Никто, кроме тебя

Три дня, семьдесят два часа. Столько времени потеряно... Дженк постепенно терял надежду, что Джерен вернется по собственной воле. Этот придурок, наверное, ее напугал. Она скорее всего сообразила, что раз в больнице был Недим, то и вся семья скоро будет здесь, и ей придется перестать жить в изгнании. И все же... Дженк возвращался в больницу, пусть ему и не зачем было туда возвращаться. Ни за Джемре, его женой, которая больше не была его женой, и он не обязан был более за ней присматривать, ни за кузеном, которому пришлось остаться там подольше. Дженк вздохнул и приготовился к еще одному бесполезному вечеру. Ему нужно было ждать. Она вернется однажды. Должна была вернуться. *** Джерен повернула в коридор, направляясь к палате, где лежала Джемре, проходя мимо других по дороге. Мелике спокойно сидела в коляске, прикрепленная к сиденью ремнем, она играла с плюшевым кроликом, заменой ее живого питомца, которого им пришлось оставить дома. Девочка с любопытством смотрела по сторонам, оглядывая незнакомую обстановку, яростно посасывая мягкое ушко игрушки, пока ее мать едва не дрожала от волнения. Ей не нужно было брать с собой Мелике. Она вообще не должна была приходить! Что, если она встретит мать? Дживана? Или хуже того – бабушку? Как она объяснит свое присутствие? Свой побег? Сжав руки на ручках коляски, девушка собрала все свое мужество и повернула в следующий коридор, еще два поворота, и она будет в комнате Джемре. Успокойся, ты справишься. Она никого не встретит. Все будет хорошо, все будет хорошо, повторяла она про себя, словно мантру, но, по-видимому, у судьбы были другие планы. Недим. Ну конечно, кого еще она могла встретить. Мужчина резко остановился, увидев ее на своем пути. Он все еще был в пижаме, и это заставило ее задуматься, насколько серьезным было его состояние после аварии, но она тут же выкинула эти мысли из головы. Беспокоиться сейчас о состоянии незнакомца, это было за пределами ее возможности теперь. Она уже волновалась за Джемре. И о себе с Мелике. Она видела, как мужчина остановился, глядя в ее лицо, словно не верил своим глазам, потом он посмотрел на коляску, и снова на нее. – Джерен? – Девушка подтвердила это коротким кивком, пытаясь удержать страх, который все нарастал в ней, но в голове она уже продумывала путь побега. – Ты вернулась... – Недим сделал к ней шаг, и она отшатнулась, пытаясь вернуться в коридор, из которого только пришла. – А я думал, что мне все приснилось... –, продолжал мужчина, все еще ошарашенный ее появлением. Может быть, он и правда думал, что она была плодом его воображения. Неспособная говорить, Джерен покачала головой. – А это...? – Недим показал на коляску перед ней. – Это Мелике, – сказала Джерен, когда к ней вернулся голос. Как теперь быть? Если она скажет правду, вдруг Недим повернется и позовет всю ее семью? Глубоко вздохнув, девушка решила поверить в судьбу и довериться ему. – Моя дочь. – Недим шокировано смотрел на нее, переводя взгляд на коляску и обратно. Джерен сдала, затаив дыхание, его решения. Что, если она ошиблась? – Твоя мама сейчас у Джемре, – сказал мужчина, понижая голос, словно только понял серьезность ситуации, и в ответ на его слова Джерен резко дернула коляску в панике, что вызвало громкие возражения Мелике. Но сейчас у Джерен не было возможности успокоить ребенка. Она должна была бежать. И немедленно. Джерен оглянулась по сторонам, пытаясь найти выход, но ничего не было, и она попятилась в коридор, с которого только свернула. Недим, должно быть, заметил ее панику, но вместо того, чтобы позволить ей снова исчезнуть, как в прошлый раз, он остановил коляску, вцепившись в нее здоровой рукой, удерживая ее на месте. – Стой. Мы пойдем в кафе внизу, и ты все мне расскажешь. Часы посещений скоро закончатся, и твоя мама уйдет домой. Тогда я протащу тебя к Джемре, – предложил Недим, и игнорируя ее вялые протесты, повел ее к лифту, придерживая под лопаткой, словно ожидал, что она попытается сбежать, если он потеряет ее из виду. Джерен опустила руки, удерживаясь от желания сбежать немедленно, и пошла за ним, словно животное, которое ведут на бойню. Она не представляла, что от него ожидать. Она совсем его не знала. Она не знала, были ли его намерения чисты. Когда они встретились впервые, он был для нее загадкой, потому что они не могли общаться. Он был еще одной проблемой на ее пути к цели, и целью был Дженк. И так получилось, что она заплатила за это высокую цену. Она не представляла, что от него ожидать, поэтому, когда они спустились и нашли место в кафе, девушка неуверенно посмотрела на него. То, что он был мил с ней в прошлый раз, когда они встретились перед палатой Джемре, не значил, что так будет вечно. И все же, Недим вопросительно смотрел на Джерен, прикасаясь к коляске, и девушка кивнула, пусть не понимала до конца, о чем он спрашивает. В ответ Недим присел перед коляской, ловя взгляд Мелике, изучая каждую деталь на ее маленьком личике. Мелике радостно взвизгнула, наконец отпуская плюшевое ухо кролика из своих зубов - всех трех, что до конца прорезались – и протянула руки к мужчине, словно хотела потрогать его лицо. Недим перевел взгляд на Джерен, словно спрашивая, чего хочет ребенок. – Она хочет потрогать твой подбородок, – Джерен рассмеялась, чувствуя, как напряжение покидает ее, когда увидела в его глазах ту же неуверенность, что испытывала сама. – Ей очень нравятся мужчины с бородкой, – объяснила девушка, вспоминая, что также девочка вела себя, когда они посещали Ягмур и ее мужа Омера в их доме. – Правда? Что ж, я рад, что в этой категории, – сказал Недим, склоняясь к девочке, достаточно близко, чтобы она могла потрогать его лицо. Мелике радостно вскрикнула, пуская пузыри, что явно развеселило Недима. Джерен почувствовала, что ее сердце тает, словно воск на солнце, когда Недим еще ближе склонился к ребенку, позволяя Мелике прочувствовать щетину на его подбородке, и снова посмотрел на Джерен. – Не хочу быть назойливым... – Джерен сжала кулаки, ожидая худшего. – Отец Мелике... Ты сбежала к нему? – Джерен округлила глаза. она не ожидала, что он так сразу бросит ее в омут. – Вы вместе? Прости, я не вижу обручального кольца, так что... – Недим указал на ее руку, на которой не было никаких украшений, не то что обручального кольца. – Нет, Недим, – Джерен подняла руку, останавливая поток слов, полившийся из Недима. Ее сердце яростно билось, и в голове начало звенеть, и она напряженно оглянулась по сторонам, словно ожидая увидеть очертания силуэта Дженка. Джерен облизала губы, веля себе успокоиться. Только потому, что она сидит рядом с одним Карачаем, не значит, что вдруг ниоткуда появится Дженк. – Я сбежала от него, – наконец сказала она, принимая безопасное решение, сказать только часть правды, чтобы никто не мог ее поймать на лжи. Это была правда. На самом деле, это было самым правдивым, что она когда-либо говорила. – Так что теперь только мы с Мелике. Девушка нерешительно посмотрела на Недима, она не знала, как он относится к матерям-одиночкам, и... Ко всему тому, что приводит одинокому материнству. Она знала, как к этому относится ее мать, вот почему она сидела здесь рядом с Недимом, а не держала мать за руку, пока та плачет над Джемре наверху. Молчание было ей ответом, и Джерен нервно убрала за ухо выбившуюся прядь, открывая вид на царапину на ее щеке. Недим нахмурился, разглядывая царапины на ее лице, и Джерен казалось, что его взгляд пронзает ее насквозь, но только коснувшись лица, она поняла, на чем он был сосредоточен, и уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке. – Ничего страшного. Просто Мелике выпустила своего кролика из клетки, и он совсем не хотел возвращаться. – А, прости, – Недим приподнял руки, словно сдаваясь. – Просто у меня разыгралось воображение, – объяснил он, на что Джерен снова ответила едва видимой улыбкой, почти улыбкой. – Может, оставим эту тему. Ты что-нибудь знаешь о состоянии Джемре? Они попытаются разбудить ее из комы? Недим скривился, услышав ее вопрос. Джерен поближе придвинула стул, на котором сидела, и Недим поднялся, переставая играть с Мелике, и занял место напротив нее. – Боюсь тебя разочаровать, но мне ничего не говорят, потому что я не ее муж. Твоя мама тоже не хочет ничего говорить, потому что она винит во всем нас. Ну, меня и Дженка. Мы оба были в машине, а Джемре не самый опытный водитель. Конечно, меня таким тоже не сочтешь. – Мужчина поднял руку, проводя ей по лицу в задумчивости. – И все же, не думаю, что они мне что-нибудь скажут, так что от меня ты новостей не узнаешь. Джерен не стала настаивать, она видела, что Недим и так в большом напряжении. Поведение мамы не стало для нее сюрпризом. Она всегда особенно оберегала свою старшую дочь. Вздохнув, она коснулась руки Недима, пытаясь поддержать. Они были в похожей ситуации. Джемре была важна для них обоих, и ее состояние не давало им спокойно дышать. *** Дженк едва не выронил кофе, когда увидел парочку за столиком больничного кафе. Они были так поглощены в беседу, что не заметили его присутствия. Джерен. Она наконец пришла. Она опять обрезала волосы. Сколько раз ему хотелось отправить ей сообщение, чтобы она не делала этого, чтобы отрастила, что ему нравится, когда ее волосы длинные... Ему надо было прийти раньше, он месяцами ждал этого момента, и теперь... Он отошел в сторону, откуда мог незаметно наблюдать за разговором Джерен и Недима, думая, почему ключицы Джерен на свету кажутся настолько хрупкими. В ее глазах были слезы. И она взяла с собой ребенка. Дженк прикрыл глаза, велев себе успокоиться. Но когда Джерен потянулась и посадила девочку на колени его кузена, он почувствовал, как в нем нарастает ярость. Никто не смеет трогать мать его ребенка. Никто. Ему не было важно, что это Джерен сделала первый шаг. Это неважно. Дженк глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, снова и снова напоминая себе, что он не может позволить эмоциям взять над собой верх. Он слишком много работал, чтобы теперь позволить мелочи все испортить. Недим не подберется к Джерен. Ни за что, и если он попытается, то Дженк возьмет дело в свои руки. Как делал все последние месяцы. Дженк вел себя как безумец, и он это знал. За одну ночь плейбой, которого не интересовали чувства женщин, что проскальзывали в его постель, превратился в одержимого безумца. Сначала это была Джемре. Это была ее вина, что его чувства полностью изменились, но... Однажды все изменилось. В день, когда он ее нашел. Джерен. Дженк нашел ее уже давно. В тот день, когда Джемре стала его женой... В тот самый день, когда Недим вернулся с того света и отобрал у него надежды, что Джемре когда-либо полюбит его. Будет испытывать чувства, которые он придумал, в которые хотел верить. Чувства, которые испытывал теперь. Чувства, которые словно делали его более человеком. Ярость, которую он испытывал в тот день, заставила его поехать к Джерен и бросить ей в лицо, что он всего добился. Он хотел накричать на нее, что ничего для него более не имело значения, он женился на ее сестре, исполнил свою мечту. Он хотел, чтобы ей было так же плохо, как ему, когда он увидел, что взгляд Джемре остановился на Недиме, и больше не отрывался от него весь вечер. Ее адрес был у него давно, он нанял детектива, чтобы ее найти. Дженк, преисполненный гнева, помчался к ее кварталу, нарушая все законы. Ему было плевать, что он выпил несколько бокалов на вечеринке, он давил в пол педаль газа своей спортивной машины, направляясь к ее дому. И он увидел ее. Она сидела на качелях на детской площадке в парке, напротив от дома, где снимала квартиру. Просто вот так, спокойно раскачивалась на качелях и болтала по телефону, смеясь. Он до сих пор помнил, что было на ней надето, узорчатое голубое платье, которое совсем не скрывало ее состояния. Тогда он не совсем понимал, но сообразил потом, что она была уже на восьмом месяце. И он смотрел на нее издалека, скрытый в своей машине, и глядя на нее, Дженк почувствовал, как на него снизошел покой. Гнев испарился, исчез, его как рукой сняло. Ему только хотелось выйти из машины, присесть на качели рядом с ней, обхватить ее рукой и сказать, как ему было плохо. И только тогда он понял, насколько он все испортил. Потому что он не имел права этого хотеть. Джерен не примет его прикосновений, она убежит или позовет на помощь. Она не позволит ему приблизится. Из-за него она сбежала из дома. Из-за него она жила в бедном квартале Стамбула, не общаясь с семьей. Из-за него она была одна, беременна, без денег... Что-то в нем сломалось. Все, во что он верил до сих пор – его чувства к Джемре, его нежелание принимать ответственность за свои решения – все прошло. Осталась только Джерен. После того дня для него стало обычаем следить за девушкой. Рядом с ней он отдыхал, освобождаясь от стресса из-за постоянных конфликтов в его доме. Неважно, что она не видела его. Было достаточно, что она была рядом, под рукой. Дженк не остановился на одних наблюдениях, он начал помогать ей по мере возможностей. Для него это было мелочью, а для нее... Для нее это было много. Например, однажды Дженк узнал, что хозяин дома, в котором Джерен снимала квартиру, повысил цены, и он пошел к нему на встречу. К сожалению, алчный придурок не внял его уговорам, и, уйдя с окровавленными костяшками пальцев, Дженк собрал деньги и выкупил здание, и тут же понизил цены, достаточно, чтобы не выглядело подозрительным, но чтобы Джерен стало легче платить за жилье. Потом, пару недель спустя, он сидел за рулем на парковке больницы, едва не грызя ногти от волнения, пока его ребенок появлялся на свет. В тот день он скупил чуть не весь магазин игрушек, подарив их каждому ребенку в этой больнице. Он и его глупая гордость не позволили ему войти внутрь и самому отдать подарок, розового кролика, которого он купил своей дочери. Он хотел, чтобы хоть что-то в солнечной желтой комнате, которую Джерен приготовила для ребенка, было от него. Потом, когда Джерен выбрала имя и заполнила свидетельство о рождении, с помощью приятеля хакера, они взломали базу данных и заменили прочерк в имени отца девочки и ввели его имя. Он сожалел, что его дочь все еще носила фамилию Йылмаз, но в тот момент он не мог позволить, чтобы Джерен обнаружила изменения в документах дочери. Было слишком для этого рано. В день, когда Джерен впервые обрезала волосы, Дженк понял, что она ускользает из его рук. Она решила двигаться дальше. Его младшая сестра любила поговорить, и из ее слов Дженк хорошо знал, что если женщина решает изменить свою жизнь, первым делом она меняет прическу. И в первый раз в жизни ему пришлось согласиться с женскими журналами, потому что на следующий день Джерен пошла на собеседование в клинику, где теперь работала, оставив работу официантки в чайной. И вокруг нее начали увиваться мужчины. И на ее прежней работе были идиоты, что интересовались милой официанткой, но заметив ее состояние, они тут же испарялись, отчего его жизнь была легче, а сон крепче. В клинике было иначе. Джерен больше не защищал ребенок, которого она носила в себе, и теперь даже если клиенты клиники узнавали, что у нее есть ребенок, это немногих отвращало. С каждым днем Дженк все больше и больше нервничал, сам не понимая причин своего раздражения. И все же, на всякий случай, он начал провожать ее домой, сопровождать ее на прогулках, конечно, издали, но внимательно за ней следя. Два прошлых вечера он провел также. Бесполезно прождав Джерен в больнице, он шел в ее квартал и смотрел на свет в окнах ее квартиры. Он был жалок, и что хуже всего, он это знал. И все же, он не мог просто постучаться в ее дверь, ему следовало дождаться возможности, когда их встреча покажется естественной. Он собирался вернуть эту женщину. Его женщину. И он не мог напугать ее, появившись перед ней, словно призрак из прошлого. И теперь у него была такая возможность. Единственным препятствием был Недим. Недим и его внезапная слабость к Джерен. Дженк должен был остановить эту неожиданную близость, прежде чем из этого вышло нечто большее. Джерен была его, и только его. Никто не посмеет отобрать у него его женщину и ребенка, его семью. Никто.