Календулы и Гипсофилы

      Заросший лианами вокзал вызывает лишь чувство утраты. Ю Джунхёк никогда не знал, как несколько десятков лет назад он выглядел, но деревья, проросшие сквозь раздробленную плитку, пышные и одновременно сгнившие кустарники между рельс и шпал, засохшая кровь, истлевшие скелеты и трупы и позабытые чемоданы с сумками — всё не может не сыграть на струнах души меланхолическую мелодию скорби.       Ким Докча тем временем тоже осматривается. Видя довольно свежие человеческие трупы, мужчина отворачивается, не желая думать, что это может когда-нибудь случиться с людьми из СОЕХ.       — Я никого не слышу, — говорит Ю Джунхёк. — Почему здесь нет монстров?       — Не знаю… Тут уже готовая еда лежит. По идее они ведь должны почувствовать трупную вонь?       — Видимо, в этом районе монстры привередливы.       Ю Джунхёк замолкает и осматривается. Внимательно обводя взглядом каждую деталь, каждую трещину, из которой произрастают новые дикие цветы, похожие на сморщенные от рождения лица младенцев, каждый сорняк, выбивающийся из камней, каждую травинку, выживающую без воды, каждый труп монстров и людей, которые сами стали по прошествии времени палисадником для растений. Цвет грязной зелени впивается в глаза. Кожа становится зеленоватого оттенка, не вызывая какого-либо отвращения. В столь заброшенном и тихом месте мысли о жизни и смерти неизбежны. Чувства, что тупеют, как лезвие кухонного ножа, заостряются, пробивая в душе пробоину.       В этом месте даже небо становится зеленоватого оттенка.       Побродив по огромному и абсолютно мёртвому вокзалу, мужчины убеждаются в том, что они здесь единственные существа, чьё сердце так сильно бьётся. Ким Докча начинает с раскиданных по территории человеческих трупов, а Ю Джунхёк — с закрытого хранилища. К сожалению, ничего ценного они не находят, кроме каких-то драгоценностей, которые в данном этапе человеческой цивилизации стоят дешевле обуви.       Перрон выглядит ещё хуже, чем крытое здание вокзала: потрескавшиеся стены, мусор, покрывающий всю поверхность полов и сидений, разбитые и измазанные в грязи автоматы с напитками, разрушенные лестницы и проросшие сорняками лифты. Из-за солнца трава здесь гнилая, даже где-то подпаленная. В ямках на удивление хранится недавний дождь, медленно испаряясь в небо. Запах гниения, тухлости, земли, смерти… Единственная мысль посещает голову Ю Джунхёка: «Здесь кипела жизнь, а теперь здесь… могильник».       — На твое прекрасное лицо легла тень, — говорит Ким Докча, давя пальцем на место между бровей Ю Джунхёка. — Не думай много о прошлом. Мы даже тогда не родились. Смотри в настоящее, да и только, хорошо?       Ю Джунхёк перехватывает мужскую руку, ощущая каждую косточку, перекатывающуюся под погрубевшей от меча кожей. Глаз под повязкой пульсирует, словно он там есть и смотрит прямо в наглые глаза, обрамленные черными ресницами. Зрачки Кима Докча двигаются, фокусируясь то на здоровом глазе Ю Джунхёка, то на черной повязке.       — Тебе нравится смотреть на меня?       Ким Докча хмыкает, вырывая свою руку из сильной хватки и развернувшись к Ю Джунхёку спиной, отвечает:       — А ты как думаешь?       — Я всегда много думаю.       Голос Ю Джунхёка ниже на несколько тонов, почти переходящий на шёпот.       — О…       Кажется, Ким Докча впервые не находит, что сказать. Он то открывает, то смыкает губы, желая что-то ответить, но вместо этого переводит свой взгляд вниз.       — Здесь под сидениями что-то есть.       Ким Докча опускается на корточки, вытаскивая из-под сидения два серых чемодана. Толстый слой пыли и грязи окрасил черные чемоданы в такой светлый цвет серого, что казалось, словно он был изначально таким. Потянув за язычки, мужчина открывает их, и Ю Джунхёк говорит:       — Удача на твоей стороне, Ким Докча.       Ю Джунхёк не соврал, ведь чемоданы, забитые до краев одеждой, явно предназначенной для продажи, в энтер-пакетах нельзя назвать «плохим уловом». Они обратно проводят молнию и отряхивают поверхность от пыли.       — Жаль, что ещё не придумали логистику, — Ким Докча проверяет другие сумки под сидениями, не находя в них ничего полезного.       — Что ты имеешь в виду?       — Бездонные сумки, мешочки, не знаю… Нам придется тащиться со всеми этими чемоданам ещё неделю до дома. Я бы предпочел всё свалить в один мешок и закинуть его себе в карман. Разве не удобно?       — Не думаю, что научный отдел «Звездного Потока» примет твой запрос.       Ю Джунхёк понимает, что Ким Докча откровенно смущён, хотя это даже удивительное зрелище. Он считал его настоящим бесстыдником, однако как только инициативу проявил Ю Джунхёк, тот сразу перешел на какие-то мешочки. Мужчина неотрывно смотрит на спину Кима Докча, сидящего перед следующими сидениями. Линия позвоночника, начинающаяся с притягательной и белой шеи, игриво уходит под грязный бронежилет. Ю Джунхёк отворачивается и спрыгивает на рельсы, переходя на противоположный перрон.       Так проходит седьмой день их вылазки. Когда солнце начинает садиться, Ю Джунхёк открывает последний чемодан. Ким Докча, стоящий рядом, хлопает два раза в ладоши и радостно говорит:       — Вот на чьей стороне удача!       Во-первых, этот чемодан был спрятан над перроном, а во-вторых, он невообразимо больших размеров. В момент, когда Ю Джунхёк нашёл его, к нему в голову пришли два вопроса: «Зачем его так спрятали?» и «Как его так спрятали?»       Этот чемодан очень тяжелый, поэтому сложно представить, как обычный человек смог спрятать его там, пока вокруг него были толпы, работающие камеры и охранники…       Рука Кима Докча первая тянется к содержимому. Накрытые, словно в теплице, энтер-пакетами горшки с цветами и едва проросшими ягодами и овощами — настоящая кладезь сокровищ. Спустя сорок пять лет катаклизма и непрекращающегося солнечного потока они продолжают жить. Стебли приятного и здорового зеленого цвета, которого и должны быть свежие растения; цветы юны, как дети, а плоды только собираются появиться. Конденсат каплями воды собирается на поверхности прозрачного пакета, скатываясь вниз в землю, попадая на листки и почву. Маленькие цветочки гипсофил сразу узнаются в глазах Кима Докча, который только читал о них в книгах, оставшихся в большой библиотеке СОЕХ. Он невесомо касается их через прозрачную преграду, не веря, что он действительно видит их.       — Удивительное изобретение человечества, — тихо бормочет Ким Докча, смотря на ещё зеленые маленькие томаты.       — Люди всегда стремятся к вечному, потому что наш жизненный срок слишком мал. Вечные двигатели, нескончаемые ресурсы, бессмертие — это всё было только в планах, но всё-таки что-то вечное люди смогли создать, — Ю Джунхёк аккуратно достаёт из чемодана горшок с зубчатыми листьями, в котором ещё нет плода. Осмотрев его со всех сторон, мужчина находит промокшую от конденсата подпись. — Малина.       — Здесь есть какой-то сорт роз.       Восторженный Ким Докча смотрит на распустившейся бутон небесно-голубых роз, потом на фиалки глубокого фиолетового цвета, на пионы, которые даже в сумерках сияют дорогим золотым светом. Но гипсофилы, белые, словно звезды, привлекают его больше, чем остальные цветы. Его взгляд всегда возвращаются к ним, хотя, по мнению Ю Джунхёка, лотос, закрытый в двойной защите из наполненного водой твердого небольшого контейнера, помещённого в энтер-пакет, выглядит менее тривиальным, чем все остальные цветы.       — Почему они тебе нравятся? — не выдерживает Ю Джунхёк, закрывая от взора Кима Докча гипсофилы.       — Они мне не нравятся. Просто я не думал, что смогу их когда-нибудь найти, — пожимает плечами мужчина, вставая с коленей. — Хан Суён несколько месяцев назад попросила меня найти их, чтобы она смогла подарить их её девушке. О, — Ким Докча смотрит сверху вниз на Ю Джунхёка, захлопнувшего чемодан, — ты ведь её знаешь? Ю Сана её зовут.       — Мгм, — мужчина кивает, вспоминая день, когда он нашёл помятую календулу.       — Меня немного раздражает, что кроме важных и полезных вещей я занимаюсь её любовными завоеваниями, но я рад, что они нашли друг друга в такое сложное время.       Солнце окончательно уходит под линию горизонта. Луна занимает своё положенное место и светит так ярко, что желание смотреть куда-либо ещё, кроме нее, исчезает. Стройная фигура мужчины расслабленно стоит на ровном козырьке перрона, приложив одну руку к лицу, словно закрываясь от света луны. Именно в сегодняшнюю ночь небо чернее, чем обычно, звезды, рассыпанные по полотну, ярче, чем вчера, а луна красивей, чем всегда.       Кима Докча окружает лунный ореол. Кончики его волос начинают невольно светиться, кожа под светом белеть. Если бы со своего ракурса Ю Джунхёк видел глаза мужчины, то они бы сияли ярче звёзд и всех созвездий, смотрящих сейчас на них.       Он хочет закончить разговор, который не успел начаться этим днём. Почему-то только этот набор слов вырывается из его рта, тянет язык к нёбу, чтобы заставить Ю Джунхёка сказать: «Я хочу вместе с тобой дожить до конца катастрофы. Я хочу смотреть на ночное небо вместе с тобой в будущем, когда все смогут спокойно жить под солнцем и луной».       Однако мужчина плотно смыкает губы и опускает голову вниз. Тишину нарушают проснувшиеся монстры-совы, бродящие неподалёку, где-то внизу. Когда он поднимается на ноги, то ближе подходит к Киму Докча, занятого созерцанием неба.       — Мы можем переночевать сегодня здесь или внутри хранилища, — тихий и приятный голос Ю Джунхёка оказывается прямо около уха Кима Докча.       Мурашки пробивают мужчину, табуном пробегая по его коже. Ким Докча списывает это на поднявшийся ночной ветер, который приятно обдувает их фигуры, стоящие на огромной высоте от земли. Молодой мужчина разворачивается и предстает носом перед лицом Ю Джунхёка, несправедливо красивого, особенно ночью. Его ресницы опущены, а безмолвный взгляд оставшегося глаза многое говорит проницательному Киму Докча. Ю Джунхёк для него как открытая книга с открытым концом: он умеет его читать, но он редко может предсказать его цели, к которым он стремится.       И сейчас Ким Докча знает, о чём думает Ю Джунхёк, но он в абсолютном неведении, чем закончится сегодняшняя ночь. От мыслей, разом заполнивших голову мужчины, Кима Докча охватывает жар и остужает холод, его сердце то сильно бьётся, то будто вовсе останавливается.       — Я не хочу идти в хранилище. Там будет холоднее, чем здесь, — отвечает он таким же шёпотом, копируя Ю Джунхёка. — Сейчас немного похолодало, и воздух стал свежее, поэтому предлагаю вытащить весь палисадник из их защиты. Просто на ночь.       Ю Джунхёк просто кивает и открывает чемодан, вытаскивая на поверхность горшки, пока Ким Докча аккуратно освобождает их от энтер-пакетов. Они устраивают настоящее цветочное поле в сорока метрах над землей.       Сносная температура и легкий ветер почти убаюкивают мужчин, легших на каменную платформу. Их бронежилеты служат подушками, а окружающие их цветы — ночным ароматизатором. Даже рёв монстров, ходящих где-то под ними, симфонично вписывается в их умиротворенную и недосказанную атмосферу. Ю Джунхёк, строго лежа на спине, смотрит в звёздное небо. Раньше он никогда бы не подумал, что сможет так спокойно спать под ним. Лишь вечный белый свет от костей монстров всё время впивался в его глаза, и только усталость с большим отрывом вырывала победу за полноценный сон Чистильщика. Теперь он дышит полной грудью воздухом, которого боялся на протяжении всей жизни. Теперь он знает, как выглядит стоящее в зените солнце.       Ю Джунхёк поворачивает голову к лежащему рядом мужчине. Пара карих глаз встречают его. Ким Докча не спит, а вместо этого, лежа на боку в метре от Ю Джунхёка, смотрит то ли на него, то ли в пустоту, засев в своих мыслям. Когда он замечает, что человек, находящийся этой странной ночью заметно дальше, чем прошлой ночью и позапрошлой, уголки его губ приподнимаются, а глаза яснеют. Ким Докча садится, опираясь на руки, и переползает ближе к Ю Джунхёку.       — С тобой спать лучше, — говорит он, положив свой бронежилет рядом.       — Расстояние между матрасами тебя не смущало, — парирует Ю Джунхёк.       Ким Докча ухмыляется, сидя вальяжно и расслабленно, как днём, разморённый духотой и солнцем. Ю Джунхёк тоже садится. Их плечи соприкасаются, и от этого простого контакта кожа под формой почему-то нагревается пламенем.       — Конечно. Легче отказаться от сладкого, когда ты его ни разу в рот не клал.       — …       «Игнорирование не самый лучший вариант», — думает Ю Джунхёк, тихо фыркнув.       Ким Докча всегда слушает своё внутреннее Я. Возможно, на решение внутреннего Кима Докча повлияли глубокие разговоры с Ю Джунхёком или сам Ю Джунхёк, но почему-то мужчина именно сейчас проникается нынешней ситуацией.       — Ю Джунхёк, — начинает Ким Докча, — тебе не кажется, что скоро всё закончится?       — Нет. Для меня всё только начинается.       — М, верно, — мужчина поднимает голову к небу. — Ты ведь совсем недавно вылетел из-под крыла этого… Дэ Бихёна, — имя начальника бывшего Чистильщика звучит из уст Кима Докча с особенным презрением.       Ким Докча вновь поворачивается к Ю Джунхёку и растягивает руками его впалые щёки:       — Ах, ты совсем зеленый малыш, да?       — Ким Докча.       Названный мужчина смеётся.       — Не смущайся, ребёнок. В любом случае, хён и так собирался тебя за ручку провести по тропе этой жестокой жизни, поэтому не переживай, — он хлопает Ю Джунхёка по голове, словно действительно маленького ребёнка, целенаправленно проверяя терпение мужчины напротив.       — Ким Докча, — тон Ю Джунхёка звучит злее и нетерпеливее, чем обычно.       — Что? Хочешь послушать финальный вариант моего поэтического шедевра? Я рад, что у меня появился ценитель моего творчества, — мужчина достаёт из кармана бронежилета свою тетрадь:       — Звёзды, цветы, монстры вокруг. И только ты со мной рядом лежишь, Мой друг.       — Закрой рот, — грубо выплевывает Ю Джунхек, сам затыкая неугомонного Кима Докча поцелуем.       Время будто останавливается. Глаза Кима Докча дрожат буквально меньше секунды, прежде чем закрыться. Тетрадь падает беззвучно, совершая побег от такого непотребства на платформу.       Ю Джунхёк не может себе позволить погрузиться в темноту: он хочет запечатлеть этот момент ясно в памяти до конца своей жизни.       «Любить и быть любимым — в наше время редкость и роскошь», — думает Ю Джунхёк.       И сейчас он может уверенно заявить, что удача действительно на его стороне. Его так сильно переполняют чувства и эмоции, что Ю Джунхёк сильнее напирает на Кима Докча, сжимая его в своих объятиях. Целовать этого мужчину приятно, и, вероятнее всего, Ю Джунхёк больше не сможет перестать этого делать. «Легче отказаться от сладкого, когда ты его ни разу в рот не клал», — говорил Ким Докча, и он чертовски прав.       Губы Кима Докча сладки. Ю Джунхёк со всей своей жадностью проводит по ним языком, глотая довольный смех и вздохи мужчины. Ким Докча целует его тоже со всем своим бесстыдством, первым залезая в рот. Это чувство взрывает в Ю Джунхёке искры, и внизу живота он чувствует затягивающийся в узел стержень. Щекотная дрожь пробегает по всему телу.       Ю Джунхёк наваливается на Кима Докча сверху, ставя руки по обе стороны от его головы, упавшую на бронежилет. Его чёрная чёлка, блестящая от грязи и жира, откидывается назад, открывая его лоб, тоже измазанный в пыли от сегодняшней работы. Однако Ким Докча вызывает в Ю Джунхёке лишь восхищение. Даже так он невероятно красив.       Руки дерзко снимают с мускулистых плеч Ю Джунхёка одежду, обнажая его грудь и торс. Блестящие глаза Кима Докча бегают по лицу мужчины, спускаются ниже по линии мужественной шеи и острым ключицам. Остановившись на груди, Ким Докча нагло трогает её, сжимая и разжимая пальцы на ней.       — Ким Докча, — сквозь зубы шипит Ю Джунхёк.       — Что? Я всегда хотел потрогать её. Ты не знал? Твоя грудь очень притягательна. Даже не знаю, как до этого момента сдерживался.       Взгляд Кима Докча опускается вниз. Ухмылка на его лице становится игривей. Его рука медленно, проводя кончиками пальцев по тёплой коже пресса, тянется к бугорку, выпирающему из штанов.       — Но кое-что я всё-таки хотел потрогать ещё больше, чем твою грудь.       Ю Джунхёк втягивает прохладный воздух сквозь зубы, когда шаловливая рука через ткань сжимает его член. Он опускает голову, вдыхая запах Кима Докча у его шеи.       — Ким Докча, тебе так не терпится почувствовать меня в себе? — интересуется он низким голосом.       — А кто говорил, что это ты будешь вставлять?       — …       Ю Джунхёк поднимает голову и раскрытым глазом смотрит на Кима Докча.       «Прекрасное зрелище!» — в мыслях кричит Ким Докча.       — Ах, не пугайся. Это шутка. Я как старший уступлю тебе в первый раз, — посмеиваясь говорит мужчина, коротко целуя Ю Джунхёка в уголок губ.       Лицо мужчины темнеет, и Ким Докча впервые ощущает опасность от Ю Джунхёка. Он вновь развязно касается припухших и влажных губ, проводя кончиком языка по ряду зубов, когда мужчина над ним резко хватает его за острый подбородок и приподнимает его голову, заставляя смотреть на себя.       — Кто говорил, что я буду уступать во второй раз?       Ах, кажется, Ким Докча переступил линию невозврата.       Тишина ночи наполняется непристойными звуками. Пот крупными каплями стекает с мужских тел, падая на платформу. Жар разгорается внутри них всё сильнее и сильнее, из-за чего им кажется, что они лежат на раскаленном солнце. Ю Джунхёк сильно сжимает в своих руках стройную талию Кима Докча, большими пальцами надавливая на напряженные косые мышцы плоского живота, пока он толкается в покрасневшее колечко мышц. Его белая кожа, которую редко трогает румянец, теперь принимает приятный розоватый оттенок. Мужчина под ним, лежащий на спине с влажными и растрёпанными волосами, полностью раскрытый только ему одному, до безумия красив. Он вызывает в Ю Джунхёке весь спектр чувств, которые он не испытывал никогда. Стройные ноги Кима Докча раздвинуты, его пятки больно давят вперёд, и Ю Джунхёк повинуется, глубже входя в него и проводя своим членом по горячим внутренним стенкам мужчины.       За неимением ничего для столь страстных дел, поначалу это было действительно неприятно. Настолько, что Ким Докча хотел поменяться местами, однако когда Ю Джунхёк угадал правильное положение своего налитого кровью органа, он лишь откинул голову назад, видя звёзды не только в небе, но и под своими веками.       Ю Джунхёк так рьяно вбивается в его тело, что моменты, когда он останавливается, чтобы полностью прочувствовать их единение, кажутся мужчине нирваной. С каждый новым толчком он перестаёт слышать влажные и липкие звуки снизу, где они находятся намного ближе, чем всегда, хлопки кожи о кожу и тяжёлое дыхание Ю Джунхёка, выглядящего в лунном ореоле особенно искушающим. Вместо этого Ким Докча может слышать только собственные громкие стоны, распространяющиеся эхом по всей поверхности, и учащённое сердцебиение. На задворках сознания он думает о том, что им стоит быть потише, но ощущения, которые Ким Докча сейчас испытывает, полностью отключают его мозг.       Рваный стон вырывается из груди Кима Докча, когда Ю Джунхёк, устав от их позы, выходит из него. Пустота внутри не удовлетворяет мужчину, и он разочарованно смотрит на нависшего над ним Ю Джунхёка.       — Почему ты остановился? — в голосе Кима Докча слышится нетерпение. — Тебе не понравилось?       — Чушь, — коротко отвечает Ю Джунхёк, перед тем как перевернуть мужчину на живот.       Ким Докча становится коленями на их одежду, а локтями упирается в бронежилет. Его ноги дрожат, и они бы, вероятнее всего, разъехались, если бы не шершавая поверхность под ним. Он выгибает спину и через плечо, сквозь опущенные ресницы, смотрит назад. В это время Ю Джунхёк резко входит в него на всю длину, выбивая из мужчины воздух. Эта позиция слишком смущающая, поэтому Ким Докча отворачивается, смотря строго перед собой. Перед ним предстаёт горшок с кустиком прекрасных гипсофил, расцветших этим июлем. Ким Докча решает опустить голову на руки и почти задыхается, словно он вновь оказался под водами реки Хан, когда мужчина позади него делает размашистые толчки. Ю Джунхёк безжалостен.       И Ким Докча может лишь помолиться за себя и свою задницу в дальнейшем.       Однако, несмотря на то что ночью Ким Докча думал, что умрёт от переизбытка наслаждения и усталости, утром он просыпается довольно бодро. Он тянется, разминая затёкшие во время сна мышцы, и после зевка открывает глаза. Солнце стоит высоко в небе. Ким Докча мысленно поправляет себя, что день довольно бодрый.       «Хм? Где Ю Джунхёк?»       Осмотревшись, мужчина видит лишь свой бронежилет и собранные чемоданы. На себе Ким Докча замечает свою форму Чистильщика, пропитавшуюся потом. Его брови хмурятся, и он встаёт на ноги, не обращая внимания на небольшой дискомфорт. Когда он поднимается во весь свой рост, то замечает бегущего по противоположному перрону Ю Джунхёка, который ловко спрыгивает к рельсам, используя силу рук переходит на их сторону и быстро взбирается на платформу, где стоит Ким Докча.       Они встречаются взглядами. Выражение лица Ю Джунхёка бесстрастное, но секундная заминка в движениях выдаёт его небольшое смущение. Уголки губ Кима Докча поднимаются, и он говорит:       — Джунхёк-а, ночью ты был таким зверем, а теперь делаешь вид, что ничего не было?       — Ким Докча, — обреченно отвечает Ю Джунхёк, отводя взгляд.       — Малыш так быстро повзрослел, — качает головой Ким Докча, смеясь.       Неожиданно Ю Джунхёк оказывается прямо перед Кимом Докча, возвышаясь над ним и вынуждая смотреть на себя снизу вверх.       — У тебя вчера тоже был первый раз, поэтому не паясничай.       — Ах, — Ким Докча замолкает и через пару секунд молчания спрашивает: — Куда ты ходил?       — Я хотел найти любого М-23, чтобы поесть, но… Ким Докча, — мужчина вмиг становится серьёзным, — вокзал полностью пуст. Там нет ни одного трупа, которых мы вчера там видели.       Двое мужчин берут с собой все ценные чемоданы и идут с ними в крытое здание Сеульского вокзала. Увидев очищенное от мертвых тел и тушек помещение, Ким Докча задумывается и поднимает голову наверх. Много думать здесь не надо. Очевидно, что прошлой ночью тут прошлась тварь второй волны эволюции, которая поглотила всё это холодное, сгнившее в жаре мясо. Здесь волнует только один вопрос: «Где она?»       — Мы не проверили вчера второй этаж, — одновременно с этими словами Ю Джунхёк ищет лестницу наверх.       Ким Докча кивает, следуя за ним.       Поднявшись по служебной лестнице, они находят «дом» той твари. Коконы из паутин размером с пятерых взрослых человек свисают сверху, белая сетка в углу между потолком и смежными стенами настолько огромна, что можно только гадать, насколько масштабен этот монстр, что содержит в себе гены паука. Ю Джунхёк подходит ближе к упавшему кокону, разрубая мечом паутину. Лезвие проходит сквозь многослойную оболочку и касается живого существа. Белые нити стремительно пропитываются фиолетовой кровью монстра, находящегося внутри. Ким Докча тоже достаёт свой меч, и на пару с Ю Джунхёком он раскрывает кокон, в котором оказывается восьминогий паук с крыльями бабочки. Крылья вызывают у обоих мужчин мурашки от отвращения: вся их поверхность покрыта человеческими глазами, которые даже после смерти хозяина не останавливаются, продолжая хаотично двигаться в своем ореоле. Не желая на это более смотреть, Ю Джунхёк ещё раз разрубает паука-бабочку и закрывает кокон.       — Блять. Только не говори мне, что во всех этих коконах растут эти твари.       — … — Ю Джунхёк молчит, поднимая голову к потолку, который полностью усеян этими коконами.       — Джунхёк-а, есть какие-нибудь идеи?       — Огонь? Хотя… — мужчина вспоминает «аномалию», — это плохая идея.       — Может взорвать весь к чёрту вокзал?       — Где ты найдёшь взрывчатку?       — В Подземелье есть?       — Да, но она никогда не использовалась в целях безопасности.       Ким Докча ухмыляется. Он поворачивается лицом к Ю Джунхёку, поддевая пальцами его подборок, и говорит интригующим тоном:       — Значит, мы найдем ей применение.       На данный момент они не могут ничего сделать. Огнестрел Ю Джунхёка упал в реку Хан, а найти вторую машину с целым черным рынком оружия в ближайшее время невозможно. Обратный путь займет около шести дней, а после встречи с Хан Суён они смогут реализовать свой план только через ещё неделю.       — Джунхёк-а, какая ближайшая зачищенная станция к нам?       — Ангук. Но она очень близко к Дондэмуну. Подходить туда крайне опасно. Возможно, «Звёздный Поток» уже расширил территории, поэтому это в любом случае опасно, — качает головой Ю Джунхёк.       — Насчёт «расширил» не думаю. Аномалия и М-5 очень сильно потрепали верхушку муравейника, поэтому они, я думаю, заняты восстановлением станции, — Ким Докча в последний раз смотрит в потолок и начинает уходить к лестнице. — Что ж, мне нужно лишь добраться до ближайшей точки с электричеством, чтобы написать Хан Суён, — говорит он, подкидывая перед собой смартфон.       — Откуда у тебя?       — Хан Суён. Джунхёк-а, запомни раз и навсегда, что она нечто большее, чем просто Информатор Хан или Чистильщик низкого класса.       Ю Джунхёк вновь открывает рот, но Ким Докча отвечает раньше, чем он успевает спросить:       — Он водонепроницаемый.       Ю Джунхёк напоследок думает о том, что Ю Сана встречается с очень страшным человеком.

***

      Возвращаться той же дорогой с чемоданами оказывается немного сложнее, чем без них. Особенно страшно сильно потревожить переносной цветочно-ягодный сад и огород. Однако по ночам опьяненные новыми возможностями двое мужчин во время ночёвок спят, как кролики, забывая о внешнем мире и не отставая от друг друга ни на секунду.       Очередной ночлег, в этот раз подвальное казино, в котором они останавливались несколько дней назад, сотрясается довольными криками мужчины, насаживающегося на член. Ю Джунхёк вновь занимает активную позицию, то плавно, то грубо толкаясь во внутрь Кима Докча, сладострастно закатывающего глаза. Их губы соприкасаются, крадя короткие и влажные поцелуи. Ноги мужчины сильно обхватывают талию Ю Джунхёка, а руки оплетают его плечи. Иногда Ким Докча поворачивает голову к перевязанной руке мужчины, и он начинает сквозь хлопковую ткань клочка одежды покрывать место ранения поцелуями, на что получает новый сильный толчок.       Ю Джунхёк поддерживает Кима Докча и, поднимая свой торс, опускается на собственные пятки. Комната, в которой они закрылись, заполняется длинным стоном. Член мужчины скользит ещё глубже, сильнее раскрывая прямую кишку Кима Докча. Он садится на мускулистые бёдра Ю Джунхёка, переживая взрыв звёзд в своей голове.       — Подожди… немного.       Слегка отросшие ногти царапают спину Ю Джунхёка, белыми полосами разрисовывая крылья лопаток. Новая волна наслаждения обжигает, и Ким Докча, содрогаясь, прижимается лицом к ложбинке ключиц. Шершавая рука Ю Джунхёка обхватывает стоящий колом мужской половой орган и начинает ритмично двигаться вверх-вниз. Ким Докча, находясь на пике кульминации, почти не соображает, поэтому позволяет Ю Джунхёку помочь ему довести дело до конца.       Когда они оба кончают, Ким Докча ложится на диван, стоящий у стены, пока Ю Джунхёк переводит дыхание на полу. Он снимает глазную повязку, обмакивая кожу под ней тканью, и оставляет её на лежащем рядом противогазе. Внезапно его голова, заполненная мыслями о Киме Докча, создаёт на их основе новый вопрос. И только сейчас Ю Джунхёк осознаёт, что не знает, а кто они собственно друг другу?       Он смотрит на мужчину, отдыхающего на грязном диване, и понимает, что здесь абсолютно всё грязное. Они, трахающиеся без конца, вся их одежда и все места, которые они успели облюбовать, тоже грязные. Как долго они вместе живут в антисанитарии? И насколько сильно Ю Джунхёку стало всё равно на это, пока рядом с ним Ким Докча?       Тяжёлый вздох с пола привлекает внимание Кима Докча. Он откидывает голову назад и видит застрявшего в своих мыслях Ю Джунхёка, когда-то успевшего натянуть штаны.       — Что случилось? Чем опять забита твоя голова? — осипшим голосом спрашивает Ким Докча, массажируя пальцами горло.       — Кто мы друг другу?       — И без слов понятно, кто, — беспечно отвечает мужчина, заканчивая зевком. — Кто, по-твоему, лезет друг другу в рот языком и засовывает свой член в задницу другого мужчины? — не дождавшись ответа, Ким Докча сам отвечает: — Любовники.       — Любовники… — тихо повторяет Ю Джунхёк и после затишья встаёт, накрывая Кима Докча его формой Чистильщика. — Мы завтра доберёмся до реки Хан.       — О. Наконец-то искупаемся. Мне кажется, от меня разит такой вонью, что даже твари не хотят ко мне приближаться. Как ты вообще…       Ким Докча не успевает договорить «меня всё ещё любишь», как от Ю Джунхёка уже след простыл.       Его сердце коротко переживает колотую боль.       «Я что-то сделал не так?»       Но следующим утром ничего не меняется. Ю Джунхёк как и всегда бесстрастен, он все также холодно смущается на флирт Кима Докча, поэтому прошлая ночь быстро забывается.       Добравшись с ценным багажем до реки Хан, Ю Джунхёк опускает на землю чемодан и, пока Ким Докча идёт проверять воду на наличие монстров, занимается осмотром суши. Сделав пометку в своей голове, что вторая волна эволюции монстров характеризуется малой численностью, но огромной мощью, мужчина, раздеваясь, идёт к воде, где Ким Докча уже стирает свою форму Чистильщика.       — Почему паук-бабочка решила только сейчас проснуться? — вслух думает мужчина, отстирывая на собранных камнях верхнюю часть одежд.       — Вероятно, из-за нас, — Ю Джунхёк трёт руками ткань, обмакивая её в воде, — изначально там было довольно тихо, а пока мы кувыркались, не следя за громкостью, тварь проснулась и решила подкрепиться, а потом, видимо, ушла. Я не знаю, почему она не нашла нас с её паучьим чутьём.       — Хм, — Ким Докча выкладывает мокрую одежду на камни, — в любом случае, мы должны будем вернуться на вокзал, но только со взрывчаткой. Может, по пути встретим эту тварь.       После своих слов Ким Докча заходит в тёплую воду.       — Ты так уверен в своих силах? — тоже заходит в воду Ю Джунхёк.       — Я уверен в наших силах, Джунхёк-а, — улыбается Ким Докча, уходя под воду.       Пока Ким Докча исследует подводный мир, Ю Джунхёк не уходит слишком далеко от речного берега. Когда они полностью высыхают, то быстро одеваются и идут в путь.       Не успевает пройти и день, когда они доходят до станции Гванамун, что находится юго-западнее Ангук. Уже издалека Ю Джунхёк замечает огромное чёрное пятно с жуткими крыльями, которое на восьми длинных и тонких ногах медленно и нерасторопно передвигается в их сторону. Миллионы глаз разом останавливаются и поворачивают ярко-фиолетовые зрачки в сторону двоих мужчин, вытаскивающих мечи из ножен.       Внезапно позади монстра появляется ослепляющий отблеск металла. Ю Джунхёк и Ким Докча, стоящие в ста метрах от твари, отчётливо замечают женскую фигуру, проткнувшую своим мечом голову паука-бабочки, которая, по сравнению с мечницей, кажется огромной. Женщина, не вынимая лезвия, держится за рукоять оружия и, свисая с него, своим весом разрубает морду насекомого.       — Хивон-щи! — кричит радостно Ким Докча.       Тем временем Джун Хивон, услышав его, подтягивается одной рукой на воткнутом мече и с сильным ударом ноги отпрыгивает в сторону, вынимая оружие и приземляясь у передней ноги монстра.       — Докча-щи, Ю Джунхёк-щи! — подбегает она к мужчинам и даёт первому подзатыльник. — Вас слишком долго не было! Мы все сильно переживали! Мы же рассчитывали, что путь туда и обратно займёт примерно две недели. Чем вы занимались?       — Ах, Хивон-щи, мы так сильно задержались? — смеётся Ким Докча, потирая макушку.       — Не сильно на самом деле. Просто я заметила, что количество монстров стало резко меньше, поэтому подумала, что они все сбежали в вашу сторону, — молодая женщина пожимает плечами, — я пришла помочь.       — Ким Докча, ты ведь говорил, что эта экспедиция на неопределенный срок, — выгибает бровь Ю Джунхёк, припоминая сказанные перед их уходом слова мужчины.       — Я всегда так пугаю детишек. Не воспринимая меня всерьёз, когда я разговариваю с Есунг и Кильён, Джунхёк-а.       Джун Хивон с подозрением посматривает на двоих мужчин, чья окружающая атмосфера заставляет её бороться с желанием закатить глаза. Она решает оставить их хотя бы на пару секунд без лишних глаз и поворачивается к остановившемуся на месте монстру. Остриё её меча поднимается и указывает на тварь.       — Это что вообще такое? Ещё одна аномалия?       — Нет. Мы предполагаем, что началась вторая волна эволюции монстров… — Ким Докча рассказывает всё, что они успели обсудить с Ю Джунхёком.       Джун Хивон понятливо кивает и говорит:       — Тогда что нам делать с этим паучком?       — Вы это называете «паучком»? — раздаётся из-за спины мужской нервный голос.       Ю Джунхёка словно окатили ледяной водой. Для Кима Докча и Джун Хивон человек, стоящий позади, незнаком, однако для него он является хорошим товарищем и многолетним соседом по комнате. Мужчина чувствует на лбу и щеках раскалённые поцелуи солнца, понимая, что его лицо открыто. Противогаз позже чувствуется вдетым через толстые лямки бронежилета. Тихо вздохнув, Ю Джунхёк разворачивается и видит Ли Хёнсона.       Когда их глаза сталкиваются, Чистильщик Ли пятится и почти падает задницей на землю. Даже сквозь мутные очки нового противогаза Ю Джунхёк видит, насколько расширились глаза мужчины. Ли Хёнсон переводит дыхание и замедленно переводит нервный взгляд то на мужчину, стоящего рядом с Ю Джунхёком, то на молодую женщину, нахмурившуюся и угрожающе вытащившую свой меч. Из него спустя мгновение вылетает неуверенным голосом имя:       — Джунхёк-щи?       Челюсти названного мужчины скрипят от того, насколько сильно он их сжимает. В нём мечется мысль: «А не убить ли его?» Однако здравый смысл побеждает эмоции, и Ю Джунхёк разрубает воздух лезвием своего меча, приставляя его к шее сжавшегося Ли Хёнсона.       — И-ик! Джунхёк-щи, что ты делаешь? — кажется, он даже боится дышать.       Степень восхищения Ю Джунхёком всегда была равноценна страху перед ним. Ли Хёнсон знает его с самого рождения. Они вместе прошли школу и вступили в ряды «Звёздного потока», на протяжении многих лет жили в маленькой и тесной комнате, вместе занимались, бились, сражались и теряли товарищей. Но после смерти родителей Ю Джунхёк сильно переменился. Он стал делать рутинные вещи один, а Ли Хёнсон не желал навязываться. Так они отдалились. Живя в одной комнате, они редко виделись или общались.       Но восхищение и страх никуда не пропали. Поэтому когда Ю Джунхёка официально объявили мёртвым, Ли Хёнсон не мог поверить в это. Он долго всматривался в соседнюю армейскую койку, вместо Ю Джунхёка ходил в могильник, что-то говоря его родителям. Мужчина наблюдал, как Ли Джиё и Ким Намвун скрывают свои красные и опухшие глаза волосами, а Ю Миа…       — Что ты здесь делаешь? — задаёт встречный вопрос Ю Джунхёк.       Он не собирается действительно убивать Ли Хёнсона. Ему просто нужно немного запугать его, чтобы тот выдал всё, что знает. Таков недостаток Ли Хёнсона.       — Я… — мужчина напротив мрачнеет и поднимает взгляд, — мне поступил приказ найти либо твоё тело, либо монстра, похожего на тебя.       — Ах, неужели муравейник всё ещё чтит Чистильщика Ю? — с сарказмом смеётся Ким Докча.       — Смотри, как он помрачнел, — шёпотом на ухо говорит Джун Хивон. — Может мне убить его?       Ли Хёнсон улавливает последнее предложение из уст девушки. Он испуганно смотрит на неё, и что-то внутри него меняется. Весь гнев, направленный на Ю Джунхёка, который забыл о своей сестре, о своих подопечных, о Руководители Дэ, о всём промышленном комплексе, который взрастил его, внезапно испаряется. Его рука неловко потирает затылок с ежиком коротким волос.       — Руководитель Дэ приказал мне найти тебя. Почему бы тебе не вернуться, Джунхёк-щи? — намного спокойнее и мягче продолжает Ли Хёнсон.       — Ты не видишь? Я и есть Цветочек.       — … — Ли Хёнсон отводит взгляд, пряча улыбку за плотно сомкнутыми губами. — Джунхёк-щи…       Весь вид Ю Джунхёка, говорящего низким голосом про себя, что он Цветочек, похож на то, если бы внезапно Руководитель Дэ вместо строгой формы Чистильщиков напялил бы на себя вечернее платье — так же странно и нелепо.       — Я понимаю… Меня посвятили в дело «Охота». Однако на время восстановления станции Дондэмун и первых этажей «Звёздного потока» проект заморожен.       Ли Хёнсон говорит чистую правду. В любом случае он не хочет убивать Ю Джунхёка или как-то вредить ему, поэтому, выложив на стол все карты, мужчина лишь надеется на благосклонное отношение к нему со стороны товарища.       — Давайте потом поговорим, — говорит Джун Хивон, — тварь просыпается.       После её слов застывший на некоторое время паук-бабочка действительно оживает и хаотично передвигает своими длинными лапками. Он словно танцует на месте: ни приближаясь, ни отдаляясь от группы людей.       Ли Хёнсон, зарядив автомат, целится и хочет нажать на курок, но его одергивает Джун Хивон:       — Подожди… — она делает паузу, ожидая ответа.       — Ли Хёнсон.       — …Ли Хёнсон-щи, — продолжает она, — мы должны составить хотя бы небольшой план, прежде чем нападать.       Сказав это, она неосознанно поворачивается к Киму Докча. Мужчина перехватывает её взгляд и кивает, глазами сканируя монстра. Вспоминая, как Ю Джунхёк убил детёныша этой твари, он пытается прикинуть их дальнейшие действия. Так как это вид М-5, то тут мог бы подойти дихлофос, который делают в СОЕХ, однако с собой ни у кого его точно нет. Ким Докча быстро обводит взглядом имеющиеся у них оружие.       «Четыре меча и один автомат…»       План быстро появляется в его голове, перебрасываясь с одной мысли на другую. Ким Докча, сжимая рукоять меча, не отрывает взгляда от паука-бабочки, которая ведет себя излишне миролюбиво в отличие от других монстров.       Ю Джунхёк, тоже наблюдающий за монстром, танцующим на месте, поворачивается к Ли Хёнсону, который, сам того не замечая, неотрывно смотрит на Джун Хивон. Поборов желание закатить глаза, мужчина говорит:       — Может, он не ест живую плоть?       — Я тоже только сейчас об этом подумал, — Ким Докча крутит в руках меч. — Он с явным аппетитом сожрал гниющие трупы, но при этом пропустил нас. И сейчас… что он делает?       Монстр продолжает оставаться на месте, быстро перебирая под собой свои длинные в несколько метров лапки. Он не взмахивает крыльями, словно это не его часть тела, а что-то инородное, и только мириады глаз точно смотрят на группу людей перед ними. Топчась на месте, паук-бабочка поднимает вокруг себя клубы пыли, однако никакой тряски земли никто не замечает.       — Может просто оставить его так? — Джун Хивон, усердно игнорируя Ли Хёнсона, выгибает одну бровь.       — Пусть муравейник этим занимается, — заключает Ким Докча, складывая меч в ножны.       — Подождите, — Ли Хёнсон, только что узнавший о новой нелегкой работенке, поднимает ладонь перед собой, — почему бы не притащить к нему какой-нибудь труп и проверить вашу теорию?       — О, это хорошая идея, — говорит с энтузиазмом Джун Хивон и приставляет острие меча к кадыку мужчины. — Твой хорошо подойдет.       — Ха-ха, — он поднимает руки вверх, — думаю, мертвый монстр будет попитательнее меня.       Ю Джунхёк вздыхает.       «Я собственноручно зачистил эти территории. Где мы найдем монстра?» — думает он.       Правым глазом он смотрит на Кима Докча. Мужчина, закусывая изнутри щеки, кажется довольно возбужденным. Его глаза отчего-то сияют, губы дрожат, а ноги в нетерпении ходят на месте, словно паук-бабочка, перебирающий свои лапки. Ю Джунхёк кладет руку на плечо Кима Докча, привлекая его внимание, и безмолвно спрашивает его: «В чём дело?»       Ким Докча озирается по сторонам, будто веря в то, что какой-то монстр появится в его поле зрения, и, наклоняя голову к шее Ю Джунхёка, шёпотом говорит:       — Давай приручим этого монстра?

***

      Когда Ким Докча озвучивает свою идею остальным, то Джун Хивон скептически поглядывает на танцующего паука, а Ли Хёнсон называет его сумасшедшим. Однако несмотря на разнообразный спектр реакций, никто не говорит, что это плохая мысль. Они бесстрашно оставляют монстра на его танцполе и уходят. Ли Хёнсон так быстро вливаются в их команду, что у Ю Джунхёка не остаётся сомнений, откуда у него столько друзей и товарищей в «Звёздном потоке».       Работая живым тепловизором, Чистильщик Ли постоянно регулирует свои очки в противогазе, пытаясь найти хотя бы одного монстра. Солнце начинает садиться, и поверхность земли немного остывает, что позволяет тепловизору точнее определять живых существ в округе.       «Хм, что бы мне написать в отчёте?» — по пути думает Ли Хёнсон, перебегая позади Ю Джунхека и Кима Докча мост. — «Снова ничего не нашёл? Тогда почему я не вернулся к ночи? Слишком далеко ушёл? Хм, или мне все-таки притащить какого-нибудь М-13 или М-14, чтобы закрыть этот вопрос?»       Мужчина смотрит на два ярко-красных пятна. Он отключает на время функцию тепловизора и видит впереди себя Ю Джунхёка и Кима Докча. Ли Хёнсон запомнил своего коллегу мрачным Чистильщиком Ю, который совсем выпал из жизни после смерти Руководителя Ли. Его лицо тогда ничего, кроме вечных тоски и боли, сокрытых глубоко в груди, не выражало. Не замечая своего окружения, Ю Джунхёк постоянно находился в своих мыслях, игнорируя даже свою младшую сестру. Иногда он не просыпался, пугая Ли Хёнсона до смерти; иногда он не спал по несколько суток, тупо смотря в потолок или в пол. Тот Чистильщик Ю сильно отличается от Ю Джунхёка, бегущего перед ним.       Ли Хёнсон хмурится под маской противогаза.       — Хёнсон-щи, — Ю Джунхёк немного замедляется и оказывается почти наравне с Чистильщиком, — сильно ли Директор Дэ беспокоится о моей смерти?       — Сейчас в комплексе беспорядок, мы всё ещё восстанавливаемся после нападения того монстра… Так что поиск тебя был наполовину моей инициативой. Однако Руководитель Дэ слишком скрупулезно просматривает мои отчёты и расспрашивает о вылазках.       — Сразу видно, что он боится, — в разговор влезает Ким Докча. — Стань бы ты монстром, то убить тебя было бы непросто.       — Не думаю.       — С твоим неукротимым нравом сложно справиться. Но не беспокойся, я сильный мужчина в полном расцвете своих сил, поэтому я легко справляюсь с твоим мон-       — Не флиртуйте передо мной, пожалуйста, — устало говорит позади мужчин Джун Хивон, у которой за эти несколько часов уши успели завять до степени сухой морской капусты.       Ли Хёнсон, чье лицо слегка пылает от бесстыдного и бескостного языка Кима Докча, кивает своим мыслям, когда видит намек на ухмылку в губах Ю Джунхека. Этот Ю Джунхёк явно счастливей Чистильщика Ю. Как товарищ мужчина рад за него. Однако как человек он не понимает, почему он так легко забыл Подземелье и «Звёздный поток». Чувство предательства все ещё неприятно подкатывает к горлу, но Ли Хёнсон, желая высказать все в лицо Ю Джунхёку, сильнее смыкает челюсти.       «Это не моё дело».       Они пересекают мост и останавливаются на противоположном берегу реки Хан. Ю Джунхек и Джун Хивон ставят чемоданы на землю и проверяют содержимое, пока лицо Кима Докча не озаряется светом от экрана смартфона. Он подключается к внутренней сети, исходящей из станции Чондам, самой крайней на данный момент точки Подземелья, и заходит на сайт.

[Обновление в работе «Война Света и Тьмы» автора tls123]

[…Светила кровавая луна, когда Король Демонов Спасения вышел на улицу. Сырая темница, что была местом его рождения, так и не стала его домом. Он тихо фыркнул и ушел. Его шаги, властные и размеренные, заглушались криками душ, чьи жизни забрала его «Нерушимая вера». Чувствовал ли сам Король Демонов Спасения вину за их смерти? В момент смертоубийства был ли он готов взять ответственность за их судьбы? Ответ был. Но он не хотел его принимать. Прогнившая душа была на то и прогнившей. Король Демонов спасения тряхнул головой и посмотрел вперёд. Вдалеке, под кронами дерева, усыпанного звёздами, стояла женская фигура. — Императрица Тьмы, — подойдя к ней, сказал Король Демонов Спасения. — Где ты был, мой слуга? — сказала она, вырезая своими клинками в стволе небесного дерева созвездия…

Раздел отзывов: Пожалуйста, следуйте правилам сайта, когда оставляете отзыв.

      КДСч» Вау, автор, спасибо вам большое за главу! В такое неспокойное время вы все ещё радуете нас, читателей, ежедневными главами! Буду рад, если следующая глава просто взорвет мой мозг, хахаха! Из всех авторов, которых я знаю, ваши сюжетные повороты самые неожиданные. Пожалуй, я осмелюсь предположить, что Король Демонов Спасения был в Исповедальне?

tls123» КДСч, здравствуйте! Благодарю за ваши теплые слова! Как автор, я не могу раскрыть вам все карты сюжета, однако могу точно сказать, что через 3 главы все раскроется!

      Ким Докча отвлекается от телефона в тот момент, когда трое людей закрывают чемоданы на молнию. После того, как они заканчивают, он говорит:       — Ли Хёнсон, если ты даже пикнешь о том, что сегодня увидел и услышал, в отчете этому помешанному на звёздах Дэ Бихёну, то ты станешь самой свежей приманкой для паука-бабочки.       Мужчина поднимает руки перед собой и через противогаз отвечает:       — Я собирался с этого дня обманывать Руководителя Дэ. Я не сдам вас.       С подозрительным прищуром мужчина в старой форме Чистильщиков смотрит в глаза Ли Хёнсона и спустя пару секунд кивает, повернувшись лицом к Джун Хивон.       — Хан Суен будет на станции Щинса через три часа. Так что держим путь туда, а дальше разберёмся.       — Она придет с пустыми руками? Вы ведь всегда торгуетесь по вторникам.       — Нет. Я попросил, чтобы она принесла нам оружие и взрывчатку.       — Взрыв-что? — одновременно переспрашивают Джун Хивон и Ли Хёнсон.       — Ты хочешь это сделать? — Ю Джунхек поднимает на руки чемодан.       — Да. Ты ведь со мной?       — Я всегда с тобой.       Ким Докча кивает и расплывается в улыбке.       Где-то на заднем плане Джун Хивон закатывает глаза, завидуя Хан Суен, которой не приходится часто видеть это.       Они идут в полной тишине. Территория, полностью зачищенная от монстров, похожа на могильник. Только шум содержимого в чемоданах, шаги по песчаной земле и сбитое после долгого бега дыхание делают это место более живым, чем оно есть на самом деле. Спустя два часа Ким Докча видит станцию Щинса, где они оставляют чемоданы, дожидаясь прихода Хан Суен.       В глубокой ночи тепловизор определяет намного точнее живых существ, чья кровь бьется по стенкам вен. Поэтому Ли Хёнсон первый замечает красную точку, приближающуюся к ним из кромешной темноты метро. Когда фигура останавливается в трёх метрах от мужчины, он понимает, что Информатор Хан, а точнее Хан Суен, по всей видимости, предатель Подземелья, узнала его. Невольно в его голове проскакивает мысль, как она смогла так долго скрываться и не сделать ни одной ошибки для своего раскрытия?       «Руководитель Ю тоже знает об этом?» — ответ напрашивается сам собой. Она точно знает и точно покрывает Хан Суен, которая, вероятнее всего, и является знаменитым черным торговцем — Директором Ложного Последнего Акта.       Дело черного рынка изначально очень беспокоило верхушки всех промышленных комплексов, появившихся в самом начале развития города Подземелье. Склады ограниченных ресурсов: продовольствия, оружия и текстиля, — страдали от постоянного грабежа и воровства, поэтому, когда была замечена некоторая закономерность, были найдены некоторые люди, продающие жизненно важные вещи в переходах разрушенных метро. Приняв меры, верхушка избавилась от черных торговцев, однако спустя десятилетие эта проблема снова появилась. В кругах черного рынка появилось два лидера — Директор Ложного Последнего Акта и Король Демонов Спасения. У них всегда были особенные и диковинные ресурсы, которых в Подземелье не было, поэтому мелкие сошки всегда хотели сотрудничать с ними. Но после отказов они разозлились на них и выдали существование лидеров черного рынка «Звёздному потоку». Их пытались найти. Специальные люди перепотрошили абсолютно всю подпольную систему, но Директор Ложного Последнего Акта и Король Демонов Спасения были умнее. Поэтому спустя время их поиски прекратились, а они продолжили свою деятельность.       Кто бы мог подумать, что этими людьми были Информатор Хан, известная в Подземелье как женщина, которую лучше не трогать лишний раз, и Ким Докча, возлюбленный мужчина Ю Джунхека, человека, на которого все Чистильщики равняются и считают его идолом силы?       — Какого чёрта? — грубо выплевывает Хан Суен вместо приветствия.       — Все нормально, — отвечает Ким Докча, спрыгнувшего на рельсы. — В любом случае я вверяю жизнь Ли Хёнсона-щи тебе, если он что-то скажет лишнее.       — Поняла. Давно не виделись, Чистильщик Ли, — говорит нейтральным тоном девушка, выходя из темноты.       — Да, Информатор Хан, — неловко отвечает Ли Хёнсон.       — Эй, давайте без этого, — Джун Хивон тоже спрыгивает на рельсы. — Это наша территория, поэтому ваши муравьиные позывные тут неуместны.       Ю Джунхек молча стоит рядом. Они здороваются с Хан Суен коротким кивком, когда Ким Докча и Джун Хивон поднимают принесённые из Подземелья ресурсы наверх. Девушка запрыгивает на перрон и отряхивает свою форму Чистильщика. Её волосы собраны в низкий хвост, насколько ей позволяет длина, а на лице — спущенная к подбородку маска-противогаз. В целом она выглядит так, как он её помнил ещё в «Звёздном Потоке».       — Зачем вам понадобились гранаты? — первым делом спрашивает она, когда вся собравшаяся компания садится отдыхать.       Ю Джунхёк обмениваться с Кимом Докча взглядами, и второй отвечает:       — Хотим устроить шоу.       — Вы? — Хан Суен скептично поднимает бровь и пальцем указывает то на одного мужчину, то на другого. — Особенно ты? — лично спрашивает она у Ю Джунхёка.       Ким Докча начинает с самого начала, рассказывая об их совместной двухнедельной вылазке на вокзал, о мириадах коконах из паутины, свисающих с потолка, о второй волне эволюции монстров и об идее приручить паука-бабочку. Хан Суен молчит, вслушиваясь и обдумывая каждое слово своего друга.       — Ты хочешь реализовать это? — спрашивает она.       Ким Докча кивает.       — Влюбленный придурок, — шипит она. — Ладно! Ты действительно думаешь, что сможешь приручить его?       — Шансы пятьдесят на пятьдесят. Либо да, либо нет. Даже если не получится, я буду следовать прошлому плану.       — Если не получится, мы просто убьем его, — не понимая, о чем вообще говорят Хан Суен и Ким Докча, говорит Джун Хивон.       — Хорошо. Я принесла еженедельное сырое мясо и патроны, ящик взрывчатки и в нём ещё три автомата. Также у меня есть не очень хорошие новости. Что у тебя?       — Информацию я тебе уже предоставил, — Ким Докча обращает внимание Хан Суен на чемоданы, стоящие рядом с Ю Джунхёком, — а это золотая жила.       — Охренеть, — срывается с губ девушки, когда она видит кустик гипсофил.       — Не благодари. Все остальное потом отдам, когда мы сможем взрастить их у нас на огороде.       — Поняла. Тогда к новостям. Ван Сяо сошла с ума.       Ю Джунхек, пытаясь вспомнить, откуда слышал это имя, хмурится, опустив взгляд в грязный пол. Ему смутно видятся фрагменты недалекого прошлого: бьющий по барабанным перепонкам звук сирены, красный цвет стен, лестница и его потерянное состояние. В этом воспоминании появляется размытая фигура в белом халате, характерном для ученых и врачей «Звёздного Потока». Потом эта фигура мелькает между стеллажей в могильнике. Её плечи содрогались от рыданий. Она стояла и скорбела по своей сонбэ — Ли Сольхве. Поняв, кто такая Ван Сяо, Ю Джунхёк продолжает слушать.       После нападения аномалии, как рассказывает Хан Суен, первые три верхних этажа промышленного комплекса были пробиты насквозь. Вирус быстро проник внутрь «Звёздного Потока» и начались массовая истерия и паника. К сожалению, некоторые ученые и другие специалисты, не выходящие на поверхность, успели заразиться, поэтому их немедленно расстреляли на месте. Снизу, в самом городе Подземелья и по другим промышленным комплексам, прошелся слух, что «Звёздный Поток» решил захватить полную власть над Подземельем, поэтому всех митингующих вероломно убивают и продают их трупы черным торговцам. Пока Дэ Бихён развеивал эти слухи на главной площади, поведав всем о случившейся трагедии, остальные работники «Звёздного Потока» восстанавливали первые три этажа и саму станцию Дондэмун. Было решено, что первый этаж, на котором находились мусоросжигающая машина, кладбище и генераторы, второй этаж, где был большой склад запасных ресурсов, и третий этаж, закрытый для всех, кроме узкого круга лиц, — как и четвертый этаж, — будут недееспособными до того момента, пока фильтры не очистят весь воздух от EAV-00. Хан Суен, по рекомендации Ю Саны, смогла войти в эту элитную компанию людей, поэтому тайна третьего и четвертого этажа стала для неё открытой.       Даже Ю Джунхёк со всеми своими достижениями и репутацией внутри и вне промышленного комплекса не знал, что там. Однако всегда догадывался, что там может быть. И его теория подтвердилась: оба этих этажа были тюрьмами.       Когда Хан Суен, назначенная следить за восстановлением третьего этажа, впервые открыла дверь загадочного места, то узнала, куда подевались все черные торговцы. Дряхлые старики и старушки безжизненно сидели в глубине своих камер заключения, без охоты вдыхая скверный воздух через противогазы. За некоторыми решетками уже лежали скелеты, а в других трупы. Самоубийство, голод, обезвоживание, обычное убийство — было много причин их смертей. Девушку чуть не вырвало у порога.       — Что? — глаза Ли Хёнсона чуть ли не выпадают из глазниц. — Подождите, Хан Суен-щи.       — Примите это, — безжалостно говорит Хан Суен. — Я понимаю вашу поголовную преданность к «Звёздному Потоку», однако это правда. Дэ Бихён, может, и был раньше нормальным, но это уже не так. Вы всё ещё считаете, что Руководители Ю и Ли что-то решали?       Ли Хёнсон тупо смотрит прямо в глаза Хан Суён, сжимая в пальцах короткие волосы.       — Вас разве не посвятили в дело «Охота»? Поимка людей ради создания вакцины вам ни о чем не говорит? Пожалуйста, снимите розовые очки. Перестаньте романтизировать «Звёздный Поток».       — Суен-щи, остановись, — не выдерживает Джун Хивон.       Ю Джунхёк думает, что Хан Суен действительно страшный человек. Испытывая некоторую неловкость, мужчина хлопает товарища по плечу. На это Ли Хёнсон поворачивает голову к нему и кивает, благодаря за поддержку.       Тем временем Хан Суен продолжает свой рассказ после деликатной паузы.       Пока рабочие убирали трупы и скелеты, вычищали полы от обломков потолка, Хан Суен увидела, что тела, на которых ещё осталась плоть, отправились не наверх, а вниз, на этажи лабораторий. После этого она провела небольшое расследование.       Ван Сяо, оплакав Ли Сольхву, начала медленно терять рассудок. Она в буквальном смысле переехала в лабораторию, чтобы найти ошибки в первой вакцине и создать новую. Она спит рядом с трупами заключённых, практически ест ложками трупы Чистильщиков, погибших в тот злосчастный день. Фильтры в лаборатории все ещё нуждаются в замене, потому что они больше не могут очищать воздух от металлического запаха крови и противной вони гниения, однако Ван Сяо не пускает в свою лабораторию посторонних. Ю Сана говорила, что Руководитель Ван редко появляется на собраниях, но Руководитель Дэ всегда в курсе всего, что делает Ван Сяо, поэтому Хан Суен сделала вывод, что Дэ Бихён руководит всеми исследованиями научного отдела промышленного комплекса, нарушая одно из правил «Звёздного Потока» — не заходить на территорию другого Руководителя.       В последнее время абсолютно весь шестой этаж закрыт. Ученые не выходят оттуда и не входят туда, работая нон-стоп. Они словно роботы, у которых нет необходимости спать и питаться. Хан Суен пыталась один раз попасть на шестой этаж, однако дверь ей никто не открыл. Создавалось ощущение, что он полностью пустой, как будто все внезапно испарились, поэтому вчера она сообщила об этом Дэ Бихёну через Ю Сану и сегодня, перед встречей, получила такой ответ: «Руководитель Ван теперь ближе всего к звёздам».       Станция Щинса погружается в тишину. Ю Джунхек через верхнюю ступеньку видит ночное небо, усыпанное белой пыльцой. Именно это хочет увидеть Дэ Бихён? Смотреть без тяжести противогаза на спокойное небо, зная, что воздух, который он вдыхает, чистый?       — Я знаю о чём ты думаешь, — шёпотом говорит Ким Докча, прислоняясь близко к спине мужчины. — Сама цель Дэ Бихёна хорошая. Поэтому даже новые поколения, которые никогда не видели жизни на поверхности, хотят наверх, к солнцу и звёздам. Однако из-за этого можем пострадать мы.       — Я понимаю, — кивает Ю Джунхёк. — Все хотят жить.       — Вот именно, что жить, а не существовать, — влезает Джун Хивон. — Но разве там, в муравейнике, не лучшие условия жизни, чем здесь? Так почему вы так хотите ворваться в наш дом? — обращается она напрямую к Ли Хёнсону.       — Генераторы скоро сдохнут. Да и места уже не хватает на всех людей, — отвечает Ли Хёнсон, сложив голову на руки. — Я думаю, что мы могли бы расшириться под землей, как это делало прошлое поколение, однако у нас нет вечных генераторов.       — Вместо вакцины научное отделение могло бы заняться именно генераторами!       — На самом деле, — начинает Ю Джунхёк, прерывая Джун Хивон, — я видел в научном отделе запись о создании генераторов, которые будут работать на основе солнечного излучения.       — А, да, — Хан Суен продолжает мысль Ю Джунхека, — но Дэ Бихён приказал Ли Сольхве больше времени уделять вакцине, а не генераторам.       — Да.       — Тц, — Джун Хивон ложится на спину, закинув руки за голову. — Это всё?       — Пока что да. Вы пойдете приручать тварь?       — Верно, — Ким Докча встает, разминаясь. — Мы оставим здесь чемоданы. Если через четыре дня они будут всё ещё здесь, а я не буду отвечать, то забери их и отнеси, пожалуйста, домой.       — Тебе же лучше забрать их самому, — говорит Хан Суен, скрестив руки перед грудью.       Мужчина кивает и, взяв ящик с гранатами, выходит из метро. Остальные тоже встают, беря оружие и приманку, и уходят, пока Хан Суён провожает их своим цепким взглядом.       Небо быстро светлеет. Проспав всего час перед приходом Хан Суен, трое людей чувствуют себя довольно бодро, поэтому через пару часов они видят паука-бабочку, все ещё танцующего на противоположном от них берегу.       — Повтори свой план, — говорит Джун Хивон, разминая плечи.       — Не мой, а наш, — мужчина кивает в сторону Ю Джунхёка, который за время их вылазки успел провести три лекции о поведении насекомых и зверей доэволюционного развития. — Будем пытаться приручить тварь как примитивное животное, — продолжает Ким Докча, тихо посмеявшись с лица молодой женщины, и достаёт небольшой кусок мяса. — Так как у нас нет исследовательского и научного отделов, нам остаётся только следовать логике. Каждые часа три, например, будем давать ему по куску мяса, чтобы у него появилась ассоциация: этот человек — еда; нет этого человека — нет еды. Если все пройдёт удачно, то уже через пару дней наш паучок будет привязан к ассоциируемому человеку так, будто он есть его привычная среда обитания, где он сможет выжить и добыть еду, — Ким Докча машет сырым, но очищенным от кожи и шерсти мясом перед лицами своих компаньонов. — Как-то так. Нужно выбрать того, кто будет «средой обитания» для твари.       — Твоя идея, вот и будешь его таскать, — Джун Хивон усмехается и переводит взгляд на паука.       — Резонно, — вздыхает мужчина и на всякий случай обнажает свой меч от ножен.       Он медленно и аккуратно направляется к реке. Глаза на крыльях, что хаотично, словно в угаре, перекатываются по всей орбите, останавливаются и одновременно начинают смотреть на мужчину, следя за каждым его движением. Ю Джунхёк снимает с предохранителя спусковой крючок и целится в паучьи глаза. Ли Хенсон тем временем направляет свой автомат в основания крыльев, пока Джун Хивон сжимает в кулаке гранату.       Когда Ким Докча почти доходит до еле плескающейся в медленном потоке воды, человеческие глаза, будто учуяв знакомый аромат, начинают следовать за рукой мужчины, в которой лежит сырое мясо. Лапы паука останавливаются, а сама тварь останавливает свое танцевальное шоу.       «Удивительно. Эта тварь действительно очень безобидная», — думает Ю Джунхёк, в голове составляя профайл монстра.       Ким Докча, заметив, что паук следит только за мясом в его руке, замахивается и бросает кусок в левую сторону от себя. Он сжимает рукоять меча двумя руками, смотря как мириады глаз в один момент резко переводят свой пронзительный взгляд на приманку, покрывшуюся песком и грязью после падения. Крылья, которые выглядели бесполезными органами, начинают движение. Они взмахиваются, создавая вокруг себя облако пыли, и паук-бабочка отрывает от земли. Монстр взлетает на несколько десятков метров, и у людей почти останавливается сердце. В паучьем брюхе они видят огромный рот, из которого ковром выкатывается чёрный язык, скрученный в спираль и покрытый фиолетовой слизью.       «Так он похож на собаку, — Ю Джунхёк поднимает все свое туловище, направляя курок ровно в центр рта. — Почему он остановился, когда учуял запах именно обработанного сырого мяса?»       Не касаясь лапами земли, паук протыкает мясо, словно он выпускает стрелу из лука, и ковер языка сворачивается обратно, во внутрь рта. Пасть в брюхе закрывается, и тварь встает на противоположный берег реки Хан, находясь в тридцати метрах от группы людей. Ю Джунхёку даже показалось, что рот этого монстра изогнулся в подобии улыбки, полной удовольствия и долгожданного удовлетворения. Мужчина, изменяя траекторию возможного выстрела, делает выводы в своей голове:       «Раз насекомые — не животные, а значит, их поведение основывается на привычках и прошлом опыте, то, учитывая эти факты, кто-то до этого уже кормил эту тварь сырым мясом, пытаясь приручить. Значит ли это, что те трупы людей и были его прошлыми хозяинами?»       — Ким Докча, подойди ко мне, — немедленно говорит Ю Джунхёк, как только смысл его предположения доходит до него.       Мужчина, услышав напряжение в голосе Ю Джунхека, послушно отходит назад, не сводя глаз с жующей огромной твари, которая превосходит его в несколько десятков раз. Когда Ким Докча утыкается спиной в выставленный автомат, паук вновь начинает танцевать. Ли Хёнсон беззвучно ругается, когда пыль, поднявшаяся от лап монстра, попадает ему в глаза и нос. Джун Хивон такой культурностью не отличается, поэтому из неё вырываются тихие маты, пока Ким Докча и Ю Джунхёк молча закрывают лицо внутренними сторонами локтей.       — Может, ему недостаточно еды? — шипит сквозь летящую пыль Ким Докча.       — Я только подумал об этом, — отвечает ему Ю Джунхёк, щурясь. — Эта тварь точно проснулась не из-за нас, а из-за голода. Я сделаю предложение, что своим «танцем» он старается раздавить себе еду.       — Тогда почему он не убивает нас?       — Не знаю. Он — монстр, но в нём все ещё есть воспоминания из прошлой жизни, где он был обычным насекомым, не выделяющимся высоким интеллектом. Судя по обычным насекомым, которые выживали за счет привычки, этот паук-бабочка привык есть только мертвечину и убивать только монстров, а не живых людей. Но при этом вкус сырого обработанного мяса, который может быть приготовлен только человеческой рукой, ему зашел по душе больше, чем обычная мертвечина.       — Давайте тогда следующий кусок! — кричит сквозь шум, вызванный пауком, Ким Докча.       Операция повторяется несколько раз. Когда их запасы приманки пустеют, то и паук сам начинает ощущать насыщение, поэтому останавливается и садится на свое брюхо. Полностью потные, покрытые пылью и песком, люди устало падают вниз, отдыхая под восходящим солнцем. Не проходит и часа, как монстр вновь встает.       — Блять, надо было не отдыхать, а найти ещё приманки, — вымученно говорит Ким Докча, почувствовавший сонливость ещё на втором круге кормления паука.       — Может попробуем пройтись? Вдруг он теперь пойдет за тобой? — таким же голосом предлагает Джун Хивон, нагло развалившись на животе Ли Хёнсона.       Ким Докча кивает и встает, пока Ю Джунхёк вновь взводит курок. Мириады глаз смотрят на вставшую фигуру. Мужчина делает три шага в сторону от своих компаньонов, и монстр продолжает просто стоять, он делает двадцать шагов — монстр наступает на одну свою лапу, стремясь идти за Кимом Докча.       — Спасибо, Господь Ханыль-ним! — кричит в небо молодая женщина. — Я уже думала, что нам придется таскаться с этой тварью неделями.       Таким образом, Ким Докча, известный более как Король Демонов Спасения, лидер черного рынка в Подземелье, а также родной сын лидера Цветочков из СОЕХ; Ю Джунхёк, ранее Чистильщик первого класса самого огромного промышленного комплекса «Звёздный Поток», капитан собственного отряда, а ныне один из самых сильных людей с иммунитетом от вируса, который уничтожил всю несколько миллионную цивилизацию; Джун Хивон, главный защитник убежища СОЕХ, а также человек, которая может поднять своими руками тонны припасов, и Ли Хёнсон, сердце дневной жизни в Подземелье, выдающийся Чистильщик и капитан собственного отряда в «Звёздного Потоке», — стали первыми людьми, которые смогли приручить монстра.

***

      Оказывается Корея — большая страна. Проходит ещё один день, и группа людей вместе с танцующим пауком наконец-то доходят до другого города. Они впервые выходят за пределы Сеула, поэтому на их лицах нет ничего кроме настороженности. Инчон их встречает настоящим морем из монстров, до которых не дошла вторая волна эволюции. Кряхтение, оры и неприятные звуки заполняют тишину мертвого города. Компаньоны переглядываются между собой.       Ли Хенсон кивает и достаёт обработанный Ю Джунхёком кусок мяса, отдавая его Киму Докча, который сразу же, не целясь, бросает приманку в тварей. Паук-бабочка, учуяв запах еды, сразу же бежит вперёд, давя своими лапами всех монстров под собой. Ю Джунхек достаёт из сумки маленькую тушку М-24 и отходит на приличное расстояние от границ города Инчона. Он отрубает голову мутированного животного, срезает его шкуру и потрошит, вытаскивая все внутренности и кости. Убрав весь мусор в сумку, мужчина возвращается и сам бросает новый «маячок» в монстров. Паук-бабочка заканчивает поедать всех близстоящих раздавленных им же тварей и бежит к следующему сырому куску. Люди кивают друг другу и тоже заходят на территорию, куда никогда не наступала человеческая нога после случившегося катаклизма.       Меч Джун Хивон, как и она сама, полностью купается в фиолетовой крови тварей. Она бежит и отталкивается ногами от монстра, делая в воздухе кувырок, пока лезвие её оружия отрубает десятерым мутированным животным и людям конечности и головы. Свет её клинка, подобно волнам, бьется о тела монстров, и Ли Хёнсон не может отвести от неё взгляда. Что-то переворачивается в нём, плескается, как кипящая вода в чайнике, и он ничего не может с собой поделать. Это восхищение? А может, фанатизм? Чистильщик Ли стряхивает с противогаза попавшую на очки печень М-13 и перезаряжает автомат.       «Сейчас не самое лучшее время для этого».       Пули попадают ровно в черепушки тварей, отчего они разрываются, превращаясь в фиолетовое месиво. Ким Докча тем временем вырезает десятками монстров и тащит их трупы Ю Джунхёку, который с потемневшим лицом срезает кожу с пойманного Кимом Докча М-14.       Когда он заканчивает обрабатывать мясо монстра, то бросает его в другую сторону от паука-бабочки, который с радостью бежит за новым «маячком». Ю Джунхек садится обратно на свое место и видит рядом с собой уже гору необработанного мяса. Тихо назвав этот день «не самым приятным в его жизни», он берет очередного М-23 и проделывает одни и те же действия, оставляя от твари только мясо.       Спустя пять часов ближайшая территория Инчона полностью пустеет. От прежнего океана, кишащего монстрами, не остаётся ничего, кроме фиолетовой жидкости.       Мужчина закидывает себе на плечо мертвое тело монстра, похожее на человека. Джун Хивон с отвращением смотрит на это, и Ли Хёнсон, вспыхнув, немедленно оправдывается:       — Мне нужно чем-то заменить Ю Джунхёка-щи.       — Он совсем не похож, — шутит Ким Докча. — Как такая тростинка сможет повалить меня на спину и отнять у меня желание сопротивляться?       — …       — Ты сейчас комплимент мне такой сделал? — равнодушное лицо Ю Джунхека выглядит постным, словно он только что съел приготовленную мамой Кима Докча еду, а она оказалась невкусной.       Ладонь Джун Хивон, сжатая в кулак, влетает в предплечье Ли Хёнсона. Он стоически терпит боль в руке, пока молодая женщина с ещё более постным лицом, чем у Ю Джунхёка, говорит:       — Рука соскользнула.

***

      Первым уходит Ли Хёнсон, следом, почти убегая от парочки, чтобы забрать в СОЕХ чемоданы — Джун Хивон. Перед пауком-бабочкой остаются два человека, Ким Докча и Ю Джунхёк, разговаривая о чем-то и ведя его круговым путем домой.       Им встречаются новые территории, которых не коснулась эволюция. Мириады тварей снуют по улицам разрушенного города, умирая от голода. Удивительно, что они все ещё не догадались съесть своих. Кожа водопадом свисает с толстых костей, являя собой вид страшнее, чем упитанный монстр. Ю Джунхек метко бросает в заметившего их М-13 кусок сырого мяса, и паук-бабочка, радостно перебирая лапами, бежит вперёд. Он давит монстра одной из ног и языком подхватывает его труп, смачно чавкая. Таким образом, в рекордно короткие сроки очистив территорию и накормив до отвала нового питомца, двое мужчин наконец-то возвращаются домой.

Продолжение следует…