Москва 1971 год Апрель
— Наконец-то, — Модес радостно подбежал ко мне, выхватывая из рук чемоданы, — Софтинэ Феликсовна, вы заставили меня понервничать. — Брось, братец, — обнимаю его, — самолёт задержали всего-то на двадцать минут. — Вот именно, я двадцать минут не мог найти себе места. Рассказывай, как родители, как Литва? — Всё хорошо, — улыбаюсь, — Литва твоя как стояла, так и стоит. Что ей будет? — Домой хочу, — устало вздохнул, открывая передо мною двери аэропорта, — соскучился. — Ну уж нет. Ты — капитан сборной Советского Союза по баскетболу, выбрось из головы мысли про возвращение. — Всё равно тянет туда, — смахнул тёмно-каштановые пряди с лица, — Москва для меня как чужая. — Почему же? — Русские, — ловит такси, — очень много русских и холодно. — Соглашусь, — поёжилась от ветра, — но Москву я люблю. — Конечно любишь, тебя же родители каким-то чудесным образом в семнадцать лет сюда отпустили… — А через два года замуж выдали, — расхохоталась. Пока мы добирались до квартиры брата, мне удалось насладиться картинами столицы. Здесь прошли мои студенческие годы, наполненные свободой, трудностями и взрослением. Приятные воспоминания, как и то время. Модес жил в небольшой двухкомнатной квартире на третьем этаже. Такая холостяцкая берлога: пустая вешалка, одно полотенце в ванной комнате, тонкий слой пыли на полках, гора грязной посуды. — Торопился, — смущается, — спешил в аэропорт. — Я уберу, — киваю, — будем создавать уют, а то здесь так одиноко, — смотрю на единственную табуретку. — У меня, знаешь ли, нет времени на всякое такое, — закатил глаза. — Даже вариантов нет? — Есть несколько, — хохочет. — Когда уже остепениться захочешь? — открываю форточку. — Не знаю, — пожимает плечами, — а ты когда меня обрадуешь новостью о том, что я стану дядей? — Мамин любимый вопрос. Когда-нибудь. Мы с братом всегда были близки, так как являлись двойняшками. Друг от друга никаких секретов и тайн. Как на ладони. — Нам уже по двадцать шесть лет. Я беспокоюсь, Соф. Может, ты болеешь чем-то? — взял за руку. — Врачи говорят, что мы с Маттиасом оба здоровы, но забеременеть у меня не получается. Видимо, — поправила рубашку, — надо подождать. Модес хорошо общался с моим мужем. Они друзья ещё со школьной скамьи, следовательно, брат очень ждал пополнения в семье. Маттиас Баранаускас был моряком дальнего плавания и часто уходил в рейсы, оставляя меня одну. Скучно мне не было. Я училась вязать, вышивать крестиком, при этом успевая работать швеёй в местном популярном ателье. Шить мне всегда нравилось. Ощущение, словно прикасаешься к чему-то прекрасному. Жили мы с мужем спокойно и счастливо. Наша уютная однушка была семейным гнёздышком, в котором много различных цветов, картин и украшений. К сожалению, хозяйка ателье умерла, а её дети не выявили особо желания продолжать мамино дело, продав то чудесное место в самом центре под какой-то кабак. Работу в Литве мне найти не удалось. Точнее, за такую зарплату можно только повеситься. Узнав о моей проблеме, брат сразу же предложил приехать в столицу. Вдруг, что-нибудь получиться? — Так, — руки в карманы, — будешь спать на кровати, а я на диване. — Шутишь? — смеюсь, — весь диван меньше, чем ты. — Он расправляется, вообще-то. Немецкий хороший диван. — Спи как спал, а я и на диване улягусь. — Твердоват будет, — фыркает. — Для спины полезно. Расположившись, брат принес чемоданы и мы принялись их разбирать. — Мама дорогая! — удивляется, — зачем столько продуктов? — смотрит на банку. — Это огурчики с чили, а тут варенье сливовое, ещё помидоры. — И суп в банке. — Скажи спасибо, что я «случайно» забыла ещё один такой же чемодан! Мама всей улицей гостинцы собирала, — улыбаюсь. — О-о-о-о-о, — закрыл глаза, — папина рыба. Наш папа безумно любил рыбу в любом виде. Готов был есть её даже сырой. — Целого лосося закоптил. Я за хлебом, — радуется, — сегодня обожрусь, а завтра на тренировке страдать буду. — Сегодня не пойдешь? — Нет, — махнул рукой, — отпросился. Сестра же приехала! Когда Модестас ушёл в магазин, я перемыла посуду, разложила свои вещи, даже подмела немного. На полках с наградами и грамотами стояла старенькая фотография. — Кретинга, Литва. Фото сделано незадолго до моего отъезда в Москву. У папы задорные усы, мама накрутила кудрей, а мы с братом похожи на овец. Сделали себе завивку волос и ходили как придурки. Как говорила тётя Вита: — Семья моделей. Мы были обладателями бронзовой кожи, хороших фигур, прямых носов, карих или темно-оливковых глаз, при этом имели достаточно высокий рост. Кроме мамы. Модес присаживался на корточки, чтобы обнять её. Спасибо папе за рост, а маме за красоту. — Чего так долго? — встречаю брата с пакетами. — Тяжелый, не бери, — снимает обувь, — очередь к телефону просто огромная! Маме позвонил, сказал что всё хорошо. — Отлично. Я хотела уже письмо отправлять. — Пока оно дошло бы, маманька уже приехала. — Кстати, я к рыбке решила картошки отварить. — У меня нет её. — Как нет? — рассмеялась, — а что в кастрюле? Модес, ты приходишь домой только есть и спать? — Да. Открыв банку с огурцами, нарезав рыбу и добавив сливочного масла с картошке, мы наконец-то уселись за стол. Модес притащил стул на трёх ножках… Холостяк. Брат рассказывал про соревнования, полосу их побед и про Чемпионат Европы. — Прикинь, они Гомельского пододвинули и поставили Гаранжина. Кто он? Что он? Сразу же своих парней в сборную закинул, — гневно жует. — Новая метла метёт иначе. Главное, что тебя не турнули. — Ага, — кивнул, — ещё бы меня турнули! — Как плечо твоё? — Не спрашивай, — махнул рукой, — болит. — Слушай, может тебе к врачу сходить? Он тебе его вправит и всё. — Ломать надо. После Олимпийских займусь этим вопросом. — До Олимпийских ещё год, — возмущаюсь, — собрался мучаться всё это время? — Тренироваться. Брат как всегда непреклонен. — Точно, — соскочил, — совсем запамятовал! — Ты куда? — Минутку! — убежал с вилкой во рту. Интересно, что он опять задумал? — Нам же по двадцать шесть лет уже стукнуло! — Ты старее на одиннадцать минут. — На двенадцать. — На одиннадцать. Меня не переспоришь. — Ладно, — протягивает коробку, — держи. Целый набор шелковый ниток, различных игл, лекал, ножницы, даже новая сантиметровая лента. — Из Польши привёз. — Ты меня балуешь, — прикрыла глаза, — момент. Закрой глаза. Быстренько добежав до комнаты, схватила подарок и вернулась. — Открывай, — положила на коленки. — Dieve mano! — приоткрыл рот, — с ума сошла? Они же дорогущие! — Всё ради твоего удобства. В коробке лежали кроссовки, которые брат называл «обувью Богов». Жаль, что они изготавливались лишь в Литве и за баснословные деньги. Ручная работа. — А как сидят, — натянул кроссовок, — буду в них спать. — Нравится? — Шутишь? Конечно нравится! — поцеловал в щёчку, — это же восхитительно! — Надеюсь, твои тренировки будут более комфортными. — Ты мне их для тренировок купила? — обомлел, — нет! — Модестас. — Софтинэ. Повисла тишина. Меня не переспорить, это факт, но брат не успокоится, пока собеседник не признает свою неправоту. — Ладно, — сдаюсь, — решай сам. — Победа! А Мотя приедет в Москву? — Планировал, но сейчас он в рейс ушел на три месяца. — Буду ждать. Так давно не видел этого засранца, — хохочет, — ты всё ещё не носишь каблуки, когда вы с ним куда-то идёте? — Прекращай. Да, я выше своего мужа. — Разница небольшая. — Десять сантиметров. Он мне в пупок дышит, — не унимается, — а тебе куда? — В шею. Закончив с ужином, мы прибрались на кухне, а после брат выдал комплект постельного белья. Благо, подушка у меня своя.Утро следующего дня
Проснувшись, заправила диван, умылась и разогрела на сковороде картошку. Модес вчера забыл бельё из машинки достать. Надеюсь, оно быстро высохнет на балконе. — Просыпайся, звезда моя. — Который час? — Половина восьмого. — М-м-м, — застонал, — к восьми на тренировку. — Вчерашний ужин будешь? — М-м-м, — отрицательно махнул головой, — кашу хочу. — Там манка есть. — Угу, — кивает. Мигом собравшись, он закинул в себя сладкую манку с рыбой и поблагодарив за сухие вещи, выбежал из квартиры. — Я из дома уйду! Ты во сколько закончишь? — вышла в подъезд. — Куда собралась? — Работу искать. — Дома сиди, а. В двенадцать, — рыкнул. Хоть мы и были похожи внешне, но характеры у нас разные. Брат позаимствовал властный темперамент и слегка хамоватый тип речи у мамы, которая управляла всей семьёй так, что только успевай «так точно» отдавать. Все же последнее слово всегда оставалось за отцом. Папа человек доброй души, рассудительный и ласковый, словно кот. В чем мы и похожи. Никогда не понимала, как такие противоположности притянулись и живут вместе уже тридцать лет. Видимо, любовь все же существует. Надев на себя прямые черные штаны, белую водолазку и джинсовую куртку, покинула скромную обитель. На улице сегодня тепло, хоть и апрель. Обычно, в России весной ещё снег лежит. Удивительно. У меня было несколько вариантов, куда можно устроиться на работу: почта, магазин, и если сильно повезёт, то в какое-нибудь ателье. Обойдя пару мест, где мне отказали, начала нервничать. — Доброе утро, — зашла в магазин тканей. — Здрасьте. За прилавком сидела тучная женщина с ярко-рыжими волосами. Серьёзная дама. — Вам продавец или закройщик требуется? — оглядываюсь. — Что умеешь? Вот так мы и перешли на «ты». Ладно. Потерпи немного, ведь это тебе нужна работа. — Почти всё. Начиная от полотенец, заканчивая верхней одеждой. — Где работала? — сняла очки. — В Вильнюсе. Хозяйка ателье умерла, а бизнес продали. — Сколько зарплаты хочешь? — прищурила глаза. — Ровно столько, насколько вам нужен сотрудник. — Смотри, — поднимается, — плачу в месяц девяносто рублей плюс процент от выручки. Будешь хорошо работать и продавать, повышу основную зарплату до ста десяти рублей. В Литве таксисты больше получают. Не жалуйся. — График? — Пять через два. — Я правильно понимаю, у вас здесь магазин-ателье? — смотрю на манекенов. — Да. — По рукам. — Трудовую и паспорт давай. — Прошу, — протягиваю документы. — Софтинэ? — заглядывает, — литовка? — Угу. — Дети, муж? — что-то начинает заполнять. Обычно, на такие вопросы я отвечала отрицательно. Кому нужна замужняя работница, которая может взять и уйти в декрет? Тем более, фамилию не меняла, и нигде это не отмечено. — Нет. — Везёт, — вздыхает, — зовут меня Марина Владиславовна. — Очень приятно. — Так, — вернула документы, — на работу выходишь с понедельника. Инструменты и прочие приблуды, если желаешь, можешь взять свои. Коллектив у тебя небольшой: я, Любка и Зинаида Ивановна — техничка. Работаем мы с восьми до шести. Обед с двенадцати до часу. Зарплата в конце и в середине месяца, ровно половина каждый раз. Вопросы? Условия неплохие. — Никаких. — До понедельника. — Всего доброго, — улыбаюсь. — Тебя можно Соней называть? — Можно, — кивнула. — Без опозданий! — Хорошо. Интересно, что же там за Люба такая? Хоть бы была моей ровесницей. Прогулявшись по городу, зашла в магазин и купила себе йогурт. Вкуснее, чем дома. Часы «Ракета» с потёртым ремешком показывали, что время почти двенадцать. Встречу брата. Когда я ещё училась в институте, мы ходили плавать в этот Дворец спорта, а один из корпусов достраивали. Так красиво и чистенько. Величавые колонны, красочные плакаты, автоматы с газированной и обычной водой, рядышком даже детская площадка. Мне нравится. — Вашей маме зять не нужен? — раздался незнакомый голос за моей спиной. Я уже хотела нахамить мужчине, но обернувшись, чуть ли не завизжала от радости. — Серёжка! — обнимаю его, — тебя не узнать! С Сергеем Беловым мы учились в одной группе в Московском педагогическом университете. Вместо щупленького пацаненка со смешными вопросами, передо мной стоял здоровенный мужик, с забавными черными усами. — Изменился? — приподнял. — Очень. Ты тут какими судьбами? — Играю за нашу сборную по баскетболу. Обалдеть. — Ты как? Не поверишь, но после выпускного, я никого из наших не видел. Стала учителем? Вышла замуж? Нарожала детей? — Нет, — в шоке, — я швея. Отработав неделю в школе, сбежала с криками. А ты? — Даже не пытался. Сразу в спорт ушёл. — И не зря. Хорошенький стал. — Перехвалишь, — махнул рукой, — ты давно здесь? — Только вчера из Литвы прилетела. — Здорово, — улыбается, — ждёшь кого-то? Приятно встретить кого-то из старых знакомых. — Меня, — брат по-хозяйски закинул руку на плечо. — Тебя? — в смятении. — Это моя младшая сестра — Софтинэ. — Вы родственники? — округлил глаза, — ты никогда не говорил, что у тебя есть сестра. — А одинаковые фамилии тебя не смутили? — усмехнулась. — Теперь, — поджал губы, — смутили. — Чего стоим? — зевает, — домой пора. — Точно, — Белов кивнул, — ещё же вечерняя тренировка. — Всех жду в четыре! — громко кто-то произнёс. — Гаранжин, — фыркнул брат. — Модь… — Вы должны про победу думать, а не про прекрасных дам. К нам подошел улыбающийся мужчина средних лет. Зеленые глаза, русые с проседью волосы. Мы все выше, чем он. — Сонь, — Сергей решил представить его мне, — это наш главный тренер — Гаранжин Владимир Петрович. — Я сестра Модестаса. — Видно, — протянул руку, — очень похожи. — Благодарю, — жму. — Отдыхайте, — возвращается во дворец. — Нормальный дядька, — наблюдаю за реакцией брата, — видно, что добрый. — Ладно, — похлопал Серёжу по плечу, — до вечера. — Безумно рада была тебя видеть, — машу рукой. — Взаимно. Пока-пока, — сдержано кивнул. Модес нагло допил мой йогурт, пока мы возвращались домой. — Почему ты не говорил, что у тебя есть я? — Не спрашивали, — поправил сумку, — вы реально с Серым вместе учились? — Да. А что такого? — Наш Серёга препод, — улыбается, — кому расскажешь — не поверят. Кажется, я понял, почему он так любит дисциплину и порядок. — Он всегда был таким, — задумалась, — правда, килограмм на тридцать меньше. Худой, высокий и сутулый. — Не представляю… — Женился? — На баскетболе. Кажется, — смеется, — ещё чуть-чуть и на нас кидаться будет. — Я работу нашла, — беру под руку, — с понедельника уже выхожу. — Чего дома не сидится? Отдохни. — Во-первых, из развлечений в твоей квартире лишь старенький радиоприёмник. — Купи телевизор или книг. Дам денег. — А это во-вторых. Мне не хочется зависеть от тебя в финансовом плане, Модес. — Я же не жадный. Куда столько одному? — Положи под матрас и накопи на что-нибудь. — Ты такая неугомонная… — Неужели, тебе так и хочется посадить меня к себе на шею? — Выдержу.