На пороге неба

      — Так волнуюсь, — Алиса тихо выдохнула, глядя на своё отражение в зеркале. Голубой пиджак идеально сел в плечах, зеленый шейный платок закрыл верхние пуговицы рубашки и шею. Бейджик с именем — жёлтый, что обозначало начинающего сотрудника, — был прикреплён к груди. Зеркало в считанные секунды запотело от её прерывистого дыхания, и, тяжело вздохнув, она стёрла пятно рукавом пиджака, продолжая выравнивать контур помады на губах. — Кто придумал сделать помаду частью униформы? — она наконец закрутила тюбик и, сняв лишнее ватным диском, повернулась к собеседнику с раздражённым видом. Друг лишь хмыкнул в ответ.       — Алис, а чего ты вообще переживаешь? Сколько раз ты летала на самолетах? — Гога ослабил салатовый галстук на шее и взглянул на девушку с легкой улыбкой.       — Много, охренительно много, но я летала в качестве пассажира! — она брызнула лак на волосы, но самые непослушные пряди всё равно пришлось закрепить невидимками.       — Вот, охренительно много раз как пассажир, плюс было ещё два тренировочных полёта, так?       Цветаева кивнула и в который раз заправила белоснежную рубашку в тёмно-синюю юбку, потому что ей по-прежнему не нравилось, как та сидит.       — Чем все эти рейсы отличались от того, что будет сейчас? — кажется, парень совсем не беспокоился даже по поводу собственного полёта. Его безмятежная улыбка освещала комнату отдыха бортпроводников ярче любой лампочки.       — Всем! Гога, я... Не знаю, это страшно, я боюсь, что сделаю что-то не так, и...       — Тихо, — Копылов перебил подругу, вставая с кресла, чтобы направиться в её сторону. Его руки легли на плечи девушки, мягко сжимая в знак поддержки, а карие глаза посмотрели прямо в её — такие же тёмные. — Алиск, всё будет хорошо, успокойся, пожалуйста. Мы прошли путь к этой работе вместе, а значит, и до конца пойдём вместе тоже, так? — его искреннее участие согрело ей сердце, и Цветаева наконец улыбнулась.       — Именно, — сделала глубокий вдох и выдох, — спасибо. Не знаю, чем заслуживаю иметь такого друга, как ты, — она обняла парня за спину, чувствуя его крепкие объятия в ответ.       — Иметь такого друга, как я — это либо дар, либо проклятье, я пока сам не понял, — он самодовольно усмехнулся, слыша смешок девушки куда-то в ткань пиджака.       Их первую встречу Алиса запомнила ярко и надолго. Тогда начался первый курс учебы в лингвистическом университете, и он опоздал на пару — первую пару! — по культурологии. Место рядом со ней было свободно, и Игорь — на тот момент для Алисы он был просто парнем с растрёпанными волосами в огромной сиреневой толстовке — попросил разрешения сесть рядом. Утром того понедельника девушка хотела спать так сильно, что ей было откровенно наплевать, кто сидит на соседнем месте. Но когда этот странный шатен сначала опрокинул стакан со своим охлаждённым кофе прямо на её тетрадки, а затем с извиняющимся видом предложил самостоятельно переписать всё, что в них было, она уже не могла преодолеть интерес к этому человеку.       — Алиса, я бы с радостью простоял так хоть до вечера, но до начала посадки на твой рейс остаётся час, — вдруг тихо напомнил Гога ей на ухо, и по голосу было слышно, что он улыбается.       — Точно, — она вздохнула и бросила последний взгляд в зеркало.       — Успокойся, выглядишь шикарно. Кстати, сколько времени ты потратила сегодня на то, чтобы выпрямить волосы? — друг ухмыльнулся, и сразу возникло желание чем-нибудь в него кинуть, несмотря на комплимент.       — Много. Так много, что пришлось встать на полтора часа раньше, чем обычно, — она закатила глаза. — И, как видишь, они всё равно не слушаются, — с раздражением указала на очередную выбившуюся прядь кудрявых каштановых волос.       — Сочувствую, — Копылов подмигнул и ладонью поправил свою шевелюру. Его волосы были готовы лечь в любом виде, какой только захочет их обладатель, и ему даже не нужно было прилагать особых усилий для достижения потрясающего результата.       Кинув на друга шуточно-презрительный взгляд, Алиса достала из шкафа в стене свой желтый чемоданчик и сжала в руке голубую пилотку с прикреплённым к ней значком авиакомпании.       — Не волнуйся так, пожалуйста, Алис, ты сильнее, чем ты можешь предположить, — Гога снова подошёл ко ней, пристально смотря, и взгляд его был переполнен заботой, которую он проявлял открыто редко, но метко. — Удачи. Всё у тебя получится. Напиши, когда прилетишь, хорошо?       — Ты тоже пиши, — она улыбнулась, а потом обняла его на прощание. — Удачи.       Тёплые руки парня крепко сжали её в объятиях. Родной аромат его парфюма, который он не менял уже, наверное, несколько лет, приятно щекотал нос.       Она отстранилась и, подхватив плащ, выкатила чемодан в шумный холл, закрывая за собой дверь. Её тут же оглушил гул голосов и непрерывные объявления рейсов в динамиках. Любимая атмосфера, ради которой она и пришла в эту профессию. Тихо выдохнув, Алиса улыбнулась и направилась к стойке информации.       — Доброе утро, — она нервно сжала пилотку в руках, сама не замечая этого непроизвольного действия, и облокотилась на стойку. — Мне сказали, что я лечу в Новосибирск, но не сказали, что делать после и когда обратный рейс, — она выдала тихий смешок и устремила взгляд на парня, сидящего напротив за компьютером. Серо-зелёные глаза взглянули на неё с привычной доброй насмешкой. Алексей опустил взгляд на монитор и начал щёлкать мышкой в поисках расписания. — И вообще, Могилевский, ты чего здесь сегодня сидишь? Вроде не планировал уходить с должности стюарда, — вдруг заметила Алиса с недоумением. Мужчина усмехнулся и оторвал глаза от экрана.       — У меня выходные, но любимое начальство сказало, что у них недостаточно людей, слишком сильная загруженность... И вот, пожалуйста, я здесь, — угрюмо ответил он. — А ведь такие планы были...       Цветаева молча посочувствовала другу, но потом кивнула в сторону компьютера, напоминая об истиной причине своего прихода.       — Ах, да, — Лёша вернулся к реальности. — Ой, как тут всё запутанно... Короче говоря, — он наконец поднял взгляд на девушку. — Как обычно, Эс-севен подаёт руку помощи всем нуждающимся, поэтому из Новосибирска ты и ещё трое из экипажа должны лететь с самолетом «Победы» до Екатеринбурга, — он всё хмурился, глядя в экран, а Алиса захлопала глазами, не веря своим ушам. — Так вот, вряд ли вам там будет чем заняться сегодня, но на обратном рейсе, через три дня, придётся поработать. Конечно, за дополнительную зарплату. Но если ты совсем уж не хочешь проводить эти дни в незнакомом городе в отеле, то можешь полететь обратно с другой частью экипажа сразу сегодня, только нужно решить прямо сейчас, — мужчина наконец умолк, устремляя на девушку свои усталые глаза.       — Я жила в Екатеринбурге пять лет, моя семья сейчас там, как думаешь, что я выберу? — она ответила со странным смешком, и Могилевский радостно хлопнул ладонью по рабочему столу. — Значит, я смогу остаться там у мамы? — воодушевление отчетливо слышалось в голосе Алисы, и Лёша согласно кивнул в ответ.       — Твой следующий рейс через три дня, так что да, без проблем. Кстати, рейс этот же. В смысле, обратный… Хотя, это и без того ясно, — он усмехнулся, глазами пробегаясь по строчкам на компьютере. — Из Екатеринбурга снова в Новосиб с другой авиакомпанией, а потом и обратно в Петербург рейсом, на котором вам не удастся отдохнуть.       — Несмотря на то, что ты выставляешь это в плохом свете, для меня это лучшие новости за сегодняшний день, — Алиса счастливо выдохнула и наконец прекратила комкать несчастный головной убор в руке. — Спасибо, Леш.       — Удачи на рейсе! — тот подмигнул с вымученной улыбкой и вновь устремил усталый взгляд в компьютер.

***

      К назначенному в рейде времени Алиса подошла к выходу из огромного здания аэропорта. Вращающаяся дверь выпустила её на улицу, и она подставила лицо тёплому июньскому ветру. В этом году лето пришло по-настоящему рано, и все наслаждались двадцатиградусной температурой уже больше двух недель. Однако небо было затянуто серыми облаками, из-за краёв которых рвано, словно одним глазком, выглядывало солнце.       — Алиса Евгеньевна?       Она обернулась на женский голос. Возле входа стояла машина, которую обычно используют для перевозки грузов, и за её рулем сидела блондинка с огромными синими глазами. Она махнула рукой, подзывая к себе, и Алиса поспешила вперёд. Колесики чемодана звонко стучали по асфальту, но этот звук почти полностью был заглушен шумом многочисленных машин. Она подошла к автомобилю, заглядывая в открытое окно рядом с пассажирским сиденьем.       — Садись, — девушка улыбнулась и разблокировала двери. — Если хочешь попасть в самолёт раньше, чем остальные, и успеть освоиться, то советую не тормозить. — Цветаева наконец перестала пялиться в одну точку с глупым видом и села вперёд, захлопывая дверь.       — Я Ника, — девушка улыбнулась. — Работаю стюардессой два года, так что если нужна помощь, то всегда обращайся.       — Спасибо, — Алиса натянула улыбку в ответ и устремила взгляд на лобовое стекло. Волнение съедало изнутри. Они ехали по огромной территории аэропорта, вдоль взлетно-посадочных полос к нужному самолёту, и девушка уже чувствовала дрожь в коленях, перебиваемую неприятным першением в горле.       — Мне нужно отлучиться ещё ненадолго, а ты иди, — когда они подъехали к шумящим турбинам, Ника вновь открыла двери. Кивнув, Алиса выпрыгнула из машины и быстро достала чемодан из багажника. Прежде чем она успела опомниться, прямо из её рук чемодан забрал мужчина в кислотно-салатовой жилетке, который в тот же момент направился к багажному отделению. Кивнув ему в знак благодарности, Цветаева поправила пилотку и ногой ступила на трап.       Трепет внутри усилился до точки кипения. Стук колёс чемодана об асфальт, гулкие шаги каблуков по трапу — эти звуки с детства ассоциировались у Алисы с путешествиями. Потом она стала бояться самолетов, потому что они начали ассоциироваться с переездами, и она не хотела вновь потерять всё, как это случилось в её тринадцать. Но, даже несмотря на все эти неудачи, она продолжала испытывать приятное возбуждение внутри при виде самолетов. Наверное, это и было одной из причин, почему сейчас она поднималась по трапу в самолёт уже в качестве стюардессы, а не пассажира.       Возле распахнутой двери стоял парень в объемной кашемировой куртке цвета крепкого кофе. Его чёрные как смоль волосы развевались на сильном ветру, пока он сам что-то вычитывал в бумагах, которые сжимал в слегка дрожащих ладонях. Вообще, Юра работал на таможенном контроле, и Алиса знала его, как и большинство сотрудников аэропорта, благодаря курсам бортпроводников. Ему доверяли вести некоторые лекции, но главное, что он сам хотел зародить в обучающихся любовь к небу, а потому его рассказы всегда были наполнены воодушевлением и искренностью. Заметив девушку, Каспарян с улыбкой поднял голову.       — Доброе утро, — он сложил документы пополам и засунул во внутренний карман куртки. Грохочущий шум турбин заглушал его низкий голос, поэтому брюнету приходилось почти кричать. — Слава и Кристина уже в салоне, присоединяйся к ним. Думаю, они будут рады помочь тебе, если вдруг что.       — Спасибо, Юр, — Алиса мягко улыбнулась, но его слова отдались звоном в голове. Слава? Он сказал Слава? Нет, ну мало ли людей с таким именем живут в России... Но всё же: он сказал Слава? — Ты летишь с нами сегодня? — чтобы отвлечься от мыслей, девушка сменила тему и тут же глупо усмехнулась, поправляя висящий на локте плащ.       — Я бы с радостью, но меня лишь попросили помочь с бумагами, — Юра угрюмо помахал бирюзовой папкой в своей руке. — Почему всю рутинную работу сваливают на таможенников?.. — Алиса уже не слушала его причитания, на негнущихся ногах проходя внутрь самолёта. Одно лишь имя смогло по-настоящему взволновать её, и сейчас она направлялась к кабине пилотов, пожираемая своими собственными глупыми надеждами и ожиданиями. Она понимала, что, даже если сегодня надежды разобьются о реальность, это ещё не конец и у неё есть шансы. Однако веры было всё меньше.       Бесшумно ступая по ковровому покрытию, она остановилась в проходе. Пилот в красивой тёмно-синей фуражке раскинулся сразу на двух креслах, потягивая молочный коктейль из Макдональдса через трубочку. В его руках была книга Сомерсета Моэма в мягкой обложке. Алиса впервые видела капитана в настолько расслабленной обстановке, и это вызвало у неё тёплую улыбку, которая, впрочем, тут же сменилась нахлынувшим шоком, когда девушка заметила сидящих напротив людей.       Парень и девушка возле иллюминаторов рядом с бортом управления о чём-то переговаривались, смеясь. Профиль парня освещало вышедшее из-за облаков солнце, и Алиса поняла, что теперь у неё не осталось сомнений. Ей пришлось через силу прикусить щеку изнутри, чтобы её нижняя челюсть не стукнулась об пол, пока она изучала контуры его лица. Скулы стали ещё острее, чем были двенадцать лет назад. Чёрные волосы были едва заметно уложены, чёлка аккуратно спадала на лоб, и, когда он смеялся, слегка запрокидывая голову, пряди переливались смолой в лучах солнца. Алиса не знала, сколько уже стоит без движения, молча взирая на давно забытый образ, но чужой голос вырвал её из этого состояния:       — Привет, — он повернул голову в её сторону. — Ты, должно быть, Алиса? — низким бархатистым голосом с едва уловимой хрипотцой спросил её Слава, и она слегка вздрогнула.       — Да, — быстро кивнула, прочищая горло. — Я. Алиса Цветаева. Мой первый рейс.       Слава встал с кресла, поправляя галстук на шее, и подошёл к Алисе почти вплотную. Его парфюм отдавал ментолом и лесным дождем, острые скулы приковывали взгляд. Парень заметил, с какой внимательностью и восхищением она его изучала, и выдал стеснительную улыбку.       — Мы знакомы? — его родной голос так близко вызвал волну мурашек.       — Нет, нет. Кажется, просто показалось, — Алиса поспешила его успокоить, отводя взгляд в пол. Ей было стыдно и неловко одновременно, а сердце бешено билось об рёбра, и оставалось только надеяться, что её пульс не так слышен снаружи. Получалась до нелепости смешная и обидная ситуация: она впервые видела человека после двенадцати лет разлуки, но не могла даже сказать, как сильно скучала, потому что он сам теперь и имени её не знает.       — Что же, приятно познакомиться, Алиса, — мельком посмотрев на бейдж, парень усмехнулся. — Я Слава.       — Взаимно, — она неловко улыбнулась и замерла на мгновение, потому что их взгляды встретились. Красивый цвет его глаз, глубокий карий, с насмешкой поглотил её целиком. Она была уже готова утонуть, но Бутусов бросил спасательный круг, прекращая смотреть.       — Крис, пойдём, нам нужно подготовить салон, — парень обернулся к девушке, что сидела возле окна и наблюдала за их знакомством. Поправив светлую челку, она встала и вышла из кабины, а Алиса лишь смотрела им вслед, не в силах сдвинуться с места. — Ты идёшь? Я подскажу, если что-то будет непонятно, — из задумчивости её вывел бодрый голос Славы.       — Да. Спасибо, — она натянула улыбку, но потом её взгляд остановился на бейджике парня. На нём действительно было выгравировано имя Вячеслав Бутусов, и не оставалось никаких сомнений в том, что она видит перед собой именно того человека. Но кроме этого, цвет таблички был жёлтым, как и у самой Алисы, потому она нахмурилась, взглядом указывая на значок парня. — Ты ведь сам летишь чуть ли не впервые.       Бутусов в непонимании нахмурил брови, проследил за направлением её взгляда, и его лицо прояснилось.       — Раньше я работал в Аэрофлоте, — объяснил он в ту же секунду. — Это мой второй полёт с S7, потому я и с жёлтым. Да и, вообще-то, наверное, последний, — вдруг добавил он, сводя брови.       — Почему? — Алиса быстро облизала губы. Легкая дрожь пробежалась вдоль позвоночника после этих слов. Только нашла его, и, кажется, опять потеряет. Её чертовы гордость и страх не позволят напомнить ему о прошлом и рассказать всю правду — действительно, лучше строить замок заново, а не восстанавливать его из руин.       — В Аэрофлоте еда вкуснее, — он пожал плечами с тихим смешком. — А если серьезно, то я даже не знаю. Может, это что-то вроде тоски по дому — я всё-таки работал с ними четыре года, не так-то просто перестроиться. Ладно, я ещё не уверен. Посмотрим, — Слава поправил густую шевелюру, и Алиса ослепительной вспышкой словно перенеслась на пятнадцать лет назад. Внутренние органы сделали слабый кувырок, но она даже не подала виду.       Оставив пилота, который в это время уже что-то настраивал на приборной панели, они вышли в салон. Нужно было проверить все кресла, наличие жилетов и масок, туалеты — дел огромная куча, а времени до прибытия первых пассажиров оставалось всё меньше. Алиса пока не успела познакомиться ближе с Кристиной, но та уже не очень понравилась ей тем, что постоянно липла к Славе. Он никак не отвечал на эти жесты, что говорило о явном отсутствии связи между ними, но внутри Цветаевой уже зародилась неприязнь.       Через некоторое время к ним присоединились остальные бортпроводники. С громкими разговорами, смехом, с куртками, перекинутыми через руку, в салон вошли три девушки и два парня.       — Поприветствуйте нового члена нашей команды, — Ника, находившаяся среди них, вдруг подошла к Цветаевой с широкой улыбкой. — Алиса!       Все разом начали хлопать в ладоши и поочередно представляться, при этом не переставая оставаться до невозможности дружелюбными.       — Я Коля, — парень с забавными кудрями подошёл к Алисе, протягивая руку. Улыбка не стиралась с её лица, пока она знакомилась со всеми, говоря о том, как рада встрече — и ей даже не пришлось притворяться.

***

      Ко времени начала посадки все уже были заняты своими делами, назначенными задолго до вылета: Коля со Славой стояли возле аварийных выходов, обсуждая последние новости, и готовились предупреждать ни черта не понимающих пассажиров о важности их мест, объяснять, почему ручную кладь нужно убрать на полки, и «нет, девушка, если вам нет восемнадцати, мы не позволим вам сидеть на этом ряду ради селфи в инстаграм». Алина и Ника стояли возле входа в кабину пилота, что-то обсуждая с Евгением — самим капитаном. Алина — слишком серьёзная для своего юного возраста девушка с огненно-рыжими волосами и очень красивой улыбкой, которую редко показывает, — смеялась, разговаривая с пилотом, и Алиса невольно улыбнулась тоже.       Она сама ожидала пассажиров возле дверей, и рядом со ней Алик — активный парень с громким заразительным смехом и очень добрыми ореховыми глазами. Он без умолку болтал, рассказывая о себе, и девушка с теплом в сердце удивлялась такому желанию подружиться с каждым из членов экипажа. Алик действительно старался поддерживать хорошие отношения со всеми.       — …Я всегда мечтал стать писателем, а в итоге летаю, — парень пожал плечами. — Как меня вообще сюда занесло?..       — Одно другому не мешает. Разве нет? — Алиса постукивала пальцами по пластиковой поверхности сложенного кресла, стоявшего рядом. Волнение практически сошло на нет благодаря хорошей компании, но сам полёт ещё не даже не начался, так что её опасения имели все шансы осуществиться.       — С моим графиком я не успеваю даже за своей жизнью следить, что уж говорить о хобби, — Альберт задумчиво почесал затылок. — Сколько тебе, кстати?       — Двадцать пять, — девушка хмыкнула. — А тебе?       — Тридцать один, — Потапкин смущенно улыбнулся, а Алиса вскинула брови. Действительно: если приглядеться, можно было заметить тонкие сети морщинок на его улыбчивом лице, а волосы на висках уже отливали серебром. Стюарды стареют быстрее, но в душе этот парень всегда будет молод.       — Если ты всё же решишь написать книгу, я с радостью её прочту, — заявила вдруг Цветаева. Алик широко улыбнулся в ответ, поправляя неудобный салатовый галстук на шее.       — Спасибо! А я с радостью дам тебе её прочитать, — он подмигнул и устремил взгляд в дверной проем самолёта. Шум внизу оповестил бортпроводников о том, что прибыл первый автобус с пассажирами бизнес-класса.       Возле другого входа, почти в хвосте самолёта, стояли Катя и Кристина. Катерина произвела на Алису гораздо более приятное впечатление, нежели блондинка: она предложила девушке свою помощь не меньше пяти раз, слушала её с таким вниманием, слово от этого зависела её жизнь, и ещё — очень смешно шутила. На вид ей было не меньше тридцати пяти, в то время как Кристине (она просила называть её только Крис, но мысленно Алиса уже продумывала, насколько громко произнесёт её полное имя после очередного флирта в сторону Славы) только-только исполнилось девятнадцать, а потому Цветаева решила, что возраст и накопленный опыт и являются причиной мягкости и доброты этой стюардессы.       Пассажиры, поднявшись по трапу, начали входить в самолёт. Наверное, это странное чувство — заходить в салон самым первым. Алиса приняла первый посадочный талон с доброжелательной улыбкой.       — Добрый день. Ваше место — 2Д. Приятного полёта! — серьезный мужчина с ноутбуком подмышкой поблагодарил её, и даже тень улыбки мелькнула на его лице. Они с Аликом продолжили встречать пассажиров: Алиса проверяла билеты, а он считал количество людей на специальном устройстве, и эти щелчки уже стояли у девушки в ушах белым фоном. Даже не все люди из бизнес-класса ещё подошли, когда Алиса уже начала чувствовать сухость во рту.       В перерыве между вторым и третьим автобусами она успела сходить в блок бортпроводников и взять бутылку воды. Потапкин наблюдал за тем, как она пьёт, с понимающей улыбкой.       — Да, поначалу тоже было сложно говорить одно и то же без перерыва почти час подряд. Язык начинает заплетаться от этих цифр и букв. Один раз вместо ряда я прочитал название аэропорта и долго не мог понять, почему пассажир посмотрел на меня, как на идиота, — мужчина засмеялся, и Алиса выдала слабую улыбку в ответ. — Разносить еду ещё сложнее. Это так, на будущее. — он пожал плечами, а девушка лишь вздохнула, вновь услышав мотор подъехавшего автобуса.       — Хорошо, что сегодня раздачи нет в моем расписании.

***

      Когда самолёт наконец выехал на взлетно-посадочную полосу, экипаж, проверив всех пассажиров, расселся по креслам. Намеренно, но не показывая этих самых намерений, Алиса заняла место рядом со Славой. Он совсем не был против: наоборот, его, кажется, чем-то заинтересовала эта девушка, и он был бы рад узнать её получше.       Постепенно самолет набирал высоту. Бутусов завороженно смотрел на гигантские облака в иллюминатор. Алиса наблюдала за его плавными движениями с особой внимательностью: вот он повернул голову, поправил челку одними кончиками пальцев, вот согнул руку в локте и затянул галстук потуже. Небо в окнах было действительно красивым, и Алиса вдруг поняла, что вряд ли когда-нибудь устанет им восхищаться: каждый день в нём есть что-то новое, особенное, своё. В тот момент сквозь пышные облака лился ровный жёлтый свет, лучи били прямо в глаза, но хотелось лишь продолжать смотреть.       Солнце красиво оттеняло профиль Славы, и Алиса медленно плавилась от его красоты. В какой-то момент Бутусов почувствовал, как пристально за ним наблюдают, и повернулся к девушке с лёгкой усмешкой.       — Ты так меня изучаешь... Мы точно не знакомы? — он еле сдержал смех. Алиса с притворной глупостью похлопала ресницами, в панике придумывая ответ, но, не дожидаясь её оправданий, Слава продолжил. — Просто, понимаешь, мне самому в этом плане доверять не стоит. В шестнадцать лет попал в аварию, после неё — частичная амнезия, и даже многие знакомые совсем стёрлись из памяти. Может, мы в школе вместе учились и ты видела меня в коридорах? Ты из Петербурга?       Алиса тяжело сглотнула. Конечно, она знала и об аварии, и об амнезии, но сейчас уже совсем не хотелось говорить Славе о своей осведомленности. Казалось, шанс был упущен: стоило либо сделать это раньше, при знакомстве в кабине пилота, либо вообще уже не делать. Но Слава, вроде бы, даже не заметил её напряжённого вида, продолжая погружаться в свои размышления.       — Хотя, знаешь, вряд ли, — он задумчиво потёр лоб. — Ты ведь младше меня на пять лет, а значит, когда это случилось, тебе было... Одиннадцать? Нет, вряд ли я с тобой общался, извини конечно, — парень тихо засмеялся, а Цветаева натянула улыбку.       — Нет, мы совершенно точно не знакомы, — выдавила она из себя скрипучим голосом. — Просто ты напомнил мне... Моего погибшего дедушку. — с губ слетело первое, что пришло в голову. Вообще-то, оба дедушки Алисы были живы, и оба — всегда рады её видеть, но к родителям папы заглядывать получалось крайне редко: они жили в Карелии, и нужно было выделять отдельную поездку для посещения их дома.       Слава удивленно вскинул брови. Потом повернулся к Алисе лицом и нахмурился. Его губы оказались крепко сжаты, и было видно, как он пытается сдержать улыбку.       — Я, конечно, понимаю, мне двадцать девять и всё такое, но я не думал, что выгляжу настолько старо, — с его губ сорвался смешок, и Алиса улыбнулась тоже.       — Нет-нет, он умер давно, когда меня ещё не было! — она тут же поняла свой прокол и, импровизируя, попыталась всё исправить, но выходил ещё более интригующий бред. — Я видела его только на фотографиях, и да, вы действительно похожи, — она невозмутимо продолжила сочинять историю. Слава понимающе кивнул, но в глубине души уже наверняка считал Алису больной на голову. — Ты упомянул аварию. Не расскажешь чуть подробнее? Если хочешь, конечно, — слегка понизив голос, девушка тут же задала ему вопрос, который волновал её сильнее всего. В первую очередь ей хотелось узнать, как эта трагедия повлияла на жизнь Вячеслава, от первого лица, а кроме того, ей действительно было интересно услышать больше — что-то, кроме сухих фактов.       — Очень хочу, просто мечтаю, но не сейчас, — Бутусов отмахнулся с улыбкой. Алиса лишь продолжила смотреть на него умоляющим взглядом, и он сдался под натиском её карих глаз. — Черт, да ведь даже рассказывать нечего. Рядовая авария. В нас врезался другой водитель. Я получил несколько переломов, сотрясение мозга и частичную амнезию, мама, кажется, ушибы и перелом, а отец с сестрой чудом остались целыми и невредимыми. Помню, недели через две после случившегося, каждый день я просыпался в палате интенсивной терапии без сознания и не помнил, как здесь оказался, — Слава удивленно покачал головой, словно всё это было вовсе не с ним. — Был долгий период восстановления, морального в том числе, но сейчас всё в полном порядке.       — Ужас. Мне жаль, — Алиса произнесла почти шепотом. Такой откровенный рассказ, поданный как что-то само собой разумеющееся, мгновенно открыл ей глаза и заставил перенестись в прошлое. Это было немного выше её сил.       — Всё нормально, это дало мне определенный опыт, — Слава озадаченно поднял брови, явно не понимая причину резкой смены настроения Алисы. (Ага, она не только сумасшедшая, но ещё и до жути склонна к какой-то нездоровой эмпатии). Девушка натянула улыбку и кивнула. — Не будем о грустном. Расскажи лучше что-нибудь о себе.       На протяжении всего взлёта Алиса рассказывала парню о своей жизни: каким боком её семья оказалась в Екатеринбурге, если всё детство она провела в Питере, и о том, кем вообще собиралась стать.       — А ведь я поступала в университет на лингвиста, — она хмыкнула. В ответ на это Слава тихо усмехнулся.       — Вообще, какая-то связь есть, конечно, но всё равно задам логичный вопрос: почему тогда сейчас ты здесь?       — Мой лучший друг впервые слетал на самолете в Италию и настолько вдохновился этим, что захотел работать стюардом, — Алиса тепло улыбнулась воспоминаниям. — Это был, кажется, второй курс. Нам оставалось учиться два с половиной года, и он действительно заставил меня задуматься. Ну а потом, когда мы сравнили зарплату и привелегии, в целом, выбор стал очевиден, — девушка кивнула и вновь мысленно перенеслась в то время. Был ноябрь, и в Петербурге он очень мерзкий: бесконечные дожди, промозглый ветер, редкие лучи солнца, снег, который превращается в воду, и грязное месиво под ногами. В перерыве между парами они садились в кофейне университета и читали про все нюансы работы бортпроводником на ноутбуке Гоги. Нужно было учить предметы к зачету, в планах был реферат по испанскому, но они с горящими глазами впитывали эти строчки, глазели на фотографии и друг на друга. Тогда же решили, что это будет их общей целью, к которой придут они тоже вместе.       — Вот это да, — Слава снова по-доброму засмеялся. — Вдохновляюще. Впечатляет.       — А ты? Почему самолёты? — Алиса снова понизила голос почти до шепота и заглянула парню в глаза. Она была уверена, что знает ответ, но нельзя было подавать виду. Сейчас для неё всё было в первый раз.       — Это было моей мечтой с детства, — Бутусов мечтательно улыбнулся. Помню. И я так горжусь тобой. — Надеюсь когда-нибудь стать пилотом, но я уже провожу время в небе и потому счастлив.       — Уверена, ты станешь одним из лучших пилотов авиакомпании, — Цветаева широко улыбнулась, не отводя взгляд. Слава смотрел в ответ в течение нескольких долгих секунд, но их прервало оповещение с экранов над креслами: взлетели. Пора было приступать к своим обязанностям.

***

      Они находились в воздухе уже полтора часа, и только сейчас у Алисы нашлось время на то, чтобы заглянуть в комнату отдыха. Она открыла дверь, входя внутрь, и её взору предстало тесное помещение со сложенными креслами, раковиной и зеркалом.       Она шагнула к зеркалу и, лишь посмотрев на своё отражение, была вынуждена упереться руками в бортики раковины. В горле вдруг встал ком, когда она продолжила пялиться на своё лицо в зеркале, при этом осознавая, что вообще происходит. Образ Славы встал перед глазами, его улыбка не выходила из головы.       Алиса быстро открыла кран на ледяную воду, набрала в ладони и умыла лицо. Некоторые особенно непослушные пряди волос выбились из прически, но помада стойко держалась на губах. Девушка вытерла лицо чистым махровым полотенцем и тихо выдохнула. Нужно было постараться успокоиться и завершить рейс с улыбкой на лице, а не слезами на глазах.       Эта встреча произвела на неё странное впечатление: пожалуй, от переизбытка эмоций. Алиса мечтала о таком исходе, но на деле ей было гораздо сложнее это воспринимать. Она контролировала каждое слово, чтобы не сказать чего-то лишнего, контролировала свои взгляды и телодвижения. Однако она сама задала себе такие условия с начала, и теперь приходилось играть по правилам.

***

      Проверив последний ряд пассажиров, Алиса вернулась к креслам бортпроводников и села, устало вздыхая. Четыре часа полёта подходили к концу, и они не прошли бесследно: ноги гудели, будто в них поселились пчелы, голова чуть болела от перепадов давления и неудобной прически, а в глаза и рот будто насыпали по горсти песка, причиной чего была сухость воздуха в небе. Несмотря на все эти неприятные ощущения, Алиса наконец чувствовала себя по-настоящему счастливой. Ещё никогда и нигде коллектив не принимал её настолько дружелюбно, пассажиры вряд ли ещё хоть когда-то будут такими же вежливыми, ну а воссоединение со Славой, пусть он сам об этом и не знал, уж точно придавало сил и веры в будущее. На кресло справа подсела Катя.       — Как ты? — её доброжелательная улыбка грела душу.       — В порядке, — Алиса тихо усмехнулась. — Но мысли о пересадке и ещё двух часах, которые придётся провести в воздухе, прежде чем наконец попасть домой, совсем меня не успокаивают.       — Это будет лёгкий рейс, — она кивнула. — Скорее всего нам можно будет просто провести время в комнате отдыха. Нас быстро сменит другой экипаж.       — Это отличные новости, — Алиса радостно выдохнула. Пилот оповестил о посадке через динамики, и бортпроводники расселись по своим местам, пристегивая ремни безопасности.       Спустя сорок минут Цветаева уже стояла возле выхода из самолёта, переключая цифры на счётчике в руках. Резкие порывы холодного ветра неприятно обдавали ладони. Плащ был накинул на плечи, но она все равно слегка от вечерней прохлады Новосибирска, которая отличалась от привычной тёплой петербургской. На её плечи вдруг опустилась тяжелая куртка. Алиса вздрогнула, удивленно поворачивая голову: Слава стоял рядом со своей фирменной лёгкой улыбкой на лице.       — Заметил, что тебе холодно, — он сложил руки на груди, опираясь спиной о стену, и одновременно с этим приветливо улыбался и кивал уходящим пассажирам.       — Спасибо, — Алиса почувствовала смущение и трепет. Долго молчала, разглядывая свои лакированные туфли, прежде чем вновь повернуться и задать вопрос. — Так ты правда уходишь? В другую авиакомпанию.       — Пока не решил, но попытаюсь точно, — Бутусов пожал плечами. — Не думаю, что у Эс-севена убудет, если я вернусь к своим.       — Ясно, — из груди бесконтрольно вырвался разочарованный вздох. — Что же, было приятно познакомиться.       — Взаимно, — Слава подмигнул. — Может, встретимся ещё как-нибудь, — и всё. Ни просьбы взять номер телефона, ни предложения пересечься вне работы. Алиса уже не могла скрывать свою обиду, а руки по-прежнему дрожали, но уже не от холода, а от безысходности.       Кажется, Вячеслав даже не обратил внимания на эти мелочи. Он остался стоять рядом с девушкой, снова шутил свои идиотские шутки и ослепительно улыбался пассажирам, пока последний из них не вышел из самолёта.

***

      Алиса подняла взгляд на циферблат часов на стене. Без двадцати двенадцать. Сорок минут назад половина её экипажа вернулась на борт, а она, за время полёта уставшая от общения с людьми, решила посидеть в одном из многочисленных кафе аэропорта, зайдя в комнату отдыха только для того, чтобы переодеться и заново сделать прическу.       Она судорожно вздохнула и посмотрела в панорамное окно прямо напротив. Самолёты, мигая огнями, взлетали без остановки. В одном из них сейчас готовился к полёту Слава. Алиса пальцами сжала бумажный стаканчик с чёрным кофе. Обычно она пила кофе только с молоком и сахаром, но сейчас съедающая изнутри тоска в компании недосыпа вынудила взять что-то покрепче. Цветаева вдруг вспомнила про Гогу и схватилась за телефон, чтобы отправить сообщение, но знала, что он, конечно, ответит гораздо позже. Она не написала ни слова про Славу, решив рассказать всё при встрече или хотя бы по телефону, и сделала глоток кофе. Всё было привычным: гул людей сзади, в здании и коридорах, беспрерывные объявления в динамиках, шум кофемашин, много запахов, смешавшихся в один, знакомый Алисе как запах аэропорта; мысли, которые бились о стенки черепной коробки слишком быстро и громко. Алиса допила кофе, выбросила стакан в урну, и устало направилась к комнате отдыха, чтобы провести там оставшиеся тридцать минут в ожидании рейса.