Но я оставил

Арсений смотрит на Антона сверху вниз и залихватски усмехается. — Ну же, пойдём! — и протягивает руку. Антон отчаянно боится, но хватается за неё, вставая на парапет крыши. Ветер треплет чёрные и русые волосы, застревая в них, оседая свободой. — Смотри, весь мир у наших ног! — заливисто смеётся он. — Доброе утро, Антон Андреевич. Не забудьте выпить таблетки. Трясущаяся рука со ссохшейся кожей, словно на пару размеров больше, тянется к тумбочке, где стоит бутылка с водой. Она всегда там стоит. Он знает это. — Антон Андреевич, к вам посетитель. — Привет, Антон. — Димка, старший на целых... сколько лет? Почему он такой старый? — Почему ты такой старый? Что случилось? — Разве это важно? — натянуто улыбается друг. — Как дела, что помнишь? Вопрос звучит очень осторожно, но Антон не замечает настороженности друга. — Что помню? — он пытается улыбнуться, но лицо не слушается. — Что помню... — Антон, нам надо быть осторожнее в следующий раз, — строго говорит Арсений, прикладывая вату к чужой ране. Но в голубых глазах искрятся смешинки, и Антон успокаивается. Чёрное бархатное перо щекочет щёку. Антон закрывает глаза, пытаясь не потянуться вслед за уходящей мимолётной лаской. — Что помню, — неразборчиво мямлит Антон, слабым зрением прозрачно-зелёных глаз бегая по стыкам стен и потолка. Что он хочет там найти? Он помнит: чтобы увидеть — надо смотреть вверх. — Ну, не помнишь и не помнишь, бывает, — Димка хочет показаться беспечным, но нотки обеспокоенности проникают в интонации, как гроза в разрушенный дом сквозь поломанные окна. Антон не слушает. Он всматривается в лицо напротив и удивляется, как умудрился их перепутать. — Арс, — хрипит он. Тело очень неподатливое, он хочет встать и обнять, ведь они так давно не виделись. Он дёргается в кровати, не в силах даже поднять руку. — Арс! — Антон, ёб твою мать, мы подохнем! — орёт Арсений захлёбываясь истерическим смехом. — Нас поймают и будет нам пизда, слышишь?! Нам пришёл пиздец! Антон с радостью бы крикнул, чтобы Арсений улетал, но тот замечает что-то такое в перекошенных от ужаса глазах и успевает первым: — Я тебя не брошу! Бледная кожа с россыпью родинок. Голубые родные глаза. Чёрные взлохмаченные волосы. Нос-кнопка. Густые ресницы. Скулы. Точёный профиль. Антон жадно смотрит и не может поверить, что это его друг. До сих пор не верит, что он решил выбрать его, довериться. — Э-э-э... Да, Антон, конечно. Это я, — вымученно говорит Арс, растягивая губы в подобии улыбки. — Привет. Давно... Не виделись. — Я так рад тебя видеть, — слёзы сами покатились, увлажняя полосатую рубашку. — Арс, я так много должен тебе сказать. Боже, мы так давно не виделись, так давно... Душераздирающий крик. Антон харкает кровью. Его держат за волосы, потому что он должен смотреть. Железный скрежет. Треск рвущихся тканей и мышц. Хруст ломающихся костей. Вой. — Операция завершена. Ещё один готов. Бескрылое голое существо падает с мокрым чваком на бетонный пол. — А где твои крылья? — бормочет Антон, ускользая куда-то разумом. — Ну, которые нравились мне? Арсений встревожено хмурится и что-то говорит, но Антон не слышит. Пространство между ними заволокло густой ватой, и сквозь неё ни услышать, ни увидеть. — Арс, не бросай меня! Вернись! — рыдает Антон. — Где твои крылья?! Прилети, вернись! Где-то рядом скрипит датчик, Антон чувствует укол, но даже не понимает куда. Он поднимает глаза и видит Арсения. — Привет. Мы так давно не виделись, — счастливо улыбается Антон. Веки слипаются, очень хочется спать. Так мягко. Как будто кошечка лапкой хочет закрыть ему глаза. Но он должен ещё кое-что спросить, это очень важно. — Кстати, где твои крылья? — Арс, мы не сможем спрыгнуть, — кричит Антон. Сзади — пожар, устроенный бунтующими, спереди — пропасть, и безопасное пространство сокращается. Пятый этаж. Раньше бы... Арсений безвольной голой куклой сползает с плеча Антона, не в силах даже стоять. Антону хочется плакать. Он падает на колени и берёт родное лицо в ладони. — Арс, я не смогу бросить тебя! — обескровленные губы еле заметно шевелятся в немых словах, но в бесцветных глазах уже угасает жизнь. Антон кричит. — Арс, мы же ещё увидимся? — успевает тихо спросить Антон, прежде чем проваливается в медикаментозный сон. Дима снимает очки, которые ему вновь стали нужны ещё много лет назад, и роняет лицо в ладони. Плечи содрогаются. — Обязательно увидитесь, — выдыхает он. Антон улыбается во сне. Мышечный спазм. Он ничего не слышит.