутенёр хранит неоднозначное молчание. - Мы всегда были на равных. Играли в чёртов тетрис. Изворачивались как угодно, лишь бы поиметь выгоду и досадить друг другу. Нас обоих всегда это устраивало. Руки опускаются чуть ниже, беззастенчиво блуждая по торсу. - Вспомни, как нам было хорошо. Дорогие подарки, стоимость одного из которых с лихвой превышает чью-то годовую зарплату. Неужели кто-то кроме меня сможет себе такое позволить? Острые ощущения, совместные походы на банкеты, интересные свидания, один парк аттракционов чего стоил! - Ты его сжёг. - Этого не было. - Я точно помню. - Если я этого не помню, значит этого не было. - всё так же упрямо утверждает телеведущий. Одна из рук Вокса уже было тянется к паху сутенёра, но Вэл резко её перехватывает. - Газлайтинг, Вокси. Один из самых страшных методов манипуляций - заставить жертву сомневаться в своих воспоминаниях. Сам подобным пользуюсь, так что со мной трюк не пройдёт. - Вот об этом я и говорю, - кивает телеведущий, - ты ведь наслаждаешься процессом, не так ли? Но больше всего тебе нравится наш дикий, безумный секс. Всё в лучших традициях, как ты любишь - жестко, грязно, безрассудно. Помнишь, как мы связали твоего кексика и трахнули его? Готов поспорить, ту БДСМ сессию он запомнил надолго. - Слушай, - цокает языком Валентино будто бы что-то обдумывая, - деньги я тебе верну. Все, за всё и до цента. Ты только в мою жизнь больше не лезь. - Охренеть, - у Вокса вырывается удивлённый смешок, - это реально он?! Ты что, действительно променял меня на какую-то... шлюху?! - Может и так, тебе то что? Вокс резко отстраняется и отходит к своему рабочему месту. - Я слишком хорошо тебя знаю, - остервенело шипит телемагнат, уперевшись руками в стол. Неоново-голубые когти со всей силы впиваются в покрытие и со скрежетом царапают его, оставляя глубокие борозды. Ведущий чуть поворачивает голову. Сложно представить, насколько он сейчас зол. - Ваниль, забота, отношения - серьёзно? Ты себя то со стороны слышишь? Великий сутенёр всея ада нашёл себе спутника жизни! А дальше что? Остепенишься? Выйдешь замуж? Обзаведёшься наследницей, обозвав её, как там ты хотел? Ванессой? - тон преисполнен сарказмом. Яд нещадно хлещет из каждого слова. - Беатрис. Во время того полупьяного разговора, "Ванесса" была твоей идеей. - Чего? - Вокс замирает в непонимании. - Не хочу портить девчонке жизнь, - безжалостно проезжаясь по самолюбию партнёра улыбается Валентино, убирая руки "зависшего" ведущего со своих плеч, - так что пусть уж будет "святой", чем конченной. Детей сутенёр хоть и терпеть не может, но на данный момент такого рода подъёб более чем уместен. Да и шанс задеть уже бывшего грех упускать. Когда ещё выпадет такая возможность? Вокс постукивает пальцами по столу. Кое-кто явно понял посыл шутки. Проходит некоторое время, прежде чем он выпрямляется и отходит к окну. Огни оживленного ночного города выглядят маняще и притягательно. Кажется, наблюдение за размеренной жизнью других демонов с высоты телестудии действует как персональное успокоительное. - Посмотри на себя. Ты долго не выдержишь, - в стекле отражается азартная улыбка, - нормальная жизнь не для тебя. Ты свихнёшься от скуки. Стабильность и постоянство сведут тебя с ума. Побегаешь, побегаешь и рано или поздно вновь вернешься ко мне. Нужно лишь терпеливо подождать. - Думаешь? - Уверен. Что бы между вами ни было, запомни, он никогда не сможет заменить меня! Возглас полный злобы и горечи глухо ударяется о закрытую дверь кабинета. За ней слышен удаляющийся стук каблуков. Поставить точку и разойтись, забыв друг о друге, как о пережитке минувшего - что может быть проще? Для кого угодно, но не для Вокса. Телемагнат был не из тех, кто, спалив мост, исчезнет навсегда, а из тех, кто выждав подходящее время, подложит взрывчатку, разнеся всё нахрен с сопутствующим оглушительным грохотом. Мало того, ещё и будет позировать на фоне взрыва и тлеющих развалин под ослепляющие вспышки фотокамер, попутно раздавая автографы и отвечая на вопросы для интервью. - ...Я уж думал, мы больше не встретимся... Кое-кто явно не может забыть... Забыть его - Валентино. Вокс долгое время не мог принять, что между ними всё кончено. Надеялся, что это неувязка, ошибка, очередная недолгая прихоть Валентино. - ...он тебя провоцирует, - Энджи пытается сгладить ситуацию. Вэл усмехается. Разумеется, после всего того, что с ними было, Вокс его провоцирует. Тот до последнего надеялся исправить точку на точку с запятой. Или же открыть для них двоих новую главу. К счастью, не вышло. Шквал непрошенных воспоминаний вновь обрушивается на протестующего сутенёра, погребая его под собой. Горячие поцелуи, покрывающие его шею, приятный баритон, нашёптывающий грязные фразочки. В этом мире сложно бороться с двумя вещами - с прошлым и самим собой. Сутенёр зажмуривается в попытке прогнать наваждения. Этот голос. Он готов на многое. Валентино знает об этом не понаслышке. Если быть точным - из личного опыта. Готов хладнокровно отдать приказ о чьём-то убийстве, готов безжалостно издеваться, раз за разом вколачивать слова подобно гвоздям в крышку словесного гроба, добивая жертву, способен управлять крупнейшей телевизионной компанией во всей преисподней. Но, самое главное - он готов мстить. Мстить, подобно едкой кислоте прожигая и уничтожая на своём пути, лишь бы причинить боль. Настолько же сильную, как когда-то причинили ему. Безудержно мстить за когда-то нанесённую обиду. Не останавливаясь ни перед чем. - ... не реагируй, - умоляюще просит Энджел, пытаясь остановить порномагната. Голос паучка выражает уверенность в последующих за диалогом неминуемых неприятностей. - ... ведь именно это ты обещал мне во время нашей последней встречи, не так ли, Вэл. - Краткая форма имени Валентино, буквально выплюнутая Воксом, звучит вовсе не ласково. В голосе слышатся стальные, опасные, отнюдь не добрые нотки. - ...Я тебя очень прошу, пошли домой, как и собирались. Ведущий подбирает бумаги и, уперевшись ладонями в колени, выпрямляется в полный рост. Вэл чувствует, алые пиксельные глаза буквально прожигают спину. Высокомерным, насмешливым взглядом. Реальность плывёт перед глазами. Тем не менее, сутенёр находит в себе силы развернутся и, с трудом натянув на себя похотливую улыбку, с тихим шелестом ставит брендовые пакеты из плотной крафтовой бумаги на начищенный до блеска паркет. Две пары рук театрально разводятся в стороны, демонстрируя радушие и приглашая в свои крепкие сети притворства, сплетённые из кристально чистой лжи показушные объятия. Он не имеет права проиграть. Только не перед ним. Как бы больно ему ни было, чтобы он там не чувствовал... Не смотря ни на что, шоу должно продолжаться. - Рад тебя видеть, Вокси. С губ Энджела срывается обречённый вздох. Паучок в бессилии закрывает глаза рукой. Ох, сейчас что-то будет. Причём явно что-то не очень хорошее. - Жаль, что не взаимно, - губы Вокса изгибаются в чём-то отдалённо напоминающем улыбку, - жизнь заметно наладилась с тех пор, как мы разошлись. - Как обидно, - "расстраивается" порномагнат, - тогда сделай как я - соври. Никто не виноват, что наши понятия «долго и счастливо» не совпадали. И да, - Валентино оборачивается, даря украдкой Энджелу любящий взгляд, - жизнь наладилась не у тебя одного. - Гляжу ты так и не избавился от своих галюнов, не так ли? - глумливо интересуется Вокс, скрестив руки и высунувшись из-за спины мотылька, - поверить не могу, что ты предпочёл меня своей иллюзии. - Это всё, что ты хотел сказать? - любопытствует сутенёр, собираясь уходить, - у меня нет времени на очередной твой бред. Хочешь выговорится? Сними сериал "Записки маразматика" и выложи его на Voxflix. Народу обычно заходит подобное. Вокс молчит. Кивнув, Валентино изящно подхватывает пакеты с приобретёнными им вещами. Он больше не намерен здесь оставаться. Но и уходить тоже нужно красиво - с шиком, с блеском. Разворот, пара летящих шагов и Вокс остается позади. - Знаешь, - доносится вслед, - а мне ведь даже в какой то степени тебя жаль. Могу дать один совет, Вэл - кончай жить в выдуманном мире. Энджел всего лишь глюк. Твоя выдумка. Глупая галлюцинация. От реальности никуда не убежишь. Его нет, он сдох, умер страшной смертью. Кстати, как ты помнишь, из-за тебя. И, ради дьявола, подбери уже себе наконец таблетки. А то смотреть мерзко, насколько низко ты пал. Не оборачиваясь, Валентино поднимает вверх два красноречивых фака. Заебал. Всего пара минут общения, а его уже выворачивает. Хотелось бы показать все четыре средних пальца, но остальные руки заняты покупками. Сутенёр спешит к выходу из Хеллфилда, стремясь поскорее сесть в припаркованный неподалеку лимузин. Энджел, как ни в чём не бывало, следует за ним.

***

- Не, ну каков мудак, а? - Пробка от только что откупоренного шампанского приземляется где-то на соседнем сидении, - сказать, что ты мне мерещишься. Видать, у кое-кого явные проблемы с башкой, - фраза сопровождается плеском наливаемого в бокал алкогольного напитка. Сутенёр хмурится. Не нужно быть психологом, чтобы сказать, что он взвинчен и весь на нервах. Энджел заметно огорчён. - Вэл... - пытается достучаться до Валентино Даст. - Если хочешь, можем ещё куда-нибудь прогуляться, как насчёт пойти в кино? - Неожиданно спрашивает Валентино, резко поведя рукой. - Вэл... - Или же тебе больше по душе Лулуворлд? - Вэл. - Можно собрать вещи, сорваться и улететь на пару недель на курорт в круг лени, - порно-магнат явно не намерен сидеть на месте, так же, как и придавать значение словам телеведущего, - только скажи, кексик. - Вэл! - наконец удаётся Энджелу обратить на себя внимание. Валентино залпом выпивает бокал шампанского, тут же наливая себе следующий. Жидкость полна веселых, поднимающихся наверх игристых пузырьков. Сутенёр читает состав и, отставив от себя бутылку, наблюдает за ними. Отчего-то именно этот алкогольный напиток ассоциируется с шумным, ярким, полным народу праздником. После чего принимается рассматривать содержимое мини-бара, - он прав. Рука вздрагивает. Фужер летит на пол. Жидкость проливается на ковёр, оставляя после себя липкое, сладко пахнущее пятно. - Он прав, - всё так же тихо повторяет Энджел, - меня больше нет, помнишь? Чистка. Ровно три года назад ты перегнул палку, выставив меня прямо в ночь истребления. Меня больше нет, я - умер, - Даст подсаживается к пытающемуся собраться с мыслями Валентино и кладёт свою голову ему на плечо. Ни в голосе, ни во взгляде нет злобы или же отчаяния. Лишь пугающая бездонная печаль и всепоглощающая пустота. - А ты всё никак не можешь с этим смириться. Отпусти меня, слышишь? Я знаю, ты винишь себя, жалеешь о содеянном, но я очень тебя прошу, хватит. Хватит терзать себя, ты делаешь только хуже. Валентино молчит. Ему в первые за обе жизни нечего сказать. Три пары рук заключают его в объятия. Сутенёр лишь ещё больше закутывается в шубу и, уставившись на стекло едва различимо шепчет: - Я знаю, кексик, я знаю. - Домой, - сиплым рыком отдаёт приказ Валентино личному водителю. Машина медленно трогается с места, покидая парковку злосчастного торгового центра. Его уже давно никто ни о чём не спрашивает. Ни аристократы, ни слуги не пытаются к нему лезть в попытках выудить хотя бы жалкие крохи информации о том, что же всё таки произошло на самом деле. Это абсолютно бессмысленно. Валентино всё равно не ответит. В конце концов, богатые имеют право на свои маленькие, невинные, порою даже нелепые причуды.