makeup

Темная ночь обволокла Сингапур. Джотаро смотрел с балкона на суету ночного города, полоски света от летящих на скорости автомобилей и людей, купающихся в бассейне отеля. Дед уже позвонил, пожелав хорошей ночи, и Джотаро подозревал, что они с Абдулом и Польнареффом давно похрапывают после очередного тяжёлого дня. Только самому ему не спалось, как, впрочем, и Какеину — последний в номере не появлялся уже более часа. «Освежусь в бассейне, я ненадолго» — сказал и исчез бесследно, потому что Куджо битый час наблюдал за маленькими фигурками внизу и товарища ни в одной из них не различал. Дверь в номер открылась. Джотаро, уже решивший идти на помощь Какеину, обернувшись, застыл на месте — в руках у друга было две бутылки дорогого вина, непонятная цветастая прямоугольная штука и широкая улыбка на лице. — Чего такая довольная рожа? Водичка хорошая? — Водичка самый раз, — Нориаки бросил белое полотенце на кровать и продолжил: — По пути назад встретил женщину с огромным чемоданом и предложил помощь. Пока старушка разобралась, в какой стороне находится номер, дошла до него и нашла в сумочке ключи, время за полночь перевалило… — А это? — Куджо кивнул, показав подбородком на чужие руки. — В качестве компенсации? — Верно! Только эту хрень она обронила, пока по дороге рылась в сумке, но возвращаться к ней обратно было бы издевательством для моего требующего немедленного отдыха тела. Верну утром, — Какеин вновь весело улыбнулся, будто и не устал сегодня вовсе, а Джотаро наконец смог расслабиться — сегодня на них уже навалилось достаточно проблем, так что очередные испытания могли и подождать до завтра, дав немного времени на передышку. — Откроем? Куджо согласно закивал и поджег сигарету, пока друг искал штопор и бокалы в ящиках. Он докурил как раз в тот момент, когда первая бутылка оказалась открыта, а бордовое вино, цветом похожее на волосы Нориаки, оказалось разлито по красивым фужерам. Они безмолвно чокнулись, чувствуя, как за последние дни устали даже от разговоров, и отвели взгляды в разные стороны. Джотаро — обратно на огни города, в непроглядной тьме ночного неба похожие на звезды, а Какеин — в угол комнаты, при этом остраненно думал о чём-то своём. Куджо, глядя на отражение номера в окне, предполагал, что это могли быть мысли о родителях, об оставленной учёбе, и сам вспомнил о маме, её состоянии и не лучшем положении дел… Какеин, видимо, ждал, пока он допьет — сразу услужливо налил алкоголь в подставленный бокал и тут же снова потянулся чокнуться с тенью ухмылки на лице. Джотаро не возражал и ничего не предлагал — обоих достаточно устраивала эта атмосфера тишины и спокойствия. Нарушилась она лишь спустя полторы бутылки. Взгляд Джотаро уже с трудом фокусировался на чём-то одном, а Нориаки для опоры прислонился к стенке кровати и с закрытыми глазами трещал о том, как в детстве ходил в художественную школу. Их разговор ни о чем тек легко и плавно, словно они старые друзья, встретившиеся в субботний вечер в гостиной — без забот, хлопот и каждодневной опасности для жизни. Джотаро немедленно подливал каждый раз, когда уровень жидкости в чужом бокале опускался ниже половины, а сам давно присосался к горлышку неоконченной бутылки. Осталось ещё немного, когда он обратил внимание на яркую вещицу, принесённую Какеином вместе с вином, и с трудом открыл крышку, чуть не разбив зеркало внутри. — Понятно, — скорее для самого себя сказал Куджо, наконец разглядев палетку теней для век, — очередная бабская штука. Какеин заинтересованно придвинулся ближе и забрал её себе в руки. В палетке было всего десять цветов, и в каждый рефил опустил палец. На подушечках остались небольшие пятнышки чёрного, графитового, оттенков розового и красного цветов, которые он вытер о белую простыню. Джотаро не возражал. И не возражал даже, когда большой палец Нориаки, на котором осталось немного черного пигмента, коснулся его века. Он покорно держал глаза закрытыми, пока чужая тёплая рука по ощущениям аккуратно поглаживала его по линии ресниц, коротким ногтем иногда царапая тонкую кожу. Какеин повторил то же самое с другим и довольно осматривал результат — глаза-льдинки стали ещё более выразительными с кривой линией чёрных теней, и даже проплешины и неумелая растушевка не смогли испортить вид. Джотаро потянулся за зеркалом — Какеин перехватил запястье и подставил под его указательный палец рефил, призывая сделать то же самое. Джотаро помялся. В груди встал ком; в попытке вернуть хладнокровие он сжал в ответ запястье Нориаки, чуть придвинув его к себе. Для того незначительное движение обострившимся осязанием было воспринято как сигнал, и корпус тела сам двинулся вперёд. Улыбка тронула его покрасневшие губы, когда горячее дыхание товарища опалило щеки, и Какеин взял чужой палец в свою хватку, помогая набрать пигмент на подушечку. Джостар не вникал в его действия, только всматривался в глаза напротив — искрящиеся после выпитого алкоголя, чуть влажные из-за сухости воздуха, постоянно цепляющие внимание необычным оттенком радужек. Джотаро сам набрал на палец те же чёрные тени и коснулся чужого виска для опоры, мазнув слегка по ресницам. — Глаза. Закрой, пожалуйста. Какеин усмехнулся и только через несколько секунд прикрыл веки, позволяя другу продолжить. Джотаро запыхтел, стараясь широким пальцем сквозь пелену перед глазами как можно аккуратнее распределить цвет, а тот посмеивался — никогда бы не подумал, каким неловким он может быть в такие личные моменты. — Ну, закончил. Первым делом, открыв глаза, он увидел пунцовый румянец на лице Куджо, приобретший за последние несколько минут ещё более тёмный оттенок, чем раньше, и выбившуюся из-под кепки прядку смольных волос. Нориаки потянулся к ней, чтобы заправить обратно, но остановился в паре миллиметров, осознав, как часто они оба задышали в этот момент. Джотаро тоже завис. Слишком интимной открылась обстановка — друзья в такой время не коротают. На секунду решение притащить в номер двух школьников вино и глупую палетку теней показалось ошибкой, но стоило взглянуть на влажное сияние фиалковых глаз, подчеркнутое тёмными тенями в уголках, как все сомнения отпали в один момент. Будто кто-то подвинул стену отдалились границы, а мир сжался до одной душной комнаты среди темноты спящих номеров и бесконечных коридоров. Джотаро и забыл про цель их путешествия, про первое знакомство с этим парнем и нахрен забил на вечную настороженность и готовность отразить атаку вражеского стенда, словно снова оказался дома, в комфорте собственного футона. Кажется, и Какеин думал так же, иначе бы он не смог объяснить внезапное прикосновение его горячих губ к своим. Совсем невесомое, похожее на касание крыльев бабочки, тут же полетевшей дальше по своим делам. Джотаро поймал бесстыдницу в кулак, и крылышки затрепетали по коже — ещё кучу коротких нетерпеливых поцелуев украл он, крепко схватив лицо Нориаки. Узел внутри развязался, даровав лёгкость и свободу, — Какеин целовал по-настоящему, как учился когда-то по подростковому журналу. Джотаро отвечал слегка неуверенно и точно так же неумело, перебирая вишнёвые волосы на затылке, и до больших планов и переживаний больше не было дела. Губы, холодные серёжки, ДжоДжо, прядь влажных волос, вторая, чуть воздуха, четвёртая, воротник школьной формы и глазаглазаглаза с отстойным макияжем.